самого содержания этой теории, опираясь при этом на тот основной факт
наблюдения, что только с выделением "элементов" последние становятся
отличными от "характеров".
Теперь понятно, почему человек ночью более, чем днем, склонен к
"настроениям" и "сентиментальностям" - ибо ночью все вещи лишены тех резких
очертаний, какие они имеют днем.
В каком же направлении нужно вести все это исследование с психологией
полов? Повторяем, что мы тут находим разницу между М и Ж в отношении
различных стадий просветления, так как, откровенно говоря, наше пространное
сочинение и клонится к подобной цели. Но в чем же заключается эта разница?
Нужно ответить на это следующим образом:
Мужчина обладает одинаковым с женщиной психическим содержанием, но
только в более расчлененной форме. Там, где женщина более или менее мыслит
генидами, она имеет ясные, отчетливые представления, к которым
присоединяются ясно выраженные и всегда отдельные от ,вещей чувства. У Ж
мысли и чувства бывают одинаковы. У М они различны. Когда у Ж переживания
находятся еще в состоянии гениды, то y М давно уже наступило просветление.
(Конечно, тут нельзя думать ни об абсолютных генидах у женщины, ни об
абсолютном просветлении у мужчины), Вот почему женщина сентиментальна, и вот
почему ее можно только тронуть, но не потрясти.
Лучшая отделка психических данных у мужчины соответствует также большей
строгости в его строении тела и в чертах его лица. Совершенно обратно этому,
малая отделка психических данных у женщины соответствует нежности,
округленности и неясности в женской фигуре и физиономии. Говоря далее, с
этим представлением вполне согласуются выводы из измерения различных
степеней чувствительности полов, которые, вопреки ходячему мнению, показали,
что чувствительность мужчины тоньше, даже если брать при этом средние числа.
Эта разница выкупает еще в более обширных размерах при точном наблюдении над
типами. Единственным тут исключением является чувство осязания. Осязательная
чувствительность женщины вообще тоньше, чем у мужчины. Факт этот довольно
интересен, и требует точного изложения, которое я сделаю несколько позднее.
Здесь же лишь я замечу, что болевые ощущения мужчины несравненно выше, чем у
женщины. Подобный факт имеет известное значение для физического изыскания
над "болевым ощущением" и его отличием от "кожного".
Слабая чувствительность должна, конечно, способствовать пребыванию
внутренней жизни в состоянии стадии гениды. Конечно, при этом нельзя
рассматривать ничтожную степень ее прояснения за непременное следствие такой
стадии. Тем не менее она находится с ним в очень вероятной связи. Точным
доказательством меньшей отделки представлений у женщин является большая
решительность в суждении у мужчин. Конечно, такой факт невозможно вывести из
одной только недостаточной отчетливости женского мышления (возможно, что тут
имеется и один общий, более глубокий корень). Для нас несомненно лишь то,
что пока мы пребываем еще вблизи стадии гениды, мы точно знаем только то,
каких свойств нет у данного предмета. Это мы узнаем гораздо раньше, чем
бываем в состоянии определить, какими свойствами он обладает на деле. То,
что Мах называет "инстинктивным опытом", основывается, вероятно, на том, что
известные состояния сознания даются нам в форме гениды. Чем мы ближе к такой
стадии, тем более мы лишь кружимся вокруг предмета, постоянно поправляемся
при каждой попытке его описать и постоянно лишь повторяем: нет, не то слово!
Конечно, этим-то и обусловливается нерешительность в суждении. Последнее
только тогда приобретает определенность и прочность, когда процесс
просветления уже окончен. Уже самое суждение само по себе предполагает
известное удаление от стадии гениды. И это бывает даже тогда, когда им
высказывается только нечто аналитическое, не увеличивающее духовного
содержания известного субъекта.
В том факте, что Ж всегда ожидает от М прояснения своих темных
представлений, истолкования генид везде, где нужно высказать новое суждение,
а не повторять старое, давно готовое в виде простой сентенции, находится
доказательство правильности взгляда, что генида есть свойство Ж, а
дифференцированное внутреннее содержание - свойство М. В этом и заключается
основная противоположность полов. Выступающая в речи мужчины расчлененность
его мысли там, где у женщины нет ясного сознания, обыкновенно ожидается,
желается ею, как третичный половой признак и действует на нее именно в таком
смысле. На этом основании многие девушки говорят, что они охотно бы вышли
замуж за такого мужчину (или по крайней мере могли бы полюбить такого),
который был бы умнее их. Если же мужчина просто соглашается с их словами и
не умеет высказывать их в лучшем виде, то такой факт им не нравится и даже
их отталкивает в половом отношении. Совершенно ясно, что женщина ощущает в
качестве признака мужественности тот факт, что мужчина сильнее ее и в
духовном отношении. Ж привлекает к себе лишь тот мужчина, мышление которого
выше ее собственного. Этим она, сама того не сознавая, подает решающий голос
против теории равноправия полов.
М живет сознательно, Ж бессознательно. Мы имеем теперь полное право
говорить так по поводу крайних типов. Ж получает свое сознание от М. Половой
функцией типичного мужчины по отношению к типичной женщине, в качестве его
идеального дополнения, является работа превращения бессознательного в
сознательное.
Теперь мы подошли к проблеме дарования. В настоящее время весь
теоретический спор о женщинах почти везде сводится к вопросу о том, кто
имеет более духовных качеств: мужчины или женщины. Обыкновенная постановка
вопроса не считается с типами. Тут же была изложена теория типов, и она не
может остаться без влияния на требуемый ответ. Нам теперь остается
разъяснить, в чем состоит связь между поставленным вопросом и этой теорией.
ГЛАВА IV
ДАРОВАНИЕ И ГЕНИАЛЬНОСТЬ
Приступая к изложению этой главы, я считаю не лишним предпослать
несколько предварительных замечаний. Делаю я это во избежание всяких
недоразумений, которые могут возникнуть, благодаря самому разноречивому
пониманию сущности гениальности со стороны различных писателей.
В ряду этих замечаний первое место должно быть отведено вопросу о
соотношении между гением и талантом и о полнейшем разграничении этих двух
понятий. Широкая публика этого различия не признает. Для нее гений является
только высокой или высшей степенью таланта. Подчас под гением понимают лицо,
совмещающее в себе целый ряд всевозможных талантов. В крайнем случае
допускают существование между ними промежуточных ступеней. Подобное
представление совершенно превратно. Действительно, мы различаем
разнообразные степени гениальности, тем не менее эти степени ничего общего с
талантом не имеют. Человек может с первого дня своего рождения обладать
ярким, сильным талантом, так, например, математическим. Этот человек в
состоянии без малейшем труда усвоить самые сложные разделы этой науки. Но
для этого ему совершенно не нужно обладать гениальностью, которая вполне
идентична оригинальности, индивидуальности. Она же - условие
изобретательности. И наоборот, существуют высокогениальные люди, которые не
обладают никаким значительным талантом. Примеры: Новалис, Жан Поль. Итак,
гений совершенно не является какой-либо степенью таланта. Оба понятия - две
несоизмеримые, совершенно различные категории, между которыми лежит целый
мир. Талант - наследственное, подчас родовое имущество (семья Бахов), гений
же не переходит по наследству. Это имущество не родовое, а индивидуальное
(Иоганн Себастьян).
Посредственность, легко поддающаяся ослеплению, а посредственность
женщины в особенности, совершенно не отличает блестящего ума от ума
гениального. Женщины не понимают гениальности, хотя на первый взгляд могло
бы показаться иначе, на самом деле ее половое тщеславие вполне
удовлетворяется всякой экстравагантностью, которая выделяет мужчину среди
окружающих его людей. Драматург для них то же, что артист, между художником
и виртуозом они не делают никакого различия. Блестящий и гениальный ум, по
их мнению, два совершенно тождественных понятия: Ницше для них - тип гения!
Однако все, что только жонглирует причудами ума, всякое изящество духа не
имеет даже отдаленного сходства с истинным духовным величием. Великие люди
cерьезно ставят проблему своего "я" и вдумчиво относятся к окружающим их
вещам. Но они делают это не с целью казаться одаренными в наиболее
подходящий момент, а с целью быть таковыми во любое время. Люди. которые
только сверкают своим умом, лишены духовного благочестия. Это все лица,
которые далеки от искреннего и серьезного интереса к окружающему, так как
вопрос о сущности бытия не в состоянии ими овладеть, лица, у которых
побуждение к творчеству вяло и мимолетно. Все силы их сосредоточены на том,
чтобы мысль их искрилась и сверкала, как блестяще отшлифованный алмаз, но
они совершенно не стремятся к тому, чтобы она что-нибудь освещала! Это
вполне понятно, так как они всегда думают только о том, что "скажут" другие
- соображение, которое далеко не всегда заслуживает уважения. Есть люди,
которые в состоянии жениться на женщине, лишенной для них всякой
привлекательности, исключительно лишь потому, что она нравится другим. И
подобные же "браки" люди очень часто заключают и со своими мыслями. Я говорю
здесь об одном авторе, который отличается злобной, грубой, оскорбительной
манерой писать: ему кажется, что он рычит, как лев, на самом деле он только
лает. К сожалению, кажется, что и Фридрих Ницше в своих последних
произведениях особенно отчетливо выделяет именно то, что, по его мнению,
сильно должно было бы задеть и шокировать людей (насколько он во всем
остальном стоял неизмеримо выше упомянутого уже писателя?). И он наиболее
тщеславен именно там, где проявляет столь сильное невнимание и пренебрежение
к человеческому роду. Это тщеславие зеркала, которое с настойчивым упорством
требует признания: "смотри, как хорошо, как беспощадно я отражаю!" В
молодости, когда человек чувствует свою полнейшую неустойчивость, каждый
старается укрепить свое "я" тем, что набрасывается на других, но лишь одна
необходимость заставляет великих людей быть страстно-агрессивными. Это не
они являются подобием молодой лисы, ищущей драки во что бы то ни стало, или
молодой девицы, которой нравится новый туалет только потому, что он в
состоянии возбудить зависть среди ее подруг.
Гений! Гениальность! Каких только чувств не вызывает у большинства
людей этот феномен! Беспокойство, ненависть, зависть, недоброжелательство,
жажда унизить! Сколько непонимания - и вместе с тем сколько подражания! "Как
он харкает и как он плюет".
Отрешимся от всего псевдогениального с тем, чтобы перейти к
истинно-гениальному и к высшим проявлениям его. И в самом деле: с чего бы ни
начиналось наше исследование, неисчерпаемое богатство и глубина содержания
этой темы представляет исследователю полнейший произвол в выборе исходной
точки. Рассмотрение отдельных качеств, принимаемых нами за признак
гениальности, обрекает наше исследование на непреодолимые трудности: все эти
качества до того тесно связаны между собой, что изучение каждого из них в
отдельности не дает и не может дать нам общего представления. При подобном
способе изучения этого вопроса нам грозит двоякое зло: с одной стороны мы
