о чем догадался Розанов, намекнувший на то, что Христос это на самом
деле не Бог, а дьявол. (См. статью "Русская церковь" во втором томе
приложения к "ВФ"). Пардон, в первом томе, стр. 327 - 355.
Итак, возникает выбор между "Богом философов" (Аристотеля, Спинозы,
Гегеля) и "Богом безумного зерна" (Кьеркегора, Шестова,
экзистенциалистов). По существу это фундаментальный онтологический
выбор: какую реальность считать подлинной, а какую иллюзорной.Это выбор
такого глубинного уровня, что "доказать" здесь ничего нельзя. Но можно
сравнить объяснительную силу той и другой модели. Ты, конечно, не
удивишься, если я заявлю с абсолютной категоричностью, что считаю
онтологически подлинным мир, созданный "Богом философов", "Богом Закона"
(разумеется, родового - каким еще может быть закон?), а мир, созданный
"Богом безумного зерна", Богом Произвола (конечно, индивидуального -
каким еще может быть произвол? Чувствуешь асимметрию дихотомии
"индивидуальное - родовое"?) - такой мир я считаю чистой иллюзией,
не-бытием, не-сущим (меональным). Этот выбор имеет прямое отношение к
трактовке "иллюзорности" в искусстве (и в культуре вообще).
Здесь, кстати, лежит разгадка неясности, "невнятности" культурной
функциональности. Человек сам творит культуру (не может не творить) - и
сам не знает точно для чего. (Кантовское определение красоты как
"целесообразности без цели" - не более как капитуляция мысли). Цель как
раз есть, но она не "индивидуальная", а "родовая". В самом деле, если
признать, что культура - это самозащита природы (природного) в человеке,
тогда становится понятным, что цель культуры "превышает разумение"
отдельно взятого, особенно эгоцентрически настроенного индивида. Но в
том-то и состоит "хитрость мирового разума" (Гегель), что он и "не
согласного" заставляет лить воду на свою мельницу... Конечные цели
природы и культуры совпадают, но если культура истощится (а это вполне
мыслимая и даже наблюдаемая - тот же постмодернизм - ситуация), человек
"отпадет" окончательно и природное существо погибнет.
Иное дело - религия. Она - правильный антагонист культуры, ее антипод,
поскольку - тут я с тобой полностью согласен - борется за те же рынки.
Согласен я и с тем, что искусство - смертельный враг религии. Но почему?
Потому что противоположным образом отвечает на тот же самый вопрос -
вопрос об онтологической природе реальности. Религия с наивной
непринужденностью объявляет истинной реальностью иллюзорное порождение
"несчастного сознания". Это тоже "утешение", но, как видишь, утешение
утешению рознь. Что же касается динамики взаимоотношений между
искусствои и религией, то тут ты не совсем прав. Ты пишешь, что религия
"успешно конкурирует с искусством" ( с тем, которое описывается "моим"
катарсисом) и "смогла бы отменить его за ненадобностью". Так что же не
отменила ( по крайней мере "мою" часть искусства, которую ты так любезно
мне уступил)? Да потому что дело обстоит совсем не так, как это тебе
представляется, а прямо противоположным образом.
Религия оттого так настаивает на вере ("истинно говорю вам" - лейтмотив
евангелия, уличающий Христа в неверии), что на самом деле до конца не
верит. Искренне верит только "мифологический человек", для которого
вопрос о вере еще не встал. Там, где слышится: "Истинно говорю вам", -
веры нет. Поэтому религия прибегает к противозаконной уловке: она
контрабандой протаскивает в свой храм языческий по своей природе
катарсический цикл в виде литургии, иконописи, ритуалов евхаристического
типа и т. д. и полагает, что заставила все это служить своим целям. Где
уж там религии отменить искусство, когда она - инвалид и без
евхаристических костылей шагу ступить не может! Что такое литургия? Это
глубоко катартический языческий ритуал смерти-воскрешения. Что такое
евхаристия? Это языческий обряд причащения, где часть (индивид)
приобщается символически (то есть культурно, иллюзорно) к своей родовой
сущности. Что такое иконостас? Это рассказ о рождении, страстях, смерти
и воскрешении, то есть правильный и полный катартический цикл. Если есть
вера, то зачем все эти подпорки и костыли, взятые напрокат, контрабандно
у совершенно чужой по духу культуры? Краткий миг проповедовал Христос на
травке - но уже завещал Петру церковь, которая тут же обросла языческой
"прелестью". По-настоящему серьезный враг культуры - это религия,
которая вышла из храма и не нуждается в посторонней помощи. Но где такая
религия? Религия - враг потенциальный, по внутренней сути, а в своем
настоящем виде она - "и не друг и не враг, а так". Так что культура
давно уже отменила за ненадобностью религию, только не все это заметили.
Религия сегодня - это культура для бедных, которая, кроме катартического
(иллюзорного в "моем" смысле) спасения, нуждается еще и в "реальном" (то
есть просто жульническом). Так "культура для бедных" не удовлетворяется
скульптурным шедевром, пока к нему не "пририсовали глаза".
В заключение дерзну покритиковать твою, альтернативную модель катарсиса.
Должен признать, что твой трагический стоицизм выглядит достойно и
симпатично: на выигрышном фоне хиляков, взыскующих иллюзорного утешения,
ты храбро бросаешься в бездну и обретаешь свободу в последнем
смертельном полете. Браво! Однако, при эмоциональной симпатии, у меня
есть две логические претензии к твоей модели катарсиса. Точнее три. 1 -
Это не модель. 2 - Это модель не катарсиса. 3 - В ней (немодели
некатарсиса) нет ничего специфически художественного. Попробую
объясниться. Я обнаружил вирус (индивидуации), нашел способ его
нейтрализовать (механизм катарсиса) и предложил курс лечения. Ты вроде
бы признаешь наличие вируса и даже некоторую (пусть относительную и
неполную) эффективность моего курса лечения, но утверждаешь, что тебе
известен другой, гораздо более эффективный способ лечения: не бороться с
вирусом путем определенной процедуры, а наоборот, культивировать его, и
вот когда он заполнит весь организм - тогда мы все внезапно, как мухи,
выздоровеем. Оно может и так (медицина - дело темное), но едва ли кто
доверится такому врачу, пока он не объяснит механизма внезапного (чуть
не сказал летального) выздоровления. Я объяснил, почему это не модель,
теперь попробую показать, что это немодель некатарсиса. Ты
предполагаешь, что смысл греческой трагедии и формулы Аристотеля в
обнажении изначального трагизма человеческого бытия. По отношению к
Аристотелю это прямо неверно. По Аристотелю, трагедия есть подражание
действию, "совершающее посредством сострадания и страха очищение
подобных страстей". Итак, не утверждение изначального трагизма, а
"очищение" тех чувств (страха и сострадания), которые этим трагизмом
порождены. Впрочем, твое толкование невнятно. Ты как бы и признаешь
"очищение", но оно у тебя неизвестно откуда берется. Из приведенных
тобой примеров ("Воспитание чувств", "Мелкий бес"), кажется, ясно, что
ты имеешь в виду как бы катарсис от "некатартических" произведений.
Насколько катартичен "Мелкий бес" - это вопрос особый (мы и этим могли
бы как-нибудь заняться), но ты, мне кажется, исходишь из сомнительных
предпосылок. Ты особо напираешь на трагизм, безысходность и т.д., но к
чему ломиться в открытую дверь? Разве классический ("Аристотелевский")
катарсис не имеет дело со смертью? Разве не безысходна (в определенном
смысле) любая трагедия? Всякий катарсис - это репетиция собственной
смерти, примирение с безысходностью ее перспективы; смерть - достаточно
сильное понятие, чтобы его не педалировать без особой нужды.
И последнее ( по месту, но не по значению): из твоей модели неясно, при
чем тут вообще искусство. Твоя концепция не обосновывает (а наоборот,
отвергает) момент иллюзорности, но тогда что тебе мешает нагнетать
безысходность и испытывать "свой" катарсис в реальной жизни? А вот "мой"
катарсис - не чета некоторым! - как раз обосновывает иллюзорность,
"рампу" как необходимое условие художественности, то есть обосновывает
художественную форму, а без этого теория не может считаться полноценной.
...Но я вынужден (несмотря на несогласие) отдать должное
последовательности твоей мысли. Ты, хотя и прикидываешься иногда
"вольным стрелком", но свою линию гнешь туго, не хуже меня. и она, эта
линия, вписывается в определенную традицию. Если представить известную
тебе "схему Чижевского" (когда-то мы до нее доберемся?), то твои
"духовные отцы" все как один расположены в "низовой" части спирального
спектра. Это романтизм-декаданс-модернизм и т.п. То есть явное уклонение
к "полюсу индивидуации". Чем ближе к этому полюсу, тем "неклассичнее"
художество и соответствующая ему теория. Такая теория обязана быть
некатартичной, периферийной (то есть основанной не на опыте переживания
высокой классики, а на неклассичных образцах). И еще одна непременная
особенность такого рода теорий - это незнание четкой границы между
"искусством" и "жизнью". (Вспомни элементы жизнестроительства у немецких
романтиков или русских символистов-футуристов). Так что и у тебя, как у
меня, неплохая компания, но у каждого - своя.
Сухо, как полевой телефон, затрещала какая-то птичка. Рассвистелись,
распелись над спящей степью.
Два парня за столом. Вдохновенная беседа о пизде. "Кус" по-туземному.
"Кус -каха! Каха кус!" - и солдатик выразительно разводит ладони с
растопыренными пальцами. "Каха, каха потахат эт акус, бат зона!" /Вот
так, вот так пизду раззявит, сука!/
Напарник по объездам - Менахем. Из техперсонала "Эл-Ал". Основные темы:
хаим бе зевель /в дерьме живем/ (повторяет каждые 10-15 минут), и как
кто "устроился" в милуиме - повар хорошо устроился (каждые полчаса),
машак /старшина/ хорошо устроился, котов на кухне увидал: "хорошо
устроились". Но с ним спокойно, и над джипом, как Офир, не издевается.
Упал в сон во время объезда (Менахем за рулем), и приснился мне
Горбачев. Мы стоим вдвоем у окна, смотрим во двор, у нас на Арбате,
пасмурно. Он говорит: "Когда мы в походы в школе ходили, любили про
евреев анекдоты рассказывать."
- Да, - говорю, - и мы ходили...
- А что, - говорит, - для Фони-гоя куши /негр/?
- Да, - говорю, - Фоня-гой плевал на кушим, он им живо кузькину мать
покажет.
- А у вас, - говорит, - кушим уважают?
- Да как сказать, - говорю, а сам думаю, что вот чудно-то, ведь с кем
поговорить довелось, приеду расскажу, не поверят...
21.7. Из письма Иосифу:
"... да еще выяснилось, что за мной - традиция (пусть и
"неклассическая", и даже "периферийная"), т. е. нечто, отвечающее
глубинной потребности человека не меньше ( а в какие-то исторические
периоды и больше), чем потребность в катарсическом "снятии". А
во-вторых, все дело оказывается в "онтологическом" выборе! Поговорим же
о Выборе. Самое интересное, что ты считаешь, что выбора на самом деле
никакого и нет, что выбравшие "Бога безумного зерна", всякие там
Кьеркегоры и Шестовы, выбрали на самом деле иллюзию и от реальности
убежали. Пусть так. Но что есть жизнь: Закон или Произвол? И если выбор
сделан, разве не формирует "человек творящий" новую действительность
своей сокрушительной волей, основанной на вере в иную реальность? Такой
выбор, осознанно или нет, делает каждый, и поэтому человечество делится
не на классы и нации, а на выбравших того или иного Бога, тот или иной
смысл бытия, выбравших бытие как приспособление, или бытие как бунт.
Выбор этот настолько глубинный, что обусловлен даже не психологией, а
"биологией". Тут другая раса. Индивид отбрасывает стадные, родовые
инстинкты и формирует общества по своим "индивидуальным заказам"...
23.7. Вышка. 18 часов. Розовеющие холмы набегают волнами. В пустыне
легко мечтать. Только в немоте этой какой-то вздох...
Вчера читал в синагоге Марка Аврелия. Пробовал на зубок доктрину.
Невкусная. Невеселый был император. Просто безнадегой несет. Эпоха
усталости. "Человек - душонка, обремененная трупом". Тошнота от его
наставлений и проповедей. Хоть и "наедине с собой". Да неужто не
помышлял о читателе? Такого не бывает. И композицию, небось, обдумывал,
последняя запись явно "последняя". Да конечно книгу писал. Стало быть и
