и остановился прямо перед демоном, весь озаренный теперь радужным светом.
Страх и растерянность понемногу таяли, сменяясь прежней решимостью. Потому
что ничегошеньки с ними не происходило, разве что незнакомые запахи стали
сильнее. Вблизи физиономия демона напоминала застывшую карнавальную маску
- фасеточные глазищи занимают добрых две трети треугольного лица, ушей не
видно, нос на манер клюва, сливается с верхней челюстью...
- Что, не получается? - спросил Сварог едва ли не сочувственно.
- Вы давно должны были... - протянул демон.
- Да пойми ты, - сказал Леверлин. - Ушли не только твои хозяева, но и
те, кто пришел им на смену. Миллион лет, а то и дольше... Тебя никогда не
учили, что в мире нет ничего вечного? Здесь уже не остров, часть
континента, никто и не знал, что тут когда-то был остров...
Они со Сварогом полностью овладели собой, только Делия держалась
поодаль. Демон медленно-медленно опустил руки, его голос оставался столь
же бесстрастным, но меж словами появились долгие паузы, соответствовавшие,
быть может, эмоциям:
- Континент... ничего прежнего... никого прежнего... миллион лет...
"Не помер бы, - подумал Сварог. - Такая плюха любого уложит".
- Это что еще за сумасшедший фонарщик? - раздался юный дерзкий
голосок.
Сварог оглянулся. Мара стояла, отвязывая с талии конец спущенной
сверху веревки.
- Это демон, - сказал Сварог. - Из прежних времен. Совершенно
выдохся, бедняга. Сущее привидение демона, я бы сказал...
- Ну, перепугали вы нас. Бог знает что подумали, а вы тут с
привидениями демонов шушукаетесь... - Мара задрала голову и закричала
наверх: - Все в порядке!
Обошла вокруг радужно сиявшего демона, задумчиво его разглядывая,
хмыкнула, пожала плечами и направилась к помосту. Леверлин пошел следом,
даже Делия стала с любопытством озираться. Демон торчал посреди гробницы
перестоявшей все сроки новогодней елкой, нелепый и бессильный. Сварогу
стало его немного жаль, и он громко сказал:
- Орлы, поуважительнее, что вы, как деревенщина в музее. Великий
вождь все-таки...
- Один из самых великих, - печально подтвердил демон. - Он разбил
войска фоморов, срыл крепости Змеиного мыса, спустился в подземную страну
вераджей и захватил драгоценности их гнусных владык, изгнал жрецов
Змееногого, нанес рану Великому Кракену...
- Что? - повернулся к нему Сварог. - Эта пакость уже тогда жила в
глубинах?
- Великий Кракен уже обитал здесь, когда наши предки пришли на
Йорхор. Твой друг прав - для живущих вечности нет. Но она существует для
Зла...
- Да? - усмехнулся Сварог. - Что-то твое зло испытание временем не
выдержало...
- Ты уверен, что я представляю зло по отношению к твоему добру? Что
наши добро и зло друг на друга похожи?
- Ни в чем я не уверен, - сказал Сварог. - И вдобавок - не философ. Я
авантюрист на государственной службе. Это вот он - ученый, да и то
недоучившийся. Хоть ты не втягивай меня в философские споры, я их по
темноте своей старательно избегаю, о чем что-то не сожалел...
Он подошел к помосту. Из-под плотной материи, расшитой странным
узором с преобладанием спиралей и треугольников, выступала верхняя
половина скелета. И скелет был не человеческий, судя по черепу. Больше
всего череп напоминал физиономию стража гробницы - те же огромные
глазницы, верхняя челюсть-клюв, редкие клыки странной формы. Сварог
осторожно прикоснулся пальцем к уголку покрывала, и уголок рассыпался
хлопьями тяжелого праха. Миллион лет - это серьезно... Наряд покойника,
должно быть, рассыпался пылью уже давно - меж ребер, сходившихся острым
клином, отчего грудная клетка напоминала лезвие колуна, валялись в
беспорядке то ли бляшки с выпуклым узором, то ли пуговицы, пряжки, обрывки
звеньев рассыпавшихся цепочек, тусклые прозрачные камешки. Из-под
покрывала виднелась рукоять меча - с гардой, похожей на четырехлопастный
пропеллер, вся в спиральных узорах.
- Три ночи горели костры, - бормотал за спиной Радужный Демон. - Три
ночи били барабаны, ритуальный напиток богов, шипя и пенясь, лился в
пламя, и падали под жертвенным ножом пленники, и ржанье Горлорга походило
на рыданье, ибо он ведал, что никогда уже не понесет вождя по Древним
Дорогам...
- Что? - Сварог обернулся. - Ваши кони могли скакать по Древним
Дорогам?
- Горлорг - не обычный конь. Это Конь Талисмана. - Демон вытянул
худую руку и указал на лежавший слева от черепа массивный треугольный
предмет, напоминавший наконечник копья с выпуклыми гранями. - Конь Древних
Дорог. Он все еще ждет зова, он и сейчас на тамошних пастбищах, потому что
время на Древних Дорогах течет иначе, а то и не течет, то оно есть, то его
нет...
Сварог, охваченный шальным желанием, не выдержал:
- Меня очень интересуют Древние Дороги...
- Иными словами. Талисман? Я могу предложить тебе то, что на языке
смертных существ называется сделкой. Отдам тебе Талисман и расскажу, как с
ним обращаться. Но ты уйдешь со своими людьми, ничего больше не тронув, и
никогда больше не потревожишь гробницу. - Его голос едва уловимо
изменился, что могло означать и злорадство. - То, что я оказался бессилен,
еще не означает, что ты можешь безнаказанно нарушать данное слово. И еще.
То, что наше добро и зло могут не совпадать с вашим, ты подметил верно. А
потому предупреждаю честно: вина за возможные последствия, каковые влечет
обладание Талисманом, ложится не на чьи-то древние козни, а на того, кто
возжелал владеть вещью, сотворенной не в его мире...
- Согласен, - сказал Сварог, отстранив легонько потянувшего его за
рукав Леверлина.
- Слово вылетело, - бесстрастно отметил демон, протягивая Сварогу
Талисман. - Я и сам не знаю, что из былых законов потеряло силу, а что
уцелело. И потому уговор...
- Я же дал слово, - сказал Сварог. - Идите, орлы.
Когда он после короткой беседы с демоном тет-а-тет последним
взобрался по веревке под звездное небо, Леверлин покачал головой:
- Тебе не кажется, что он тебя примитивно надул? Коли уж он так легко
расстался с Талисманом, там могло остаться что-то неизмеримо более ценное,
от него-то и отвлекал внимание, жертвуя меньшим...
- Все возможно, - пожал плечами Сварог. - Но в конце-то концов, мы не
гробокопатели и не археологи Королевской академии. И не стоит печалиться о
том, что осталось неизвестным. А Древние Дороги стали меня чертовски
занимать... Привычка у меня такая, как у сороки, - собирать коллекцию
всевозможных экзотических находок. Сам не заметил, как и появилась.
- Был у нас один придурковатый, - сообщил Бони. - Все хвастал, что
знает калиточку, выходящую на Древние Дороги, и порой там гуляет. Врал
всякое, благо не проверишь. Так и сгинул. Спохватились однажды, что
долгонько не появляется, стали искать, а он как в воду канул. Правда,
нашли у него в лачуге какой-то странный горшок, у нас таких сроду не
делали...
- Ладно, - сказал Сварог. - Давайте-ка спать. Чем бы дыру огородить,
чтобы кони не попадали...
И осекся. Не было никакой дыры - нетронутая земля, жесткая трава.
Молча махнул рукой, завернулся в плащ и устроился у догорающего костра, на
сон грядущий недобрым словом помянув гнома. Гном оказался редкостной
паскудой - но и Сварог был хорош. Следовало семь раз отмерить и взвесить
каждое слово. Во фразе "Где здесь безопаснее всего переночевать?" он
пропустил "нам". И гном, скрупулезно соблюдя букву уговора, и не солгал, и
не сказал всей правды. Хотя... Кто его знает. Быть может, самим гномам как
раз безопаснее всего ночевать на вершинах курганов. И кто мог знать насчет
огня, железа и крови, отворяющих гробницу?
Сон надвинулся какой-то зыбкий, нечеткий, никак не складывался в
нечто осмысленное, мелькали странные лица, бессвязные обрывки разговоров,
все плыло, смысл ускользал. И вырвал Сварога из тоскливой полудремы
реальный, гулкий выстрел. Он вскочил, путаясь в плаще, отшвырнул его,
схватился за топор.
Кто-то успокаивал коней, кто-то, пригнувшись, вертелся во все
стороны, держа мушкет наготове. Стряхнув остатки сна, Сварог присмотрелся.
Нападающих не видно. Бони шарил стволом пулемета, выискивая цель. Мара с
Шедарисом, согнувшись в три погибели, чиркая спичками, осматривали землю,
старательно целя из пистолетов в освещенные места.
Ни противника, ни пострадавших. Успокоившись, Сварог спросил:
- Что такое?
- Видел я его! - не разгибаясь, отозвался Шедарис. - Крохотный такой,
стерва, как жучок...
- Но бежал-то он на двух ногах, - сказала Мара.
- А кто спорит? На двух. Да шустро, падла, что твой таракан...
- Командир! - позвал Леверлин. - Ты в темноте видишь, у тебя лучше
получится...
Он стоял над Делией, а она сидела, как-то странно склонив голову,
прижавшись правой щекой к плечу.
Сварог одним прыжком оказался рядом. Она показала указательным
пальцем, не касаясь шеи:
- Здесь кольнуло... И ноет.
Осторожно, растопыренными пальцами Сварог подхватил и перекинул
направо ее роскошные волосы, присмотрелся. На шее темнела крохотная точка,
явственно выступая над кожей. Кончиками нестриженных за время путешествия
ногтей он ухватил что-то твердое, потянул, вырвал. Делия тихонько ойкнула,
потерла шею пальцем, улыбнулась:
- Все, не больно... И кровь не идет, так, царапина...
Сварог поднес ладонь к глазам, разглядывая скользкую от крови занозу.
Больше всего это напоминало десантный кинжал с широким, затейливым,
зазубренным с одной стороны лезвием - но длиной он был с ноготь мизинца.
Вытащив из кармана уже порядком измявшийся конверт с письмом подруги
штандарт-навигатора, Сварог запрятал туда находку, сложил конверт вчетверо
и спрятал назад.
- Тихо! - поднял палец Леверлин.
Вдали, на равнине, с той стороны, откуда они пришли, раздалось
жужжанье. Оно быстро удалялось, перемещаясь словно бы над самой землей.
Вертолет улепетывал на предельно малой высоте - вот что это было.
Крохотный вертолетик. Бони сгоряча развернул туда пулемет, Сварог успел
рявкнуть:
- Отставить! Далеко, полная темень... Как все случилось?
Оказалось, Шедарис, которого Мара сменила на карауле, стал было
укладываться спать, но, как он честно признался, загляделся на спящую
Делию. И увидел, что по шее у нее, по белому кружеву воротника ползут
словно бы два паука - большие, размером с палец, и передний уже вылез к
уху, на кожу. Одного капрал моментально смахнул ладонью, второй ухитрился
как-то соскользнуть наземь. Шедарис нацелился прижечь его спичкой, ибо
пауков с детства ненавидел - и обнаружил при вспышке, что никакой это не
паук, вообще не насекомое, что это удирает на двух ногах крохотный
человечек. Тут вскочила Делия, подбежала Мара, тоже заметила человечка и
выстрелила наугад...
- Уж простите, принцесса, - глядя в землю, покаянно сказал капрал. -
Угли догорали, осветили вам лицо, и были вы очаровательны, как фея...
- Ладно, - сказал Сварог. - Ты ей, похоже, жизнь спас, ценитель
прекрасного...
- Значит, нож? - тихо спросила Делия.
- Нож, - сказал Сварог. - Крохотный, конечно, но если бы второй
нашарил сонную артерию...
Ноги у него стали ватными от запоздавшего ужаса - он ведь мог и не
успеть остановить кровь... Делия, обведя их застывшим взглядом, подошла к
потупившемуся капралу, приподнялась на цыпочки и чмокнула в щеку. Из
смущенного бормотанья Шедариса стоявшие поблизости разобрали, что за
принцессу он готов умереть.
- Вот только почему они прицепились именно к принцессе? - нарушил
