сентиментальную сцену деловой вопрос Мары. - Она ведь не с краешку спала -
в самой середине...
- Потому что именно она сбила единственный вертолет, отмеченный
короной, - сказал Сварог. - Другого объяснения я что-то не вижу. Стоит
лишь предположить, что он принадлежал невероятно важной особе, персоне,
связанной с короной, что эта персона была на борту и погибла... Сам
король? Любимый сын? Любимый дядя? Лучше не гадать, все равно не узнаем.
Но должна же корона что-то значить?
- Подготовочка у них... - не без уважения сказал опомнившийся капрал.
- Ребята лихие, - кивнул Сварог. - Следили за нами издали, надо
полагать, и не один вертолет, а несколько, мы после драки с ними отмахали
изрядный конец, один-единственный вертолет давно выжег бы горючее.
Передавали нас друг другу, приземлились подальше, в темноте отправили
группу... Задание для самоубийц, дураку ясно. Но они сделали все, что
могли. Нельзя не уважать... Вот что. Вы двое, - он указал на Леверлина с
Шедарисом, - назначаетесь личными телохранителями принцессы. Глаз не
спускать. - Он взял Делию за локоть, отвел на пару шагов. - Простите,
принцесса, за столь дерзкие и вульгарные подробности, но впредь, когда вам
понадобится в уединении проинспектировать кустики, непременно предупредите
Мару, пусть идет с вами и озирает окрестности. Это строжайший приказ. Пока
мы отсюда не выберемся, уединения для вас не существует.
- Думаете, они вернутся? - тихо спросила Делия.
- Не знаю. Но рисковать не будем. Вы ухлопали кого-то, за чью смерть
они вознамерились мстить. Однако возможности у них невеликие...
Он не кривил душой, именно так и считал - за время пути успел многое
обдумать. Да и неудачное покушение добавило кое-что к прежним
размышлениям. Очень уж примитивно оно было обставлено: несколько
коммандос, высаженные вертолетом... Значит, у лилипутиков нет ни
реактивных самолетов, ни авиабомб, ни ракет "воздух-земля", способных
нанести человеку рану не легче той, что оставляет разрывная пуля.
Реактивные самолеты - излишняя игрушка для пещеры, какой бы гигантской
пещера ни была. А отсутствие бортового ракетного вооружения,
транспортируемых по воздуху взрывных устройств можно истолковать двояко:
либо этого еще не научились делать, либо, что гораздо вероятнее, - там,
внизу, _о_д_н_о государство. У них просто-напросто нет противника,
внешнего врага, против которого следовало бы создавать боевую авиацию. В
таком случае вертолеты - не более чем полицейское оружие. А для скрытных
путешествий по большому миру годятся исключительно подводные лодки.
И все же следовало сделать поправку на неизвестное. Под землей таился
целый мир, о котором ничегошеньки не известно - тут лучше бы обойтись без
скоропалительных выводов и не считать свои гипотезы святой истиной...
Чертовски пригодился бы пленный, вот что. Смело можно сказать: вертолет
улетел раньше, чем оставшийся в живых (или оставшиеся) десантник успел до
него добраться. Но отыскать брошенных коммандос - дело немыслимое. Даже
если не затоптали в суматохе, под каждую травинку не заглянешь, а
заклинаний подходящих нет. Затаился под любым седлом, под расстеленными
плащами... Ко всем неприятностям прибавилась еще одна: теперь и небо таило
угрозу. Незаметно подкравшийся вертолет может и швырнуть канистру с
какой-нибудь химической пакостью. Судя по всему, нападение на Делию
готовили в страшной спешке, вызванной яростью кого-то власть имущего,
второпях отданным приказом, неминуемо влекущим столь примитивное
исполнение - и это тоже знакомо до отвращения... Что случится, когда за
дело возьмутся более умные люди? Или они достаточно удалились от входа в
пещеру? Но входов может быть и несколько. Словом...
Словом, удирать надо побыстрее, вот что.
11. КОРОЛЬ ВО ВСЕМ ВЕЛИКОЛЕПИИ
Встали рано, когда солнце еще не выглянуло из-за курганов. Радужный
Демон и крохотные преследователи не подавали признаков жизни - зато Мара с
Леверлином, когда Сварог проснулся, уже старательно разгуливали на
четвереньках там, где ночью лежала Делия, чуть ли не тычась лицами в
землю, передвигаясь так осторожно, словно повсюду рассыпано битое стекло
или посверкивают проволочки противопехоток. И вскоре Мара удовлетворенно
хмыкнула, без тени брезгливости подняла что-то двумя пальцами, положила на
ладонь, подошла показать Сварогу. Вокруг, сталкиваясь головами, столпились
остальные.
На ладони в нелепой позе лежал крохотный трупик - в пятнистом
буро-зеленом комбинезоне, голова закрыта капюшоном, на поясе виднеются
какие-то черные чехлы, одна нога в высоком черном ботинке вывернута совсем
уж неестественно. Ощутив смешанную с отвращением жалость, Сварог буркнул:
- Закопайте его. И седлайте коней.
"Всегда одно и то же, - зло подумают он, направляясь за своим седлом.
- Неразбериха, спешка, идиотские приказы - и нелепо гибнущие рядовые. Мир
упорно не меняется..."
За курганами простиралась до горизонта унылая равнина, не
обремененная ориентирами и красотами пейзажа. Мару с Шедарисом Сварог
определил периодически поглядывать на небо и слушать в четыре уха. Сам он
был откровенно мрачен - потому что единственный из всех представлял, что
такое атака с воздуха, пусть и проведенная крохотными боевыми машинами.
Однако с воздуха сюрпризов не последовало, зато на земле началась
сущая чертовщина. Когда конь шарахнулся, храпя, Сварог сначала зашарил
взглядом по небу, и переключил его внимание лишь сдавленный вскрик Делии,
вытянувшей вперед руку.
Там шагали ноги - не особенно и спеша, пересекая им путь. Две голые
человеческие ноги, правая и левая, синюшно-белые, аккуратно отсеченные на
всю длину, они целеустремленно, размеренно переступали по земле, и
никакого туловища при них не наблюдалось. Сахарно белели аккуратно
перерубленные кости, багровело мясо - никакого человека-невидимки, просто
две отрубленные ноги, пустившиеся странствовать. Отряд моментально сбился
в кучу, Мара неуверенно потянулась за пистолетом, Сварог яростно зашипел
на нее, и все застыли в седлах, боясь дохнуть. Зрелище было столь дикое и
неожиданное, что не нашлось никаких мыслей, даже панических, и это
оцепенение передалось дрожащим всем телом лошадям.
Ноги спокойно удалились, топча и раздвигая сухо шуршащую траву. Их
долго провожали взглядами, Шедарис зачарованно выругался оборотами, вовсе
уж противоречившими этикету, но златовласая принцесса, не обратив
внимания, сама вполголоса отпустила такое, что Сварог фыркнул. Она
опомнилась, чуть покраснела:
- Дичаем, граф, право...
- Одичаешь здесь, - сердито сказал Сварог. Ноги размеренно мелькали
вдалеке. - Поехали побыстрее...
Вскоре на берегу ручья, заросшего высоким камышом, они наткнулись на
жирного, крайне деловитого енота. Енот примостился над медленной серой
водой, обмывая желтый человеческий череп, старательно вертел его
крохотными когтистыми лапками, окунал, вытаскивал и внимания на путников,
проехавших в трех шагах, не обращал совершенно. У Сварога руки чесались
влепить пулю в мохнатого полоскуна, просто так, от злости на непонятные,
начавшиеся-таки поганенькие чудеса, но он крепился, и кавалькада проехала
мимо, не задерживаясь. Сварог прикидывал направление, стараясь ни о чем не
думать, так было легче. Но нехорошее предчувствие тупо ныло где-то под
ложечкой.
И напоролись. Черные колышущиеся пятна вдруг стали возникать впереди,
словно расплывались в прозрачной воде кляксы туши, сначала казалось, что
они появляются хаотично, но вскоре обозначилась четко очерченная ими
гигантская дуга, далеко протянувшаяся по равнине, замыкавшая всадников в
полукольцо облавы, а пятна приняли форму громадных черных псов. До них
было не так уж и далеко, они медленно надвигались, то и дело замирая,
настороженно всматриваясь, прижав уши.
Сварогу не раз доводилось пугаться во время странствий по Харуму, но
такой страх его еще не захлестывал. Основой было пронзительное осознание
бессилия - полного и окончательного. Он помнил дьявольское проворство
Акбара и понимал, что шанса нет ни малейшего. И все же взялся за топор.
Кони давно остановились, прикованные к месту заклинанием Сварога, -
иначе понесли бы. Псы один за другим садились, вывалив розовые языки, они
не грозили и не нападали - просто преграждали дорогу, и их было столько,
что страх помаленьку истаивал, перевалив все мыслимые высшие точки и
оттого притупившись. В жизни так случается. Когда страха _с_л_и_ш_к_о_м
много, его просто не чувствуешь. И отчаянно хочется проснуться...
Отчаянно цепляясь за любую соломинку, Сварог повторял про себя: "Они
не охотятся стаями. Не охотятся стаями". Он слышал это от кого-то.
Определенно. Еще на "Божьем любимчике". Хелльстадские псы, в отличие от
обычных волков и диких собак, повадками схожи скорее с тиграми и
медведями. У каждого своя территория, строжайше охраняемая. И коли уж они
собрались вместе, то... Что?
То их _н_а_т_р_а_в_и_л_и_.
Он бросил взгляд вправо-влево. Его орлы держались достойно, на лицах
читалась скорее обреченная решимость, чем страх. Шедарис даже оскалился не
хуже псов.
Немая сцена затягивалась, и поведение гармов все больше убеждало, что
дело тут нечисто. Ни один дикий зверь так себя не ведет. Он либо нападает,
если превосходит числом или твердо надеется на победу, либо бежит - а в
крайнем случае делает угрожающие выпады. А эти сидели, ни один не лег, не
встал. Выполняли приказ... или ждали такового.
Сварог вздрогнул, услышав ненатурально спокойный голос Делии:
- А в самом деле, с чего мы взяли, что за нас так и не возьмутся
всерьез?
"Старухина бечевка, - вспомнил он. - Но неизвестно, куда понесет
ветром..." Косясь на псов, сказал сквозь зубы:
- Если здесь есть хозяин...
- Есть, - уверенно ответила Делия, глядя назад через его плечо. -
Обернитесь. Если это не хозяин, я съем свою шляпу. И вашу тоже.
Сварог обернулся. Да, впечатляло.
С противоположной стороны на них надвигался замок, летевший над
равниной на высоте человеческого роста. Он не походил ни на замки ларов,
ни на земные фортеции - несколько соединенных крытыми галереями зданий с
прильнувшими к ним круглыми башнями, темно-вишневые стены с выпуклым белым
узором, черные крутые крыши, затейливые флюгера и горгульи цвета старого
золота, стрельчатые окна, сплошь в радужных разноцветных витражах, изящные
зубцы... Замок был прекрасен незнакомой, чужой красотой и казался
выточенным из одного куска с недоступным человеческим рукам изящным
мастерством. Невесомо плывущий над землей, он выглядел самой естественной
деталью пейзажа, ничуть не казался нелепым или необычным. Замок был
з_д_е_ш_н_и_й_, а они - чужими, со всем их изумлением и испугом. Никогда
еще за все время пребывания в Хелльстаде Сварог не чувствовал так остро,
что попал в совершенно _ч_у_ж_о_й_ мир, живущий _о_т_д_е_л_ь_н_о_...
А в следующий миг, вспомнив о долге командира, четко произнес про
себя все необходимые слова.
Что бы там ни таилось в замке, сам замок был именно таким, каким
предстал взору. И вместе с тем... Сварог в который уж раз проклял убогость
мага-недоучки, то бишь себя самого. Перед ним - далеко не впервые -
оказалась некая загадка, чьей сути он не понимал. Словно бы и нет здесь ни
зла, ни добра, а замок - не просто замок. И это все, что оказалось
доступным "внутреннему взору", точнее не выразишь по невежеству своему в
