Так и со мной. Когда пронесся Поток... Я называю это Потоком за неимением
лучшего слова... больше всего это было похоже на дакату. Вам не случалось
видеть дакату? Порой смертным удается попасть под нее и остаться в
живых...
- Не видел, - сказал Сварог. - Даката - это что-то из морского
фольклора? Нечто магическое, ужасное и легендарное?
- Да, так. Ладно, если вы не видели дакату, не поймете... Когда
пронесся Поток и слизнул все и всех вокруг меня, я, к своему превеликому
изумлению, обнаружил, что остался цел и невредим. Но очень скоро
оказалось, что Поток не исчез. Что он - во мне. То ли я его впитал, то ли
он меня. Кстати, первое время я долго и безуспешно искал подобных себе,
потом перестал... Одним словом, я обрел удивительные способности. О первых
пробах невозможно вспоминать без смеха - учился на ходу, да к тому же
менялся еще довольно долго. Постепенно удалось многое упорядочить, усвоить
и производить осмысленные действия, к тому же время подгоняло - Шторм все
еще буйствовал, требовалось уцелеть, выжить, наладить безопасное и
спокойное бытие... На нечто грандиозное я не замахивался. Хелльстад в
нынешних его границах, надо признаться, вышел таким чуточку по воле
случая. Когда все немного успокоилось, принялся обустраиваться. Ну а
одновременно со мной обустраивались бежавшие за облака и ухитрившиеся
выжить субъекты, которые потом стали называть себя ларами. Высокое
дворянство, ха! Вообще-то дворяне там были, что правда, то правда, но их
насчитывалось не более четверти, это потом они все поголовно сочинили себе
красивые гербы или захапали оставшиеся бесхозными. Кучка ученых,
причастных к определенным лабораториям, родня, технический персонал вплоть
до уборщиков, охрана, горсточка армейцев, случайные маги, друзья-приятели,
бабы... Ни одного члена тогдашних венценосных фамилий там не оказалось.
Предок нынешней императрицы был, правда, герцогом, но по женской линии
происхождение у милейшей Яны-Алентевиты самое сиволапое - герцог женился
на какой-то красотке из обслуги, чуть ли даже не поварихе... Еще и оттого
они меня ненавидят, те немногие, кто знает обо мне, - я-то прекрасно
помню, кем были хваленые прадеды, основатели большинства родов. Им бы
успокоиться, в конце концов, любой король, если вдуматься, происходит из
быдла, у меня тоже не было герба... Но они знают, что я помню... Небесные
повелители, ха! Лет с тысячу спустя они отважились вернуться на землю,
попытались возрождать королевства и прочие державы, но выживший народец
стал очень уж диким и примитивным, получилось сплошное безобразие, и они,
не продержавшись и ста лет, вновь упорхнули за облака, на сей раз
окончательно. Но перед тем по своему дурацкому обычаю ломать все, до чего
способны дотянуться слабыми ручонками, вызвали очередной глобальный
катаклизм, именуемый в народе Вьюгой. Вы о Вьюге, вероятнее всего, и не
слышали, любезный барон? Ну да, о ней высочайше ведено забыть, дабы никто
не узнал, что могучие лары проявили себя беспомощными идиотами...
- Вы их не любите, я вижу... - усмехнулся Сварог.
- Презираю, вот и все. Они которое тысячелетие стремятся быть
владыками, совершенно не представляя, что им в этой роли делать. А
делать-то и нечего! Остается гордо парить за облаками, старательно
выпалывая внизу все, что способно в будущем усилить землю. Знаете, отчего
они пять тысяч лет так старательно сохраняли в неприкосновенности прежний
язык, на котором говорили до Шторма? А когда внизу появилась письменность,
позаботились, чтобы и алфавит остался прежним? Да потому, что овладение
новым языком, изменение его сулит прорыв в новые области магии, а это им
решительно ни к чему. Но они недооценивают людской изобретательности, а я
на нее насмотрелся на своем веку. Лазейка обязательно отыщется, там, где и
предполагать нельзя...
Он говорил что-то еще, Сварог слушал плохо - чересчур был взволнован.
Короля следовало убить, иначе отсюда не вырваться. Взять и убить посреди
разговора - а это не так просто, хоть и успел привыкнуть ко многому.
Обыкновенный человечишка, препустой, ничего от демонического чудища -
потому-то и жалко его, потому-то он и страшен...
Чтобы решиться, Сварог подумал о тех, кто сидел у него за спиной, о
каждом по очереди. Стиснул зубы, заводя себя. Они, каждый по отдельности и
все вместе, были в тысячу раз ценнее зажравшегося пустоцвета, по чистой
случайности сумевшего посреди сотрясавших планету катаклизмов ухватить
один-единственный выигрышный билет. У Сварога была цель. И она, как бы ни
кривились гуманисты, оправдывала средства. Те мушкетеры, охранявшие
королевский автомобиль, те егеря, что попали под пулемет, представления не
имели, что угодили пешками в чужую жестокую игру. Уж они-то были во всех
отношениях лучше Фаларена, но их нельзя было не убить... Пора решаться. А
История, как давно подмечено, вновь соврет по своему обыкновению. Наведет
глянец, побрызгает духами, летописцам нет дела до погибших пешек и
лирических пустяков вроде "внутреннего борения". Летописцы имеют дело с
результатом. Пресловутым итогом.
- Вы меня не слушаете, барон?
- Каюсь, ваше величество, каюсь... - сказал Сварог. - Простите тысячу
раз, но я рискнул бы все же просить вас позволить нам идти своей дорогой.
Для вас смысл жизни состоит из забав, но в остальном мире обстоит как раз
наоборот...
- Вы что, белены объелись? - Голос короля стал резким, холодным. -
По-моему, все решено. Мне очень интересно понаблюдать, что произойдет
дальше с Глазами Сатаны, как они будут двигаться. Сюда они не пройдут, на
границе возведена роскошная серебряная стена, в которую они и уткнулись...
Вы же выразили полную покорность? С чего вдруг...
- Пока вы забавляетесь игрушками, гибнут люди, - сказал Сварог. -
Можете вы это понять? Мыслить, как взрослый человек?
Он нагло нарывался. И король гневно выпрямился, хлопнул ладонью по
широкому подлокотнику, вскочил. Сановников враз покинула сонная одурь.
Вряд ли в этих стенах с королем когда-нибудь разговаривали столь дерзко.
Прямо-таки клокоча, как перекипевший чайник, Фаларен, шурша и шелестя
бесценной мантией, прошелся взад-вперед у стены. За спиной лязгнуло - это
Мара выхватила меч, чуть присела, разведя руки, готовая играть вторую
скрипку в любом концерте. Король кипел. Видимо, ему никогда не давали
отпора, и он плохо представлял, что следует делать, чтобы гнев выглядел
по-королевски достойно.
- Положительно, такой наглости... - протянул король неожиданно тонким
голосом, огляделся, честное слово, растерянно, словно проверяя, у себя ли
он в тронном зале. - Вы полагаете, вашим мнением будут интересоваться? -
Голос креп, набирая уверенность. - Или плохо представляете, что такое
м_о_я _в_о_л_я_? - Его глаза стали страшными. - Я вам напомню, с кем вы...
Сварог метнул топор, и время остановилось. Доран-ан-Тег, туманный
свистящий круг, неимоверно долго плыл к замершему в немом удивлении
королю, чуть вскинувшему руку не забытым за тысячелетия инстинктивным
жестом, застыли в креслах сановники, весь мир оцепенел, рубин в навершии
топора описывал зловещие алые кручи, и на лице короля изумление так и не
успело смениться страхом...
Отсеченная голова в серебряной митре покатилась по полу, кровь
взлетела фонтаном, темная на пурпуре, и тело, сделав шаг, шумно грохнулось
у трона. Рукоять топора, вернувшегося к хозяину, больно ударила Сварога по
скрюченным пальцам. Он не почувствовал боли, вперившись взглядом в
угасающие глаза самого древнего на планете короля. В голове вертелось -
никому не может везти до бесконечности...
Огляделся. Его орлы оказались на высоте - Мара с Шедарисом приставили
клинки к груди сановников, а остальные развернулись полукольцом с оружием
наготове. Механически переставляя ноги, Сварог подошел и поднял с пола
митру. Изумительная работа, каждая чешуйка видна...
Побуждение было внезапным, оно не схлынуло, и оттого к нему как-то
моментально удалось привыкнуть. В конце концов, случались вещи и
диковиннее. Сварог надел митру, оказавшуюся ему самую чуточку великоватой
из-за короткой прически, повернулся к присутствующим и спросил:
- Кажется, это называется ваганум?
Пол вдруг косо вздыбился под ногами - казалось, накренился весь
замок, - вернулся на место, дернулся вверх, и Сварогу показалось, что он
стоит на исполинской патефонной пластинке, вращавшейся тяжело, грузно.
Сквозь акварельно-прозрачные краски ближайшего витража видно было, как за
окном медленно проплывают справа налево низкие холмы - это замок вращался
вокруг оси. И тут же все кончилось. Замок остановился. Мелодичный звон
волнами поплыл по залу, затекая во все уголки. Это из-под другой арки, в
противоположной стене, входили шеренгой золотые истуканы, напоминавшие
экзотические рыцарские доспехи. Позвякивая при каждом шаге, они
прошествовали на середину, четко повернулись через левое плечо со
сноровкой вымуштрованных гвардейцев и замерли лицами к Сварогу. Лиц,
правда, не было, забрала опущены.
- Ну, и что это означает? - спросил он громко.
- Слуги приветствуют вас, ваше величество, - сказал сановник
постарше. - Особенного страха на его лице не было. - Знали вы заранее или
нет, это уже неважно... У вас на голове не обычная корона. Когда-то, в
незапамятные времена, король сделал несколько предметов, приспособлений и
устройств, облегчавших ему управление своими владениями. Тогда он, по его
меркам, был совсем молод и не потерял интереса к творчеству, переделкам и
усовершенствованиям. Потом он ко всему этому остыл и не предпринимал
ничего, что можно было бы назвать крупными усовершенствованиями...
- Увлекшись борьбой со скукой? - сказал Сварог.
- Можно это и так назвать. Из-за давнего заклятья король решил, что
он в _п_о_л_н_о_й_ безопасности, а потому не придумал ничего, что
воспрепятствовало бы переходу его достояния в чужие руки...
- А не безопаснее ли прикончить эту парочку без особых дискуссий? -
деловито перебила Мара. - Кто их знает, что за пташки.
- И с кого они кожу драли, - мрачно поддержал Шедарис, озирая
осиротевших царедворцев без всякого доверия. - Мертвый, известно, не
кусается...
- Мы шкуру ни с кого не драли, молодой человек, - сказал тот, кого
король называл мэтр Лагефель. Второй, по имени неизвестный, по-прежнему
безмолвствовал.
- Вообще-то он не врет, - сообщил Сварог задумчиво. - Но я не сказал
бы, что моментально воспылал к ним доверием. Служба у покойного борца со
скукой не представляется мне богоугодным делом. Или вас, господа, завлекли
сюда коварством и принудили силой? Вы отвечайте, а я проверю, врете вы или
нет, я это умею, знаете ли...
Мэтр Лагефель смотрел на него спокойно и словно бы устало:
- Истина где-то посередине. Я попал на нынешнюю должность не по своей
воле, но принял ее без особых колебаний. Я ученый, господа. Потому и пошел
в Хелльстад. Экспедиция Латеранского университета, четыреста двадцать лет
назад, о ней давно забыли. Здесь у меня открылась возможность познавать
такое, чего я никогда не узнал бы во внешнем мире, проживи хоть сто
жизней...
- Понятно, - кивнул Сварог. - Пока ваш хозяин развлекался, как умел,
вы штудировали науки. Ради бескорыстной страсти к познанию. Прекрасная
вещь - одержимость...
Тот немного смешался, но глаз не опустил:
- Я такой, какой есть. Не подумайте, будто я специально стараюсь
втереться к вам в доверие, но я ведь вас не выдал. В прошлый раз, когда вы
свалились неподалеку от Итела на летающей лодке ларов, мы вас видели. И
