проверяла трижды - с шаром, с кольцом в хрустальной вазе, с облаками.
Результат неизменен. Я боюсь даже представить, что ждет Талар. Очертания
континентов в шаре меняются, искажаются самым диким образом. Это не война,
даже атомная, это хуже - глобальная катастрофа, ужас, совершеннейшее
небытие! Вот уже три дня не хожу на пляж - Маска Смерти на лице каждого
встречного, видеть это невыносимо. Между прочим, некоторые начинают
держаться странно и уезжают вдруг хотя вовсе не собирались. Подозреваю,
это тоже Керуани - мы ведь сплошь и рядом не знаем друг друга, не спросишь
же открыто... Облака даже не красные, Тогир, - они _ч_е_р_н_ы_е_!
Понимаешь? Уж тебе-то следовало бы знать, что магия никогда не обманывает.
Она полна символов, верно, однако символы, в отличие от слов, двойного
толкования не допускают. Мы все _о_б_р_е_ч_е_н_ы_! Обречены, Тогир! И не
надо напоминать о присяге, о гербе - мой герб не моложе твоего. Это вовсе
не будет дезертирством, какое тут дезертирство, если обречены _в_с_е
воюющие стороны, если не будет ни победителей, ни побежденных? Если вообще
не будет выживших? Ты не изменишь своим и не сыграешь на руку противнику,
потому что не останется ни своих, ни врагов. К тому же... Я не верю, что
Изначальные мертвы. Для этого они были слишком коварны. Они спят... или
уже проснулись? А то и не все спали... И мы расплатимся за
предков-завоевателей, мы не так уж и виноваты, вовсе мы не виноваты, разве
в том, что родились, - но суда с адвокатами у нас не будет, и это _н_а_ш_и
предки сжигали Девейн-Горт... И никто не предоставит нам последнего слова,
нас вообще не будут слушать. Нас уже нет, Тогир. Я избегаю зеркал, чтобы
не увидеть Маску Смерти у себя на лице. И по той же причине убрала твои
фотографии. Но хочу верить, что мы спасемся. И верю, что Древние Дороги не
лгут. Милый, любимый, единственный, самый лучший, желанный мой! Мое небо,
мое сердце! Если ты меня любишь, беги! Времени нет!"
Остальное - уже другими чернилами. И почерк из аккуратного, мелкого
стал размашистым, почти неразборчивым, словно писали в страшной спешке или
не помня себя от волнения:
"Только что умер Дуфи. Форброны чувствуют беду, ты сам прекрасно
знаешь древнюю историю наших псов... Когда молодой здоровый форброн
умирает так, как умер Дуфи, это может означать только одно. Он лизал мне
руки, просил прощения, что бросает меня, но _э_т_о_г_о_ знания,
т_а_к_о_г_о_ ужаса он вынести не смог. Тогир, это конец. Я больше не могу
умолять - нет сил. Но время еще есть. Возможно, Белой Тревоге еще будут
предшествовать Синяя с Красной. Или одна Красная. Магия таких тонкостей не
улавливает и не передает - но она беспощадно предсказывает _и_т_о_г_. Так
вот, я задержусь ровно настолько, чтобы похоронить Дуфи. А дальше -
Древние Дороги. Уж лучше они. Назови меня дрянью, подлой, но я спешу уйти
из этого мира, пока он играет всеми красками, пока он незыблем и беспечен,
как встарь, хочу его запомнить именно таким, чтобы не покидать бегством
дымящиеся развалины. Довольно с меня и последних открытий. Словом, самое
позднее через час я уже буду на Древней Дороге. Вероятнее всего, Мерцающая
Корчма или Овраг. Нам трудно будет отыскать друг друга - если хотя бы
половина россказней о Древних Дорогах верна. Зато известно совершенно
точно: туда нет доступа Изначальным, и все другое несущественно. Остается
надежда - и некая определенность. На всякий случай напишу еще раз все
заклинания. Я ухожу - и жду тебя. До встречи. Анелла".
И ниже - две строчки совершенно бессмысленных слов, на сей раз
выписанных с прежней аккуратностью, каллиграфически, тщательнейше. Сварог,
едва глянув на них, сунул письмо в конверт - чтобы не перенестись, чего
доброго, неведомо куда в совершенно голом виде, без оружия, не зная
заклятья на возвращение...
Видимо, она все же ушла. Решилась, по письму видно. Ей было чертовски
страшно... А вот ушел ли за небо вслед по неведомым дорогам
штандарт-навигатор, успевший прочитать сообщение о Белой Тревоге? С
которой, похоже, все и началось, грянуло без промежуточных
Синих-Красных... И где эти Древние Дороги? Уж, конечно, не в этом мире...
Сварог выбрался из ванны, встал под поток теплого воздуха,
моментально его обсушивший и волшебным образом насытивший все тело
бодростью, живым электричеством. И все равно из ванной он выходил понурый
- в ушах словно бы еще стоял долетевший сквозь пять тысячелетий женский
крик. Сколько ни успокаивай себя воспоминанием, что истлели самые прочные
кости и рассыпалась самая прочная броня, сколько ни огорчайся собственными
заботами - на душе пасмурно. _З_д_е_с_ь_, в доме, нет ощущения, что эти
пять тысячелетий и в самом деле протекли плавно и величественно... Здесь
прошлое не умерло, не покрылось слоем пыли, не превратилось в черепки и
скелеты...
Мара лежала на роскошной постели, сбросив халат на пол, и так
углубилась в книгу с красавицей в пышном платье на обложке, что вовсе не
заметила явления Сварога. Сварог уселся рядом и потянул ее за ухо. Она
нехотя подняла затуманенные глаза:
- В самом деле, захватывает. "Глаза барона искрились любовным
томлением, столь долго таившимся под спудом. Он нежно привлек к себе
Кармину, прильнул к ее полураскрытым алым губкам. Прерывистое дыхание юной
маркизы выдало обуревавшие ее чувства, которые бедняжке пришлось так долго
таить от безжалостного света, готового с циничной насмешкой надругаться
над святой наивностью первой любви..." - она мечтательно закинула голову.
- Граф, ну почему я от вас никогда не слышала подобных речей?
- А ты смогла бы разминировать мост? - спросил Сварог строгим голосом
экзаменатора.
- Плевое дело. Если мы имеем дело с пороховым шнуром, без химических
взрывателей... - Мара спохватилась, негодующе фыркнула. - Ну, нечестно!
Только я настроилась...
Сварог рассмеялся, привлек ее к себе и прильнул к полураскрытым
губам, даже не пытаясь разобраться в обуревающих его чувствах. Знал одно:
так неистово и яростно они друг друга еще не любили - растворяясь друг в
друге, теряя всякую связь с окружающим бытием, зная друг про друга, что
оба слышат где-то на границе сознания беззвучное карканье: "Вокруг
Хелльстад, Хелльстад, Хелльстад..."
8. БЕЗ НЕДОМОЛВОК
Сварог открыл глаза, прислушался, пытаясь понять, что его разбудило.
Для этого и не потребовалось особого напряжения чувств. Дверь в
кабинет была полуоткрыта, как он ее оставил, - только сейчас там горела на
столе лампа и в спальню падала полоса света, достигавшая постели,
задевавшая краешек лезвия Доран-ан-Тега. Потом в кабинете послышались шаги
- кто-то прошелся по комнате, ступая громко, уверенно, ничуть не прячась.
Шумно отодвинули кресло.
Сварог толкнул локтем Мару - но ее ровное, глубокое дыхание ничуть не
изменилось, она безмятежно спала, хотя такого с ней не могло случиться. Не
отрывая взгляда от полосы света, Сварог ощупью нашел плечо девушки,
потряс. Мара должна была мгновенно вскинуться - но она спала. Мелькнула
дурацкая мысль - Горонеро вернулся за чемоданом...
На полпути задержав протянувшуюся было к топору руку, Сварог бесшумно
вытащил из-под подушки пистолет - тот, что стрелял серебряными пулями.
Замер, прикидывая варианты.
Вариант был один - встать и выйти туда...
В кабинете громко откашлялись - вновь открыто, демонстративно. Кто бы
там ни сидел, он честно предупреждал о своем присутствии, и это сбивало с
толку. Мара перевернулась на другой бок, лицом к стене, умиротворенно
посапывая. Пора было решаться. Помогая себе одной рукой, Сварог влез в
штаны, опустил ноги на пол и бесшумно направился к двери, держась подальше
от полосы света.
- Входите, что же вы, - послышался оттуда спокойный мужской голос,
совершенно незнакомый.
Сварог вошел, держа под прицелом расположившегося в кресле человека,
- лампа на гибком кольчатом шнуре опущена вниз, лицо и фигура нежданного
гостя скрыты мраком. Не помог и "кошачий глаз", как Сварог ни напрягался,
лицо сидящего оставалось словно бы подернуто густой мглой.
Сварог слегка повел стволом.
- Не нужно, - так же спокойно сказал сидящий. - Вреда вы мне не
причините, но придется уйти, а нам непременно нужно побеседовать. Рубашку
не накинете ради пущей респектабельности? Вы, во-первых, гостя принимаете,
во-вторых, вы граф, барон и лорд, а среда моих многочисленных титулов есть
и княжеский.
Сварог, чувствуя себя на удивление спокойно, придвинул второе кресло
и сел, бросив пистолет на колени. Сон схлынул, голова была ясная, и он ни
на миг не собирался упускать инициативу. Посему демонстративно пошевелил
пальцами босых ног, шумно почесал голый живот, взял со стола бутылку с
красивым парусником на пестрой этикетке и налил только себе, пояснив:
- Вам не предлагаю. По слухам, другой у вас любимый напиток...
Сидящий напротив посмеялся коротко и вежливо, как человек, способный
понять хорошую шутку. И продолжал беззаботно:
- Вполне понимаю ваше мальчишеское желание показать себя крутым и
несгибаемым, но не оставить ли нам и состязания в плоском остроумии, и
скоропалительные колкости?
- Я вам особых колкостей не говорил.
- Ну, собирались. Ведь правда? Мы с вами не дети. Я не страдаю
повышенной обидчивостью, но вам, дорогой лорд Сварог, следовало бы
отнестись ко мне чуточку уважительнее, потому что я - это... я.
Он поднял лампу повыше, покрутил регулятор, осветив все вокруг.
Сварог жадно уставился на непрошеного гостя и ощутил легкое разочарование.
Гость был одет в скромный темно-серый камзол, обшитый черной тесьмой, - ни
дать ни взять, добропорядочный горожанин Бронзовой гильдии, не выше. И
лицо самое что ни на есть _н_а_р_о_д_н_о_е_ - скуластое, худое,
располагающее лицо неглупого крестьянина или служаки-сержанта, работяги и
философа войны. Руки, спокойно лежащие на коленях, - тяжелые, неуклюжие, с
натруженными ладонями. Только глаза выбиваются из образа - темно-желтые,
словно бы бездонные, удивительным образом и умные, и пустые,
зрачок-точечка, словно проколотая иглой дырка в иную реальность, где нет
ничего, кроме абсолютного мрака.
- Неплохо, - сказал Сварог. - Великолепная маска. Это не колкости, я
серьезно говорю. С такой физиономией ко мне и следует являться. Свой
мужик, ах, какой свойский, не усатенький демонический красавчик, не
седовласый благообразный аристократ...
- Даже если вы все понимаете, ваше подсознание независимо от ваших
побуждений играет на моей стороне, - усмехнулся гость. - Вы знаете, кто я,
но от моей маски никуда не деться... Вам постоянно приходится делать над
собой некоторое усилие, чтобы видеть за маской сущность...
- А как насчет настоящего облика?
- Вы не то чтобы этого не перенесете, но... Понимаете, нет таких
слов... Вы человек, а я - совершенно другое.
- Кстати, о сущности, - сказал Сварог. - Кто мне поручится, что
передо мной - самый главный? Не заштатная нечисть, обосновавшаяся вблизи
пансиончика? Не мелкий здешний бес?
Несколько секунд стояла тишина, и слышно было, как в холле время от
времени тревожно фыркают лошади, ржут коротко, испуганно, словно
вскрикивая.
- Забавно, - сказал наконец гость. - С таким оборотом дела мне почти
не доводилось сталкиваться. Ну не могу же я, простите великодушно,
выправлять самому себе солидный документ с подписями и печатями? Что за
абсурд... Ага... Вас ведь там, наверху, насколько мне известно, обучили
наспех мелким фокусам? Вот и попробуйте усмотреть мою истинную сущность.
