разговаривали. Только во дворце, когда брагант приземлился у одной из
бесчисленных боковых лестниц, Орк отозвался первым:
- Мне, право, очень неловко. Поверьте, не все мои предприятия
кончаются столь печально. Далеко не все. Сегодня вы были свидетелем
ошеломительной неудачи - вещи в моей жизни чертовски редкой...
- Бывает, - искренне сказал Сварог.
- Навестите меня в замке. Побыстрее. Право, не пожалеете.
Сварог пообещал, и в самом деле собираясь навестить нежданного
приятеля. Они вежливо раскланялись, бело-черный брагант герцога взмыл в
небо, промелькнул над башенками и исчез вдали. Сварогу вновь стало неуютно
и одиноко, он решительно не представлял, куда себя деть. Отправиться, что
ли, к караулам Бриллиантовых Пикинеров - особо доверенной страже,
охранявшей личные покои императрицы, и проверить, как действуют его
привилегии? Неловко как-то... И появление слуги, целеустремленно
направившегося прямо к нему, Сварог воспринял, как перст судьбы. Неважно
что, но что-то должно произойти.
Слуга низко поклонился:
- Милорд, ее величество ждет вас в зале исторических игр.
Видя легкое замешательство Сварога, он молча поклонился еще ниже и
зашагал впереди. Сварог шел следом сквозь череду великолепнейших покоев,
превосходивших красотой и роскошью все его представления о дворцах,
механически сворачивал, поднимался и спускался по лестницам, и за все
время ему не встретилось ни единой живой души. Пожалуй, заблудиться здесь
- все равно что оказаться на необитаемом острове...
Зал исторических игр, как и следовало ожидать по названию, таил в
себе сплошные неожиданности. Он весь был заставлен столами вроде
бильярдных, только раза в два побольше, с пестрыми крышками. Слуга
раскланялся, молча удалился. Сварог растерянно оглянулся, прикидывая, в
чем же заключаются исторические игры. Яна не появлялась - должно быть,
запаздывала, как особа женского пола. Точнее, соизволила задерживаться,
как особа венценосная. Заложив руки за спину, Сварог направился к
ближайшему столу. Вгляделся и приник надолго.
То, что показалось сначала пестрой крышкой, было на самом деле
зеленым холмистым полем с протекавшей посередине синей речушкой,
выстроившимися по обе ее стороны военными отрядами с походными шатрами
позади каждого. Все крохотное - всадники, пехотинцы с пиками и двуручными
мечами, горбатый каменный мост, яркие шатры, - но благодаря непонятному
волшебству видимое во всех деталях, вплоть до пряжек на сапогах, какие,
если прикинуть размеры фигурок, человеческий глаз и рассмотреть-то не
должен по причине полной микроскопичности.
Вкрадчивый голос произнес над самым ухом, заставив Сварога вздрогнуть
от неожиданности:
- Двадцать пятое ревуна, две тысячи шестьсот сорок пятый. Река Торм,
первый день Банарской битвы.
С правого фланга занимавших позиции на левом берегу войск двинулся к
реке конный отряд. Всадники в синем, не сбавляя аллюра, кинулись в воду,
преодолевая брод, должно быть заранее разведанный - потому что для
противника лихая атака оказалась полной неожиданностью, и "оранжевые" с
правого берега ничего о нем не знали, иначе постарались бы заранее
поставить там заслон, а не стягивать всю конницу к мосту. У места прорыва
"синих" оказался лишь небольшой отряд пехоты. Конники, взметая мириады
микроскопических брызг, с маху вынеслись на берег, врубились, опрокидывая
пехоту всей мощью таранного удара. Сварог заранее мог сказать, чем все
кончится: конница "оранжевых" бездарно сгрудилась у хорошо укрепленного с
"синей" стороны моста, чтобы вернуться к броду, ей придется рассеять свою
же пехоту и обоз, а вслед прорвавшемуся "синему" отряду, закрепляя успех,
через реку переправляются все новые и новые эскадроны...
- Вы пожелаете досмотреть до реально-исторического конца или захотите
вмешаться? - поинтересовался голос.
Сварог с удовольствием вмешался бы, но не знал, как это сделать, а
спрашивать у невидимки отчего-то постеснялся - быть может, автомат не
рассчитан на совершенного невежду и диалог выйдет насквозь нелепым.
Оказаться в дураках перед роботом, особенно после сегодняшних событий, -
нет уж, увольте.
И он отошел на цыпочках. Наклонился над другим столом.
- Шестое фиона, восемьсот пятый, взятие Дерридора, - сообщил голос.
По узкой улочке, застроенной узкими высокими домами, отступали кучки
воинов в медных кирасах и остроконечных шлемах - то и дело оставляя на
булыжной мостовой убитых, тщетно пытаясь сомкнуться в боевые порядки. А
вслед им, рекой вливаясь в проломленные ворота, осыпая бегущих стрелами,
ощетинясь длинными пиками, надвигались густые шеренги всадников в черных
кирасах, черных шлемах бочонком и белых плащах с золотым тройным языком
пламени, обведенным алой каймой. Шансов у защитников было мало, и никакой
возможности изменить ход битвы не видно.
Сильный удар в спину швырнул Сварога вперед, он потерял опору под
ногами и провалился куда-то, ушиб колени, локти, свалился на бок,
запутавшись ногами в собственном мече. Вокруг лязгало, звенело, грохотало.
Сварог поднялся. Голова гудела. Он стоял на узкой улочке, застроенной
узкими высокими домами. Его толкали, задевали древками копий пробегавшие
мимо солдаты в медных кирасах. Совсем близко, метрах в двадцати,
надвигались оскаленные конские морды - головы покрыты железными
налобниками с шипами и дырками для глаз, меж ушей колышутся султаны - и
щетинились пики черно-белых всадников. Широкие, тяжелые наконечники их
посверкивали крайне грозно и убедительно.
Он был внутри игрушки. И отнюдь не в качестве стороннего наблюдателя
- его задевали, пихали бегущие, чуть не сшибая с ног. Мелькнула летящая
прямо в грудь стрела - и отскочила, словно ударившись о невидимую
преграду. Лара нельзя поразить метательным оружием, вспомнил он. С этим
все в порядке. Но вот пики...
Он огляделся. Убитые умирали весьма натурально, струилась кровь,
вылезали внутренности, но никаких запахов Сварог не ощущал - куклы,
конечно, великолепные имитации, игрушки. Все, кроме него. Но вряд ли это
способны понять приближавшиеся всадники. Или это очередная здешняя забава?
Сейчас все кончится, над ним беззлобно посмеются... Хочется верить, и все
же...
Всадники припустили рысью, настигая бегущих, шеренги рассыпались на
увлеченные охотой кучки. Сварог дернул огромное литое кольцо двери, к
которой прислонился, но дверь не шелохнулась, словно составляла одно целое
со стеной, с домом. Копыта стучали все ближе. Сварог обернулся, успел
уклониться.
Наконечник копья распорол ему правый рукав, сорвал кожу на плече.
Жгучая боль окончательно убедила Сварога, что он здесь на положении
остальных пешек и никакими привилегиями не пользуется.
Всадник, едва не приколовший его копьем к стене, развернул коня и
готовился нанести второй удар. Все решали секунды, и Сварог вместо того,
чтобы выхватить меч, наклонился, подхватил валявшееся копье и выпрямился,
держа его обеими руками за середину.
Всадник-робот замешкался на миг - его, как любого солдата этой эпохи,
незнакомого с китайским боем на шестах, смутила непонятная поза
противника. Потом программа, должно быть, взяла свое - копье метнулось
вперед, но Сварог уже сам действовал, как автомат. Противник не стоял
напротив с таким же шестом, а сидел на неуклюжей лошади, что облегчало
задачу.
Черно-белый идиот повторяет удар в правое плечо, не ведая, что
существует классическая защита против такой именно атаки.
"Леопард перепрыгивает черный ручей" - так это зовется. Поворот тела,
резкий отбивающий удар, тычок другим концом в лицо, в глаз. Изменение
стойки, хотя в этом уже нет нужды - всадник выронил копье, всем телом
сдвинулся влево, и рубящий удар древком окончательно выбивает его из
высокого седла, он, гремя, рушится на булыжник...
Выпустив копье, Сварог подпрыгнул, перевалился в седло, забрасывая
ногу в стремя, натянул широкие поводья, расшитые жестким серебром. Конь
подчинился, и Сварог погнал его мимо бегущих защитников взятого города,
чтобы убраться подальше от свалки, а там и поискать какой-то выход. От
коня не пахло живым существом, сзади стучали копыта, пешие отшатывались, а
кто-то и не успевал, нигде не видно тихого уголка, куда ни сверни - суета,
лязг железа, беготня, схватка...
Когда конь вдруг завалился с двумя длинными стрелами в шее, Сварог
понял, что миг удачи миновал, и, едва успев выдернуть ноги из широких
стремян, умудрился соскочить, не запутавшись в мече. Улочка. Далеко
впереди - бегущие, далеко позади - черно-белые конники. Ну где здесь
прикажете искать выход?
Его резко, сильно потянуло вверх, словно подъемным краном, мелькнули
внизу узкие и острые, словно рыбьи хребты, крыши, мир вокруг неузнаваемо
исказился на миг, обернулся мешаниной цветных пятен, причудливых контуров
- и Сварог обнаружил, что вновь стоит на сине-красном мозаичном полу,
возле стола, на котором продолжается Дерридорская битва. Плечо жгло, рукав
помаленьку намокал кровью, а рядом стояли Яна в воздушном зеленом платье и
меланхоличный Гаудин, молча хмыкнувший.
- Знаете, герцог, старуха Грельфи советовала его сразу повесить,
чтобы не мучился, - сказала Яна. - Честное слово, мне начинает казаться...
И кровь, конечно! Стойте спокойно!
Она провела ладонью над раной, пошевелила губами, и боль тут же
стихла, даже голова больше не кружилась.
- Ну а кафтан уж поручите кому-нибудь починить, - сказала она так,
словно показала язык. - Нет слов... Зачем вы туда полезли? Вы же не знали
заклинаний, могли погибнуть!
Сварог огрызнулся:
- Когда я найду того, кто меня туда скинул, непременно узнаю, зачем
ему это понадобилось...
Яна и Гаудин переглянулись. Гаудин кивнул:
- Ваше величество, я ничуть не сомневаюсь в ваших магических
способностях, но когда я говорю, что во дворце начинает твориться
неладное, опираюсь, как видите, на факты.
- Вы считаете...
- Да. Лазейка отыскалась. Конечно, это не страшно, все необходимые
меры будут приняты... Сложность в другом. Центральной фигурой всех
странностей упорно оказывается граф Гэйр, который, похоже, раздражает
кого-то уже самим фактом своего существования. Поскольку у меня есть
основания подозревать, что меня самого граф может и не послушать, прошу
вас, отдайте приказ вы. До выяснения всех загадок его следует взять под
усиленную охрану. Ради его же блага.
- Ну разумеется, - сказала Яна. - Граф, извольте подчиняться.
Сварог пожал плечами. Тут же за его спиной выросли двое в черно-синей
форме.
- С вашего позволения, я его похищаю ненадолго, - сказал Гаудин и, не
дожидаясь согласия ни Сварога, ни Яны, взял его за локоть сильными
пальцами и подтолкнул вперед. Двое в черно-синем бесшумно направились
следом.
- Меня в самом деле толкнули, - сказал Сварог в коридоре. - Мне и в
голову не пришло бы...
- Охотно верю. Задумано было неплохо. Как и вчерашнее покушение.
- На меня никто вчера не покушался...
- Это вам так кажется. Прошу сюда.
Он открыл неприметную дверь. Глянув внутрь, Сварог попятился, но
Гаудин бесцеремонно втолкнул его в комнату, вошел сам и захлопнул дверь.
На полу лежала очаровательная темноволосая девушка в белом открытом
платье. Широко распахнутые синие глаза мертво смотрели в потолок, на груди
темнели две небольшие ранки.
- Прелестна, не правда ли? - ухмыльнулся Гаудин. - Молитесь на
императрицу, граф... Вы ее вечный должник - и ее, и счастливого случая.
