двоих выбрался только один. Чуть-чуть отполз, а затем, по-видимому
совершенно ошалевший, поднялся на ноги. Согнувшись и зажав уши руками, он
неверной походкой двинулся вдоль трассы.
Осмелевший бандит встал во весь рост и вскинул автомат. Первая
очередь омоновца не задела. Второй не было. За спиной Маши раздался сухой
одиночный выстрел, и бандит рухнул, как подкошенный.
- Что там происходит?!! - истерично выкрикнула Соня и тут же,
поперхнувшись, закашлялась.
Что происходит не понимала и Маша. Но она хотя бы могла видеть. И то,
что она видела сейчас, поразило ее. Метрах в пяти позади их "москвича",
возле белой "Волги", о которой она уже успела забыть, с пистолетом в руке
стоял "автор" последнего выстрела - референт прокурора Илья Аркадьевич
Берман.
Они встретились взглядами, и Берман негромко произнес:
- Не высовывайся. Там еще один.
Маша глянула на дорогу. Омоновец, раскачиваясь, сидел на краю насыпи,
и Маша, решив, что речь идет о нем, удивилась - чем он может быть опасен?
Но, словно специально для того, чтобы прояснить ситуацию, залегший под
"тойотой" бандит сделал два одиночных выстрела. Пули лязгнули об обшивку
"Волги". Берман, рухнув на асфальт и держа пистолет двумя руками перед
собой, сделал несколько ответных выстрелов.
Снова настала передышка. Или битва закончилась? Тишина звенела.
Позади всей этой сцены выстроилась огромная колонна машин. Ведь была
перекрыта одна из артерий, связывающих Петербург с пригородом. В колонне
шло невразумительное копошение: разворачиваясь одна за одной, передние
автомобили пытались поскорее уйти от места побоища, двигаясь вдоль колонны
в противоположную сторону. Где-то далеко взвыла милицейская сирена.
Берман осторожно поднялся. Выполз из-под сидения и Гога. Со стороны
"тойоты" послышался сдавленный стон. От пылающего "уазика" дышало жаром.
- Сдай немного назад, - сказала Маша Гоге и не узнала своего голоса.
- Там же бензин...
Села на сидение и Соня. Зябко повела плечами и шмыгнула носом. Гога
завел машину и осторожно попятился, сначала поравнявшись с "Волгой", а
затем - отодвинувшись еще дальше.
Соня увидела стоящего возле "Волги" Бермана и встрепенулась:
- Это он все устроил! Убей его!.. Дай мне пистолет! - она хотела
схватить Машу за руку, но та вовремя отдернула ее.
- Нет, по-моему он тут ни при чем.
Илья Аркадьевич тем временем, продолжая опасливо поглядывать в
сторону "тойоты", двинулся к ним. Гога притормозил.
- Еще раз привет, - улыбнулся Берман Маше.
- Ваша работа? - кивнула она на следы побоища.
- Ни в коем разе. Вы, Мария Павловна, интересуете отнюдь не только
меня... У вас масса поклонников... Что за вами пристроилась "тойота", я
видел из окна кабинета. А мне не хотелось бы, что бы с вами случилось
что-нибудь дурное...
- Да?! А кто мне в спину стрелял?
- Нервы... А главное, когда после этого моего промаха, - слово
ПРОМАХА он произнес с особым нажимом, - я спросил, увидимся ли мы, вы не
ответили уверенным отказом, и у меня появилась надежда... Так что я
склонен не убивать, а оберегать вас. Мой номер вы помните... И давайте,
поскорее покинем это место, иначе неприятностей нам не миновать. Даже я
вряд ли что-либо смогу сделать. - Он повернулся и быстрыми шагами
направился к своей "Волге".
Мгновение Маша смотрела ему вслед, затем, приняв неожиданное решение,
сунула пистолет Гоге, со словами:
- Я тебе позвоню. - А Соне сказала: - А ты ничего больше не бойся. Ты
теперь в полной безопасности! - И, выпрыгнув из машины, крикнула вслед
Берману:
- Эй! Подождите!
Он остановился и, обернувшись, с удивлением уставился на нее.
- Я с вами, - сказала она, приблизившись. - Я еду с вами.
- Прекрасно! - улыбнулся он. - Добро пожаловать в карету, - и он
галантно распахнул перед ней дверцу.
И тут яркая вспышка ударила ей в глаза. И что-то горячее вошло чуть
ниже правой груди. А потом уже она услышала сухой хлопок выстрела.
Еще не ощущая боли, она удивленно посмотрела на руки Бермана. Но
ствол его пистолета смотрел в землю. Она оглянулась на звук, уже чувствуя,
как замедляется ход времени, и сквозь золотистую обморочную пелену
увидела, что "тойота" вдруг тронулась. (Один из бандитов был только ранен,
и сейчас, воспользовавшись тем, что на него никто не обращал внимания,
сумел, выбравшись из-под машины, залезть внутрь и даже сделать точный
выстрел.)
Падая на руки Берману и проваливаясь в теплую болезненную пелену,
Маша услышала какие-то выстрелы еще. Кажется, стрелял Гога...
МЕРИ
1
Илья Аркадьевич зевнул.
- Хватит на сегодня, пожалуй, - кивнул он доктору Кривило, худому и
печальному мужчине лет сорока пяти, - пожалейте ее.
- Не надо меня жалеть! - Маша приподнялась на локтях. - Давайте,
дальше! Я чувствую, что-то происходит, что-то такое...
- Хватит, хватит, - нетерпеливо махнув рукой, повторил Берман.
Кривило поднялся со стула:
- Да вы не беспокойтесь, Мария Павловна, продолжим в следующий раз.
Ваше состояние, действительно, пока не позволяет нам заниматься еще
напряженней.
Маша бессильно упала головой на подушку и, болезненно морщась,
принялась массировать виски. А Кривило, врач-экстрасенс и гипнотизер
мирового уровня, пожав руку Берману и мрачно подмигнув Маше, вышел из
комнаты.
Илья Аркадьевич пересел на его место, потрогал ей лоб, откинул с глаз
прядь волос.
- Могли бы начать занятия и после того, как поправишься. А с такими
нагрузками ты проваляешься месяца на два больше.
- А вы куда-то спешите?
- Мы-то, как раз, нет. Ты куда-то спешишь. И людей смешишь.
- Вас, что ли?
- Еще раз повторяю, - терпеливо продолжил Берман, проигнорировав ее
детский выпад, - быстрее будет, если ты сначала поправишься, а уж потом
примешься за занятия.
- Может и так. Но я должна была убедиться, что ты не врешь... - Она
впервые назвала Бермана на "ты", и улыбка удовлетворения скользнула по его
лицу.
- Убедилась?
- Нет.
- Убедилась, убедилась. И ведь несправедливо получается: я свои
пункты обязательства выполняю на сто процентов, а ты - занимаешься
саботажем. Друга твоего я от суда отмазал, раз. Все документы по твоему
делу отовсюду изъял, два. Познакомил тебя с Кривило, три... А ты, вместо
того, чтобы стараться встать на ноги и отработать все это, сознательно
подрываешь свое здоровье...
- Ладно, хватит мораль читать, - проворчала она. - Про Атоса и про
меня, это еще проверить надо. Мало ли что сказать можно...
- Да я же приносил тебе газету...
(Имелся в виду номер "Московского Комсомольца", в котором был
опубликован полосный материал, в пух и прах разоблачающий "миф о
девочке-невидимке".)
- Газету вы могли и в одном экземпляре напечатать. Как Сталин для
Ленина. И вообще, статья в газете - это еще ничего не значит. - Внезапно
по всему ее телу прокатилась волна болезненного озноба, и на лбу выступила
испарина. Но она, прикрыв веки, продолжала монотонно говорить: - Даже если
все это правда, тут вы, как дали, так и взять можете. Если по вашей
команде мое дело замяли, по вашей же команде могут и снова начать. То же и
с Атосом. Единственное, чего вы не можете у меня отнять - это мой дар
исчезать. Потому я и тороплюсь с занятиями.
- Ну перестань, - Берман полотенцем утер с ее лба испарину. - Ты все
никак не можешь избавиться от партизанской психологии... А мы с тобой не
враги, а партнеры.
- Партнеры! - не открывая глаз, презрительно скривилась она. - С
Соней вы тоже были партнеры...
И это замечание Берман пропустил мимо ушей.
- Тебе и говорить столько нельзя... Может, компресс положить?
Она помотала головой.
- А твои способности, - продолжал он, - тоже не так уж трудно
отнять...
Она криво усмехнулась:
- Убьете?
- Если бы я хотел тебя убить... - терпение его лопнуло, - когда ты, в
конце концов поймешь, что я играю с тобой в открытую?! Я боюсь тебя
обманывать, понимаешь? А убить тебя, как ты заметила, и без меня - масса
желающих.
- Ладно, - она приподняла и снова уронила на постель руку. - Извини.
Это я так... Буду стараться встать побыстрее. Но пусть он еще завтра
придет. Только завтра! Я сегодня в первый раз что-то почувствовала. Я
боюсь это потерять.
- Хорошо, - неохотно согласился Берман. - Завтра он придет. А потом -
профилактическая пауза. Недели на две.
Она не ответила ему ни словом, ни кивком. Он наклонился и прислушался
к ее дыханию.
Она спала.
То ли сказалось прекрасное здоровье, то ли - профессионализм хирурга,
но от ранения Маша оправлялась быстро. И сразу, лишь чуть окрепнув, начала
она занятия с доктором Кривило.
Метод его был таков. Маша давала ему установку на невидимость, но
старалась делать это как можно слабее. Кривило, будучи опытным
гипнотизером, "боролся" с ее установкой, фиксируя одновременно свои
ощущения и мысли, чтобы, в случае "победы" передать ее алгоритм Маше.
Поняв, усвоив его, Маша смогла бы сама давать установку НА ВИДИМОСТЬ.
Первым положительным результатом было уже то, что оказалось, Маша
действительно может давать СЛАБУЮ установку. Через четыре дня после
первого сеанса Кривило снова видел ее. При чем, сначала даже не видел, а
как бы "чувствовал" ее присутствие. Потом появился полупрозрачный
зрительный образ, а уж потом - нормальный. В принципе, это было чуть ли не
решением ее проблемы. Отныне она могла бы давать только СЛАБЫЕ посылы, и
через некоторое время человек избавлялся бы от ее чар. Но она хотела
научиться снимать чары с тех, для кого стала невидимой РАНЬШЕ.
Опыт со слабым посылом они с Кривило проводили трижды, и каждый раз
срок его действия становился все короче. Они двигались ощупью. Но
двигались вместе. И Маша чувствовала, что уже близка к успеху. Более того,
во время последнего сеанса с Кривило ей показалось...
Сейчас, чтобы стать невидимой, она уже не произносила про себя
никаких ключевых слов, но в первые-то разы она помнила, как твердила про
себя: "Меня здесь нет... Я исчезла..." и сколько желания она вкладывала в
это... И сейчас, ища, по совету Кривило, ключевые слова или ситуации в
прошлом, она вспомнила, как однажды, совсем маленькая, заблудилась в
скверике возле дома и, плача, твердила про себя: "Мамочка, найди меня,
пожалуйста, я тут... Вот я..."
Только вчера она дала Кривило очередную установку на невидимость, и
сегодня, придя к ней, он, само-собой, не видел ее. И она, попытавшись
восстановить в себе то острое детское ощущение потерянности и желания быть
найденной, дала ему самый, какой только могла, слабый психический посыл...
Посыл, окрашенный жаждой быть обнаруженной. И в конце сеанса Кривило вновь
увидел ее!
Совпадение? Он и без того увидел бы ее сегодня... Или главную роль
сыграли его собственные способности гипнотизера? Или, может быть,
все-таки, это сделала она?!
Как бы там ни было, несмотря на послеоперационное недомогание,
настроение ее было прекрасным.
Как и обещал Берман, Кривило пришел на следующий день. И эксперимент,
который Маша провела немедленно, стал их самым большим успехом. А именно:
сначала она дала ему слабый посыл на исчезновение, а затем - посильнее, на
появление. И все получилось! Сначала она стала для него невидимой, но тут
же появилась опять.
Голова раскалывалась от боли, но Маша чувствовала себя на вершине
