ступить еще шаг, толкнула дверь. И оказалась в очень узком и коротком
коридорчике с четырьмя дверьми вдоль одной стены. На одной из них была
табличка "Склад", на другой - "Вентиляторная", а из-за третьей - с
надписью "Колбасный цех" - раздавался звук человеческой речи.
Тут только до маши дошло, что случись ей сейчас встретиться с
Шахиней, та будет видеть ее новую шубку. Пришлось немедленно сбросить
шубку на пол, туда же она бросила и сумку. Тут же с потолка ей за шиворот
упала холодная капля воды. Вздрогнув и передернув плечами, Маша приоткрыла
дверь.
Да. Это то, что она искала. За огромны металлическим разделочным
столом, уставленным едой и бутылками, сидели трое: Лиза Деева, Копченый (а
по сведениям Бермана, он был арестован! Сбежал?) и какой-то незнакомый
Маше тип. А еще один незнакомец, стоя возле стены, держал в руках
металлический прут и газовую лампу, такую, какой опаливают свиные туши.
О назначении этих предметов нетрудно было догадаться: к вбитым в
стену крюкам были привязаны отнюдь не только окорока и колбасы, к ним же
за ноги и за руки были привязаны буквально распятые Гога и Соня.
Чтобы не вскрикнуть, Маша зажала себе рот ладонью. Гогу она узнала с
трудом, скорее даже догадалась, что это он: лицо его превратилось в
сплошной синяк.
Как раз, когда Маша разглядела всю эту картину, палач прижал
раскаленный прут к его ляжке. Гога только слабо застонал. Он был без
сознания. Через щель Маше в ноздри пахнуло горьким запахом горелого мяса.
- Ладно, брось! - махнула рукой Шахиня. - Этот уже готов. Принимайся
за девчонку.
- Я ничего не знаю! - вскрикнула Соня. - Ни про какие деньги она мне
ничего не говорила!
- Столько времени вы были вместе, и она тебе ничего не рассказала?
Это так не похоже на нашу милую Марусю, - усмехнулась Шахиня. - Тогда
скажи хотя бы, где она.
- Я не знаю! Когда я уехала из Москвы, она осталась там.
- Эту сказочку мы уже слышали. Но не поверили ей. Мои люди побывали в
том номере России, который ты мне назвала, но там, милая моя, живут совсем
другие люди, и никакой Маши они знать не знают. Так что, сдается мне, что
все-то ты врешь. И это потому, что ты просто представить себе не можешь,
как сейчас тебе будет больно! Давай, - кивнула она палачу. - Не пожалела
нашего общего друга, уж себя-то пожалеет.
Маша еще не знала, что будет делать дальше, но она должна была
предотвратить прикосновение раскаленного металла к телу Сони.
- Стойте! - крикнула она и широко распахнула дверь. - Я здесь!
Все четверо бандитов уставились в ее сторону.
- Что видишь? - дрогнувшим голосом спросила Шахиня незнакомца за
столом.
- Она, - ответил тот. - Такая же. - Кивнул в сторону Сони. Но,
получив гипнотический удар, тут же добавил: - Уже исчезла.
- Не смотри на нее! - взвизгнула Шахиня, обращаясь к палачу. Тот
моментально опустил глаза, а Маша злорадно подумала: "Что, интересно, он
выгадал, если все равно на меня смотреть не будет?"
Но это была последняя ее мысль, потому что еще через мгновение она
получила мощный тупой удар по голове. Переживая за Гогу и Соню, она
потеряла бдительность и не заметила, как кто-то подкрался сзади.
Свет померк.
Очнулась Маша уже привязанной к крючьям рядом с Соней. Очнулась от
того, что на нее плеснули холодной водой. Голова раскалывалась нещадно. В
комнате прибавился еще один человек - тот самый алкаш в синем халате,
который открыл ей служебный вход. "Он же не видит меня, как он смог меня
ударить?" - подумала Маша, но тут же сообразила: шубку-то она сняла...
- Глаза открыла, - объявил губастый палач. Сейчас он держал в руках
ведро. Единственному из бандитов - ему - Маша еще не успела дать
установку.
- Отлично! - отозвалась Шахиня. - Ну что, Маруся, вот мы и
встретились. При чем на этот раз мне повезло больше, чем тебе.
- Отпусти их, - кивнув в сторону Гоги и Сони, произнесла Маша тихо,
но все равно каждое слово слово болью отдавалось в висках.
- Чтобы они ментов привели? Или выручать тебя взялись? Не-ет, отсюда
они уйдут только вместе с нами, и только после того, как ты расколешься. А
ты расколешься! Как миленькая. Сначала мы будем мучить твою подружку, пока
не сдохнет, а потом уж за тебя возьмемся.
- Что тебе нужно? - выдохнула Маша.
- Бабки, бабки, что же еще? Деньги, которые ты у меня украла, -
ответила Шахиня и хрипло засмеялась. - Не Атосика же твоего!
- Деньги я оставила дома, в аэропорту, в ячейке камеры хранения.
- Номер шифра?
Маша назвала номер.
- Запиши, - скомандовала Шахиня Копченому, тот отошел к столу и
вернулся с огрызком карандаша и клочком бумаги. А Маша продолжила:
- Но я по телефону попросила свою подругу их забрать. Ни пытать, ни
мучить ее не надо, нужно только сказать ей, что я велела их вам отдать, и
она отдаст.
О том, что она просила Алку сдать деньги в милицию, Маша сказать
побоялась.
- Адрес и телефон подружки.
Маша продиктовала.
- Ничего мы ей говорить не будем, ты сама все скажешь, - усмехнулась
Шахиня, - а мы послушаем. - И, открыв сумочку, достала трубку сотового
телефона.
- Когда я ей звонила, за мной менты следили. Если они телефон
прослушивали, то Алка там уже ничего не нашла.
- Ясно, - покачала головой Шахиня. - В общем-то, похоже на правду.
Ведь денег тебе не жалко, они тебе легко даются. Но если это так, ты очень
горько об этом пожалеешь...
Набрав восьмерку, спросила:
- Код города?
Маша назвала. Шахиня набрала номер и передала трубку Копченому:
- Набери номер, когда ответят, подставь ей к уху.
- Я ж не вижу ее.
- Ощупью, - ухмыльнулась Шахиня.
Копченый, глядя в бумажку, нажал нужные кнопки.
- Не отвечают. Нету никого.
- Держи дольше, - подсказала Маша. - У нас сейчас ночь.
И действительно, еще минуты через две Копченый, торопливо нащупав
левой рукой ее лицо, правой подставил трубку ей к уху.
- Алло, алло! - услышала она мужской голос. - Слушаю вас!
Голос показался Маше знакомым, но она не вспомнила, кому он
принадлежит. Сейчас это и не имело значения.
- Позовите, пожалуйста, Аллу.
- Аллу? Минуту.
Вскоре раздался заспанный голос подруги:
- Да-да?
- Алка, это Маша.
- Ой, Машка, ну ты даешь, - почему-то смущенно отозвалась та. - Как
ты? Откуда?
Шахиня в это время подошла вплотную и приблизила ухо к трубке с
обратной стороны. Она конечно же все отчетливо слышала.
- Я в Питере. Но это не важно. Самое главное: ты забрала деньги?
- Да.
Шахиня удовлетворенно улыбнулась.
- Они у тебя? - спрашивая, Маша чувствовала, как холодок страха
касается ее сердца.
- Понимаешь, Машка, я их почему-то не сдала. Все собиралась,
собиралась, а потом подумала...
Испытав чуть ли не радость, Маша перебила ее:
- Молодец! Все нормально. Сейчас они у тебя?
- У меня.
Маша перевела дух.
- Ну, слава Богу. Алка, тебе придется отдать их Шахине. Я тебе про
нее рассказывала.
- Машка, жалко ведь!
- Алка, это нужно...
Шахиня отобрала трубку у Копченого:
- Здравствуйте, милая девочка, - заговорила она вкрадчиво. - С вами
говорит Лиза Деева, или, как меня называет ваша подружка - "Шахиня".
Обстоятельства сложились так, что сейчас она находится, э-э-э, как бы у
меня в гостях, - Лиза подмигнула Маше. - И будет находиться здесь до тех
пор, пока вы не вернете мне деньги. Заметьте, мои деньги. - Она немного
помолчала, выслушивая алкин ответ, затем сказала еще более ласково: - А
тогда я ее убью... Да, вот она тут передо мной в позе Христа. Сначала мои
люди трахнут ее по очереди, потом мы будем жечь ее каленым железом, а уж
потом... Да-да, пожалуйста. - Лиза вновь, держа трубку в левой руке,
поднесла ее к машиному лицу.
- Машка! - раздался оттуда взволнованный голос Алки.
- Да?
- Это все - правда?
- Правда.
- И ты ничего не можешь сделать?
- Нет.
Вдруг Шахиня отвела правую руку и наугад, но не промахнувшись,
ударила Машу кулаком между ног. Удар был столь неожиданным, а боль такой
сильной, что Маша вскрикнула, а потом застонала.
- Машка! Машка! - закричала Алка в трубке. - Скажи ей, что я все
отдам, только пусть они тебя не трогают!
Лиза поднесла телефон к своему уху:
- Все в порядке. Просто мне не понравилось, как неубедительно она с
вами разговаривает... Нет-нет, вам никуда лететь не нужно, вы можете
совершить какую-нибудь оплошность... Да, и не вздумайте устроить
какую-нибудь глупость, я ведь и вас могу... Да, завтра. И вы все отдадите
им... Сколько? Ничего-ничего, считайте, что эту сумму я вам подарила.
Точнее, заплатила за хранение... Всего доброго, - проворковала Шахиня на
прощание, нажала кнопку сброса и, вернувшись к столу, сунула трубку в
сумочку. Затем обернулась к Маше и, недобро улыбаясь, спросила:
- Деньги мне теперь вернут и без тебя. И ты что, действительно
думаешь, что я отпущу тебя живой? Чтобы ты снова преследовала меня?
- Я не буду. - Маша сказала это чистосердечно.
- И я поверила... Для того, чтобы тебя убить достаточно уже и того,
что ты мне сделала раньше... Помнишь, как ты издевалась над нами? - От
злости голос Шахини задрожал. - А как ты, сука, избила меня в гостинице?!
Нет, милая, живой я тебя оставить не могу. Этих - то же, - кивнула она на
Гогу с Соней. - Но они умрут быстро, а ты будешь умирать долго и страшно.
- Она оглянулась. - Леший, ты будешь первым. Давай, трахни ее.
- Не интересно, - отозвался тот, что жег раскаленным прутом Гогу. -
Не видно же ничего. Давай, я лучше ту, вторую, она точно такая же.
Маша оглянулась на Соню и поняла, что воля той сломлена окончательно.
Уронив голову на грудь, она тихо плакала, ни на что не обращая внимания.
Дойдет и до нее очередь.
- Вон, Николай ее видит, - продолжал отнекиваться "Леший", - пускай
он ее и трахает.
- А я че, я - с удовольствием, - ухмыльнулся губастый и двинулся к
ней.
- В глаза ей не смотри! - крикнула Шахиня. Но опоздала. Преодолев
головную боль, Маша уже дала ему посыл. Но он как будто и не заметил
этого.
- Какая разница, вижу - не вижу, - поравнявшись с ней и облапав,
ухмыльнулся он. - Я вообще это дело в темноте делать люблю.
Он задрал ей рубашку и ощупал грудь. Расстегнул ее джинсы и слегка
стянул их.
Маша почувствовала, как яростно заколотилось сердце, как сжало виски
от стыда и ужаса.
- Одну ногу ей отвязать надо, - обернулся губастый Николай к Шахине,
а то штаны с нее не снять. И вообще, не удобно.
- Ишь ты, эстет какой. Развяжи. С одной ногой не убежит.
Губастый встал на колени и принялся ощупью распутывать веревку.
Когда нога освободилась, Маша покачала ступней, разгоняя мурашки... А
потом что есть силы ударила пяткой в губастую рожу.
- Ах, сука! - взревел Николай, вскакивая на ноги и размазывая по лицу
кровь разбитых губ. - Ну, пиздец! - Он рывком расстегнул ширинку.
И тут погас свет.
Тьма наступила кромешная.
- Что это? - вскрикнула Шахиня. Но никто ей не ответил.
3
- Подстанция, наверное, вырубилась, - подал голос пьяница в синем
халате, тот, что сначала впустил Машу, а потом ударил ее по голове. - А
может - короткое замыкание. Тогда нужно в коридоре рубильником туда-сюда
подергать. Есть чем посветить?
- Сейчас, - отозвался Николай и чиркнул зажигалкой. Он, видать, уже
застегнулся. Пересек комнату, поднял с пола паяльную лампу, несколько раз
