судьбы не выбирать. Без вас-то, в одиночку, уж точно пропаду.
Сказав это, встал Иван и далее двинулся. За ним, след в след,
спутники его.
Вначале шли они молча, по сторонам опасливо оглядываясь. Нет ли
поблизости вражьих лазутчиков или чудовищ диковинных, агрессивных? Но
враги не показывались, а молчать в дороге - самое последнее дело. Помялся
Иван-дурак, да и попросил:
- Кубатай! Ты же и сам боян немножко... Не споешь ли нам былинку
веселую, походную, где про путь-дорожку речь идет? Сразу нам песня сил
прибавит, воевать да жить поможет, скучать не даст никогда!
Польщенный Кубатай откашлялся, погладил бородку и сказал:
- Почему бы не спеть? Баритон у меня славный, колоратура приятная. А
песен я знаю - море... Сейчас...
Несколько минут он шел мурлыча себе под нос мелодию, а потом,
неожиданно тонким голосом, запел:
Если долго-долго-долго,
Если долго по тропинке,
Если долго по дорожке,
Ехать, прыгать и бежать,
То наверно, то наверно,
То наверно, то наверно,
То возможно, можно, можно,
Можно в Африку прийти!
Удивленный дурак посмотрел на Смолянина. Но и толмач, разинув рот,
внимал чудной песенке мудреца. А тот, вприпрыжку, то забегая вперед, то
возвращаясь к спутникам, пел:
А-а! В Африке небо вот такой ширины!
А-а! В Африке горы вот такой вышины!
А-а! Крокодилы, кашалоты,
А-а! Обезьяны бегемоты!
А-а! И зеленый попугай!
А-а! И зеленый попугай!
Бесшабашное веселье охватило дурака. Не беда, что в песне пелось про
неведомую страну Африку. Видать и там все, как у людей: небо и горы,
кашалоты и обезьяны... Сорвав на ходу с дерева банан, немножко зеленый, но
все равно вкусный, Иван подхватил песенку. А следом, не в такт, но
искренне, стал подпевать Смолянин:
Но конечно, но конечно,
Если ты такой ленивый,
Если ты такой трусливый,
Сиди дома не гуляй...
Ни к чему тебе дороги,
Косогоры, горы, горы,
Буераки, реки, раки,
Руки-ноги береги!
Спутники, не сговариваясь, остановились, обнялись, и запели припев.
Вполголоса, но грозно и жизнеутверждающе:
А-а! В Африке небо!
А-а! В Африке горы!
А-а! Крокодилы!
А-а! Обезьяны!
А-а! И зеленый!
Иван-дурак посмотрел на мудреца, смущенно потрогал его зеленые
волосы, и сказал:
- Ох, полюбился ты мне, мудрец! Умен, как князь Владимир, красив, как
Красно Солнышко... Если б еще волосы не зеленые были!
- Какие есть! - обиделся мудрец.
- Ладно, зеленые волосы не беда, мы не расисты, - рассудил Иван. - За
песню спасибо, хоть и не все в ней понятно, но веселей на душе стало.
- Я еще много чего знаю! - похвастался мудрец. - Вот, например... В
Африке несчастье, в Африке злодей! В Африке ужасный Бармалей!
- У нас тоже злодей есть, Кащей Бессмертный, - согласился Иван. - А
че ты все про Африку поешь? Родом оттуда, али че?
Кубатай захихикал, глядя на Смолянина. Тот ухмыльнулся.
- Да нет, я не из Африки, - сказал, наконец, Кубатай. - Просто
понравилась она мне очень, вот и выучил про нее разные песни да стишки.
...Вскоре, издалека уже, увидел Иван возвышающееся над деревьями
мрачное серое здание.
- Не замок ли то Кащеев? - спросил Иван, не замедляя шага.
- Кря-кря! - ответил за его спиной Смолянин.
- Кубатай, - спросил Иван, не оборачиваясь, - это он по вашему,
по-басурмански?
- Не-у, - ответил Кубатай, - то есть, э-э-э, м-мяу!
Иван остановился как вкопанный и оглянулся. Позади, вместо спутников
его, пораженно глядя друг на друга стояли: серая в оранжевую крапинку утка
и пушистый, черный, с зеленоватой проседью, кот. Возле кота - сабелька с
перевязью валялась.
- Что же вы наделали, товарищи мои! - запричитал Иван, вспомнив,
каким образом давеча Алеша в козленочка превратился. - На кого ж вы меня
покинули?
- Кря-кря, - печально ответила утка. И вдруг нахохлилась, напыжилась,
затопталась на месте, а потом отпрыгнула в сторону и с ужасом в глазах
оглянулась. Там, где только что она стояла, лежало крупное, чуть больше
куриного, яйцо. Да не простое, а золотое.
- Хе-хе-хе, м-мяу, хе-хе-хе, - затрясся кот истерически, - знаю, знаю
я эту историю! Баба била, била, не разбила, дед бил, бил, не разбил...
Потом мышка прибежала, хвостиком махнула... Мышка! - повторил он с
нездоровым блеском в глазах, - мышка - это хорошо. И еще златая цепь
нужна. Где ее взять-то?
Оправившись от первого потрясения, утка, напряженно уставившись в
одну точку, вновь принялась топтаться на месте.
- Ничего себе производительность, - заметил кот, - если б яйца на
цепь перековать... Вань, пособи, а? Что я сам-то могу с такими
конечностями? - и он коснулся ивановой ноги мягкой лапкой.
- Да пошел ты! - осерчал Иван на своих незадачливых спутников. -
Больше дела мне нет, как только яйца на цепи перековывать! - Сказал да тут
же и смягчился. Не по своей же воле басурманы в домашних животных
превратились. - Вот что, горемычные, - сказал он, присев и погладив кота
по шерстке бархатной, - недосуг мне с вами задерживаться. К Кащею спешить
надо. Ежели голову там сложу, не поминайте лихом. А ежели живым останусь,
помогу вам. Или чары с вас снять колдовские, или, если не выйдет, уход
приличный обеспечу.
Тем временем утка вновь сделала шаг в сторону и принялась с
интересом, спокойно уже, разглядывать очередное золотое яичко.
- Главное, никуда отсюдова не уходите, чтоб искать вас не пришлось, -
закончил Иван, поднимаясь. - Все. Бывайте!
Со словами этими повернулся он лицом к дворцу кащееву и побежал
дальше в одиночестве.
Миновав небольшую пальмовую рощицу, Иван остановился перед огромным
мрачным замком из серого ноздреватого камня. Вынул из ножен меч,
перекрестился трижды, как матушка учила, и, шагнув к дверям дубовым,
принялся колотить в них кулаком.
С таким же успехом он мог бы стучать по собственному шлему.
Иван повернулся к дверям спиной и стал бить в них пяткой богатырской.
Одна створка треснула. В тот же миг из-за дверей раздался вкрадчивый
голос:
- Зачем имущество-то ломать? Оно денег стоит. Нажми-ка, лучше,
богатырь, на кнопочку.
Тут только разглядел Иван на косяке небольшую белую кнопку и немедля
нажал ее. В тот же миг над дверью приоткрылось небольшое окошечко, а из
него выдвинулась и накренилась объемистая лохань. И Ивана с ног до головы
окатило дурно пахнущей жидкостью.
Из-за дверей раздалось тихое счастливое хихиканье, и они, наконец,
отворились. На пороге, почти беззвучно трясясь, стоял невысокий полный
лысоватый мужчина в ночной рубашке.
- Ой, не могу! Ой, порадовал! - добродушно выкрикивал толстяк,
хохоча.
- Да я тебя сейчас! Я тебя!.. - угрожающе двинулся на него Иван.
- Ну ладно, ладно, мир, - успокаивающе предложил толстяк, опасливо
отступая вглубь. - Я пошутил. Люблю, понимаешь, шутки. Ты кто таков-то,
молодец?
- Я - богатырь, Иван-дурак. Пришел с Кащеем сразиться.
- Это хорошо! - обрадованно закивал толстяк, беря Ивана под руку и
ведя по коридору. - Это здорово! Давно ждем. Этот Кащей нас всех тут
просто затретировал. - Толстяк посерьезнел и, остановившись, повернулся
лицом к Ивану: - Освободитель ты наш! Герой! Тобой гордится вся земля
русская! Не подкачай, Ванюша! - и поволок нашего героя дальше по коридору.
- Да где Кащей-то? - слегка упираясь спросил тот.
- А я откуда знаю? Он не докладывает. Посидим, подождем, чайку
попьем.
Коридор кончился, и Иван под руку со своим провожатым вошел в
просторный сумрачный зал с большим круглым столом посередине. По стенам
горели редкие факелы.
- Вот, садись сюда, - взял толстяк Ивана за плечи, усаживая его на
стул. - Сюда...
Иван сунул меч в ножны и сел, но в тот же миг у стула подломилась
явно заранее подпиленная ножка. Иван с грохотом рухнул на пол, а толстяк,
схватившись за животик, зашелся тем же, что и возле двери, счастливым
тихим смехом.
- Ой, не могу! Ой, умру! Шутник я, а, Вань?
- Шутник! - зло ответил Иван, пытаясь подняться с пола и не понимая,
отчего у него это не получается.
- Да ты не сердись, Ваня, - насилу успокоившись сказал толстяк, -
чувство юмора надо иметь. Тут ведь сдохнуть со скуки можно... - И, не
выдержав, прыснул снова, наблюдая за тщетными попытками Ивана встать. -
Стул, стул! Я этот клей сам изобрел! Правда, намертво?
Тут только Иван понял, что ему мешает приклеившийся к штанам стул. С
проклятием он перевернулся на живот, потом встал на четвереньки, а уж
потом и на ноги поднялся. Стул, само-собой остался приклеенным к штанам
тянул их вниз, торчащие горизонтально ножки стесняли движения, ак
упершаяся под лопатки спинка мешала выпрямиться полностью.
- О-хо-хо! Ой, хи-хи-хи! - надрывался толстяк, побагровев от натуги.
- Гы-гы, - хохотнул Иван неуверенно, а потом не выдержал и захохотал
во весь голос. Через минуту они, не в силах устоять на ногах в одиночку,
стояли с толстяком в обнимку, повизгивая и утирая слезы.
Успокоившись, наконец, и отдышавшись, Иван освободился от объятий
шутника и насупился:
- Портки-то испортил мне!
- Да ты снимай, снимай их! - радостно вскричал тот, - не стесняйся*
тута окромя нас с тобой никого нету. Сейчас я тебе новые принесу. Да
помоднее - кожаные, с заклепками! - Со словами этими он засеменил из зала
к боковой двери. На пороге уже остановился и сказал: - А ты подкрепись
пока, проголодался, небось, с дороги.
Тут только заметил Иван на столе фрукты и сласти. Но не до еды ему
было - очень уж стул мешал. Иван с облегчением расстегнул штаны, и стул,
увлекая их вниз, со стуком упал на каменный пол.
"А вусе ж я в замке Кащеевом", - вспомнил Иван об осторожности и,
оставшись лишь в кольчуге да сапогах, снова вынул меч из ножен и
приготовился ко всему.
Кроме того, что произошло дальше.
Из боковой двери вышла чопорного вида дама в бордовом, складчатом
бархатном платье. В руках она держала портки кожаные. На носу ее
поблескивало пенсне.
- Велено штаны вам передать, - произнесла она надменно.
Иван в ужасе бросил меч и обеими руками прикрыл срамное место.
- Ай! - взвизгнула дама, приблизившись, - охальник!
- Да я... - залепетал Иван, готовый от стыда провалиться сквозь
землю, - сейчас я, только это... - и он протянул руки к штанам.
- Ой! - снова взвизгнула дама, направив пенсне на то, что ей
открылось во всей красе, и отступила назад.
Вновь стыдливо прикрывшись широкими ладонями, Иван, боясь остаться
без брюк, шагнул за ней.
- А-а-а!!! - истошно завопила дама и быстро-быстро попятилась к
двери. Иван, не отпуская рук, маленькими шажками побежал за ней.
За дверью открылась маленькая комнатка с двумя столами, заваленными
инструментами, книгами и разными непонятными предметами.
- Лови! - вдруг крикнула дама и кинула штаны Ивану в лицо.
Не находя возможности поднять руки, Иван попробовал поймать штаны
зубами, но только зря клацнул ими, штаны же упали к его ногам.
