- Вы не подумайте, - сказал Лескин, покончив с супом, - что мы
жалуемся на жизнь. Везде свои трудности.
- Я и не думал...
- Погодите. С другой стороны, вы можете недооценить наши проблемы в
силу той легкости, с которой у нас, к сожалению, принято говорить о
серьезных вещах. Если не принять мер, то мне трудно представить, чем это
кончится. Вы ешьте, суп остынет.
- Он не может, - сказала Татьяна, - он придумывает, как избавиться от
дракона. Мы все через это прошли, доктор.
Лазарет оказался кельей чуть больше других. На одной половине стояло
две кровати. Ближняя к двери была застелена, на второй лежал Леопольд. За
ширмой, на другой половине тоже была кровать. На ней спала темнокожая
курчавая женщина.
- Таня, ты спишь? - спросил Леопольд, когда Павлыш кончил осматривать
его ногу.
- Нет. Я проснулась. Доктор, я хочу с вами познакомиться, - голос был
слабым.
У Татьяны-большой был жар, лоб влажный, глаза блестят... Губы
казались светло-голубыми на шоколадном лице.
- Через час начнется последний припадок, - сказала Татьяна. - Я уже
знаю. Третий раз болею. При этой лихорадке все как по часам. Зато я
драконов не боюсь. Они на черных не бросаются.
- А на той неделе кто на тебя бросался? Медведь?
- Это был дракон-дальтоник, - сказала Татьяна.
Она поглядела на Павлыша не без кокетства. Павлыш ей понравился.
- Там на полке должна стоять тетрадь доктора Стрешнего, - сказал
Леопольд. - На ней написано "Комариная лихорадка". В ней же история
болезни Татьяны.
Павлыш достал тетрадку. Знакомый почерк. Словно Павлыш принял
дежурство в клинике.
9
Когда Павлыш добрался до гаража, дракон уже был разложен на полу -
перепончатые крылья расправлены, когтистые лапы прижаты к брюху,
оскаленная пасть запрокинута. Дракон стал почти похож на бабочку на
булавке под стеклом.
Джим стоял на крыше вездехода и снимал дракона сверху. Остальные
ждали, пока он кончит съемку, и мешали ему советами. Особенно Лескин,
который считал, что Джим все делает неправильно. Он был астрономом и
считал фотографирование своей епархией.
Дракон был страшен. Нетрудно было представить себе, каков он в
рабочем состоянии - управляемый снаряд в полтонны весом.
- И за что он нас так не любит? - задумчиво сказала Таня - маленькая.
- Плохо то, - сказала Нина, увидев вошедшего Павлыша, - что мы не
можем до окончания срока бегать от драконов. В конце концов, они нас
поодиночке перережут.
- Вы не устали, Павлыш? - спросила Нина. - Тогда будете руководить
вскрытием.
Павлыш вдруг понял, что пора знакомства прошла. Никто больше не будет
сравнивать его со Стрешним, заранее уверенный в том, что прежний доктор
был лучше. Начинается работа. Павлыш вышел на дежурство и теперь он должен
придумать, как отделаться от драконов.
...К полуночи Павлыш измотался так, словно весь день таскал камни.
Главное было позади - расчлененный дракон по частям рассован по
холодильникам и сосудам. Примитивная, но удачно скроенная машина где-то на
уровне птеродактиля. Его было очень трудно убить. Наверное, мина-ловушка
была оптимальным средством борьбы с ним. Еще лучше обзавестись зенитной
пушкой. Правда, Павлыш понимал, что любой запрос такого рода на базу
привел бы к тому, что на станцию вместо пушки прислали бы психиатра.
- Ну что ж, - сказал в ответ на эту информацию Джим, который никогда
не унывал. - Будем закладывать мины. Где наша не пропадала...
- Отнеси сердце в холодильник, - сказал Павлыш. - Потом займемся его
желудком. И на сегодня все.
Павлыш освоился и даже начал помыкать разведчиками. Джим послушно
поволок на склад пластиковый мешок с десятикилограммовым сердцем дракона.
В половине второго, обнаружив, что желудок дракона почти пуст, если
не считать дюжины камешков, Павлыш объявил конец рабочего дня, довольно
длинного первого дня на незнакомой планете (еще утром он был в нескольких
тысячах километров от этого райского уголка). Они с Джимом долго мылись
под душем, стараясь, довольно безуспешно, стереть с себя запах дракона.
- Выяснил, доктор, кого жрут драконы? - спросил Джим, вытираясь.
- Никого они не жрут, - ответил Павлыш. - Я не шучу.
Уже засыпая, Павлыш добрался до каюты и провалился в сон, как в
бездонную яму.
10
- Доброе утро, доктор, - сказал Джим. Он стоял над кроватью Павлыша,
наклонив голову, потому что ему везде приходилось нагибаться. - Я тебя не
разбудил?
Вопрос был лишним. Он разбудил Павлыша.
- Сколько я проспал?
- Недолго, - ответил Джим. - Семь часов. После вчерашних дел можно
проспать и больше. Но мы с Таней-маленькой собирались в лес, и я подумал,
что тебе может быть интересно. Заодно вывезем останки дракона. А то он
очень плохо пахнет. Кстати, Татьяна-большая уже встала и дежурит на кухне.
И даже поставила чай в расчете на то, что ты по утрам завтракаешь.
Опасайся! Татьяна - женщина тропическая и очень эмоциональная. Ну хорошо,
я пойду грузить мясо.
Сначала Павлыш заглянул в лазарет. Леопольд читал. Нога его не
беспокоила. Павлыш присел на край койки, и они поговорили с Леопольдом о
пустяках. Доктора любят на утреннем обходе поговорить о пустяках с
выздоравливающими. Кроме того, Павлышу и Леопольду было приятно поговорить
друг с другом, они испытывали друг к другу взаимную симпатию.
Татьяну-большую Павлыш нашел в столовой. От вчерашнего приступа и
следа не осталось. Она обрадовалась, увидев доктора, и Павлыш подумал, что
она вообще-то очень здоровый и энергичный человек и ей весело и интересно
жить на свете. Пятнистый комбинезон сидел на ней элегантно, как парадный
мундир капитана звездного лайнера.
- А, знаменитый драконоборец, здравствуйте! - сказала Татьяна. Она
уплыла на кухню, гремела там кофейником. Потом крикнула оттуда: - Когда
перебьете всех драконов, оставьте мне одного маленького.
- Зачем?
- У нас в деревне он будет пользоваться большим успехом. Старики
говорят, что раньше в наших краях было много драконов. Потом перевелись.
Некоторые до сих пор в эти сказки верят. Раньше вообще было много разных
зверей.
- А теперь?
- Теперь некоторых не осталось.
- ...Я вам советую обратиться к нашему главному теоретику - доктору
Стрешнему. От него должен остаться дневник. Он всегда уверял, что он -
последний представитель племени мемуаристов.
- Я видел этот дневник. Но не имел разрешения его читать.
- Стрешний бы не обиделся. А вы там отыщите что-нибудь полезное, у
него были некоторые соображения, может быть, они натолкнут вас на
разгадку.
Татьяна принесла кофе. Вошел Джим.
- Пора ехать, - сказал он.
11
Джим прицепил тележку с останками дракона к вездеходу, и они отвезли
груз вниз, к мусорной яме. Других драконов не было. Шел мелкий, частый
дождь, а драконы такой погоды не любят.
Потом вездеход отправился вниз, к реке, где у Джима была работа: как
геолог он давно собирался осмотреть там обнажения, но все руки не
доходили.
Павлыш сидел рядом с Таней-маленькой, которая вела машину.
- Здесь много зверья? - спросил Павлыш.
- Мало, - ответила Таня. Она закусила нижнюю губу, темная прядь упала
на бинт. Таня показалась Павлышу похожей на маленького ковбоя, которому на
родео попался особенно вредный мустанг.
Пологие берега ручья, поросшие кустами и колючей травой, становились
все круче, ручей, пополнявшийся ключами и дождевой водой, превращался в
настоящую реку. По полосе гнилой травы и обломков ветвей можно было
догадаться, как высоко поднималась вода в половодье. Вездеход перевалил
через толстый поваленный ствол и замер у невысокого обрыва, где река
подточила склон холма.
Джим вылез первым. Он задержался у люка, вглядываясь в небо.
- Я займусь делами, - сказал Джим, - а вы, если хотите, погуляйте
вокруг. Только осторожно.
Павлыш с Таней прошли несколько метров вниз по течению и остановились
над прозрачной быстриной, где играли синие мальки.
- А комары здесь есть?
- Не знаю, - сказала Татьяна, поднимая капюшон, потому что дождь
неожиданно усилился и капли, взбивая мыльные пузыри, застучали по воде.
Павлыш увидел на земле клочок белой шерсти. Он поднял его.
- Вы говорили, что здесь мало зверей...
- Это сурок пострадал. Наверное, сурок, - Татьяна подошла. - А вы мне
сначала показались снобом. Знаете, такие прилетают иногда, из Дальнего
Флота. Все на них блестит, как на древнем генерале. И смотрят они на вас,
болезных, с презрением: ах, какие вы грязные и неухоженные, какие вы
обыкновенные!
- Вы изменили свое мнение к лучшему?
- Дракона вы славно распотрошили. Будто всю жизнь этим занимались.
Разговаривая, они прошли дальше, в лес. Впереди, на полянке, Павлыш
услышал какую-то возню. Он схватил Таню за руку, и она, на мгновение позже
Павлыша поняв, в чем дело, замерла.
Поверх кустов поляна казалась пустой и безжизненной. Шуршание,
чавканье доносились снизу. Они осторожно приблизились к прогалине.
Две небольшие птицы дрались над полуобглоданным скелетом какого-то
крупного животного. Не обращая на них внимания, здоровая многоножка
вгрызалась в череп, сбрасывая ножками белые пушинки шерсти.
- Татьяна! Павлыш! - кричал Джим. - Вы куда подевались?
- Пошли, - сказала Татьяна. - Это всего-навсего сурок.
- Сурок? Я думал, что они маленькие.
- Большие, но безобидные. Мы их иногда встречаем в лесу.
Джим стоял у вездехода. Дождь перестал.
- Скорей! - крикнул он. - Дракон прилетел!
Павлыш поднял голову. Под самой тучей медленно кружил дракон. Павлыш
подтолкнул Татьяну, чтобы она первой забиралась в люк. Опуская крышку
люка, Павлыш еще раз взглянул вверх. Дракон все так же кружил над ними, на
вид мирный и безопасный.
12
Когда вездеход добрался до холма, небо совсем просветлело. Облака
неслись быстро, будто спешили куда-то, в другой район, где срочно
требовался дождь. Начало парить.
Павлыш не стал дожидаться, пока вездеход подойдет к дверям гаража,
откинул люк и выскочил на упругую, вытоптанную землю у здания станции.
- Я открою дверь! - крикнул он Джиму.
- Назад! - крикнул Джим.
И тут же Павлыш почувствовал острый укол. И еще один... Нападение
комаров было неожиданным и предательским: ведь им положено было дожидаться
ночи. Павлыш остановился, отмахиваясь от них.
Джим что-то кричал.
Павлыш понял, что единственное спасение - скорее скрыться в гараже.
Он подбежал к двери и взялся за широкую рукоять, чтобы отвести дверь в
сторону. Двигатель вездехода взревел, будто машина тоже кричала на
Павлыша, и тут Павлыш непроизвольно взглянул вверх.
Дракон падал на него, как камень.
Павлыш не мог оторвать глаз от увеличивающегося словно в
мультипликационном фильме чудовища. Он даже различил зубы в открытой
пасти. И в то же время не мог заставить себя побежать, скрыться,
спрятаться - это было нереально, это не могло к нему относиться... Ведь он
мирно открывал двери гаража и никогда не обижал драконов...
На самом деле Павлышу только казалось, что он стоит неподвижно. Он
успел метнуться в сторону и упасть вдоль стены, а дракон, вытянув когти,
щелкнул ими, словно кастаньетами, в метре от земли, и пока он соображал,
почему в когтях нет такого тепленького и вкусненького человечка, вездеход,
чуть не раздавив Павлыша, подпрыгнул к стене, и дракону волей-неволей
