нового в Большом театре и закончена ли шахта на Луне. Павлыш взглянул в
зеркало. Доктор должен подавать пример окружающим - подтянут, выбрит,
аккуратен. А тут раздался взрыв.
Станция содрогнулась. Кто-то пробежал по коридору. И стало тихо.
7
Столовая была пуста. Люди покинули ее в спешке - чистые тарелки
стояли на столе, из-под крышки кастрюли поднимался пар, стулья были
отодвинуты, один из них упал, и никто не удосужился его поднять...
- Ох уж эти тайны, - в сердцах пробурчал Павлыш, ставя стул на место.
- Загадки, тайны и летучие голландцы. Сейчас окажется, что я здесь один.
Остальные исчезли в неизвестном направлении.
Собственный голос прозвучал неестественно, и Павлыш осекся. Он
постоял несколько секунд, прислушиваясь, потом покинул столовую и пошел по
коридору к выходу, к гаражу.
Станция была невелика, но казалась обширной из-за множества дверей,
закоулков и тупичков, лабораторий, складов и комнатушек неизвестного
назначения. Потыкавшись в двери, Павлыш остановился перед дверью побольше
других, которая, как ему показалось, вела в гараж. Дверь была закрыта
изнутри на основательный самодельный засов. Павлыш с трудом отодвинул его.
Ошибка: оказалось, что дверь вела прямо на улицу. В лицо Павлышу пахнуло
теплым влажным воздухом, наполненным жужжанием насекомых. Павлыш сделал
шаг наружу, и тут его грубо схватили за плечо и рванули назад.
Лескин закрывал засов.
- Вы с ума сошли? - спросил он бесцеремонно.
- Извините, - ответил Павлыш, - я еще не освоился с обычаями.
- Если будете осваиваться, недолго здесь проживете, - сообщил Лескин.
К удивлению Павлыша, он был умыт и оказался вполне респектабельным
человеком лет пятидесяти, с лицом, изборожденным глубокими морщинами,
словно природа использовала для их изготовления не резец, а стамеску.
- В лучшем случае напустили бы полную станцию комаров, - продолжал
Лескин. - Перезаразили бы всех лихорадкой. Себя в первую очередь. И не
обижайтесь. Привыкните. Тоже при виде открытой двери будете впадать в
ужас. Вы столовую искали?
- Нет, - ответил Павлыш. - Обедающих.
- Обедающие в гараже. Обед задерживается. А я вас искал.
Дверь в гараж оказалась совсем рядом.
- Заходите, - сказал Лескин уже мирно. - Сейчас они вернутся.
Гараж был пуст. Вездеход исчез. Лескин прислушался и поспешил к
рубильнику у ворот гаража.
- Не пугайтесь, доктор, - сказал он.
Павлыш не знал, чего ему следует пугаться, и на всякий случай
отступил к стене.
В расступившихся воротах гаража показался тупой лоб вездехода.
Вездеход полз медленно, с достоинством, как лесоруб, возвращающийся домой
с добрым бревном. Так же торжественно вездеход пересек гараж и замер,
уткнувшись в дальнюю стенку. На буксире он приволок громадную серую тушу,
с которой свисали два черных лоскута, каждый с парус фрегата.
На фоне белого прямоугольника ворот прыгали две человеческие фигурки.
Они вели себя, как куклы в театре теней, размахивали ручками, суетились.
Нечто большое и темное застило на мгновение свет, и тут же затрещали
выстрелы. Кто - то поднял рубильник, дверь закрылась и словно отрезала шум
и суматоху.
- Все здесь? - спросила Нина. Лицо ее было закрыто чем-то вроде
паранджи. Она держала в руках пистолет.
- Все, - ответил Джим, спрыгивая с вездехода. - Я пересчитал.
Татьяна-маленькая подошла к серой туше, поставила на нее ногу.
- Магараджа Хайдерабада и убитый им тигр-людоед. Где фотограф?
- Не паясничай, Татьяна, - сказал Лескин. - Может, он еще живой.
- Ни один тигр не уходил живым от выстрела молодого магараджи, -
возразила Татьяна.
Татьяна где-то потеряла пластырь. Весь лоб у нее был в крови. Павлыш
заметил это, но в тот же момент ноги поднесли его к чудищу, распластанному
на полу. Это был дракон. По крайней мере, другого слова Павлыш не смог
подобрать. Голова была не меньше метра в длину, поблескивали желтые зубы,
стеклянные глаза угрожающе пучились, а черные паруса оказались крыльями.
Так вот кто виновник бед и несчастий, поверженный и побежденный.
- Вот такая птичка-невеличка, - сказал Джим, подходя к Павлышу. - Не
приходилось раньше встречать? Размах крыльев - пятнадцать метров.
- Не дай бог, - сказал Павлыш. - Я не стремлюсь к таким знакомствам.
Рядом с Павлышем стоял невысокий лысеющий человек с полным добрым
лицом.
- Это он вас преследовал? - спросил Павлыш.
- Преследовал? - сосед Павлыша мягко улыбнулся. Словно ему
понравилось, как звучит это слово. - Преследовал. Как мягко сказано. Будто
девушку преследовал настойчивый поклонник. Нет, он на нас охотился. -
Человек неловко опирался на палку.
- Значит, вас можно поздравить?
- Да, это первый, - сказала Нина, откидывая паранджу. -
Познакомьтесь: Леопольд. Наш сейсмолог и геофизик.
- Поглядите, - сказала Татьяна, поднимая край крыла. - Это я вчера
стреляла. В крыло попала.
- А как же смертельный выстрел магараджи? - спросил Леопольд. Он
поморщился. Стоять ему было больно. Он держал ногу на весу.
Под крылом обнаружилась лапа, которая заканчивалась загнутыми
когтями, похожими на ятаганы.
- Кинжал бы сделать, - сказал Джим. - Цены ему на Земле не будет. У
коллекционеров.
- Еще наберешь себе кинжалов, - сказала Нина, - этого мы разрежем на
мелкие кусочки, чтобы узнать, как он устроен.
Она посмотрела на Павлыша, как бы давая понять, что это уж его
задача.
- Так он не единственный? - спросил Павлыш.
Вопрос развеселил разведчиков.
- А с кем же мы воевали, пока вездеход в гараж заезжал? - спросила
Татьяна. - Там его родственники. Они будут жестоко мстить.
И как бы в подтверждение ее слов вновь загрохотало по крыше. Грохот
стоял такой, что объясняться приходилось знаками. Плотно скроенный гараж
раскачивался, и Павлышу захотелось поскорее убраться в открытую дверь, что
вела внутрь станции. Джим погрозил потолку массивным кулаком, но этот жест
никакого действия на хулиганов не оказал. Лескин вытащил пистолет и
направил его вверх. Нина схватила его за руку. Все стояли, запрокинув
головы и ждали - и тут крыша не выдержала. В отверстие, показавшееся в
лопнувшем металле, хлынул белый свет, и Павлыш разглядел желтые ятаганы,
рвущие металл, словно картон.
От недолгого, но шумного и яростного боя с драконом, который
обязательно желал отомстить за смерть своего родственника, у Павлыша
остались сбивчивые, отрывочные воспоминания, как у человека, который хочет
представить себе по порядку, как проходила семейная ссора, но не может
понять, с чего она началась. Он помнил, как Лескин стрелял вверх, помнил,
как дракон протискивался в дыру и одна из его лап болталась в воздухе,
норовя схватить кого-нибудь из людей, отступивших к стене, помнил, что
Джим подключил пожарный шланг и струя воды, попавшая в раскрытую пасть,
заставила чудовище отпрянуть, но, что он делал в эти две-три минуты сам,
так и не вспомнил, хоть и надеялся, что не проявил особой трусости.
- Вот и все, - сказала Нина, глядя в широкое, с рваными краями
отверстие, над которым низко летели облака. - Придется сегодня ночью
чинить крышу. Добровольцы есть?
- Я сделаю, - сказал Джим. - Вы мне не помощники.
- А я? - спросил Павлыш.
- Вам придется возиться с этим. - Нина показала на дракона.
- Не вздумайте от него чем-нибудь заразиться, - предупредил Лескин.
- А теперь вернемся в столовую, - сказала Нина, - и продолжим
прерванную трапезу. Леопольд, отправляйся в лазарет, доктор зайдет к вам
после обеда.
Павлыш наскоро обработал рану Татьяны-маленькой, которая с одинаковым
стоицизмом переносила боль и укоры Павлыша и даже успела поведать, как
удалось убить дракона.
- Это еще доктор Стрешний придумал. Ведь их ничего не берет. Можно
даже пулей в голову попасть, но мозг такой малюсенький, что только добро
переводить. Стрешний догадался сделать чучело человека и присоединить к
заряду взрывчатки. Три дня они приманку не брали. Может, только на
движущуюся цель реагируют...
- Их много? Потерпите, сейчас кончаю.
- Ничего, я терпеливая. Сразу много не бывает. Я их уже различать
научилась. Этот, которого взорвали, довольно маленький. А есть мамаша -
она просто застилает солнце. Это она, по-моему, к нам лезла. Они кружат в
небе как коршуны - и совсем не страшно. А пикируют, как камень. Секунда -
и он здесь. Если ты в черном или зеленом, еще может обойтись, а любое
светлое пятно для них, как для быка красная тряпка. Вы, может, заметили,
что мы даже лица грязью мажем?
- Заметил.
- Это не патология, а необходимость.
- А как-нибудь без грязи нельзя?
- Что еще придумаешь? Грима у нас нет. Скафандры - светлые. В них и
вовсе не выходи. Можно обернуться платком. Нина так и делает. Но в здешней
жаре только она и может в нем работать. Грязь удобнее.
- Можно идти?
- Пошли.
8
- Садитесь, доктор, - сказала Нина. - Пора вводить вас в курс дела.
Павлыш поспешно сел. Татьяна убежала в госпиталь кормить больных.
- Мы вас как будто специально пугаем. Не планета, а кошмар какой-то,
- сказала Нина. - Фантастический роман. Срочный вызов с далекой станции.
Там какая-то неведомая угроза уносит жизнь за жизнью. Затем появление
незнакомцев, носилки, загадочное путешествие над страшной планетой.
Джим принес кастрюлю с супом и разлил по тарелкам. Половник в его
руке казался чайной ложкой. И тарелка у него была особая, видно, возил с
собой - в нее умещалось литра три.
- Разгадка таилась в страшном чудище, которое преследовало мирных
ученых, - сказала Татьяна.
- И его кормили молоденькими научными сотрудницами, - поддержал Джим.
Лескин не участвовал в игре. Он принялся за суп, ел методично и
как-то скучно, словно взрослый, случайно попавший на детский праздник.
Татьяна вернулась из лазарета, села.
- Как же получилось, что о драконах не было известно раньше? -
спросил Павлыш.
- Сами удивляемся, - сказала Нина. - Почему-то первая экспедиция о
них ни словом не упомянула. Я думаю потому, что их лагерь был далеко
отсюда, на берегу моря, там были свои проблемы и своя фауна.
- Тоже не всегда приятная, - добавила Татьяна.
- Да. А когда они искали место для постоянной станции, то им
приглянулся наш холм. Тогда шли дожди. Проливные дожди, с утра до вечера.
А в дожди эти твари не летают. Отсиживаются в гнездах.
- Это мы сейчас ходим, головы задрав, - сказала Татьяна. - А тогда
было, как на курорте. Только-только дожди кончились, потеплело. Мы с Ниной
куда-то ехать собрались, я в вездеходе сидела, а она прибор несла. Как она
среагировала, уму непостижимо, - я сижу, а Нина влетает в люк, прибор
где-то потеряла, люк захлопнула, а он к-а-а-к бабахнет по крышке. А я
ничего не понимаю... Помнишь, Нина?
Нина кивнула. А Павлыш позволил себе усомниться, что Нина когда-либо
гуляла по этой планете, как по курорту.
- Хорошо, - сказала Нина, дождавшись, когда Татьяна закончила
рассказ. - Все ясно. Павлыш уже видел дракона. У нас есть и другие
проблемы. И лучше с ними познакомиться сразу. Проблема номер два - комары.
Это не комары, а изверги, для меня лично хуже драконов. Жало в сантиметр
длиной, пробивают любую ткань. Они выходят на охоту за нами, как только
зайдет солнце. Если искусают, заболеешь лихорадкой. Сейчас Татьяна-большая
в госпитале лежит. Вот так и живем - днем драконы, ночью комары, а нам
приборы круглосуточно проверять...
