Но тут черная волосатая рука, протянувшись сверху, схватила Ко за руку
и рванула наверх. . Ко буквально взлетела на развилку дерева. Гигантская
горилла, которая так умело орудовала за завтраком вилкой и ложкой, обняла
ее, прижимая к горячему животу. Ко от неожиданности рванулась было бежать --
но куда побежишь, если ты находишься в объятиях гигантской обезьяны.
Горилла успокаивающе ворчала -- без злобы, как мать, выговаривающая
неосторожному детенышу. Она показала рукой вниз, и Ко с ужасом увидела, что
под деревом кружатся два льва, которых она уже видела за завтраком. Подобно
кошкам, стерегущим умирающего кролика, они мягкими шагами носились вокруг
дерева, ожидая, когда их добыча наконец свалится им в пасть.
Горилла, показывая множество гигантских зубов, стала гладить Ко по
голове и потом принялась шершавым языком зализывать глубокие царапины на ее
плечах и бедрах.
Ко была благодарна обезьяне. Она понимала, что та не сделает ей ничего
плохого, но сможет ли она защитить ее, если кому-то из львов вздумается
прыгнуть и достать добычу? Ведь дерево было невысоким, ветки на вершине
нетолстыми, и сук, на котором расположилась горилла, мог треснуть и
сломаться в любой момент.
Так что Ко старалась не двигаться и даже шепотом попросила гориллу:
-- Пожалуйста, не прыгай. Давай подождем. Наверное, глупо обращаться с
такой просьбой к животному. Но что поделаешь, если ты испугана?
Не двигаясь и лишь медленно поворачивая голову. Ко постаралась отыскать
выход.
Но тут лев встал на задние лапы и принялся яростно драть когтями кору
дерева. Он испустил такой рев, что, наверное, было слышно на Луне.
Ко зажмурилась. Она понимала, что горилла не справится с этими
хищниками. И как бы в ответ на мысли Ко, горилла жалобно завыла, потом вдруг
отпустила Ко, оттолкнула ее и прыгнула на соседнее дерево.
Ко чуть не свалилась вниз, в пасть льву, но успела подтянуться и
поджать ноги-- а лев, подняв лапу, старался дотянуться до ее пятки. Она
карабкалась выше, но ветки гнулись... -- Помогите! -- закричала Ко, забыв о
гордости и возможных насмешках.
Руки отказывались держать ее, треснула ветка, подломилась другая, львы
радостно урчали, предвкушая добычу...
И когда Ко уже отчаялась спастись и готовилась лишь отбиваться от;
львов, сколько могла, из-цод потолка зала раздался громовой голос: --
Рустак, Лелька, долой!
Яркий свет, загоревшийся сбоку, осветил оказавшуюся совсем рядом,
нависавшую над лесом трибуну или ложу, в которой, окруженный красивыми и
некрасивыми девицами, сидел князь Вольфганг и пожирал кусок торта.
Это зрелище, эта наглая, лукавая, розовая рожа, обрамленная серебряными
кудрями, была столь близко, что Ко чуть не вырвало от гнева и отвращения --
и тут руки отказались держать ее, и она грохнулась на жесткую, покрытую
ветками и колючками землю. Львы от неожиданности отпрянули и готовы были
кинуться вновь на обессилевшую жертву, но тут рядом с Ко оказался
гигантского роста силач -- из цирковых борцов. В руке он держал длинный
кнут. Он щелкнул им, еще раз... львы подобрали хвосты и, подогнув лапы,
побрели прочь, не переставая угрожающе рычать.
Ко сидела на земле, все в ней дрожало от боли и обиды. Она не могла
двинуться.
--А ну!-- крикнул князь Вольфганг. -- Медицина! Где ты, медицина?
Помоги девчонке, которая без спросу суется, куда ее не просили. Князь
поднялся и медленно покинул ложу. Девицы за ним.
Силач с кнутом подхватил Ко на руки и понес по коридору.
-- Ничего, -- сказал он обыкновенным голосом. Ему было жалко Ко. --
Ничего не поломано. Скоро пройдет. Гарантирую. Меня самого столько раз били
и ломали, даже запомнить забыл. Ко не отвечала. Она была как в забытьи.
Силач остановился перед дверью, на которой был изображен красный крест.
Постучав, он вошел и положил Ко на покрытую пластиком койку.
-- Займитесь, -- сказал он вскочившей из-за рабочего стола женщине с
большими, выпуклыми, как у стрекозы, глазами.
-- Ах! -- воскликнула женщина при виде Ко. -- Что с тобой, крошка?
Она выскочила из-за стола и подбежала к Ко. В голосе этой худышки было
столько тепла и заботы, легкий белый халатик был таким чистым и выглаженным,
волосы лежали на голове такими аккуратными колечками и так изящно обрамляли
смуглое, почти черное, лицо, что Ко поняла: все ее приключения закончились.
И, сделав шаг к докторше, которая была на две головы ниже ее, Ко беспомощно
протянула к ней руки и горько разревелась.
-- Кто ее обидел? -- строго спросила докторша у силача.
-- Она в мертвый парк забрела, -- сказал силач, смущаясь в этой комнате
своих размеров и неуклюжих движений. -- А князь, знаете, когда злой,
пошутить любит. Он велел львов спустить... -- Ой! Неужели он опять посмел?
-- Еще как посмел, -- печально сказал силач. -- Свет в ложе выключили, туда
запрятались со сладкими девочками... хорошо еще, Черная Бомбаса на дереве
дремала. Она вот эту... и подхватила.
-- Ой, я не переживу! -- воскликнула докторша. -- Ведь девочка могла
пострадать.
-- Я так думаю, что она пострадала, -- поддержал ее силач. -- И еще
напугалась до полусмерти.
-- Хорошо, Поддубный, иди, -- сказала тогда докторша. -- Я ею займусь.
Спасибо тебе, иди.
Силач ушел, нечаянно разбив стоявший на столике у двери графин.
-- Простите, доктор Ванесса, -- сказал он смущенно. -- Иди, иди, --
докторша быстро наклонилась и стала собирать с пола осколки.
И тут Ко заметила, что на спине халат докторши разошелся, обнаружив
большие, чуть не до земли, прозрачные стрекозиного вида крылья.
Ко не сдержала возгласа удивления. Докторша тоже ахнула.
-- Я так виновата! Я вас напугала! Вы никогда не видели таких уродцев,
как я?
-- Нет, это вы меня простите, -- также смутилась Ко. -- У каждого своя
судьба.
Она не придумала лучшего утешения для женщины-мухи.
-- Но я практически не летаю, -- сообщила докторша. -- Во многих
отношениях я не отличаюсь от вас. Надеюсь, вам не противно, что я буду вас
лечить?
-- Ни в коем случае! Даже наоборот! Мне было так приятно с вами
познакомиться... Докторша улыбнулась:
-- Не старайтесь быть вежливой. Некоторые люди к мухам равнодушны,
другие их не выносят, так что я терплю. Тем более что я темнокожая муха.
-- А я даже не заметила, что вы темнокожая... то есть муха...
-- Но не навозная. -- Улыбка пучеглазой докторши была грустной --
видно, ей пришлось немало вытерпеть в жизни от недобрых людей.
Ко в смущении молчала, пока докторша обрабатывала ранки и царапины.
Докторша тоже не проронила ни слова. -- Ну вот и все, -- сказала она через
две минуты. -- Никто не догадается, что вы жертва диких нравов нашего
княжества. Будьте, пожалуйста, осторожны с нашим князем.
-- Простите, -- сказала Ко, увидев, что докторша собирает инструменты,
-- но как вы оказались здесь?
-- Каждому приходится зарабатывать на жизнь, -- вздохнула муха.
-- И этот... князь, его не смущает ваш вид? -- Он -- любитель экзотики,
-- печально ответила муха. -- Когда я была еще подростком, он украл меня у
родителей, преступно соблазнил и сделал своей наложницей. Правда, потом
обошелся со мной лучше, чем с другими. Он помог мне получить образование и
потом предоставил место на своем корабле. -- Вы любите его? -- прошептала
Ко. -- Я отдаю ему должное, -- сухо ответила муха, -- однако не одобряю его
вкусов. Вы не представляете, какими ничтожествами он себя окружил. В
компанию сладких девочек он берет всех без разбора!
-- Ой, если вы думаете, что я из его компании, то это неправда. Я
попала сюда случайно. Я считаюсь невестой... Артема.
-- Не надо оправданий. Я знаю куда больше, чем вы думаете. До свидания.
Номер моей каюты -- 68. Все разговоры на корабле прослушиваются и потом
доносятся до сведения господина Вольфганга дю Вольфа. Вы свободны.
Выйдя от докторши, Ко поглядела вдоль коридора. Было трудно оторваться
от двери и сделать первый шаг. В коридоре было чисто, но тишина была
зловещей... Ко побежала к своей каюте.
Захлопнула за собой дверь и кинулась на койку. Она готова была отдать
все -- только бы вернуться на Детский остров.
Но долго ей отдыхать не пришлось. К сожалению, двери на "Сан-Суси" не
запирались. Ей пришлось убедиться в этом минут через пять, когда дверь
отъехала в сторону и в ее проеме обнаружился совершенно ни в чем не
виноватый, рот до ушей, жених Артем. В шортах и гавайской рубашке навыпуск.
-- Не прыгай в угол, -- сказал он, заходя и закрывая дверь за собой. --
Я тебя не трону. Не люблю искусанных женщин. -- Так ты все знаешь? --
Разумеется, знаю. --И ты не пришел мне на помощь? -- Клянусь тебе, Вероника,
клянусь тебе именем моей мамы, я не подозревал, что он придумает такие
идиотские шутки.
-- Ты это называешь шуткой? Да я чудом осталась жива! Я требую, чтобы
меня немедленно выпустили с корабля!
-- Без скафандра? -- усмехнулся жених. -- Да хоть бы и без скафандра --
только бы избавиться от вашей компании! -- Как ты странно заговорила! -- А
что мне остается? Я не могу узнать моего жениха! Меня травят львами, я
вообще не уверена, что меня оставят в живых. Почему? За что?
-- Вероника, -- вздохнул жених, присаживаясь на краешек койки. -- Я
должен сказать, что ты совершенно права. Мы все ужасно виноваты перед тобой.
Хотя начала все ты сама. Это ты травила нашего князя... Жених вздохнул и
замолчал.
-- Что ты хочешь этим сказать? -- грозно спросила Ко. -- Ты упрекнула
его бедностью, а для него это -- самый больной вопрос.
Жених замолчал, будто прислушивался, и Ко услышала, как с потолка над
самой головой жениха раздался шепот: -- Скажи о народе... о народе.
-- Да, -- спохватился жених. -- Больше всего наш князь печется о благе
своего народа. Народ, мы должны тебе сказать, частично бедствует. И в
некоторых случаях получает гуманитарную помощь, которую разворовывают
корыстные чиновники. А князь нервничает, черт побери! Теряет над собой
контроль.
Артем прислушался к писку, доносившемуся из вентиляционной решетки, и
завершил свою мысль:
-- И он порой срывает свой гнев и ненормальности своей патологически
гениальной натуры на совершенно неповинных девушках. Вот такие дела... Ко
поглядывала наверх, затем на жениха и спросила: -- Должна я понимать твои
слова, как формальные извинения князя Вольфганга?
Жених подумал, но никаких звуков сверху не доносилось.
-- Не знаю, -- честно признался он. И печально вздохнул.
-- Чего вздыхаешь? -- спросила Ко. Хотя Артем был мерзавцем, она уже к
нему немного привыкла и понимала, что, сложись обстоятельства иначе, был бы
он самым обыкновенным парнем, может, даже неплохим спортсменом. На него Ко
не сердилась. Может, ему самому не нравилось...
-- Скажи, -- спросила она жениха, -- а тебе нравится, когда девушек
травят львами?
--Да ты с ума сошла! -- воскликнул жених. -- Да я бы такого мерзавца,
да я бы... -- И тут его голос сошел на нет, а с потолка совершенно явственно
прозвучало: -- И что же бы ты сделал с таким мерзавцем? Артем помолчал,
борясь с собой, а потом все же произнес, запинаясь: -- Это не метод... мой
князь.
-- Понимаю, что не метод! -- завопил голос с потолка. -- Сам понимаю,
что надо лучше разбираться в людях. Но так хотелось позабавиться... -- Я
пойду к себе... -- сказал Артем. -- Нет, -- возразил голос. -- Сначала
проведите любовную сцену. Вы жених и невеста, в конце концов, а не чужие
люди.
-- Не вмешивайтесь, князь! -- строго сказала Ко. --А я и не вмешиваюсь,
