два солдата в таких же фуражках, но в шинелях и с винтовками в руках.
-- Проверка документов! -- громко кричал офицер. -- Проверка документов
органами НКВД.
Один из солдат заглянул в купе к Ко, Милодар махнул рукой -- давай,
мол, дальше.
Слышно было, как патруль остановился у нужного купе. Офицер произнес
строго: -- Ваши документы, граждане!
-- Какие могут быть документы! -- сердито произнес хриплый мужской
голос. Голос был совсем не похож на голос физкультурника. Тут похитители
промахнулись. Неужели ослепленная любовью Вероника этого не замечает?
-- Ваш поезд проезжает сейчас закрытую зону, -- сообщил офицер. -- Еще
вчера нам удалось поймать около тридцати финских и немецких шпионов, и все
они были расстреляны. Надеюсь, что вам не придется идти по их стопам.
-- Да вы с ума сошли! -- воскликнул физкультурник. -- Встреча с
сотрудниками НКВД и проверка документов входит в стоимость билетов, -- мягко
пояснил проводник. -- Если вы согласились справить ваш медовый месяц в
условиях развивающегося социализма, вы должны примириться с некоторыми
неудобствами, которые и создают ощущение аутентичности путешествия. Должен
сообщить вам официально, что во время проверки документов, которая займет
всего десять минут, вам будет предложен неочищенный спирт, соленый огурец и
кусок настоящего ржаного черного хлеба. Стоимость допроса входит в стоимость
вашей путевки. Так что прошу пожаловать!
-- Вы обещаете, что этот бред не займет больше десяти минут? --
недоверчиво спросил молодой человек.
-- Все зависит от вас. Вы можете вернуться раньше, а можете и
задержаться в НКВД. Офицер засмеялся. Рядовые чины также засмеялись.
Физкультурник хмыкнул, выдавливая из себя смех. Ему было совсем не
смешно.
-- Я скоро вернусь, -- сказал он, обращаясь, видимо, к Веронике. Ко не
услышала ее ответа.
Через полминуты вся процессия во главе с офицером проследовала прочь из
вагона.
-- Пора! -- приказал Милодар. -- Увидимся, если повезет, в
Галактическом центре. -- Значит, вы думаете, что это неземная операция? -- А
ты сомневалась? Ну пошла, пошла, моя девочка. Голос комиссара дрогнул, будто
ему и на самом деле было неловко посылать на верную смерть такую молоденькую
девушку. Милодар подтолкнул Ко к выходу. Там уже ждал проводник. Он
подтолкнул Ко к двери в третье купе. Открыл дверь. И, загнав Ко вовнутрь,
захлопнул. Кора стояла посреди купе и смотрела на Веронику. Вероника не
замечала ее, она сидела на деревянной полке, глядя в забранное вертикальными
прутьями решетки окно. За окном начинался длинный полярный вечер. Впрочем,
здесь он начинался с утра. -- Вероника, -- окликнула Ко подругу. -- Это я,
Ко. Вероника вскочила, ударилась головой о верхнюю полку, но не обратила
внимания на боль. Она кинулась навстречу Ко, буквально упала в ее объятия с
криком:
-- Ты пришла! Ты спасешь меня, да? Какое счастье, какое счастье...
-- Мы с комиссаром в поезде. Мы тебя нашли. -- Ко, я тебе должна
сказать страшную вещь! -- воскликнула Вероника. -- Этот Артем -- вовсе не
Артем. Это кто-то другой. Это маскарад. Я так боялась, я боялась, что он
меня убьет, что они убили Артема... мне так страшно, возьми меня отсюда!
Ко не смогла сдержать вздоха облегчения. Как ей повезло, если, конечно,
тут можно говорить о везении! Вероника сама догадалась о подмене. Ее не надо
убеждать, уговаривать, умолять.
-- А как ты догадалась?
-- Он жестокий, он другой... он фактически меня не знает... он
страшный... Куда нам бежать? -- Скажи точнее, мне надо знать. -- Ничего тебе
не надо знать! -- воскликнула Вероника. -- Мы должны бежать вместе, прежде
чем он вернется.
-- Но почему ты согласилась бежать с ним с острова? -- Я договорилась
бежать с Артемом! И ночью не сообразила, что это другой. А потом уже было
поздно.
Ко хотела все объяснить Веронике, но комиссар, который вернее всего
подслушивал под дверью, рассудил иначе. Он приоткрыл дверь и сказал:
-- Ко, Веронике пора уходить. Помни, ты остаешься за нее.
-- О нет! Он узнает и тебя убьет! -- испугалась Вероника. -- Нельзя
оставлять ему Ко. Он маньяк!
-- Вероника, -- сказал Милодар, стоя в дверях и нетерпеливо переминаясь
с ноги на ногу. -- Погляди на свою подругу внимательно. Тебя ничего в ней не
удивляет?
-- Ко... Ко, что с тобой? Почему ты стала брюнеткой? Почему у тебя
широкие ноздри...
-- Почему у тебя такие большие зубы, бабушка? -- передразнил Веронику
Милодар. -- Чтобы съесть тебя, Красная шапочка. Итак, Вероника, скорее
переходи ко мне в купе. Госпожа Аалтонен заждалась тебя. -- А Артем? Где
Артем? -- Идем, я тебе все расскажу.
-- Но Ко нельзя здесь оставлять! Это очень опасно. Я чувствую, какой он
опасный. -- Это наше с Ко дело, -- сухо ответил Милодар. Вероника потянулась
взять свою сумочку. Она легко смирялась с действительностью, если было кому
подчиняться.
-- Ты с ума сошла. Ты ничего не возьмешь. Неужели ты хочешь погубить
Ко? Он же не должен заметить подмены, -- объяснил комиссар.
И тогда Вероника окончательно поняла, что ее скромная подружка
сознательно ступает на тропу галактической войны.
Она поцеловала Ко и быстро сказала: -- Береги мою сумочку. Помаду не
очень трать... Вероника была бережливой девушкой. Даже в такой момент она
подумала о помаде. Но больше ничего сказать она не успела. Комиссар потянул
ее за руку. Хлопнула кое-как сбитая из досок дверь.
Ко осталась одна в пустом холодном купе. Все произошло так быстро, что
она даже не успела испугаться или подумать -- а зачем, собственно говоря, ей
все это нужно?
Она взяла сумочку Вероники... Открыла ее -- нужно знать, что у тебя в
сумочке. По крайней мере, не просить у спутника расческу или зубную щетку,
если есть своя.
В сумочке были самые обычные вещи, как и положено быть в сумочке
сиротки с Детского острова. Те же, что были в сумочке Ко, которую она
вынуждена была оставить в приюте. По крайней мере, можно притвориться, что
это все твои вещи, даже зубная щетка твоя. И пачка надушенных салфеточек, и
нужный тампон, и записная книжка. В нее вложена записка. "Жду сегодня как
стемнеет на старом месте. А". Почерк был наклонный, сильная буква "А"
возвышалась над остальными...
В этот момент поддельный Артем вошел в купе, не глядя на Веронику,
тяжко рухнул на полку и откинул назад голову.
-- Черт знает какой гадостью поят, -- сообщил он, прикрыв глаза. Он был
очень похож на Артема, но, конечно же, не был Артемом -- не надо быть
Вероникой, чтобы различить молодых людей. Но так как теперь Вероника не была
Вероникой, то создавалась редкая в любви ситуация четырехугольника, в
котором теперь все были самозванцами. Ромео был вовсе не Ромео, а Джульетта
была лишь отдаленно схожа с Джульеттой. И если этот Артем в самом деле
подослан для того, чтобы выманить Веронику к черту на куличики, значит, он
может и не заметить разницы в девушках. А если заметит, следовательно, эти
убийцы неплохо выучили домашнее задание.
-- Где ты был? -- спросила Ко, представив себе, что Милодар сидит в
первом купе и слушает, как идет запись -- каждое слово, каждый вздох Ко и
Псевдоартема фиксируются и анализируются компьютерами.
-- Это игра для идиотов, -- сказал физкультурник, не раскрывая глаз. --
Меня притащили в соседний вагон, совершенно пустой, деревянный, на полу
солома, посреди бочка, на дне бочки стоит бутыль, рядом соленые... эти
самые... огурцы. И стаканы на всех. Они сказали, что допрос заменяется этой
пыткой... Да, это была ужасная пытка!
-- Почему ты не отказался? -- Кору тянуло продолжить разговор --
проверить, не сомневается ли он, что перед ним Вероника.
-- Я не знал -- обычай это или в самом деле проверка документов?
-- Разве у тебя есть документы? -- спросила Ко. Документы на Земле не
требовались: центральный компьютер знал в лицо все пять миллиардов ее
обитателей, и достаточно было приложить палец к браслету, который носил
каждый полицейский, как подозрительная личность становилась личностью выше
подозрений либо ее приглашали на полицейскую станцию.
-- Мне приходилось бывать на дальних планетах, -- сказал молодой
человек. -- Там нужны документы. Я выправил их себе.
Лжец, подумала Ко. Даже говорить точно его не научили. Кто теперь
говорит "выправить документы"?
Ко рассматривала своего спутника, уже не так трепеща перед ним, как в
момент его возвращения. То ли потому, что он ничем не выказал своих
сомнений, то ли потому, что она была на Земле, на Кольском полуострове, --
осенний арктический пейзаж тускло и неспешно разворачивался за замутненным
окошком, мирно стучали колеса, и из черного круглого репродуктора под
потолком купе хрипло выливались незнакомые бодрые песни. Как раз сейчас
репродуктор надрывно выкрикивал: "Нам нет преград ни в море, ни на суше, нам
не страшны ни льды, ни облака, знамя страны своей, пламя души своей мы
пронесем через миры и века!"
Артем (не называть же его всегда Псевдоартемом или Лжеартемом?) тоже
услышал бодрую песню и пробурчал: -- Планета неврастеников. И как ты здесь
живешь? -- Я не знаю, где должна жить, -- откликнулась Ко. -- Вернее всего,
моя планета лучше этой. -- И ты хотела бы отыскать свой настоящий дом? --
Кто не хотел бы?
-- Тогда у меня к тебе есть предложение, -- сказал Артем. Щеки у него
еще были красными, язык не совсем слушался, но взгляд, упершийся в лицо Ко,
был трезвым и холодным. -- Как ты смотришь на то, моя дорогая, чтобы как
можно скорее покинуть эту планету? -- Как это можно сделать? -- удивилась
Ко. -- Вот это тебя не касается. Я обещал тебя укрыть от преследования, я
обещал тебя любить и опекать, я обещаю отвезти тебя домой к несчастным
родственникам, в твой родной замок, к твоим рабам и слугам.
-- Артем, что ты говоришь? Какие могут быть рабы и слуги?
-- Я никогда не бросаю своих слов на сквозняк. -- Артем делал ошибки в
идиомах. Видно, учили его наспех. -- Если у меня есть информация, я ею
делюсь. -- Чего же ты раньше молчал? -- Раньше было нельзя. Раньше ты могла
проговориться. -- А теперь?
-- А теперь они нас уже не смогут догнать. -- Почему?
-- Здесь и стены имеют уши. Мы не знаем, сколько здесь ряженых агентов,
а сколько настоящих. Но если ты веришь в мою любовь, крошка, то должна меня
слушаться. Иначе сама погибнешь и меня привлечешь. Ты меня любишь?
-- Разумеется...
-- Я не слышу уверенности в твоем голосе. Ты совсем иная, чем пребывала
на острове. Ты даже изменилась за последние минуты -- что тебя тревожит? Ты
потеряла доверие в меня?
Он положил тяжелую теплую ладонь на колени Ко. Она внутренне сжалась,
но ничем не выдала своего страха.
-- Будь готова к тому, что скоро мы покинем этот поезд, -- сказал он.
Его рука спокойно, по-хозяйски поползла вверх по бедру Ко. Тут уж она
не выдержала, вскочила, ударилась затылком о край полки и охнула от боли. --
Ты что? Ты меня разлюбила? -- Артем рассердился. -- Больно! -- ответила Ко.
-- Я стукнулась. Больно... Пожалей меня лучше.
-- С удовольствием, -- произнес молодой человек, и Ко раскаялась, что
сама предложила себя пожалеть. Ее поклонник тут же схватил ее сильными
руками и прижал к себе.
- -- Ой, не надо, мне больно! -- воскликнула в ужасе Ко, тем более что
от поклонника сильно пахло чесноком.
Но Артема не остановили ее слова, он страстно целовал ее в щеки, в
висок, подбираясь к губам, и Ко в отчаянии вертела головой, избегая
поцелуев. Она уже понимала, что бессильна, и готова была укусить Артема, как
