ногам, как ценный трофей, чтобы порадовать ее душу. Чтобы вознаградить ее
за все. А не швырять, как сковородку в разгар семейной ссоры, когда слов
уже не хватает.
У Элли отвисла челюсть. Она открыла рот, потом закрыла. Потом опять
открыла.
- И ты думаешь куда-нибудь ехать без меня, твоего телохранителя? -
возмутилась она. - Если мне не изменяет память, Иллиан однозначно
приказал, чтобы ты не передвигался без охраны. Или тебе мало того, что ты
уже натворил, чтобы разрушить свою карьеру?
- В этом секторе телохранитель - всего лишь формальность, пустая трата
средств. - Он набрал побольше воздуха. - И я возьму с собой... сержанта
Тауру. Такой телохранитель удовлетворит самого параноидального шефа
Безопасности. А Таура уж наверняка заслужила отпуск.
- Ах, ты... - Большая редкость: Куин, утратившая дар речи.
Развернувшись, она направилась к двери, где снова повернулась к нему
лицом и резко отсалютовала, вынудив его ответить тем же. Увы, авто-
матической дверью хлопнуть нельзя, однако шелест, с которым она
задвинулась за спиной Куин, сильно походил на змеиное шипение.
Майлз плюхнулся на стул и оперся на комм. Поколебавшись, он вызвал
сокращенный отчет о задании и зашифровал его на дискету. Затем вызвал
полную версию - и нажал кнопку "Стереть".
"Сделано".
Сунув зашифрованный доклад в сумку с кодированным замком, он
швырнул ее на койку, медленно поднялся и начал собираться домой.
ГЛАВА 3
Единственные свободные смежные каюты на борту таукитянского
скачкового корабля, уходившего с Сумерек Зоава. оказались каютами-люкс.
Майлз улыбнулся такой "неудаче", сделав себе мысленную пометку
объяснить эти расходы необходимостью секретности, причем объяснить
желательно после того, как он расскажет о сногсшибательной выручке,
полученной за последнюю операцию. Он поиграл с этой мыслью, размещая
багаж и ожидая, когда сержант Таура покончит с тщательным обследованием
корабля.
Каюты были светлыми, койки - широкие и мягкие, ванные комнаты -
комфортабельные. Им даже не придется выходить, чтобы поесть, - все
обслуживание входило в стоимость билета. Как только корабль окажется в
открытом космосе, вес семь дней полета они смогут жить в собственном
замкнутом мирке.
Вот следующая часть путешествия домой будет не столь удобной. На
пересадочной станции Тау Кита он сменит мундир, а вместе с мундиром - и
личность. На борт барраярского корабля взойдет лейтенант Майлз
Форкосиган, лорд-фор, имперский курьер. Скромный молодой офицер в том
же звании и с теми же полномочиями, что и несчастный лейтенант Форберг.
Майлз встряхнул зеленый барраярский мундир и повесил в стенной шкаф,
где уже стояли аккуратно упакованные форменные сапоги. Личина
имперского курьера всегда служила отличным прикрытием во время
многочисленных перелетов к дендарийцам и обратно. Курьер никому ничего
не обязан объяснять. Ни при каких обстоятельствах. Отрицательной же
стороной путешествия будет то, что общество там исключительно мужское -
одни военные и, увы, все - барраярцы. Сержант Таура сможет отбыть к
дендарийцам, а Майлз останется со своими соотечественниками -
подданными барраярского императора.
Майлз заранее предвидел их реакцию на его явное физическое
несоответствие военной службе. Открыто, конечно, никто ничего не скажет
- для них совершенно очевидно, что Майлз получил эту синекуру благодаря
могучей протекции со стороны отца - вице-короля адмирала Фор-такого-то.
Именно такая реакция ему и была нужна, чтобы сохранять прикрытие.
Лейтенант Форкосиган Унылый не предпримет ровным счетом ничего, чтобы
убедить их в ошибочности суждений. А может, в команде будет кто-то, с кем
ему уже доводилось летать и кто привык к его необычной внешности.
Майлз запер шкаф. Пусть лейтенант Форкосиган с его заботами пока
недельку отдохнет. У адмирала Нейсмита найдутся заботы и поприятнее.
Сержант Таура наконец вернулась. Просунув голову в дверь, она сообщила:
- Все чисто. "Жучков" нигде не обнаружено. Вообще-то с момента нашего
появления на борту не появилось ни новых пассажиров, ни груза. Мы только
что ушли с орбиты.
Майлз улыбнулся, подняв голову. Его самый уникальный дендариец, и
один из лучших. Впрочем, не мудрено, что Таура отлично справляется со
своими обязанностями. Для этого ее и создали.
Ведь Таура - единственный оставшийся в живых результат одного весьма
сомнительного генетического проекта, разработанного, конечно же, на
Архипелаге Джексона. Дом Бхарапутра надумал получить суперсолдата. Для
чего была создана целая лаборатория, в которой работали одни биоинженеры
и ни одного опытного военного. На выходе требовалось нечто впечатляющее,
что могло произвести на клиента незабываемое впечатление. И тут они,
безусловно, преуспели.
Когда Майлз впервые повстречался с Таурой, ей было всего шестнадцать,
но она уже достигла восьмифутового роста и состояла из сплошных мышц.
Пальцы на руках и ногах заканчивались острыми когтями, а по уголкам рта
торчали клыки. Тело ее источало жар, вызванный бешеным метаболизмом,
которому она была обязана необыкновенной силой и скоростью реакции. Все
это, вкупе с золотисто-янтарными глазами, придавало ей несколько волчий
облик. Когда Таура полностью отдавалась работе, ее злобный взгляд мог
вынудить вооруженных до зубов мужчин побросать оружие и грохнуться
наземь. Эдакий психологический эффект, свидетелем которого Майлзу как-то
раз довелось быть к его великому удовольствию.
Майлз довольно долго считал, что Таура - одна из самых красивых
женщин, которых ему доводилось встречать. В своем роде, конечно. Нужно
только уметь увидеть. Он мог припомнить каждый из немногих случаев,
когда им довелось заниматься любовью, начиная с первой встречи семь лет
назад. Вообще-то, если честно, это было еще до того, как у них все началось с
Куин. В каком-то смысле Таура была первой для него, а он - для нее, и эта
тайна по-прежнему сближала их.
О, они очень старались быть хорошими! Дендарийский устав,
запрещавший связи между начальниками и подчиненными, был придуман
ради общего блага - чтобы защитить рядовых от эксплуатации, а офицеров
- от дисциплинарных проблем. И Майлз, тогда еще совсем молодой и очень
серьезный адмирал Нейсмит, был весьма решительно настроен подавать по-
ложительный пример своим подчиненным. Достойное решение, которое
испарилось... когда-то. Возможно, после какого-то бессчетного раза, когда
его чуть не убили.
Ну, раз уж не можешь быть хорошим, будь по крайней мере скрытным.
- Отлично, сержант. - Он протянул ей руку. - Можешь расслабиться...
на следующие дней семь, а?
Лицо Тауры засияло, и губы растянулись в улыбке, обнажив
внушительного вида клыки.
- Правда? - Ее звучный голос задрожал.
- Правда.
Таура мгновенно подскочила к нему - при этом пол каюты слегка
содрогнулся - и одарила многообещающим поцелуем. Ее губы, как всегда,
оказались горячими и возбуждающими. Огромные клыки придавали еще
больше пикантности. Но главное - ее уникальный рост. Таура спешила
жить, торопясь испробовать все, жила одним днем. И имела на это все ос-
нования... Майлз заставил себя не думать о будущем и запустил руку в ее
густые черные волосы.
- Пойду освежусь, - ухмыльнулась Таура, оторвавшись от него и
указывая на свою измятую форму.
- И постарайся получить максимум удовольствия, - сердечно
напутствовал ее Майлз. - Таких сказочных условий, как здесь, я не встречал
с Посольских бань Станции Дина.
Он удалился к себе, чтобы снять форму с адмиральскими нашивками и
предаться упоительной процедуре подготовки к приятному
времяпрепровождению. То есть побриться, помыться и обрызнуться оде-
колоном. Таура заслуживает самого лучшего. Она так редко имеет
возможность сбросить личину сурового сержанта, под которой скрывается
очаровательная, слегка застенчивая женщина. Застенчивая и ранимая. Майлз
всегда думал о ней как о Сказочной Принцессе. "Похоже, все мы имеем
скрытую сущность".
Завернувшись, как в саронг, в махровое полотенце, он устроился на койке,
с нетерпением ожидая появления Тауры. Интересно, предвидела ли она такую
возможность, и если да, то какой наряд на этот раз прихватила с собой? Она
наверняка захочет испытать на нем воздействие этих якобы сексуальных
вещичек. Таура совершенно не осознавала, насколько она похожа на
золотистую богиню, когда единственным украшением ей служат роскошные
струящиеся черные локоны. Ну, ладно, положим, не струящиеся, а торчащие
в разные стороны и щекочущие ему нос, но Тауре такая прическа очень идет.
Майлз понадеялся, что на сей раз она не взяла с собой ту кошмарную
розовую штуку с красными перьями. Потребовалась вся его тактичность,
чтобы исподволь внушить Тауре, что такой цвет и фасон ей совсем не к лицу,
и при этом ни разу не упомянуть о ее вкусе или внешности. Таура способна
одной рукой свернуть ему шею, но он может убить ее одним только словом.
Таура появилась, и лицо Майлза засияло нескрываемым восторгом. На ней
было что-то кремовое, нежное и шелковистое. Метры тонкой и прозрачной
ткани. Такой тонкой, что ее запросто можно продеть сквозь колечко. В этом
одеянии Таура еще больше походила на богиню.
- Просто великолепно! - с энтузиазмом выдохнул Майлз.
- Ты и вправду так считаешь?
Она покрутилась перед ним. Легкий шелк взлетел волнами, распространяя
пряный аромат, который приятно щекотал ноздри и, казалось, проникал
прямо в мозжечок. Огромные когти Тауры были аккуратно подстрижены и
покрыты золотистым лаком. "Отлично, значит, на сей раз обойдемся без
царапин".
Таура легла рядом, и разница в росте вдруг стала совсем незначительной.
Теперь они наконец могли удовлетворить свое желание человеческой - или
почти человеческой - близости, не боясь внезапного вторжения и не
опасаясь грубых комментариев... Майлз мысленно ощетинился, представив,
что кто-то застал их вот так и расхохотался или отпустил скабрезную шутку.
Интересно, его столь обостренная реакция вызвана тем, что он нарушает им
же придуманный устав, или чем-то иным? Он ведь вовсе не рассчитывал на
то, что кто-то способен понять их с Таурой отношения.
Да и понимает ли их он сам? Раньше он пробормотал бы что-нибудь насчет
одержимости скалолазанием - самой сокровенной сексуальной фантазии
любого мужчины-недомерка. Потом, став постарше, возможно, изрек бы что-
нибудь относительно торжества жизни над смертью. А может, на самом деле
все гораздо проще.
Может, это просто любовь?
Проснувшись, Майлз долго смотрел на спящую Тауру. Она не проснулась,
едва он пошевелился. А ведь того требовала заложенная в ней генетическая
программа. Значит, она действительно ему доверяет?
Майлз изучал игру света и тени на ее длинном-длинном теле цвета
слоновой кости, полускрытом изрядно помятой простыней. Он провел
ладонью над женственными изгибами, не касаясь тела и ощущая жар,
исходящий от золотистой кожи. От ее легкого дыхания тени колыхались в
танце. Дыхание ее было, как всегда, чуть ускоренным и глубоким. Майлзу так
хотелось замедлить его. Ведь дни ее сочтены. Эти вдохи и выдохи... Когда
она исчерпает весь запас...
Таура единственная выжила из всех своих собратьев. Все они были
генетически запрограммированы на короткую жизнь. Отчасти, возможно, для
большей прочности, отчасти в попытке сделать их бесстрашными воинами.
Видимо, генетики руководствовались некоей глупой теорией, что короткой
жизнью легче жертвовать в бою, чем длинной. Майлз считал, что эти
генетики мало что понимали в храбрости, да и в жизни вообще.
Суперсолдаты умирали быстро, когда приходил срок, не страдая годами от
старческих болезней. Они страдали лишь несколько недель, от силы месяцев,
сгорая столь же быстро, как и жили. Будто им было суждено сгореть в
пламени, а не медленно умирать в бессилии. Майлз поглядел на тоненькие
серебряные нити в черной шевелюре Тауры. В прошлом году их еще не было.
"Господи, ей ведь всего двадцать два года!"
Главный врач дендарийцев тщательно обследовал ее и выдал медикаменты,
