прибавила она.
- И что им говорить?
- Легче всего не запутаться, когда говоришь правду. Эйрел находится в
госпитале и ждет, пока ему вырастят сердце для пересадки. Пациент он
трудный. Врач то грозится привязать его к постели, то выйти в отставку,
если он не будет себя хорошо вести. В медицинские подробности вдаваться не
нужно.
Подробности открыли бы, насколько серьезно болен премьер-министр.
Разумеется, никаких подробностей.
- А что, если меня спросят о Майлзе?
- Рано или поздно, - она вздохнула, - если Служба безопасности не
найдет его тело... рано или поздно придется официально сообщить о его
смерти. Пока Эйрел жив, я предпочла бы, чтобы это было поздно. Никому,
кроме самых высоких чинов Службы безопасности, императора Грегора и
нескольких правительственных лиц, не известно, что Майлз не просто курьер
Службы безопасности в сравнительно небольшом чине. Большинство из тех, кто
будет о нем справляться, не слишком удивятся, что Служба безопасности не
делится с тобой сведениями о том, куда он направлен и на какой срок.
- Гален как-то говорил... - начал Марк и замолчал.
Графиня пристально посмотрела на него:
- Ты сегодня много думаешь о Галене?
- Довольно много, - признался Марк. - К этому он меня тоже готовил.
Мы прошли все основные церемониалы Империи, потому что он не мог сказать
заранее, в какое именно время года удастся меня внедрить. День рождения
императора, Парад середины лета, Зимнепраздник - все. Я не могу не думать
о нем и о том, как он ненавидел Империю.
- У него были на то причины.
- Он говорил... что адмирал Форкосиган - убийца.
Графиня, вздохнув, села поудобнее:
- Да?
- Это так?
- Ты видел его. Что ты сам думаешь?
- Сударыня... Я сам убийца. Не мне его судить.
Она сощурилась:
- Справедливо. Так. Его военная карьера была долгой и непростой... и
кровавой. И о ней немало написано. Но мне представляется, что Гален
сосредоточился главным образом на убийстве в день Солнцестояния, когда
погибла его сестра Ребекка.
Марк молча кивнул.
- Это офицер из политотдела барраярской экспедиции, а не Эйрел, отдал
приказ. За это Эйрел казнил его собственными руками - когда узнал. К
сожалению, без такой необходимой формальности, как трибунал. Так что одно
обвинение с него снимается, но другое - нет. Так что - да. Он - убийца.
- Гален сказал, это было сделано, чтобы скрыть улики. Что существовал
устный приказ, о котором знал только тот офицер.
- А откуда это мог узнать Гален? Эйрел говорит иначе. Я верю Эйрелу.
- Гален говорил, он - садист...
- Нет, - решительно ответила графиня. - Это - Джес Форратьер и принц
Зерг. Их сторонников больше не осталось.
И улыбнулась странной непримиримой улыбкой.
- ...сумасшедший.
- По бетанским меркам на Барраяре вообще нет нормальных. - Она
посмотрела на Марка смеющимися глазами. - Включая и нас с тобой.
"Особенно меня". Он вздохнул:
- Гомосексуалист.
Она наклонила голову:
- Для тебя это важно?
- Это... играло большую роль, когда Гален меня обрабатывал.
- Знаю.
- Правда? Черт... - Он что, для них прозрачный? Забавное порношоу?
Правда, по графине не заметно, чтобы ее это забавляло. - Надо полагать,
это было в сообщениях Службы безопасности.
- Они допросили с суперпентоталом одного из помощников Галена. Ларса,
если это тебе что-нибудь говорит.
- Еще бы...
Он стиснул зубы. Ему не оставили ни капли человеческого достоинства.
- А если не думать о Галене, разве склонности Эйрела имеют значение?
Для тебя?
- Не знаю. Правда - имеет.
- Да, конечно. Ну, правда... Я считаю, что он - бисексуал, но
подсознательно мужчины его привлекают больше. Или, вернее - солдаты, а не
мужчины вообще, как мне кажется. Я, по барраярским понятиям, ужасный
сорванец и поэтому решила все его проблемы. Когда он впервые увидел меня,
на мне был мундир и все происходило во время неприятного вооруженного
конфликта. Он решил, что это любовь с первого взгляда. Я никогда не видела
нужды объяснять ему, что дело просто в его потребностях.
Уголки губ чуть приподнялись.
- А почему? Или у вас тоже проснулись потребности?
- Нет, я совершенно расклеилась только через четыре-пять дней. Ну,
через три. - От воспоминаний ее глаза засияли. - Жаль, что ты не видел его
тогда, в сорок с небольшим.
Марк слышал, как графиня препарировала и его - в этой же библиотеке.
Все-таки утешительно, что для ее скальпеля нет исключений.
"Дело не во мне. Она так разбирает каждого. Вот ужас-то!"
- Вы... очень откровенны, сударыня. А что обо всем этом думал Майлз?
Она нахмурилась:
- Он никогда ни о чем меня не спрашивал. Возможно, тот неприятный
период в жизни Эйрела дошел до Майлза в искаженном виде, как нападки
политических противников, и он не поверил.
- А почему вы рассказали мне?
- Ты спросил. Ты взрослый. И... тебе знать важнее. Из-за Галена.
Чтобы между тобой и Эйрелом наладились отношения, надо, чтобы ты видел его
не ложно возвеличенным и не ложно приниженным. Эйрел - великий человек. Я,
бетанка, утверждаю это, но я не путаю величие с безупречностью. Быть
великим, несмотря ни на что, гораздо... большее достижение. - Она
усмехнулась. - Это должно тебя ободрить. А?
- Хм-м. Перекрыть мне путь к отступлению, хотите вы сказать. Надо
понимать так: какой бы я ни был сдвинутый, вы все равно будете ждать от
меня чудес?
"Кошмар".
Она задумалась над его словами, потом безмятежно ответила:
- Да. Больше того, поскольку безупречных людей не бывает, все великие
дела создавались из недостатков. И тем не менее каким-то образом они
совершались.
Марк понял, что Майлз сумасшедший не только из-за отца.
- Я что-то не слышал, чтобы вы анализировали себя, сударыня. Кто
бреет брадобрея?
- Меня? - Она улыбнулась. - Я - игрушка, мальчик.
Она уклонилась от ответа. Или нет?
- Игрушка любви? - небрежно спросил он, пытаясь развеять неловкость.
- Не только.
В глазах ее был зимний холод.
Влажные туманные сумерки плащом окутали столицу, когда Марк с
графиней направились в императорский дворец. Разряженный в самую что ни на
есть парадную ливрею, неимоверно аккуратный Пим сидел за пультом
управления. Еще с полдюжины телохранителей ехали следом - скорее почетный
кортеж, чем охрана. Марк чувствовал, что они предвкушают приятный вечер. В
ответ на какие-то его слова графиня сказала:
- Да, для них это скорее выходной. Служба безопасности полностью
контролирует дворец. На подобных мероприятиях встречается избранное
общество прислуги, и бывает даже, видный вассал знакомится с младшей
форовской дочкой и женится на ней - если его послужной список достаточно
хорош.
Они прибыли к императорскому дворцу - что-то вроде резиденции
Форкосиганов, возведенной в восьмую степень. Липкий туман заставил их
поспешить внутрь. Графиня строго по этикету взяла Марка под левую руку -
жест пугающий и успокаивающий одновременно. Кто он - спутник или обуза?
Как бы то ни было, он втянул живот и выпрямил спину.
Как ни странно, первый человек, которого они встретили в вестибюле,
был Саймон Иллиан, одетый, согласно требованиям этикета, в красно-синий
дворцовый мундир, придающий внушительность его худощавой фигуре. Впрочем,
кругом было столько подобных мундиров, что он не выделялся. Но только у
Иллиана на поясе висело настоящее боевое оружие - плазмотрон и
нейробластер в потрепанных кобурах, а у офицеров-форов затупленные
парадные клинки. В правом ухе шефа Безопасности поблескивал крупный
наушник.
- Сударыня, - кивнув, Иллиан отвел их в сторону и, понизив голос,
спросил у графини: - Вы навестили его сегодня, как он?
Кто такой "он" объяснять, разумеется, не требовалось. Графиня
осмотрелась, проверяя, не может ли услышать их посторонний.
- Неважно, Саймон. Цвет лица плохой, сильные отеки. Иногда теряет
ощущение действительности, что меня пугает больше всего. Хирург хотел
избежать двойного шока и обойтись без установки механического сердца, пока
они доращивают органический трансплантант до нужного размера, но,
возможно, медлить уже нельзя. В любой момент может потребоваться операция.
- Как, по-вашему, мне следует к нему зайти?
- Нет. Как только ты войдешь, он сядет и попробует заняться делами. И
стресс от попытки ни в какое сравнение не пойдет со стрессом от неудачи. -
Она помолчала. - Если ты не заскочишь на секунду просто сообщить одну
хорошую новость.
Иллиан беспомощно помотал головой:
- Мне очень жаль.
Марк решился нарушить молчание:
- А я считал, что вы на Комарре, сэр.
- Я был обязан вернуться. Обед в честь дня рождения императора -
кошмар для Службы безопасности. Одной бомбы достаточно, чтобы
ликвидировать все правительство. Впрочем, тебе это прекрасно известно. Я
как раз был в пути, когда получил известие о... болезни Эйрела. Я бы вышел
в космос и сам толкал корабль, если б это заставило его лететь быстрее.
- И... что на Комарре? Кто руководит... э-э поиском?
- Доверенный помощник. Теперь, когда, похоже, мы ищем только тело...
- бросив взгляд на графиню, Иллиан замолчал. Корделия побледнела и
нахмурилась.
"Они больше не ведут поиск в приоритетном режиме".
- И сколько ваших агентов работает на Архипелаге Джексона?
- Столько, сколько можно туда отправить. Этот кризис, - дернув
головой, Иллиан дал понять, что имеет в виду болезнь графа Форкосигана, -
почти истощил мои ресурсы. Ты хоть представляешь себе, какое нездоровое
оживление это вызовет на одной только Цетаганде?
- Сколько? - Вопрос прозвучал слишком резко и громко, но по крайней
мере графиня не попыталась его утихомирить. Она наблюдала за происходящим
с хладнокровным интересом.
- Лорд Марк, вы пока не имеете права требовать, чтобы вас ознакомили
с самыми секретными диспозициями Службы безопасности!
Пока? Да нет, конечно же, никогда.
- Только просить, сэр. Но вам не удастся делать вид, будто эта
операция меня не касается.
Иллиан как-то странно кивнул, прикоснулся к своему наушнику, на
секунду сосредоточился и прощально махнул рукой графине.
- Вынужден просить извинения, сударыня.
- Желаю приятно провести время.
- Вам тоже.
Марк провел графиню по широкой лестнице, и они оказались в длинном
зале: по одной стене ряд зеркал, по другой - высокие окна. Мажордом у
входа зычно объявил их имена и титулы.
Сначала Марк увидел только безликий, угрожающий калейдоскоп - словно
сад с хищными цветами. Радуга мундиров различных форовских семейств,
сильно разбавленная дворцовым красно-синим, затмевала даже великолепные
наряды дам. Повсюду слышался шум голосов. Несколько человек сидели на
тонконогих креслах у стены, словно принимая придворных. Между группками
собравшихся ловко сновали слуги, предлагая подносы с закусками и
напитками. Главным образом слуги. Но наверняка все эти весьма спортивные
молодые люди в ливреях дворцовой прислуги - агенты Службы безопасности. А
суровые немолодые стражи у входа в ливрее Форбарры - личные телохранители
императора.
Марку показалось, что при их появлении толпа затихла, а все взгляды
обратились на него, но он поспешил приписать это приступу паранойи.
Правда, несколько голов действительно повернулось в их сторону, и
разговоры в непосредственной близости от них прекратились. Немного
привыкнув, он заметил Айвена Форпатрила с матерью - леди Элис Форпатрил,
