любую новую идею, но не имели ни малейшего представления, как на нее
набрести. Блейк ни словом не обмолвился о той идее, что зародилась у него
самого. Он был уверен, что в ней - их единственная надежда на спасение, но
понимал, что тут нужен радикальный отход от привычного образа мышления, и
боялся, что остальные на это не решатся.
На следующий день они смастерили насос, протянув трубы вверх по
течению шумной реки, чтобы создать необходимое давление. Незадолго до
захода солнца они соединили последние отрезки шланга, а затем вернулись к
кораблю и стали ждать, когда в баке появятся первые капли воды. Прошло
какое-то время, шланги, соединявшие ручей с кораблем, наполнились, и вот
она показалась: непрерывная тоненькая струйка воды.
- А знаете, - заметил Кук, наблюдая за струйкой, - древние были не
так уж глупы.
- Наконец-то мы выиграли хоть один раунд в битве с алмазной пылью, -
добавил Ленсон.
- Мне хотелось бы, чтобы вы все запомнили, как мы этого добились, -
сказал Блейк. - Мы использовали природные ресурсы. Помните об этом, когда
будете искать новые идеи.
В следующие дни никто и словом не обмолвился о главном, и Блейк
надеялся, что это молчание - свидетельство серьезных размышлений, а не
примирения с существующим положением.
На шестой день все собрались в центральной рубке, чтобы каждый
изложил свой план. Блейк принес с собой несколько предметов из мастерской.
- У нас есть только три возможности, - сказал Тейлор. - Вернее всего
было бы послать сообщение на Землю, но это невозможно. Мы не можем
починить или заменить ни разбитые электронные лампы, ни преобразователь.
Второй путь, самый легкий, но самый неприемлемый - это просто ждать и
надеяться на то, что какой-нибудь корабль прилетит как раз вовремя и
спасет нас. Я понимаю, что этот путь мы все отвергнем. Таким образом,
остается только одна возможность покинуть эту планету, прежде чем она
сгорит: сделать новый двигатель. И вот мы опять возвращаемся к исходному
вопросу: будем мы продолжать поиски урана и кадмия или начнем искать
другой способ поднять корабль?
- Все эти шесть дней я старался что-нибудь придумать, но голова
совершенно пуста, - начал Ленсон. - Не представляю, какой может быть
другой способ, кроме ядерного двигателя.
- Прежде чем говорить об этом, - предложил Уилфред, - пусть Блейк
выскажет свою точку зрения. Можно ли найти уран в такие сроки, чтобы
успеть запустить двигатель?
- Я лично против дальнейших поисков, - сказал Блейк. - У нас нет
времени. С моей точки зрения, дальнейшие поиски - пустая трата времени.
- Кажется, с этим все согласны, - сказал Тейлор. Остальные
промолчали. - Картина мрачная, но спорить бесполезно: так оно и есть.
- Что ты об этом думаешь? - спросил Уилфред.
- Все вы шли традиционными путями, не так ли?
- Да, но именно так был создан наш корабль.
- Верно, однако, мысля традиционно, мы никогда не поднимем его в
космос. - Блейк вытащил из кармана короткий стальной брусок, квадратный
кусок алюминия, кусок тонкого стекла и штопальную иглу с длинной ниткой,
разложил их на столе перед собой и продолжил: - Боюсь, что стандартные
методы совершенно непригодны на этой нестандартной планете. Все мы
подходили к решению проблемы, как если бы потерпели крушение на планете, в
точности повторяющей Землю, с таким же воздухом и такими же огромными
запасами минералов. На Земле мы бы воспользовались машинами - всеми
достижениями технического прогресса, начиная с колеса. Без колеса не было
бы машин, без машин никогда не было бы ядерного двигателя. Вы все
убедились, что на этой планете не может быть колес. Мы не можем
пользоваться колесами, в мире алмазной пыли и речи быть не может о
механизмах с движущимися частями. Наша собственная техника основана на
колесе, и если мы не изобретем ему замену, то через семь или восемь
месяцев от нас останется только дым.
Блейк взял стальной брусок.
- Никто из вас не упомянул о силе, которой не страшна вся алмазная
пыль этой планеты, вместе взятая, ибо сила эта не связана с движущимися
частями. Я имею в виду действие силового поля.
Он поднял иголку и, поднеся снизу магнит, дал ей возможность
откачнуться на нитке.
- Если представить себе, что магнит - наша планета, магнетизм - сила
тяжести, то игла - это наш корабль, оборудованный каким-то
приспособлением, которое сделает его антигравитационным.
Он снова дал иголке качнуться прочь от магнита.
- Невидимый барьер, - задумчиво сказал он. - Что это такое? Мы
называем его силой, но как может нечто невещественное - не стекло, не
металл - стать барьером?
- Это загадка, - сказал Тейлор. - И ее будет трудно разгадать.
- Трудно, - сказал Кук, - но мы знаем, что ответ есть и его можно
найти. Сила, которая нам нужна, чтобы поднять корабль, - вокруг нас. Мы
будем искать секрет силы, которая, мы это твердо знаем, существует.
- А продолжая охотиться за ураном, мы будем искать то, чего, судя по
всему, не существует, - закончил Блейк.
Ленсон встал, отодвинув стул.
- Ну, что ж, раз мы знаем, чего хотим, за работу.
- Нам нужна будет электроэнергия, - сказал Тейлор. - Самое обычное,
допотопное электричество.
- С этим мы справимся, - ответил Блейк. - Генератор корабля не
поврежден, поэтому мы построим тот единственный в мире двигатель, которому
не нужны ни уголь, ни нефть, ни радиоактивные руды - паровой двигатель. У
нас есть вода, есть сколько угодно деревьев для топлива и вдобавок еще
токарный станок. Есть и запасная труба, из которой можно сделать
превосходный цилиндр.
- А как насчет алмазной пыли в воде? - спросил Тейлор.
- Будем подавать в цилиндр только очищенный пар, тогда алмазная пыль
причинит не больше вреда, чем обычная известь. И, кроме того, у нас же
есть фильтры в цистернах.
- Правильно, - согласился Кук. - Тем более что мы со скоростью сто
миль в секунду приближаемся к не очень-то приятному концу.
Генератор сняли со стены и закрепили на новом стальном настиле. Из
зубчатой передачи корабельного лифта соорудили коробку скоростей. В
отверстиях двигательного отсека сделали окна из глассита. Конечно, после
первой же песчаной бури они стали полупрозрачными, но все-таки света для
работы хватало. Строительство паровой машины продвигалось медленно:
токарный станок был невелик, да и материалов недостаточно, но люди
работали упорно, а желтая звезда продвигалась все дальше и дальше,
опережая их собственное солнце. Когда они приступили к сборке, она уже
сверкала на темном небе за целый час до восхода солнца. В день окончания
работы звезда уже два часа рассеивала темноту на востоке к тому времени,
как начали появляться радужные краски приближающегося утра, и почти три
часа прошло, прежде чем появилось само солнце.
- Теперь у нас всегда будет необходимая энергия, - сказал Блейк. -
Как только оборудуем лабораторию, займемся проверкой нашей идеи на
прочность.
- Говорят, испытывая новое на прочность, всегда рискуешь, - заметил
Кук. - Придется нам доказать, что бывают исключения из правил. А вы
обратили внимание на большую желтую звезду? Сейчас она на сорок градусов
впереди нашего солнца - создается впечатление, что она удаляется от него,
только вот становится все ярче.
- Мы прошли уже пятую часть пути к пей, - сказал Блейк.
- Когда Аврора врежется в желтое солнце, получится потрясающая Новая,
- сказал Кук. - А что будет потом, когда наше большое бело-голубое солнце
столкнется с этой Новой? Сверхновая? Ведь никто еще не видел ничего
подобного.
- Мы тоже не увидим, если не займемся делом, - сказал Ленсон. - Время
бежит, из-за нас Аврора не отсрочит свое рандеву.
Центральное помещение корабля было переоборудовано в лабораторию,
вернее в ее подобие, насколько это позволяли их ограниченные возможности.
В последующие дни выдвигались различные идеи: одни были просто
повторением уже известных, другие явно противоречили общепринятым
принципам магнетизма и гравитации. Радикальные идеи высказывались вначале
весьма робко, но постепенно страх перед необычными теориями ослабел, и
вскоре все пятеро стали следовать словам Кука: "Любую теорию, даже самую
фантастичную, нельзя подозревать в ошибочности, пока эта ошибочность не
доказана".
Каждому эксперименту присваивался порядковый номер с индексом "X" -
вместо слова "экспериментальный". Сведения, полученные в результате
каждого опыта, тщательно фиксировались.
Прошло тридцать дней и еще тридцать, желтая звезда становилась все
ярче, видимое расстояние между ней и их собственным солнцем становилось
все больше. Первоначальный энтузиазм Кука, Ленсона и Уилфреда сменился
спокойной сосредоточенностью. Они все дольше засиживались за работой.
Тейлор не выражал особых эмоций, но вставал все раньше, а ложился все
позже.
Наступило летнее солнцестояние, солнце больше на двигалось к северу,
а стало перемещаться на юг, сначала почти незаметно. После солнцестояния
ветры из пустыни стали дуть чаще; горячие, иссушающие, они всегда несли с
собой песок и пыль.
Прошло уже четыре месяца их пребывания на Авроре, когда Кук с мрачным
юмором начертил мелом на стене лаборатории огромный календарь: тридцать
дней в ширину, пять рядов в длину. Каждый прошедший день он вычеркивал
красным мелом, напоминая товарищам о том, что время уходит.
Уже два ряда по тридцать дней каждый были зачеркнуты жирной красной
чертой, когда они наконец подобрали первый ключ к секрету, означавшему для
них жизнь.
Х-117 был установлен на лабораторном столе: сложное сооружение из
катушек и электронных деталей, где в самим центре индуктора висел
маленький голубовато-белый алмаз в крошечной коробке. Алмаз висел на
длинной нитке, присоединенной к гравиметру с большим циферблатом.
Кук оглядел сооружение со всех сторон, потом откинул со лба пышные
волосы и ухмыльнулся остальным.
- Это должно быть тем самым, что мы ищем, - сказал он.
- Ты каждый раз это повторяешь, - напомнил Уилфред.
- Давайте проверим, - нетерпеливо предложил Блейк. - Давление пара на
максимуме.
- Ну правильно, давайте покончим с неизвестностью, - сказал Ленсон.
Он замкнул рубильник. Стрелка на измерителе мощности генератора
начала медленно подниматься, и все уставились на циферблат гравиметра.
- Двадцать секунд, - Кук переводил взгляд с циферблата на алмаз. -
Уже должен быть какой-то результат. Похоже, нас снова постигла неудача.
Все молчали, наблюдая за алмазом, раскачивающимся на длинной нитке.
Он был совсем маленький, весом не больше десяти гран. Такая маленькая и
ничтожная масса, но, несмотря на все их попытки, ее невозможно было
сдвинуть с места.
- Десять секунд, - отсчитывал Кук, - восемь... постучите по деревяшке
и помолитесь быстренько!.. три, две - ну!
Алмаз продолжал качаться в крошечном ящике, а стрелка весов
оставалась неподвижной. Никто не двинулся, не оторвал глаз от алмаза, даже
когда заметно запахло тлеющей изоляцией.
- Он сейчас перегружен, - сказал Ленсон, но не пошевельнулся, чтобы
выключить рубильник.
- Дай еще, - приказал Блейк. - Дай полную мощность - убедимся
наверняка, а там пусть хоть сгорит, если ему так хочется.
Ленсон щелкнул еще одним переключателем, и вся мощность генератора
пошла в установку Х-117. Катушка вспыхнула синим пламенем, и тут кто-то
недоверчиво вскрикнул.
На какой-то миг, прежде чем катушка сгорела, алмаз вздрогнул.
