осмотрел труп. Фроман не повесил трубку перед выстрелом,
так как ему нужен был свидетель. Он хотел, чтобы в его
самоубийстве никто не сомневался. Знал, что его смерть
покажется необъяснимой. И в то же самое время хотел, чтобы
ее причина оставалась в тайне. Что это за причина? Ведь
он, конечно, не полностью доверился Братской помощи.
Др° медленно обследовал комнату. Здесь тоже кое-какие
книги, но главным образом картотеки, кляссеры - довольно
аскетическая обстановка бизнесмена. Будучи человеком
подозрительным, Фроман, видимо, не слишком полагался на
доверенных лиц. Тем более на секретарей. Стоило бы
поговорить с Шамбоном.
На письменном столе около телефона стояла ваза с букетом
роз, фотография госпожи Фроман и рядом с бюваром - отрывной
блокнот; комиссар полистал его. На субботу никаких планов.
В самом деле, подумал Др°, завтра воскресенье. (Он
посмотрел на часы.) Впрочем, воскресенье уже сегодня.
Женевьева опять будет сердиться, хотя прекрасно знает, что
это моя работа!..
На понедельник фамилия: Бертайон - 11 часов. Еще одна -
на вторник. И еще... Встречи, номера телефонов,
подчеркнутые инициалы... Все предстоит проверить, однако
человек, который собирается покончить с собой, вряд ли будет
расписывать распорядок дня. Странно.
Др° услышал, как вдалеке хлопнули дверцы машины: ребята
из криминалистической лаборатории. Им не вдолбить, что надо
действовать деликатно, не врываться в дом, где покойник, как
бригада телерепортеров в расчете на интервью. Вскоре
кабинет наполнился народом.
Судебно-медицинский эксперт приехал последним.
- Вы обратили внимание на время? - спросил он. -
Какая-то мания стреляться по ночам!.. Заключение придется
подождать до понедельника.
Он перевернул тело на спину.
- А клиент ловкач... Пуля, в сердце, сразу видно. Это
не так-то просто, как кажется. Попробуйте - сами увидите...
Смерть, видно, наступила мгновенно.
- Фроман... Цементные заводы Запада.
- Кажется, я уже видел эту физиономию в газете. Шуму
будет!..
От фотовспышек болели глаза. Врач уселся на письменный
стол, как за стойку бара, предложил комиссару сигарету, но
тот отказался.
- Как это его угораздило?
- А черт его знает... Посмотрите, не болел ли он
чем-нибудь серьезным... Начало рака, например. Признаюсь,
меня бы это устраивало - рак... Идите сюда, а то мы мешаем.
Отпечатки пальцев нам ничего не дадут, зато совесть будет
спокойна.
- Можете его забирать, - бросил фотограф.
Выходя в коридор, Др° и врач столкнулись с инспектором.
- Вы знакомы с моим помощником?. - спросил комиссар. -
Ну что, Гарнье?
- Ну и лачуга! - воскликнул инспектор. - Нужен
велосипед, чтобы тут передвигаться. Молодой человек, Ришар,
живет в правом крыле. Я заглянул в комнату. Он спит. А
богатая вдова расположилась в левом крыле, на втором этаже.
Ее дверь закрыта на ключ. Держу пари, она жалуется на
бессонницу, но вы бы слышали храп!..
Двое молодцов удалялись, держа носилки - они слегка
покачивались. Др° протянул врачу руку.
- Всего доброго. Теперь вы поедете спать... А я
останусь со своей работенкой - вопросы, вопросы... Гарнье,
старина, осмотри повнимательнее участок вокруг балконной
двери... Мне вдруг кое-что пришло в голову... А раз так, у
меня это будет вертеться в голове, пока не перепроверю...
Открытая балконная дверь в парк... Мне это не нравится.
Постой!.. Минутку... Консьерж... Он тебе ничего
интересного не сказал?
- О!.. Этот не перестает причитать. А вот что он при
этом думает, пойди узнай!
- Ладно, я им займусь.
Шамбон, мадам Фроман и консьерж ожидали комиссара в
салоне. Шамбон, застегнутый на все пуговицы, сдержанный,
словно пришел с визитом, сидел, выпрямившись, на стуле.
Вдова утопала в кресле, консьерж стоял, заложив руки за
спину с выражением озабоченности на лице.
- Прошу меня извинить, - начал комиссар, повернувшись к
консьержу. - Ваши имя и фамилия, пожалуйста.
- Жермен Маршан.
- Вы можете быть свободны. Я скоро подойду к вам.
Завтра у нас будет больше времени для разговора, а сейчас я
должен кое-что выяснить. Итак, госпожа Фроман!
Она открыла глаза и со страхом взглянула на комиссара.
- Изабель Фроман... Мы поженились около года назад.
Почему он это сделал?
- Вот это я и пытаюсь выяснить. Вы, месье, насколько мне
известно, кузен господина Фромана?
- Нет. Я его племянник.
- О, прошу прощения.
- Шарль - брат моей матери. Намного моложе ее. Матери
скоро семьдесят шесть лет, а Шарлю было шестьдесят два.
Отец был компаньоном Шарля. Он умер от инфаркта семь лет
назад, я занял его место.
- То есть?
- Это довольно сложно. Цементные заводы Запада -
фамильное предприятие, которым мы владеем как неделимой
собственностью. Шарль был генеральным директором, но
замечу, пяти права равны его правам. Точно так же и замок
принадлежит нам обоим на равных. Я, как и мой отец,
лиценциат права, в моем ведении бухгалтерия...
- Понятно. Спасибо. Расскажите мне о молодом человеке,
Ришаре.
Наступила напряженная пауза. Изабель сделала движение в
сторону Марселя де Шамбона, но тот тихо возразил:
- Нет, это не ко мне...
Др° прервал его:
- Я в курсе всего, что касается катастрофы. Мне
известно, что вы, мадам, и этот юноша работали в весьма
оригинальном жанре.
- Какое это имеет отношение к смерти моего мужа? -
спросила Изабель.
- Может быть, никакого. Но будьте так любезны... Мне
необходимо во всем глубоко разобраться. Ришар - ваш брат,
если не ошибаюсь?
- Сводный брат. По отцу.
Комиссар помолчал, затем продолжил:
- Итак, я в курсе катастрофы. Ваш брат не сердился на
вас за то, что вы вышли замуж за человека, по вине которого
он оказался в таком положении?.. Я собираю информацию, вот
и все. Если хотите, задам вопрос иначе. Как ваш муж
относился к вашему брату? Его вина, наверное, казалась ему
невыносимой?
Молодая женщина и Шамбон смущенно переглянулись.
- Допустим, когда он встречал Ришара... за столом...
или в парке... - настаивал Др°.
- Он всегда был исключительно любезен, - ответил Шамбон.
- А вы, мадам?.. Ведь время от времени какое-нибудь
слово, жест выдавали его чувства?
- Никогда.
- Позвольте! И вам это не казалось странным? Испытывал
ли ваш муж дружеские чувства по отношению к вашему брату...
или жалость... или что-то другое?.. Нет? Вы не знаете. С
другой стороны, любил ли ваш брат человека, который его
искалечил?
- Вам ничего не стоит спросить об этом его самого, -
раздраженно вмешался Шамбон.
Др° в раздумье сделал несколько шагов.
- Поверьте, - сказал он, - эти вопросы нравятся мне не
более, чем вам. Но тот, кто кончает с собой, - как правило,
человек, не добившийся своей цели. Семейные неурядицы,
дела, принявшие плохой оборот...
- Не надо преувеличивать, - возразил Шамбон с вымученной
улыбкой.
- Допустим, - продолжал Др°, - но вы сами... Вы хорошо с
ним ладили?
- Прекрасно. Что тут придумывать? Разумеется,
предприятие переживало кризис. Дядя стал раздражительным.
- А! Вот видите!
- В такой момент кто угодно потерял бы хладнокровие. Нам
не возвращают долги. Мы переживаем всевозможные
неприятности. Кое-какие иностранные рынки для нас пока что
закрыты.
- Так не это ли причина? Расскажите мне о забастовке, о
которой поговаривают до сих пор.
- Здесь многое преувеличено. Правда, дядю действительно
заперли в его кабинете. И он чуть не ударил представителя
забастовщиков.
- Ах, вот как!
- Он быстро выходил из себя и, надо признать, был...
старомодным... патроном.
- А вы?
- Нет, только не я. Иногда мы ссорились с ним по этому
поводу.
- Интересно!..
- У него была манера все решать единолично и даже к своим
близким относиться как к служащим.
- И к вам тоже?
- Разумеется.
- Вы сердились на него?
- О, иногда случалось! Но дальше этого не заходило.
- Итак, я резюмирую сказанное вами: ничто в частной
жизни или в профессиональной деятельности не могло его
толкнуть на самоубийство!
- Я так полагаю, господин комиссар.
- А вы, мадам? Вы тоже так считаете?.. Говорил ли он с
вами о делах?
- Никогда, - прошептала вдова.
- Вы ничего мне не рассказали о его здоровье.
- У него было слегка повышенное давление, - сообщил
Шамбон.
- Я спрашиваю госпожу Фроман, - заметил Др° с
раздражением.
- Да, - согласилась она. - Он соблюдал диету... то
есть... пытался соблюдать. Но не избегал деловых обедов
или ужинов. И много курил.
- Словом, не любил отказывать себе в чем-либо?
- Именно.
- Но он не пил?
- О нет! Иногда.
- И... прошу прощения, но я должен задать этот вопрос...
Вне брака...
Шамбон и Изабелла быстро переглянулись, Др° перехватил
этот взгляд.
- Не скрывайте от меня ничего, - воскликнул он.
- Шарль обожал меня, - прошептала Изабелла почти
стыдливо. - Марсель может подтвердить.
- Это правда, - согласился Шамбон. - Когда-то у него
была репутация повесы, и он дважды разводился.
- Но остепенился? - подхватил комиссар.
- Он был чрезвычайно предупредителен со мной, - добавила
молодая женщина.
Др° взглянул на часы и поднялся.
- Мы продолжим этот разговор. Разумеется, вскрытие тела
в подобном случае обязательно. Но это мало что даст. Все
совершенно ясно. От чего бы я хотел вас избавить, так это
от сплетен, пересудов, злословия... Если бы только нам
удалось найти причину, серьезную причину, которая объяснила
бы поступок господина Фромана. К сожалению, у нас нет
ничего... ни одного слова, написанного его рукой, как
иногда пишут отчаявшиеся... В общем, прошу извинить меня за
то, что задержал вас.
- Не хотите ли выпить что-нибудь перед отъездом? -
предложила вдова.
- Нет, благодарю вас... я заеду завтра утром, если
позволите. Я должен еще расспросить...
- Моя мать ничего вам не сообщит, - прервал его Шамбон.
- И Ришар тоже, - добавила Изабелла. - Они до сих пор
спят, и уж не они...
- Знаю, - отрезал Др°. - Но мне нужно отчитаться...
Спокойной ночи. Еще одно слово. Вам не показалось, что
здесь были воры?
- Воры?
Озадаченная пара смотрела на него чуть ли не укоризненно.
- Прошу прощения, - поспешил сказать Др°. - Балконная
дверь в кабинете была приоткрыта. Через нее мог войти кто
угодно... Согласен, тут концы с концами не сходятся. Но
ведь между моментом самоубийства и вашим возвращением прошло
некоторое время. Вы понимаете, куда я клоню. Итак, первое,
что приходит на ум: хранил ли господин Фроман у себя в
кабинете деньги, какие-нибудь ценности?
- Нет, - категорически заявил Шамбон. - Он был
осторожен. Замок стоит уединенно и...
- Ну хорошо, хорошо, я не настаиваю, - прервал его
комиссар. - В прошлом, разумеется, также не было попыток
ограбления?
- Никогда.
- Не будем об этом больше говорить. Последнее: заприте
ворота накрепко. Я не хочу, чтобы пресса путалась под
ногами. И не отвечайте на телефонные звонки. Я рассчитываю
на вас. Спасибо.
Прислонившись к машине, его ожидал инспектор Гарнье.
- Ничего интересного, - сказал он. - Но с фонариком не
много увидишь. Днем я рассмотрю получше.
Комиссар пожал плечами.
- Не стоит. Но и соображения, если только это можно
назвать соображениями, недорого стоят. Теперь я почти
уверен, что самоубийство вызвано деловыми причинами. Не
исключено, что Фроман был накануне банкротства. Именно
здесь и надо искать... Куда пошел консьерж?
- Вернулся к себе.
- В путь! Садись за руль. Я уже устал... Посигналь
чуть-чуть перед сторожкой.
Машина тронулась. Др° вздохнул.
- Знаешь, Гарнье, это странный дом. С одной стороны, эти
акробаты, с другой - Фроман, который не внушает мне доверия,
а между ними этот юноша, весьма смахивающий на воспитанника
иезуитов... Забавно! В самом деле, я забыл его спросить,
но готов держать пари, что он никогда не был женат. Не
знаю, зачем я это говорю.
Привратник ждал их у ворот. Комиссар приоткрыл дверцу.
- Два-три маленьких вопроса... Кто прислуживает за
