брюках и короткой шубке "под леопарда", заметила Квиллерена и
направилась в его сторону. Журналист отрицательно покачал
головой. Из своего магазина вышел Бен Николас и угрюмо поплелся
в бар, что-то бормоча и не обращая внимания на застывшего на
крыльце соседа.
Квиллерен поднял воротник и быстрым шагом направился к
бакалее. Снаружи магазина кучей были свалены рождественские
елки по четыре девяносто пять за штуку; внутри царил запах
маринада, колбасы и выдержанных сыров. Квиллерен взял для себя
растворимый кофе, сдобную булочку и немного чеддера, а для
котов - пару бифштексов, консервированный мясной бульон и два
клинышка плавленного сыра; неизвестно, правда, что из этого
получится: Коко привык к настоящему рокфору, а его не оказалось
в наличии.
На выходе из магазина прямо перед журналистом неожиданно
материализовались глаза, которые не давали ему покоя весь
вечер. Бело-голубое фарфоровое лицо было мокро от снега,
ресницы запорошены снежинками. Девушка молча смотрела на
Квиллерена.
- Что ж, как видите, я все еще брожу в этих местах,-
сказал он, чтобы прервать неловкое молчание.- Переехал в дом
Коббов.
- Правда? Нет, правда?
Лицо мисс Дакворт прояснилось, словно проживание в
Хламтауне заслуживало всяческого одобрения. Она откинула
капюшон с иссиня-черных волос, теперь завязанных в узел, как у
балерины.
- Аукцион был очень интересным. Пришло много антикваров,
но вас я не видел.
Она с сожалением покачала головой:
- Я собиралась, но не хватило смелости.
- Мисс Дакворт,- решил перейти к делу Квиллерен,- я
хотел бы в статье отдать должное Энди Гланцу, но знаю слишком
мало. Помогите мне.- Было заметно, что предложение ей не по
сердцу.- Я знаю, что вам больно об этом говорить, но Энди,
по-моему, заслуживает того.
Она заколебалась.
- Вы ведь не будете называть мое имя, правда?
- Слово чести!
- Хорошо,- тихо произнесла мисс Дакворт, вглядываясь в
лицо Квиллерена.- Когда?
- Чем скорее, тем лучше.
- Может, зайдете ко мне сегодня?
- Если это для вас не слишком поздно.
- У меня бессонница,- устало сказала она.
- Я только занесу домой продукты и сразу же к вам.
Пару минут спустя Квиллерен уже шел по снегу к "Голубому
дракону" в самом приподнятом настроении, которое было лишь
частично связано со статьей об Энди Гланце. Скоро журналист уже
сидел на жестком бархатном диване в золотисто-голубом зале и
наслаждался ароматом сандаловой пасты для дерева. Агрессивного
пса привязали на кухне.
Хозяйка объяснила:
- Моим родным этот район кажется опасным, и они
настаивают, чтобы я держала на всякий случай Хепльуайта.
Правда, иногда он относится к своим обязанностям слишком
серьезно.
- Похоже, мнения относительно Хламтауна резко
расходятся,- сказал Квиллерен.- Неужели это действительно
криминогенный район?
- У нас все спокойно,- ответила мисс Дакворт.- Конечно,
я принимаю известные меры предосторожности, как любая женщина,
которая живет одна.
Она принесла на серебряном подносе серебряный кофейник, и
Квиллерен залюбовался ее плавными движениями. В ней было то
длинноногое изящество, которое восхищало его в Коко и Юм-Юм.
Какую сенсацию она произвела бы на вечеринке в пресс-клубе! На
ней были хорошо сшитые узкие брюки удивительного голубого
оттенка и такого же цвета кашемировый свитер, видимо, очень
дорогой.
- Вы никогда не работали манекенщицей? - поинтересовался
он.
- Нет,- она досадливо улыбнулась, словно ей задавали
этот вопрос уже сотню раз.- Но я долго занималась современными
танцами в Беннингтоне.
Мисс Дакворт налила одну чашку кофе. Потом, к удивлению
Квиллерена взяла хрустальный графин с серебряной наклейкой и
наполнила свою рюмку виски.
Он сказал:
- Сегодня днем я снял комнату и сразу же переехал - с
двумя квартирантами, сиамскими котами.
- В самом деле? Вы не очень-то похожи на человека,
который любит котов.
Квиллерен с легкой обидой посмотрел на нее.
- Они были сиротами, и я сначала усыновил самца, а потом,
пару месяцев спустя, взял самочку.
- Я бы тоже хотела завести кошку,- сказала мисс
Дакворт.- По-моему, они чудесно подходят к древностям. Такие
изящные!
- Вы не знаете сиамский! Когда они начинают беситься,
можно подумать, что налетел карибский ураган.
- Теперь, когда у вас есть жилье, вы должны купить герб
Макинтошей. Он будет великолепно смотреться над камином. Хотите
взять домой и попробовать?
- Он слишком тяжел, чтобы таскать его туда и обратно.
Кстати, я очень удивился, когда увидел, как легко вы сегодня
утром его поднимали.
- Я сильная. В нашем деле нужна сила.
- Чем вы занимаетесь в свободное время? Поднимаете
штангу?
Она прыснула.
- Я читаю о древностях, посещаю лекции и хожу на выставки
в исторический музей.
- Вы здорово этим увлечены!
Она обворожительно улыбнулась:
- В антиквариате есть что-то мистическое. Нечто большее,
чем реальная стоимость, красота или происхождение. У предмета,
которым веками владели и восхищались другие люди, появляется
душа, она притягивает вас и тянется к вам. Словно старый друг,
понимаете? Жаль, что я не могу толком это объяснить...
- Вы очень хорошо объясняете, мисс Дакворт.
- Мэри,- сказала она.
- Хорошо, Мэри. Но если вы так любите древности, почему
вы не хотите поделиться своей любовью с нашими читателями?
Почему запрещаете цитировать вас?
Она заколебалась. И, наконец, решилась:
- Я скажу, почему. Из-за моей родни. Они не одобряют
того, что я делаю: живу на Цвингер стрит и торгую... старьем!
- Что же им не нравится?
- Отец - банкир, а они все довольно консервативны. К
тому же он англичанин. Сочетание просто убийственное. Он
финансирует мое дело с условием, что я не буду позорить семью.
Поэтому я должна избегать гласности.
Она снова наполнила чашку Квиллерена и налила себе еще
одну рюмку.
Он поддразнил ее:
- Вы всегда подаете своим гостям кофе, а сами пьете
чистое виски?
- Только когда они совсем не пьют,- широко улыбнулась
она.
- А откуда вы это про меня знаете?
Она пару секунд держала рюмку у губ.
- Я звонила сегодня отцу, и он посмотрел ваши данные. Я
узнала, что вы вели криминальную рубрику в газетах Нью-Йорка,
Лос-Анджелеса и где-то еще, и что вы написали целую книгу о
городской преступности, и что вы удостоились нескольких
журналистских премий.
Она торжествующе скрестила на груди руки.
Квиллерен осторожно спросил:
- А что вы еще узнали?
- Что у вас было несколько трудных лет в результате
неудачного брака и алкоголизма, но вы выкарабкались, и в
феврале вас взял на работу "Бег дня", и с тех пор у вас все в
порядке.
Квиллерен покраснел. Он привык вмешиваться в жизнь других,
но не любил, когда открывали его собственные тайны.
- Польщен вашей заинтересованностью,- мрачно произнес
он.- Кто ваш отец? В каком он банке?
Девушка наслаждалась минутой превосходства. И виски. Она
поудобнее расположилась в кресле и скрестила длинные ноги.
- Я могу вам доверять?
- Как могильному камню.
- Персиваль Даксбери. Среднезападный Национальный.
- Даксбери! Так Дакворт - не настоящая фамилия?
- Это псевдоним, взятый для профессиональной работы.
Надежды Квиллерена на сочельник приняли новые очертания:
член семейства Даксбери - впечатляющая спутница на вечеринке в
пресс-клубе. Но надежды тут же рухнули: член семейства Даксбери
ни за что не примет приглашение.
- Даксбери в Хламтауне! - тихо произнес он.- Это
достойно первых страниц!
- Вы обещали,- напомнила она, напрягаясь.
- Я сдержу слово,- сказал журналист.- Но объясните,
почему вы работаете на Цвингер стрит? Такой прекрасный магазин
должен быть в каком-нибудь престижном районе.
- Я влюбилась,- призналась она, беспомощно разводя
руками. - Я влюбилась в эти чудные старые дома. В них есть
что-то необыкновенное, какой-то особый дух... Сначала меня
привлекли именно они, гордо из последних сил сопротивляющиеся
неумолимому времени, но прожив здесь пару месяцев, я влюбилась
и в здешних людей.
- В антикваров?
- Не совсем. Они преданы своему делу и даже беззаветны, и
я восхищаюсь ими - в определенных рамках,- но сейчас говорю о
людях на улице. Мое сердце тянется к ним - работягам,
старикам, одиночкам, иммигрантам, бродягам - и даже
преступникам. Вас это шокирует?
- Нет, удивляет. Приятно удивляет. Мне кажется, я знаю,
что вы имеете в виду. Они какие-то исконные, настоящие. С ними
срастаешься душой.
- Они искренни и не стесняются своих чувств. Из-за них
моя прежняя жизнь стала казаться такой искусственной и
бесполезной... Я бы так хотела сделать для района хоть
что-нибудь, но не знаю, что я могу. У меня нет своих денег,
отцовские не про меня.
Квиллерен смотрел на нее с жадным восхищением, которое она
неправильно оценила.
- Вы проголодались? Поищу-ка я чего-нибудь перекусить.
Когда мисс Дакворт вернулась с крекерами, икрой и копченой
лососиной, журналист сказал:
- Мы хотели поговорить об Энди Гланце. Что это был за
человек? Как к нему относились коллеги?
Виски расслабило ее. Мэри откинула голову, всмотрелась в
потолок, собираясь с мыслями. Ее поза и брюки странно не
сочетались с чопорной обстановкой восемнадцатого столетия.
- Энди сделал для Хламтауна многое,- начала мисс
Дакворт,- благодаря своему серьезному подходу к древностям. Он
выступал в женских клубах. Он убеждал владельцев музеев и
известных коллекционеров работать на Цвингер стрит.
- Можно назвать его идейным вождем Хламтауна?
- Я бы на вашем месте так не говорила. Си Си Кобб,
например, считает главой района себя. Он открыл здесь первый
антикварный магазин и замыслил сделать из Хламтауна район
древностей.
- Как бы вы описали характер Энди?
- Честный!.. Честный даже в самом малом. У большинства из
нас в сердце таится хоть немного... жульничества. Но не у Энди!
И еще у него было огромное чувство ответственности. Как-то
ночью он влез в одно дело... Мы проезжали с ним мимо покинутого
дома, предназначенного под снос, и увидели внутри свет. Энди
вошел и обнаружил там человека, снимающего водопроводные трубы.
- Трубы? Это, наверное, незаконно.
- Брошенные дома являются собственностью города. Так что
теоретически это незаконно. Но любой другой просто отвел бы
глаза, а вот Энди никогда не боялся вмешаться.
Квиллерен попытался сменить позу на жестком диване.
- А другие антиквары разделяют ваше восхищение его
честностью?
- Д-да... И нет,- сказала Мэри.- Они всегда завидуют,
даже если кажутся лучшими друзьями.
- У Энди были настоящие друзья, с которыми мог ы
поговорить?
- Есть миссис Макгаффи. Это школьная учительница на
пенсии, Энди помог ей открыть антикварный магазин. Его
великодушие проявлялось во многом.
- Где мне ее найти?
- "Ноггин, Пиггин и Феркин" в соседнем квартале.
- Энди ладил с Коббом?
Она резко вздохнула.
- Энди был прирожденным дипломатом. Он знал, как с кем
поладить.
Миссис Кобб явно очень любила Энди.
- Все женщины его обожали. Мужчины, конечно, проявляли
меньше восторга. Обычно так и происходит, правда?
- А Бен Николас? Они дружили?
- Они хорошо относились друг к другу, хотя Энди считал,
что Бен слишком много времени проводит в "Львином хвосте".
