Элизабет БОЙЕ
МЕЧ И СУМА
Elizabeth Boye. The Sword and the Satchel
("The World of the Alfar" #2).
1
Скиплинги вот уже добрую сотню лет не верили в троллей, но тролля из
Рамскелла они проклинают за Год Неурожая. Местные легенды утверждают, что
этот тролль живет в громадной пещере, где поселился семьсот лет назад.
Вальсидур из Шильдброда, вождь богатой западной области, тайно отправил
делегацию, чтобы договориться с троллем. Он был уверен, что золото
устранит все затруднения. В Рамскелле действительно была громадная пещера,
но посланцы Вальсидура, совершив по ней короткую экскурсию, тролля не
обнаружили и поскакали домой с такой скоростью, на какую только были
способны их маленькие раскормленные лошади. Конечно, неурожай большое
несчастье, но им-то какое дело до того, что все фьорды, ручьи и озера
Северной области все лето скованы льдом, а солнце ни разу не прогревало
землю до такой степени, чтобы на ней взошла трава и заколосились хлеба. В
самом Шильдброде мирный Кондакрт освободился ото льда, как обычно, а поля
и луга покрылись более богатыми всходами, чем прежде.
В атмосфере этого изобилия и всеобщего довольствия предстояло
празднование середины Лета. Обычно оно проводилось в Вальсиднессе.
Участники праздника разбивали шатры там, где семьсот лет назад высадился
на берег и разбил свой шатер Вальсид, король Вальсиднесса. Бревна, по
которым он сошел с корабля на берег, теперь служили дверными столбами
Брандсток-холла. В центре холла выросло огромное дерево. Его ветви
простирались над черной соломенной крышей, той самой, что служила кровом
Вальсиду в его первую ночь на берегах Скарпсея. Во всяком случае так
утверждали старики, хотя откуда им знать, что произошло семьсот лет назад.
Праздник был традиционной встречей скиплингов, на которой они
обсуждали законы, налоги, договаривались о свадьбах и разводах. Вальсидур
открывал большой холл и свои подвалы, на всех кухнях было жарко, словно в
кузнице. Кипели огромные котлы, на вертелах крутились над огнем целые туши
быков и баранов. Когда все дела были улажены, начинались развлечения.
Самое популярное из них проходило в Брандсток-холле. Всю его огромную
площадь заполняли соревнующиеся, главной целью которых было уничтожить как
можно больше мяса, птицы, рыбы и посрамить конкурентов. А на горных
пустошах проводились бои лошадей. Знать недолюбливала это грубое
развлечение и относилась к нему с презрением, но такие бои были одной из
древнейших и наиболее почитаемых традиций жителей Скарпсея, особенно
простого люда.
И в этот год. Год Неурожая, предполагалось провести обыкновенные
празднества. Вальсидур и десять его советников ждали прибытия северных
людей. Ждал их и сын Вальсидура по имени Килгор. Он был уже не мальчик, но
и не стал еще мужчиной.
Сегодня Килгор был в плохом настроении. В последнее время отец и его
толстые старые советники принялись вбивать в его голову различные знания о
том, как управлять областью, которой правил его отец. К несчастью, Килгор
не дал бы и двух палок за то могущественное положение, которое ему
предстояло унаследовать. Его больше интересовали старые легенды, чем книги
доходов, и он в любой момент продал бы все благородные традиции Брандстока
за хороший меч. У него не было наставника, и он вырос на старых сказках об
эльфах и магии. Он прямо-таки впитывал истории о троллях, кладбищенских
привидениях, закопанных сокровищах и колдунах. В каждом коровьем хлеву он
видел троллей, в завывании ветра слышал пение дудочек эльфов.
Позже, когда его вера в магию еще более упрочилась, он стал таскать
старый ржавый меч и расспрашивать о Великой войне в Гардаре. Вальсидур с
радостью рассказывал ему все, что знал. Для него это была незаживающая
рана. Его отец и пятеро старших братьев поехали в Гардар без него и
погибли там героями. Они обрели славу, хотя кости их были обглоданы
волками и растащены птицами, а не сожжены, как полагалось по обычаю.
Судьба нанесла Вальсидуру жестокий удар, и он решил вести собственные
войны ради процветания и наживы. Так он стал непобедимым вождем.
Но Килгор мечтал только о славе. Он с обожанием смотрел на старое
оружие, помятые шлемы, ржавые щиты и мечи, с любовью гладил эти ужасные
игрушки взрослых, с помощью которых проламывали головы, ломали руки и
ноги, распарывали животы. Всю неделю Килгор не выходил в холл без
леденящего кровь крика. Как он заявил, это был боевой клич его деда,
Вультера. Самое неприятное заключалось в том, что он уговаривал старых
советников Вальсидура совершить морское путешествие или какой-нибудь
поход, где бы со славой закончилась его жизнь. Такой конец казался ему
гораздо приятнее, чем мирное угасание здесь, в Шильдброде.
Килгор ненавидел официальные приемы, но как наследник обязан был
присутствовать на них. Он уже потерял большую часть недели, просиживая на
дебатах о новых законах, вместо того чтобы наслаждаться лошадиными боями.
А теперь вот его не отпускали, так как он должен присутствовать на приеме
северных вождей. Это было нестерпимо. С отчаянием он вонзил свой нож в
скамью и вздохнул. С кухонь доносились чудесные запахи. Он снова вздохнул,
и, заметив недовольный взгляд Вальсидура, скорчил ему гримасу.
Наконец, вожди прибыли. Их пони были тощи и измучены. Они испуганно
косили глазами в сторону кухонь, как будто боясь попасть на вертел. Килгор
внимательно смотрел на пони и их всадников. Пускать в пищу лошадей
казалось чудовищным для скиплингов. Простое обвинение в этом могло
послужить причиной кровной вражды.
Вальсидур радушно приветствовал старых друзей и усадил их на лучшие
места. Он делал вид, что не замечает их бедной одежды и угрюмого вида.
- Мои дорогие друзья и соседи! - провозгласил он. - Много времени
прошло с нашей последней встречи. Как у вас дела с хозяйством, охотой,
рыбной ловлей? - При этом он виновато улыбнулся, зная, что его окружают
несчастные и отчаявшиеся люди.
Тласси из Вэйленесса молча покачал головой, Эдин из Нека сжал губы,
Терин из Херонесса заговорил с приторной доброжелательностью:
- Это последний Праздник Лета, который мы проводим вместе, Вальсидур.
Мы все покидаем север и переходим в южные области.
Советники Вальсидура ахнули и принялись наперебой восклицать:
- Вам там будет плохо! Никто не знает, есть ли там земли, пригодные
для жизни! Там много страшных зверей! А погода?! Еще никто не селился за
Виллоудэйлом!
Вальсидур ударил об пол копьем, и воцарилась тишина.
- Это очень серьезное решение, соседи. Вы уверены, что хотите бросить
свои дома и свои земли?
Тласси из Вэйленесса сухо ответил:
- Нет, конечно. Но не умирать же нам от голода! Последняя буря
уничтожила все наши поля и погубила половину овец. Мы еле продержались
зиму и съели почти весь скот. А в этом году зима никак не желает
кончаться. Наши лодки вмерзли в лед, новорожденные ягнята умирают от
холода, овцы и коровы мрут без травы. Нам уже приходится есть лошадей.
Скоро у нас вообще ничего не останется. Мы собрали жалкие остатки скота и
своего добра и отправляемся на юг.
Вальсидур потер подбородок.
- Значит, в этом году будет плохая торговля, - пробормотал он про
себя. - Но, друзья, у меня много золота, много зерна, дров, скота. Всем
этим я поделюсь с вами. Вам незачем уезжать отсюда. Для чего же тогда
соседи?
- Милосердие имеет свои пределы, - сказал Эдин из Нека. - А у нас
есть гордость. Мы будем обузой и разорим тебя. Может, когда окончится это
ужасное время, некоторые из нас вернутся обратно.
- Тебе тоже нужно уходить отсюда, - угрюмо сказал Вильгфус из
Готнефа. В этом году мороз может обрушиться и на тебя. Каждый год он все
дальше и дальше продвигается на юг.
- Это только капризы погоды, - ответил Вальсидур. - Нельзя же
покидать родные места только потому, что в этом году был плохой урожай.
Совсем недавно у нас пять лет подряд были плохие урожаи, и никто не
подумал о том, чтобы покинуть насиженные места. Останьтесь хотя бы еще на
год.
Люди с севера переглянулись между собой. Затем Терин неохотно сказал:
- Может, это и глупо, но многим из нас кажется, что здесь замешана
магия. Ты знаешь о том загадочном, что случилось в Гардаре, когда мы
проиграли войну? Никто не мог войти туда и никто не вышел оттуда. Я
слышал, что там есть какое-то страшное облако. Оно, конечно,
необыкновенное. Оно калечит животных, убивает всю зелень и губит все, к
чему прикоснется. Я уже боюсь выходить по ночам. Всюду мне чудятся тролли
и прочая чертовщина. С нас хватит, мы уходим.
Килгор был очень заинтересован:
- Я всегда хотел увидеть троллей. В Скарпсее со времен войны не
случалось ничего интересного.
- Мы в Шильдброде не верим в магию, - рявкнул Вальсидур, негодующе
посмотрев на сына.
- Не верите? - спросил Эдин. - Значит, нам соврали, когда сказали,
что ты посылал делегацию к троллю из Рамскелла?
Вальсидур смутился:
- Ну и что? Ведь тролля так и не нашли.
- Никто бы не слушал старые легенды, не будь в них зерна истины, -
сказал старый советник Оннунд, с беспокойством глядя на старинный амулет,
висящий на стене.
- Если на севере завелись колдуны, - вдруг громко сказал Килгор,
стукнув об пол своим старым мечом, - я предлагаю собрать армию и прогнать
их, вместо того, чтобы убегать самим. Мы не трусы. Наши благородные
предки...
Однако его уже никто не слушал. Не слушали его и тогда, когда
началось переселение. Целые караваны пони, телег, печальных овец и коров
проходили через Вальсидур-кнолль. Они шли по пыльной дороге на юг. Это
было волнующее и грустное время. Килгор с завистью и раздражением смотрел
на путников. Он пытался узнать у кого-нибудь из них о тех ужасах, что
обрушились на них, но никто не желают рассказывать. Все они говорили:
- Все равно ты не поверишь нашим рассказам.
Килгор терял терпение:
- Почему же вы не вступили в бой за страну, которую любите?
- С колдовством бороться нельзя, - отвечали беглецы и продолжали
путь.
В глубине души Килгор верил, что неурожаи и морозы вызваны магией
колдунов из Гардара, которые хотели напугать и прогнать людей. Они уже
захватили весь север, и теперь будут распространять свои завоевания на юг,
вытесняя людей все дальше. Ему было страшно даже подумать, что все
скиплинги будут оттеснены на юг, а затем изгнаны и оттуда. Тогда бежать
будет уже некуда, разве что сесть на корабли и уплыть в море, оставив
Скарпсей могущественным силам, владевшим им до того, как первые скиплинги
высадились на берег. Все его попытки собрать армию закончились неудачей.
Привыкшие к спокойной жизни жители Шильдброда говорили, что эти морозы и
облака - лишь капризы природы, а северяне испугались до того, что не могут
думать ни о чем, кроме бегства.
Однажды вечером в Брандсток-холле Брок Толстяк и Оннунд из
Вольфскилла сумели развязать язык одного из беглецов.
- Все, что я вам скажу - правда, клянусь тенями моих предков, -
сказал путник, оглядывая переполненный холл. - Я встречал колдунов на
севере, и это так же верно, как то, что я Гримульф из Гримнесса, сын
Графара. Я выгонял своих лошадей на пастбище, но началась буря, и я
потерял их. Я отправился на их поиски и набрел на дом, стоявший на холме.
Никогда прежде я не видел этого дома, но так как очень замерз, то решил
войти туда. Три бородатых человека в прекрасных одеждах приветствовали
