Молли продолжила бы спор, но волшебник оттащил ее за руку.
-- Тихо, -- быстро и свирепо сказал он. -- Ни слова, ни
слова больше. Проклятая костяшка заговорила, ведь так? Быть
может, это все, что нам надо.
-- Нет, не все, -- проинформировал его череп. -- Я буду
говорить, сколько вам угодно, но я ничего не скажу вам.
Мерзавец, не правда ли? А посмотрели бы вы на меня при жизни.
Шмендрик не обращал больше на него внимания. -- Где вино?
-- спросил он у Молли. -- Посмотрим, что можно сделать с вином.
-- Я не смогла его найти, -- раздраженно сказала она. -- Я
смотрела всюду, похоже, в замке нет ни капли. -- Волшебник
молча уставился на нее. -- Но я искала, -- добавила она.
Шмендрик поднял было обе руки и уронил их вдоль тела.
-- Ну, -- проговорил он, -- ну что же, тогда, если мы не
можем найти вина, у меня есть некоторые фокусы, но я не могу
сделать вина из воздуха. Череп захохотал, стуча и лязгая. --
Материю нельзя ни создать, ни уничтожить, -- заметил он. -- По
крайней мере большинство волшебников этого не могут.
Из складок одежды Молли извлекла блеснувшую в темноте
фляжку.
-- Я подумала, что для начала тебе, быть может,
понадобится немного воды, -- сказала она.
Шмендрик и череп посмотрели на нее почти одинаково.
-- Ну, что сделано, то сделано, -- громко сказала она. --
Так тебе не придется творить что-то заново. Я бы никогда не
потребовала этого от тебя.
Услышав собственные слова, она покосилась на Леди
Амальтею, но Шмендрик взял у нее из рук фляжку и принялся
внимательно изучать, поворачивая туда-сюда и бормоча себе под
нос забавные звонкие слова. Наконец он произнес:
-- А почему бы и нет? Как ты говоришь, это избитый фокус.
Когда-то, я помню, он был в моде, но сейчас, пожалуй, слегка
устарел. -- Он медленно провел рукой над фляжкой, свив из
воздуха слово.
-- Что ты делаешь? -- заинтересованно спросил череп. --
Эй, давай сюда, поближе, мне не видно.
Волшебник повернулся к нему спиной и согнулся над прижатой
к груди фляжкой. Шепот его заклинания напомнил Молли
потрескивание угасшего костра после того, как погас последний
уголек.
-- Понимаете, -- сказал он, прервав заклинания, -- ничего
особенного не будет -- просто столовое вино. -- Молли
торжественно кивала. Шмендрик продолжал: -- Обычно оно чересчур
сладкое, и как оно выпьет себя, я не имею ни малейшего
представления. -- Он вновь приступил к колдовству, в то время
как череп горько сетовал, что ничего не видит и не слышит.
Спокойно и с надеждой Молли шепнула что-то молчавшей Леди
Амальтее.
Неожиданно Шмендрик поднес фляжку к губам, но прежде
понюхал, приговаривая:
-- Слабовато, слабовато, почти никакого букета. С помощью
магии еще никто не творил хорошего вина.
Он приложил фляжку к губам, потом потряс, посмотрел на нее
и с горькой улыбкой перевернул. Из фляжки не упало ни капли.
-- Ну вот и все, -- почти радостно сказал Шмендрик. Он
тронул сухим языком сухие губы и повторил: -- Ну вот и все,
вода кончилась. -- По-прежнему улыбаясь, он вновь поднял
фляжку, собираясь отшвырнуть ее подальше.
-- Подожди, постой, не надо! -- череп завопил так дико,
что фляжка застыла в руке Шмендрика. Они с Молли повернулись к
завертевшемуся на месте от беспокойства черепу, пытавшемуся
освободиться, царапая пожелтевшей костью камень столба. -- Не
надо! -- горестно вопил череп. -- Только ненормальные люди
могут вылить такое вино. Если оно не нужно вам, отдайте его
мне, но только не выливайте!
По лицу Шмендрика, как дождевая туча над иссушенной
землей, пробежало мечтательное и изумленное выражение. Он
медленно спросил:
-- А для чего тебе вино, раз ты не можешь ощутить его вкус
языком, просмаковать небом и пропустить его в глотку? Ты мертв
полвека, неужели ты еще хочешь вина, до сих пор помнишь его
вкус?
-- Что еще остается через пятьдесят лет после смерти? --
Череп прекратил нелепо дергаться, от разочарования его голос
стал почти человеческим. -- Я помню, -- отвечал он. -- Я помню
больше, чем вино. Дайте мне глоток, да что там, дайте капельку
-- и я распробую ее так, как никогда не сможете вы со всею
вашей плотью и органами чувств. У меня было время поразмыслить.
Я знаю, что такое вино. Да-а-й сюда! Шмендрик ухмыльнулся и
покачал головой: -- Красноречиво, но в последнее время я стал
несколько злопамятным. -- В третий раз он поднял пустую флягу.
В предчувствии ужасного несчастья череп застонал.
Жалостливая Молли Отрава начала: -- Но ведь его... --
однако волшебник наступил ей на ногу.
-- Конечно, -- размышлял он вслух, -- если бы ты помнил
путь в пещеру Красного Быка столь же ясно, как и вкус вина, мы
могли бы столковаться. -- И он поболтал фляжку.
-- По рукам! -- мгновенно отозвался череп. -- По рукам,
согласен за один глоток, давай скорее вино. От мысли о нем меня
мучит такая жажда, какой не случалось испытывать в жизни, когда
у меня было горло, которое могло пересохнуть. Дайте мне
тяпнуть, и я расскажу все, что вас интересует. -- Бурые челюсти
стучали друг о друга, сине-серые зубы била дрожь.
-- Дай ему, -- шепнула Молли Шмендрику, она боялась, что
пустые глазницы начнут наполняться слезами. Но Шмендрик снова
покачал головой.
-- Я отдам тебе все, -- сказал он черепу. -- Только скажи
нам, как найти Быка. Череп вздохнул, но не поколебался. -- Путь
лежит через часы, -- сказал он. -- Вы проходите сквозь часы и
оказываетесь там. Могу я теперь получить вино?
-- Сквозь часы? -- Волшебник, повернувшись, уставился в
дальний угол зала, где стояли часы. Это был высокий, черный и
узкий ящик -- тень часов, брошенная заходящим солнцем. Над
циферблатом стекло было разбито, часовая стрелка исчезла. За
осколками серого от пыли стекла едва был виден механизм,
колесики которого крутились и дергались, как рыба на крючке. --
Ты имеешь в виду, что, когда часы пробьют нужное время, они
повернутся, открыв тайный проход? -- спросил Шмендрик. Голос
его был полон сомнения, ведь часы были явно слишком узкими.
-- Об этом я ничего не знаю, -- отвечал череп. -- Если ты
собираешься ждать, пока они пробьют точное время, то просидишь
здесь, пока не облысеешь, как я. Зачем усложнять простой
секрет. Ты проходишь сквозь часы, а на другой стороне тебя ждет
Бык. Давай.
-- А кот говорил... -- начал было Шмендрик, но повернулся
и направился к часам. В темноте казалось, что, сутулясь и
уменьшаясь в размере, он спускается с горы. Дойдя до часов,
Шмендрик не остановился, словно перед ним была тень, но всего
лишь ударился носом.
-- Глупости, -- возвратившись, холодно сказал он черепу.
-- Так ты думаешь обмануть нас? Путь к Быку вполне может
проходить сквозь часы, но есть еще что-то, что нужно знать.
Говори или я вылью вино на пол, чтобы ты всегда мог припомнить
его вид или запах. Живо!
Но череп рассмеялся снова, на этот раз задумчиво и почти
добродушно.
-- Вспомни, что я говорил тебе о времени, -- сказал он. --
Когда я был жив, я, как и ты, верил, что время по крайней мере
столь же реально, как и я сам, если не более. Я говорил "час
дня", как будто бы мог его увидеть, и "понедельник", словно его
можно было нанести на карту, и я позволял, чтобы меня несло от
минуты к минуте, от часа к часу, от года к году, хотя на самом
деле я просто переходил из одного места в другое. Как и все, я
жил в доме, сложенном из секунд, минут, уик-эндов и новогодних
праздников; из этого дома я так и не вышел, пока не умер, --
поскольку другого выхода не было. Теперь я знаю, что мог бы
проходить сквозь стены.
Молли возбужденно мигала, но Шмендрик качал головой.
-- Да, -- сказал он, -- так это делают настоящие
волшебники. Но тогда часы...
-- Часы никогда не пробьют точное время, -- сказал череп.
-- Хаггард давным-давно испортил механизм, пытаясь ухватить
летящее мимо время. Но важно, чтобы ты понял: безразлично,
сколько раз пробьют часы -- десять, семь или пятнадцать. Ты
можешь сам назначить собственное время и начать отсчитывать
его, когда захочешь. Когда ты поймешь это, для тебя все будет
вовремя.
В этот момент часы пробили четыре. Еще не замолк последний
удар, когда из-под пола гигантского замка раздался ответный
звук. Не рев и не страшное ворчанье, которое Красный Бык часто
издавал во сне, -- это был низкий вопрошающий звук, словно Бык
проснулся, почувствовав в ночи что-то новое. Плиты пола шипели
как змеи, казалось, дрожит сама темнота, светящиеся ночные
твари разбежались по углам. Внезапно Молли отчетливо поняла,
что Хаг-гард близко.
-- Теперь давай вино, -- сказал череп. -- Я выполнил свою
часть сделки. -- Шмендрик молча протянул пустую фляжку к
пустому рту -- череп булькал, вздыхал и смаковал. -- Ах, --
сказал он наконец. -- Ах, это было вино, это было настоящее
вино! Ты больший волшебник, чем я думал. Теперь ты понял про
время?
-- Да, -- ответил Шмендрик. -- Похоже, что да. В реве
Красного Быка вновь прозвучали вопрос и удивление, и череп
загремел на столбе.
-- Впрочем, не знаю, -- усомнился Шмендрик. -- Нет другого
пути?
-- Ну, разве он может быть? -- Молли услышала шаги, они
затихли, потом донеслись осторожные приливы и отливы дыхания.
Она никак не могла понять, где их источник.
Шмендрик повернулся к ней, лицо его казалось испачканным
изнутри смятением и страхом, будто стекло фонаря сажей. Там был
и свет, но он дрожал и колебался, словно в бурю.
-- Думаю, я понял, -- проговорил он, -- но кажется, не
совсем. Я попробую.
-- Все же, полагаю, это настоящие часы, -- сказала Молли.
-- Это хорошо. Я могу пройти сквозь настоящие часы. -- Она
говорила это, лишь чтобы утешить его, но в ее теле словно
вспыхнул свет, когда она поняла, что сказала правду. -- Я знаю,
куда нам идти, -- сказала она. -- Это ничуть не хуже, чем
знать, когда идти. Череп прервал ее:
-- Позвольте мне в уплату за столь хорошее вино дать вам
дополнительный совет.-- Шмендрик виновато глядел на него. Череп
продолжал: -- Разбей меня, брось меня на пол так, чтобы я
разлетелся на куски. Не спрашивай почему, просто сделай. -- Он
говорил очень быстро, почти шепотом. Шмендрик и Молли дружно
переспрашивали: "Что? Почему?" Череп повторил.
-- Что ты говоришь? Почему мы должны сделать это? --
возмутился Шмендрик.
-- Разбей! -- настаивал череп. -- Так надо! -- Порхая
вокруг на единственной паре ног, дыхание доносилось со всех
сторон.
-- Нет, -- отвечал Шмендрик. -- Ты сошел с ума. -- Он
повернулся и вновь направился к смутно темневшим часам. Молли
взяла Леди Амальтею за холодную руку, увлекая за собой белую
девушку, словно воздушного змея за веревочку.
-- Ну, смотрите, -- печально сказал череп. -- Я
предупреждал. -- И он закричал ужасным голосом, гремевшим,
словно град по железному листу: -- Хоу, Король, на помощь!
Стражи, ко мне! Здесь грабители, бандиты, налетчики,
похитители, взломщики, убийцы, театральные злодеи. Хоу, Король
Хаггард!
Со всех сторон послышались шаги, раздались свистящие
голоса престарелых воинов Короля Хаггарда. Факелов не было --
свет без приказа Короля в замке нельзя было зажигать при любых
условиях, а Король безмолвствовал. Три вора растерянно и
бессильно взирали на череп.
-- Извините, -- сказал он. -- Таков уж я есть. Предатель,
но я пытался... -- Тут его исчезнувшие глаза внезапно увидели
Леди Амальтею и широко в ясно раскрылись, словно могли это
