-- Не очень. Но сам процесс..." Спрашивать эльфа, слышал ли он и
понял ли, я не рискнул. Наверно, слышал -- полыхнул глазами, но
ничего не сказал. К вечеру все устали от дороги и шума. Интелли-
гентный харадримец предложил публике выключить радио и дать от-
дохнуть ведущему. Все согласились, и музыка сменилась храпом так
быстро, что я еле успел заметить этот переход. Мы с эльфом потре-
пались еще обо всяких пустяках: он спросил, действительно ли в
Шире есть мэллорны, а я ответил, что как не быть, если моему
предку семечко и микроудобрения дала сама Галадриэль. Келеборн
принял вид весьма довольный, даже польщенный. Я не понял, с чего
это он, и из ежливости спросил, как звать его жену. Келеборн пос-
мотрел в окно поверх меня и сказал: -- Сейчас, наверное, ее зовут
Алтириэль. Я снова чего-то не понял: как это "сейчас"? И перевел
тему на озеленение Минас Тирит. Среди ночи "Инканус" проколол ка-
меру на какой-то мордорской колючке. Подскок и резкая остановка
разбудили меня в середине длинного эпического сна, и сначала я не
понимал, что куда подевалось и почему тут только один эльф, да и
тот спит. И вдруг я всп мнил! Я понял! И устыдился своей необра-
зованности до слез. Я встал и тряхнул Келеборна за плечи, потому
что не мог сдержать в себе столь прекрасного открытия. Тот прос-
нулся и уставился на меня, как на призрак. -- Так вы видели моего
предка, Сэма Гэмджи? И ваша прекрасная жена -- это Галадриэль?!
-- я почти визжал шепотом от возбуждения. -- Рэнди! -- Келеборн с
трудом сдерживал смех.-- Мы с вами беседуем днем и ночью почти
неделю, и вы только сейчас сопоставили такие очевидные вещи! Ти-
ше, тише вы, зачем вам лишние уши? Я зажал себе рот обеими руками
и сел. Невысказанное давило мне изнутри на глаза, и я чувствовал,
как они выпучиваются. Келеборн понял, что меня пора вязать эль-
фийским тросом. Он сделал в воздухе движение рукой, что-то сказал
-- и я моментально выруби ся до утра.
Глаза я продрал, когда велели высаживаться -- Нурнен. Келеборн не
дал мне и рта открыть, сразу зашипел и показал на народ. Но я уже
был куда спокойнее, видимо, во сне переработав информацию. И все
же -- сесть в такую галошу! Я мысленно спихнул с себя вину на ис-
ториков и авторов учебников, которые много пишут о Галадриэли и
почти ничего о ее родичах. Но вина не спихнулась, зато помогала
мне вести себя прилично. К тому же я обиделся на эльфа, что вчера
он меня заколдовал. Сразу, как "Инканус" остановился, набежали
торговцы. Чего только тут не было! Чтобы свести Трофи в могилу,
хватило бы и десятой части ассортимента: блестящие Кольца Власти
-- по-моему, от пластиковых до дутого золота включительно, рези-
новые маски вся их троллей и голлумов, игрушки в виде всех участ-
ников событий Войны Кольца, кто имел хоть какой-то зафиксирован-
ный облик; фиалы Галадриэли -- хрустальная граната-лимонка с ка-
кой-то флюоресцирующей дрянью внутри, псевдоарнорские и кривомор-
дорские клин и... Келеборн старательно обходил лотки, прокладывая
себе путь к гостинице "Ромелла". Я не удержался и стал прицени-
ваться ко всякой дряни. Тогда эльф вернулся, молча поймал меня,
перехватил покрепче за руку и поволок прочь. И до чего ж любят
нас все оспитывать, думал я, болтаясь, как тележка на веревочке.
Вот теперь нарочно куплю матом-другой! У самой гостиницы торговля
не велась -- за этим следили спецназгулы. В холле, конечно, была
куча сувенирных киосков и даже магазинчик. Но я решил сначала от-
делаться от эльфа, потому что его трясло -- и на сей раз от бес-
сильной злобы -- при виде кичев и со знакомыми именами. Гостиница
была большая, очень новая, тридцатиэтажная. Архитектура ее была
направлена на недопущение в комнаты солнца и суховеев с пылью.
Лоджии имели в глубину футов пятнадцать. Я сразу решил, что там и
буду спать. Паразит эльф затащил меня на седьмо
этаж, но я уж был рад, что не на тридцатый. C видом оскорбленно-
го достоинства мы заползли в свои номера. Оба несколько пережима-
ли -- Келеборн всячески показывал, какая пошлость нас окружила, а
я намекал, что сам за себя отвечаю и таскать от игрушек не позво-
лю. В общем, детский сад для дебилов. Самое здешнее заведение.
Распаковался, умылся, пошел завтракать. В этой гостинице на каж-
дом этаже была кафешка, а ресторан занимал крышу. Туда я, конеч-
но, не полез -- мало того, что высоко, так ведь еще и жарко. Ве-
чером обдумаем... В кафешке меня перехватил эльф. Мы в мрачном
молчании отзавтракали, потом посмотрели друг на друга и развесе-
лились. -- Рэнди, непоследовательное вы создание,-- сказал Келе-
борн.-- Ну неужели вы хоть на миг допускаете мысль, что веревки
фирмы "Галадриэль лимитед" достойны употребления в хозяйстве? --
Почему бы и нет,-- сказал я.-- Капрон хороший, насколько я успел
заметить. Плетение прочное. А что до названия... Не можете ведь
вы мне продать настоящую лориэнскую веревку. -- Нет, могу только
подарить, -- сказал эльф. Когда до меня дошло, я засмущался. --
Выходит, на подарок напрашиваюсь... Неудобно как-то. -- Чего
там,-- сказал эльф легко.-- Мне-то она на что? Повеситься раз-
ве... Я замахал на него, понес какую-то чушь. Но своих намерений
не оставил. Шикарные матомы продаются, всем подарю -- когда вер-
нусь, все в гости сбегутся, и родня, и сотрудники, и Туки, и
Брендибаки. А настоящая веревка -- это ДСП, для собственного
пользо ания, так-то. -- Пойдем на озеро? -- поинтересовался Келе-
борн. -- Если не будете становиться между мной и сувенирами. Эльф
криво усмехнулся: -- Не могу пообещать. Может, вы уж закупитесь
тогда без меня, а ближе к вечеру пройдемся? -- Ага,-- сказал я.
-- И фейерверк посмотрим. Эльф завел глаза под скальп и пошел до
хаты. Я спустился в царство сувенирных развалов. Сначала в "Г-ли-
митед" укупил тягучую авоську с мелкой ячеей и неограниченной
вместимостью, а потом пошел ее набивать. Больше всего, конечно, я
брал игрушек: какой же хоббит в гости без деточки придет... Это
ам не Арнор с проблемой второго ребенка. Заводные и разборные ор-
ки, мечи с подсветкой, свистки "Назгул", куклы Гали (видимо, все
та же Галадриэль, только для маленьких), наборы "Братство Коль-
ца", накладные бороды, роанские кони на колесиках... Видимо
Дэйл прочно освоил этот рынок. Чего не было -- это кукол Арагор-
на и Арвен. То есть в "Братство" входил девятый элемент, но эта
пластмассовая мелочевка не в счет. А вот отдельно, с именами --
не было. Видимо, все еще сказывалось, что это, как-никак, редки
нынешнего Короля. Я отнес авоську и пошел на пляж. Там торговля
шла еще интенсивнее. Повсюду торчали рекламные щиты, летали воз-
душные шары с названиями фирм и их продукции, все орали и хватали
курортников за штаны. Голубая гладь Нурнена была густо усеяна ку-
пальщиками, катерами, лодками, надувными плотами и матрасами,
спасательными кругами, плавающими игрушками. Немного подальше от
берега, где все-таки можно было разглядеть воду, катались на вод-
ных лыжах и велосипедах. Сверху весь этот муравейник был присыпан
горст ой спасательных вертолетов, причем из каждого свисала лест-
ница, а на ней болтался спасатель. Я мысленно одобрил эту меру
предосторожности -- с берега добраться до утопающего заняло бы
слишком много времени. Найдя место, где я умещался во весь рост,
я улегся загорать и балдеть. Однако недолго музыка играла, недол-
го фраер загорал. -- Извините, я вам не помешаю? -- раздался надо
мной смутно знакомый голос. Разлепив глаза, я натолкнулся взгля-
дом на нашего харадримца. Он был все в той же набедренной повяз-
ке, но здесь, на пляже она выглядела абсолютно естественной. --
Нисколько, -- как можно непринужденнее ответил я, а сам подумал:
"Интересно, он что, тоже хочет позагорать?" Эта мысль возымела
такое действие, что как я ни крепился, удержаться от невнятного
хрюка так и не удалось. Пришлось срочно спасать положен е: --
Простите, я подумал: как забавно -- мы уже неделю не расстаемся,
а до сих пор незнакомы. -- Да, в самом деле, -- с готовностью
подхватил харадримец. -- Позвольте представиться: Барин Обатута,
профессор Харадского университета, доктор искусствоведения. Я
назвал себя. Как я и опасался, мое родовое имя произвело на собе-
седника должное впечатление. -- Вы ведь... да... хоббит, кажется?
Для нас это так экзотично... -- Как для нас харадримцы... -- Что?
Ну да, конечно... Извините, я не хотел бы показаться навязчивым,
но... вы имеете какое-нибудь отношение к тому самому Гэмджи? Я
мысленно навесил на себя мраморную мемориальную доску семь на во-
семь футов и ответил: -- Имею. Я прямой потомок Того Самого Гэмд-
жи -- Друга и Соратника Великого Фродо Бэггинса... ну и так да-
лее. А что? -- Нет, ничего, -- профессор смешался, но после не-
долгой паузы все же продолжил. -- Я вот думаю: неужели с вас тоже
взяли деньги за этот тур? Вас бы следовало пригласить за счет
фирмы, как почетного гостя. -- Если всех Гэмджи катать за счет
фирмы, она обанкротится,-- важно сообщил я. И почему я вечно
страдаю за предка? Он-то таких любопытных гнал метлой из Бэг-эн-
да. Только потому я там и живу. Сейчас начнется: как вам преобра-
женный Мордор (а чего в нем преображенного, я что, другой ви-
дел?), что сказал бы знаменитый Сэмвайз... Ух, что бы сказал Сэм-
вайз. Ни в одну летопись эти его выражения не вошли, но в Хобби-
тоне среди мужской половины их вспоминают в крайнем душевном исс-
туплении. И хоть одна зараз
знала бы селекционера Гэмджи. Нанять, что ли, пресс-секретаря.
Из Фэрбэрнов. Который век кормятся, паразиты, памятью предка да
выборными должностями. А ко мне пытаются экскурсии водить, прямо
домой. Что характерно, бесплатные, то есть за мой счет. П авда,
после того, как я купил Хуана и посадил у двери на очень длинной
(и очень тонкой) цепи, экскурсий поубавилось. Харадримский Барин
продолжал за что-то благодарить моего предка в моем лице. Кажет-
ся, за процветание Мордора и Харада. Обратился бы к Оле. Тут я
наполнился неожиданной злостью и прервал его: -- Не думаю, госпо-
дин профессор, что эти страны должны быть благодарны моему пред-
ку. Ведь крах Великого Саурона вывел Харад из числа держав-побе-
дителей, и, сколь я понимаю, вы только недавно избавились от гон-
дорской оккупационной администрации. Удар попал в точку, да толь-
ко не в ту. Профессор посерьезнел и почернел еще больше, поправил
свои золотые очки и умоляюще произнес: -- Не говорите так, госпо-
дин Гэмджи. Моя страна, мой народ очень благодарны вашему уважае-
мому предку и его друзьям. Победители! -- он начал волноваться.--
Возможно! Только потомок этих победителей Барин Обатута вряд ли
мог бы изучать харадскую деревя ную скульптуру -- ее просто не
было бы, потому что орки свели бы лес по всему Средиземью, и не-
откуда было бы импортировать дерево. И я не мог бы изучать и со-
бирать Кхандскую резьбу по кости, потому что все мумаки шли на
военные цели и оставляли свои ивни где угодно, но не там, где жи-
вут скульпторы и резчики. И вообще искусства в Мордоре не поощря-
лись. И купаться в озере Нурнен не довелось бы Обатуте -- рабам
не до купания. И гонял бы Обатута мумаков по степям, и крутил бы
им хвосты, а то еще мог рыться на золотом прииске. Сейчас я про-
фессор, а был бы неграмотным негром... Я заржал, не смог сдер-
жаться. Но Обатута не заметил каламбура. -- Вы смеетесь, но вы
ведь не представляете себе, как жил Харад до гондорской "оккупа-
ции"! Да я мог умереть и не узнать, чего лишился в жизни! Ваша
страна, как мне известно, была под оккупацией -- и не Саурона да-
же, а какого-то его вассала -- меньше ода, а сколько потом ликви-
дировали последствия? Я вспомнил обломки красного кирпича, посто-
янно выбираемые из почвы, свистнул и устыдился. Кроме того, про-
фессор так разгорячился, что я испугался за него -- еще удар хва-
