настии Тельконтаров Арвен Андомиэль!" Тут я не сдержался и запла-
кал, как последний идиот.
x x x
Путешествие наше проходило дальше безрадостно. Я впал в депрес-
сию, чудовищная несправедливость давила меня. Мысли метались все
по тому же кругу, и выхода никакого не было. На ночь эльфу прихо-
дилось заколдовывать меня, иначе в первом же поселке я был ы гос-
питализирован в палату для буйных. Во сне все становилось на мес-
та, все гуляли по облакам и радовались исполненным желаниям. По
утрам действительность набрасывалась на меня, как спецназгул с
дубиной, и опять втягивала в эту безумную круговерть. Одно только
радовало меня -- ветер все время аккуратно дул с Запада. Келеборн
сказал, что это там о нас думают. Если бы я все время икал, мне
было бы легче поверить. Кроме того, все, кто в принципе мог обо
мне вспомнить, и так находились к западу от ордорских пустынь.
Постепенно к моим заскокам добавилось чувство вины перед эльфом
-- он все время суетился со мной, пытаясь как-то поддержать. Я
вбил себе в башку, что порчу ему интересное путешествие, ведь он
уже отплатил сторицей за всю мою возню с ним по пути до Ну нена.
Особенно Келеборна беспокоило то, что я перестал есть. Меня это
слегка удивляло, но собственные запасы на боках у меня еще остав-
ляли шанс выжить. Я приписывал отсутствие аппетита жаре. У эльфа
были какие-то свои соображения, однако он держал их при с бе. Так
мы дотрюхали до речки Харнен и стали спускаться вдоль нее к судо-
ходному участку. В этих местах, по крайней мере, была трава и ка-
кие-то ивы по берегам. Но мне уже надоело путешествовать, я хотел
домой, в Дориат. Прихватить туда Келеборна, поселить на одном из
мэллорнов, а захочет, можно и домик купить... И снова я упирался
в то, ч о все это неправильно, что это нужно мне и, может быть,
Ширу, но никак не эльфу. В Лориэне остались мэллорны, но туда он
возвращаться не хотел. Келеборн ото всех этих дел выглядел много
старше, чем в начале пути. Никто, конечно, не молодеет, но ведь
известно, что у фей и эльфов возраст больше зависит от внутренне-
го мира, чем от внешнего. Я не мог с ним говорить, но все время
смотрел ему в ли о и про себя твердил: "Прости, прости меня, и
моих предков, и всех участников этой подлой истории! Я все бы
сделал, чтобы отдать долг, но я не знаю, что надо делать..." Ке-
леборн явно воспринимал мой безмолвный скулеж, морщился, отвора-
чивался, пытался меня успокоить -- все без толку. Однажды вечером
он сказал: -- Если бы я знал, Рэнди, что на вас так подействует
эта история, я бы лучше промолчал или солгал. Ведь вы ровно ни в
чем не виноваты. Все члены моей семьи действовали в здравом уме и
предвидели последствия, в том числе и я сам. Как я понимаю, у вас
уча родственников, носящих ту же фамилию. Неужто все они должны
пойти вашим путем и так мучаться? И тут меня прорвало. -- Моим
путем?! -- заорал я. -- Это я сам иду путем! Путем Мертвых, не
выполнивших долг! А я пока живой, и не собираюсь откладывать дол-
ги на загробную жизнь, тем более что ее нет! -- Дальше я уже
только хрипел и хохотал, дергался и задыхался. Келебор , что-то
вспомнив, слазил в сумку, извлек спрэй и обдал меня струей аце-
лас. Потом зафиксировал меня, как младенца, уселся в тележке поу-
добнее и стал петь и укачивать. После такой истерики я тут же и
вырубился. Даже заколдовывать не пришлось. Утром я проснулся бо-
лее спокойным и менее дурным. Эльф так и просидел всю ночь со
мной на руках. Видимо, это оградило меня от кошмаров и как-то из-
лечило. Кроме того, стало легче дышать -- мы приблизились к морю.
-- Вот и польза, что я не ел,-- сказал я Келеборну.-- А то от мо-
ей туши на вас бы уже пролежни появились. -- Да уж, вы развопло-
тились изрядно,-- хмыкнул он.-- Ничего, наберете. Когда я в прош-
лый раз видел ваших сородичей, они за месяц растолстели вдвое.
Но, Рэнди, вы пытаетесь шутить? -- Сам не пойму,-- честно сказал
я. -- Особо на выходки не тянет, но и крыша дальше не едет. Тут
пришлось объяснять идиому, а потом "Мумак-трофи" вдруг кончилось:
мы прибыли в порт. На реке стояло несколько посудин, но ничего
похожего на "Князя Имрахила" не было. Вообще ничего белого и
трехпалубного в этой реке не могло и уместиться. Экскурсовод с
перекошенной мордой куда-то побежал выяснять и ругаться. Я нашел
ларек с мороженым и окопался в его тени, решив просидеть тут до
отплытия, когда бы оно ни состоялось. Эльф походил по пристани,
разглядывая корабли, и присоединился ко мне в неожиданно припод-
нятом настроении. Мы жрали порцию за порцией и поглядывали по
сторонам. Я мах ул рукой на долги: подвернется чем -- заплачу.
Даже если собственной шкурой. Но шкура пока висела невостребован-
ной, мороженое было холодным, а погода жаркой. Вдруг из-за киоска
показался Барин Обатута собственной персоной. -- Господа, я уез-
жаю и пришел проститься,-- заявил он. -- Очень удачно идет попут-
ный слон. Вот моя визитная карточка, будете у нас в Хараде -- ми-
лости прошу. Я вскочил, потряс черную руку и тоже дал ему свою
карточку. Келеборн сидел с обычным отсутствующим видом и только
сказал: "Прощайте". Барин преподнес мне костяной брелок для клю-
чей, а я обещал выслать ему семена лучших подсолнухов лузгальных
сортов. И выслал сразу по приезде.) Чуть позже мимо прошагал му-
мак, за ним тарахтела повозка, а из нее махала черная профессорс-
кая рука. -- До чего привыкаешь к спутникам,-- сказал я. -- Того
гляди, в Тирит и с "внучатами" жаль будет расставаться. Келеборн
не успел ответить, как прибежал "дунаданец". -- На посадочку,
третий причал! Пожалуйста, не задерживайте, скоро отплытие! Река
обмелела, и пароход пришлось заменить, к сожалению. Разница в це-
не будет компенсирована в виде бесплатного питания! -- Вот это
сервис! -- сказал я, швырнул в урну последнюю бумажку, подхватил
эльфа и двинулся на третий причал. Корабль оказался не так чтоб
очень. На нем везде слишком близко была вода. И двухместные каю-
ты. Келеборн, конечно, очень приятный спутник, но ведь и ему надо
от меня отдыхать. И так я его заездил. Ну ладно, не меняться же с
этими деятелями... А свобо ной каюты, конечно, не осталось. Даже
экскурсовод подселился к одному из айзенгардцев. Суденышко носило
вычурное и пышное не по конструкции название: "Пенный цветок".
Келеборн, к моему удивлению, отнесся к этой посудине с нежностью,
если не с любовью. Он гладил медные детали, отчего они заблесте-
ли, как золотые, приложился щекой к парусу -- более декоративно-
му, чем дельному, поскольку это судно ходило на моторе. То ько в
реке их использовать запрещалось, и тогда в дело пускали паруса.
Я вопросительно поглядывал на эльфа, но тот занимался исключи-
тельно "Цветком". Угонит вот в Валинор, подумал я. Эх! С досады я
пошел и завалился спать до обеда. Пока я спал, посудина отчалила,
спустилась вниз по реке и вышла в море. Келеборн извлек меня, как
сурка из норы, проветрил, как шубу, на палубе и отвел кормить. Он
за эти часы скинул несколько веков. Что-то ему очень нравилось,
даже глаза светились н
тем жутким блеском, а как уютная настольная лампа. Радостный му-
зыкальный фон забил напрочь все звуки. На все вопросы он только
насвистывал какие-то песенки. На закате мы стояли на самом высо-
ком месте палубы и созерцали море, небо и далекий берег. Вдруг
посреди красного солнечного диска показалась какая-то точка. Она
двигалась к нам с запада, росла -- и оказалась стаей чаек, кото-
рые тут же стали виться во руг корабля, вопить и требовать пищи.
У меня в кармане завалялся бутерброд с сыром. Я отломил кусочек и
подбросил в воздух. Здоровенная чайка метнулась, промазала -- и
на полном ходу врезалась мне в грудь. Я полетел вверх ногами ку-
да-то на нижнюю пал бу, а проклятая тварь с перепугу обдала меня
полупереваренной рыбой и хрен знает чем еще... Такого хохота, ка-
кой поднялся на палубе, я не слыхал и в лучших цирках Средиземья.
Келеборн кинулся мне на выручку, помог встать, зачерпнул заборт-
ной воды вед ом, которое отнял у скисшего от смеха матроса, и как
следует меня окатил. Потом последовали еще и еще ведра, но запах
оставался непередаваемым, веселье продолжалось, а самое обидное
было то, что и эльф смеялся. В конце концов я выкинул рубашку за
бор , и стало легче дышать. Келеборн попросил у меня прощения. --
Я не над вами смеялся, Рэнди. Просто как-то я прочел в людских
книгах, что история совершается как трагедия, а повторяется как
фарс... Я не понял, надулся и пошел вытираться и спать. Келеборн
заночевал где-то на палубе, и удивляться этому не приходилось: в
тесном помещении чайка вспоминалась еще сутки.
x x x
За полдень пятого дня плавания мы поднялись по Андуину к Ньюмина-
су -- спальному району Минас Тирит. Он расположился с южного
склона Белых Гор, и основная часть населения столицы обитала
именно здесь, оставив древнюю крепость под сити и королевскую ре
иденцию. Связаны части города были скоростным метро, шоссе и ка-
натной дорогой через вершину. За спиной у нас остался Пеларгир,
Лебеннин, Южный Итилиэн. Все это оказались очень милые места. На
мое счастье, никаких из ряда вон выходящих событий больше е слу-
чалось. Погода стояла великолепная, тропическая растительность
зеленела и благоухала. Ко мне вернулись остатки душевного равно-
весия, я отъелся и, по мнению айзенгардцев, окончательно обнаг-
лел. Экскурсовод не мог уже без отвращения видеть меня и елебор-
на, особенно после нескольких вполне безобидных шуток с моей сто-
роны. Но он, честь ему и хвала, все время помнил, что находится
при исполнении. Не знаю, какова должна быть зарплата, чтобы я ра-
ди нее проявил такую выдержку. Итак, мы приближались к столице, а
вместе с этим и к концу нашего путешествия. Я несколько раз заки-
дывал удочку насчет дальнейших действий эльфа, но тот неопреде-
ленно пожимал плечами и переводил разговор. Я мысленно готовился
к посиделкам с Трофи и О е -- то-то разговоров будет! Ведь отпуск
у меня еще неделю, а если понадобится, то возьму отгул -- мало я,
что ли, проковырялся в картофелехранилище? И вот уже "Пенный цве-
ток" заглушил иашину и зашуршал бортом по краю причала. С юга на-
летела стая проклятых тварей -- то есть белых чаек, чтоб им пусто
было. Они так и вились над кораблем, а Келеборн перекрикивался с
ними, будто разговаривая. Я старал я не выходить на открытые
сверху участки. Потом чайки смылись, и все двинулись по сходням
на берег. Сразу стало заметно, что общество милосердия даром вре-
мени не теряло и добилось больших льгот: среди прочих лотошников,
к счастью, не столь многочисле ных, как на Нурнене, стоял крепкий
румяный орк и продавал трилогию "Властелин Колец" в переводе на
оркский неких Кистяковского и Муравьева (должно быть, людей).
Произведение именовалось "Зайн Назг". На обложке красовался порт-
рет молодого Саурона нуме орского периода жизни и деятельности.
Келеборн с отвращением посмотрел на лоток, повернулся и стал
смотреть на заходящее за Минас Тирит солнце. Оно уже почти каса-
лось вершин, и длинные тени тянулись от города к пристани. Айзен-
гардцы разбирали сгруженный с корабля багаж и ждали носильщико
с тележками. Гномы выколупывали что-то у себя из-под ног -- на-
верное, там был скальный выход. Экскурсовод, еще держа на лице
заученную улыбку, прощался с клиентами, желал им счастливого пути
и ждал их следующим летом. Было видно, что ему все здорово подна-
доели, и сегодня он как следует оттянется где-нибудь в неофици-
альных условиях. Я не знал, что делать: чемодан и мешки уже стоя-
ли рядом со мной, но даже вместе с эльфом мы не дотащили бы их до
фуникулера. К носильщикам была очередь. Тут до нас дошел экскур-
совод. -- От всего сердца надеюсь, что вы хорошо отдохнули и по-
веселились,-- произнес он. Это была ложь: от всего сердца он мог
