мордорских кровей, с руками до колен и шириной аккурат в дверной
проем. На лацкане куртки с позументом красовался все тот же зна-
чок. Эльфа отчетливо передерн ло. Мы двинулись к дверям, но швей-
цар и не думал пропускать нас. -- Без смокингов не пущаем,--
хрипло и категорично заявил он. Тут я вдруг сообразил, что Келе-
борн остался в своем сером прикиде и сандалиях, но я почему-то об
этом не подумал заранее. Впрочем, своего смокинга или фрака у не-
го, конечно, не было, а брать напрокат в гостинице -- бр-р! --
даже если тут есть такая с ужба. Я попытался представить себе Ке-
леборна во фраке, но у меня все время получалось, что фрак сшит
на орка, и в итоге я захрюкал в рукав. Но сколько можно стоять
перед дверьми? Я начал уламывать швейцара, сначала соврав, что со
мной иностранец, пот м обещал пожаловаться в дирекцию, потом в
Королевский совет... Урука не брало ничего. Тогда я помахал в ка-
честве последнего средства зеленой купюрой. Швейцар сморщил нос и
зевнул, показав желтые кривые клыки. Келеборну надоела эта панто-
мима, и он спр сил меня, в чем, собственно, проблема. Я честно
ответил. Эльф очень высоко задрал брови, презрительно оглядел
швейцара и сказал: -- Эту одежду сшили мне, когда Валакирка еще
не была серпом. До сих пор она служила мне верой и правдой, так
неужели ради презренной пищи я ее предам? После чего развернулся
и пошел прочь. Я стоял и думал, что бы такое сказать уруку поо-
биднее, когда увидел, что тот отошел в сторону и гостеприимно
указывает мне вход в ресторан. Я злобно глянул на него снизу
вверх. -- Вы что -- не видите, что я босиком?! И, кинувшись дого-
нять Келеборна, заметил краем глаза, как швейцар крутит нам вслед
пальцем у виска. Келеборн несколько удивился, когда я выскочил
из-за очередного поворота и врезался в него. -- Рэнди! Но вы-то
одеты как надо, что же ужинать не пошли? Я слегка зарычал, а по-
том поднял ногу и повертел ступней. -- У меня тоже уважительная
причина,-- сказал я.-- А голодными не останемся... Иначе я этому
сброду прикрою лицензию по блату. Эльф воспринял последнюю фразу,
как просто ругань, и стал меня успокаивать, предлагая не прини-
мать близко к сердцу и всякое такое. Я сказал, что мне плевать на
сердце -- оно меня никогда не беспокоило, но оскорбление нанесено
моему желудку, а хоббиты не прощают таких обид. Водворившись в
свой номер, я позвонил и заказал ужин на двоих. Кроме того, я ве-
лел принести большую корзину фруктов, фунт меда в сотах, шоколаду
разных сортов -- сливочного, орехового и пористого, коробку луч-
ших бисквитов, банк
черной икры -- осетры в Андуине еще не перевелись,-- и шампанс-
кое на льду. Счет я приказал подать в письменном виде. Впоследс-
твии я оплатил его из кармана урука, предъявив через Оле претен-
зии директору отеля. Тот справедливо решил, что это дешевле, ем
судиться со мной или, того хуже, потерять лицензию. Самое смеш-
ное, что требования швейцара нарушали принятый с полгода назад
закон о правах человека, и все наши действия основывались на рас-
ширенном толковании понятия "человек".
Ужин и прочее, прогнав посыльного, я лично отволок в смердящий
ацеласом покой Келеборна. Тот слегка повыпендривался, но, когда я
сожрал ужин на одного и взялся за ужин для второго, снизошел до
разносолов и шампанского. Тут оказалось, что мы с ним се одня по-
теряли столько энергии, что заказанных яств хватило только-толь-
ко. А еще отказывался, подумал я, глядя, как эльф по глаза въелся
в соты. Я встал, отряхнулся, помыл руки и зашел за штору погля-
деть, куда выходят окна: до сих пор мне было некогда
Было совсем темно, шел проливной дождь. Цепочка фонарей (красно-
ватых) освещала полоску каменистой голой местности и уходила ку-
да-то вверх и влево. Наверное, к Ородруину, подумал я и вылез к
свету. Келеборн покончил с медом, умудрившись не испачкатьс , и
теперь что-то лепил из воска. Я взял шоколадку и плюхнулся на ди-
ван. Хорошее питание и плохое воспитание, вот что такое вся эта
поездка. Правильно Трофи ругается, теперь я к нему примкну против
Оле. Интересно, что скажет друг-историк, когда я при еду в гости
Келеборна? Как бы его кондрашка не хватила... Туку-то все нипо-
чем, явись перед ним хоть все Валары чохом. Улыбнется, взмахнет
гривой и скажет: "Не угодно ли пройти в буфет и там продолжить
знакомство, а то я что-то проголодался!" А интере но, пойдет ли
эльф в гости? Ведь он уволился, уходить собрался... Да как же он
уйдет, если корабль уплыл, ведь не пешком же... Вопросы, вопро-
сы... Наверно, пойдет до самой западной точки побережья, а там
купит лодку и поплывет куда глаза глядят... А ам будь что бу-
дет... Приплывет в Средиземье с другой стороны, с востока, и
опять в гости придет. Я проснулся. В номере было светло, шторы
открыты. Часы на стене показывали семь. Дождь кончился. Келеборн
укрыл меня одеялом со своей кровати, а сам спал там под пледом --
первый раз действительно спал. На журнальном столике стояла вос-
ковая статуя ме я высотой в ладонь. В смокинге.
x x x
Удивительно, но к девяти мы явились на завтрак. Я чувствовал в
себе готовность к подвигам во славу Шира, поэтому заказал омлет с
грибами и ветчиной, кофе, тосты и кучу другой еды. Утром пускали
без фраков и галстуков. Повезло им, подумал я, вспомнив, как вче-
ра обозлился. Эльф без аппетита поковырял ложкой в какой-то гнус-
ной каше -- из овса, что ли,-- и сказал, что хоббиты слишком мо-
гущественны в своем влиянии, особенно за столом. -- Что-то я тут
своего влияния не вижу,-- заметил я, с отвращением глядя на кашу.
-- Я имею в виду вчерашний ужин,-- пояснил Келеборн.-- У нас было
принято после пиров в течение дня есть только овсянку, как легкое
блюдо. Но здесь ее совсем не умеют варить. Я с удовольствием
вспомнил вчерашний "пир" и с удвоенной энергией занялся омлетом.
Появился "дунаданец" и пригласил желающих на осмотр развалин зам-
ка Барад Дур. Упоминание о развалинах не подкосило, а, напротив,
взбодрило эльфа, я спешно заглотал остатки завтрака и встал из-за
стола. Развалины меня разочаровали. Ничего в них не было ни живо-
писного, ни страшного, ни романтичного. Просто здание с широким
основанием в виде крыльев и высотная часть посредине. Окна выби-
ты, зияют проемы. Как ни странно, в основном белое, со странными
ч рными потеками -- от середины высотки вверх. Отель мне показал-
ся куда колоритнее. Келеборн не проявлял никаких чувств. Он, так
же как и остальные экскурсанты, осматривал, поворачивался направо
и налево, проходил и обращал внимание. Мне было чудно: я обвешал-
ся ацеласами, как гранатами, и был готов к оказанию скорой помо-
щи. А тут но ь эмоций. Тем, кто не устал, предложили совершить
восхождение на Ородруин. Тем, кто устал, подали для этой цели
нечто вроде моторной телеги с сиденьями. Айзенгардские тетки ки-
нулись занимать места. Я сразу решил, что не устал, и эльф тоже.
Гномы поколебались, о потом вскочили на запятки телеги, как ла-
кеи, и так поехали -- стоя снаружи, потому что внутри было набито
до отказа. Мы поплелись пешком. Мили через две нас подобрал ка-
кой-то орк на старом грузовике, который ехал за пемзой к подножию
вулкана. Там о
нас и высадил, достал лопату и начал деловито перекладывать
Ородруин в кузов. На мой вопросительный взгляд Келеборн сразу от-
ветил: -- Все в порядке, Рэнди. Здесь вы можете за меня не волно-
ваться. Тщательнее всего чистили самые страшные места, и поэтому
я не чувствую злых сил. Магия слов сохранилась, но и она действу-
ет слабее, чем, скажем, в Итилиэне, где не накладывались специал
ные заклятия против нечисти. -- А в отеле? -- спросил я. -- Он
ведь довольно новый, лет сто -- сто двадцать всего. Откуда там
такой фон? -- Это новое зло. Его многие носят в себе, родятся с
ним или находят на пути. Раньше в Лориэне великолепно выявляли
его, показывали носителю и уничтожали. Но если он слишком цеплял-
ся за свое зло... -- эльф не договорил и насупился. -- То уничто-
жали вместе с носителем,-- легко договорил я и рассмеялся. Келе-
борн изумленно уставился на меня. -- Рэнди, а вы куда более жес-
токи, чем можно о вас подумать,-- сказал он. -- Даже меня обманы-
вает ваш золотой ореол и ласковый взгляд. Ну, хоббиты! Дивный на-
род! Как говорит в подобных случаях Трофи, мы с Оле не обременены
абстрактным гуманизмом. То есть не стесняемся сказать мерзавцу,
что он мерзавец, двинуть в глаз подонку, а живи мы в другую эпо-
ху, так и мечом махали бы без особых моральных проблем. Трофи ов-
сем не такой, он мучается несовершенством мира молча, поэтому
иногда его прорывает в своем кругу, и нам достается по первое
число. Подозреваю, что его подпись стоит на той бумаге, из-за ко-
торой так поскучнели Пеленнорские корты. Однако стоит припом ить,
что известный абстрактный гуманист Фродо Бэггинс был урожденный
Брендибак, и несмотря на отсутствие у него прямых потомков, Трофи
вполне мог заполучить из семьи тот же генный комплекс. Туристи-
ческая тропа обвивала Ородруин по спирали. Все время приходилось
идти вверх, без перепадов и ровных мест. Кое-где встречались вы-
работки, в которых добывали гранит и гнейс для постройки отеля.
Последующие разработки запретила Минас Тиритская ге логическая
комиссия, потому что работяги докопались местами до лавы. У вхо-
дов в выработки стояли знаки "Осторожно, Балрог!", желтые треу-
гольники с красной лохматой рожей. Эльф при виде первого из них
усмехнулся. -- Ишь, выдумали,-- сказал он. -- Уж это зло точно
перевелось в Средиземье, благодарение Митрандиру. Правда, он до
самого ухода не мог про них слышать. Мы плелись и плелись, уже
дважды обойдя вулкан. Эльфийская музыка почти стихла, и без нее
уже было пусто на душе. Мне порядком опостылела эта каменно-пыль-
ная страна, где ни росточка, ни лужицы не было даже после вчераш-
него ливня. В поле зрения появля ся то отель, то горы, то камен-
ная пустыня, то снова горы, то проход в Удун. Пахло сероводоро-
дом, парило, солнце припекало черные камни и нас заодно. Я упрел,
как лошадь. Келеборн шел легко, но его лицо стало принимать ка-
кой-то подозрительно розовый о тенок. -- Да вы так сгорите! --
необдуманно брякнул я. Эльф споткнулся, резко остановился и наст-
роился на оборону. Я сообразил, что наши простейшие понятия могут
быть неизвестны существу другой культуры. -- Я не о балрогах го-
ворю,-- пустился я в объяснения.-- Просто вы, наверно, давно не
ходили днем по открытому месту, и солнце обожгло вам лицо. Это
называется "сгореть". На пляже еще так бывает. Келеборн заметно
успокоился, но потом как-то загрустил. Он то мерил взглядом расс-
тояние до входа в Саммат Наур, где, по преданию, было изготовле-
но, а потом и уничтожено Кольцо Власти, то поглядывал на меня с
недоумением, то что-то начинал петь вслух
снова замолкал. Наконец мы добрались до прохода, обращенного к
Барад Дуру, и сунулись в гору. Под ногами что-то вздрагивало, со
стен сыпались мелкие камешки. Как бы не попасть в извержение, по-
думал я. Но тут к вибрациям добавился шум явно инструмент льного
происхождения: барабаны, духовые, гитары... Мы переглянулись и
одновременно пожали плечами. Тут кто-то метнулся нам навстречу --
оказалось, экскурсовод. -- Добро пожаловать на дискотеку "В серд-
це вулкана"! -- завопил он. -- Светомузыка, натуральная подсветка
из жерла и вид на руины -- все оптом! Келеборн посмотрел на него
так, что я уж решил, что сейчас эльф как минимум плюнет "дунадан-
цу" на ноги. Однако он только развернулся, как по команде, и
быстрым шагом направился к выходу. Я не собирался плясать на дис-
котеке, но заглянуть в Огненную Бе дну хотелось. Ладно, никуда
Келеборн не денется. Я к нему тоже не пристегнут. Экскурсовод
провел меня в глубину. Там коридор расширялся в зал, где уже пры-
гали айзенгардцы и харадримец. Гномы чинно подпирали стену и не-
