каждой - по часовому. Взглянув на Янга, солдаты вытянулись по стойке
смирно.
- Цин-бянь - вольно. Снова красный шарф, - добавил он, повернувшись к
Уинтеру. - Вызывает полное благоговение - ведь носить такую штуку может
только член императорской семьи. Пошли.
- Куда?
- Ты же не прочь посмотреть нашу мета-шахту, верно? Ну так пошли,
посмотрим. Не хочется, дорогуша, чтобы, вставая под петлю, ты мучился еще
и вопросом, оставшимся без ответа. Это было бы негуманно.
И Да-мо Юн-гун, князь Манчжурии, распахнул тяжелую, обитую железом
дверь.
Уинтер невольно вскрикнул. (Парадокс нашего времени - устремляясь в
глубины пространства, мы все более и более стесняем свою личную жизнь. Дух
наш вожделеет огромности, но - именно "но" - но не необозримого внешнего
пространства, а огромного внутреннего. Душа жаждет покорить жизненное
пространство - lebensraum - огромных масштабов, именно поэтому так
ошеломляют нас гигантские интерьеры.)
А Уинтер был именно ошеломлен, несмотря на смертельную опасность
своего положения. Он находился в хрустальном... нет, в ледяном соборе.
Свет, проникающий сквозь распахнутую дверь, терялся в высоте готического
свода, с которого сосульками свисали стрельчатые сталактиты. Свод опирался
на десятки ледяных колонн, покоящихся на черном базальтовом основании, и
всю эту мерзлую неоглядность заполняли недвижные облака тумана.
Томас прикрыл дверь, и стало темно, как в могиле, однако затем, по
мере привыкания глаз, во мраке начали проступать тусклые угольки, горящие
в толще колонн. Эти мерцающие цепочки чем-то напоминали огни
рождественской елки.
- Гранулы мета, - безо всякой, собственно, нужды объяснил Томас. -
Кстати сказать, здесь их и открыли двести лет назад. Тогда это был всего
лишь узкий туннель. Мы, конечно, знали про туннели в ископаемом льде,
узкие кривые норы, где только крысам в пору лазать, но не больно-то ими
интересовались. Какой от них толк - разве что туристов водить. А зачем нам
туристы? Мы и раньше не любили посетителей.
- Да, слышал.
- Но тут один мальчишка занялся обследованием совсем узкого прохода,
в который взрослому и не пролезть бы, и увидел во льду огонек, вроде этих.
Он пробил лед деревянным башмаком и вытащил из полости гранулу мета -
решил, что это драгоценный камень.
- Вот и я сперва так подумал. Крошечные опалы.
- Ну и, конечно, помчался со своей находкой домой, даже не спрашивая
себя - отчего это руку начало жечь, словно раскаленным железом. Так и
появилась мета.
- Мальчишку наградили?
- Каким образом? Он умер, медленно сгорел. И вообще - даже приди нам
в голову наградить его, мы не знали бы, за что. Ученым потребовались годы,
чтобы разобраться, какое сокровище нашел этот сорванец.
- Так что глупый ребенок подросту медленно сгорел...
- Когда мета начинает преобразовывать энергию, остановить процесс
невозможно.
- Разве что посредством ампутации.
- Вот именно.
- Жалко мне что-то этого мальчишку.
- Беда с вами, внутренними варварами. Всегда страдаете из-за
какой-нибудь ерунды.
- Где уж нам до вас, избранных обитателей Поднебесной. А почему вы не
подберете эти, которые тут светятся?
- Своду нужна опора. Нагрузка просто чудовищная, даже при нашей
низкой гравитации... иногда начинает превосходить предел прочности. Тогда
окаменелая лава вспучивается и перекрывает проходы, а заодно появляется
дурацкая такая опасность, которую мы называем "стреляющий лед". Из столбов
начинают вылетать осколки, прямо как пули. На этом мы теряем очень много
рабочих.
- А, вон как, - пробормотал Роуг и снова погрузился в молчание,
настолько зараженное электричеством, что Томас Янг мгновенно это
почувствовал. Он развернул Уинтера и попытался прочитать что-нибудь на
освещенном призрачным сиянием лице.
- Погоди, погоди, - медленно произнес он. - Похоже, Роуг, я улавливаю
твои вайбы [vibs, сокращение от vibrations (англ.) - вибрации; у нас в
таких случаях говорят о биополе].
- Какие вайбы?
- Что там такое? Возможно, еще один способ контрабанды?
- Пожалуй. Если в горсти можно вынести фунт, так сколько же можно в
жмурике? А всего-то и надо, что симулировать несчастный случай, вспороть
мужику брюхо, нагрузить его и вынести несчастную жертву, стеная и
обливаясь слезами.
- Убийство?
- Вы, джинки, любите убивать для забавы, почему бы не убивать ради
приличного дохода?
- И вот таким, значит, образом они выносят крупные партии... Ну
конечно, свечение появляется только через несколько часов! Откуда охране
знать, что в труп запаковано сорок, а то и пятьдесят фунтов мета? Понятное
дело - профессионалы. Все эти штучки с ампутацией сугубо для одиночек,
захотевших поживиться, а вот систематические убийства - работа серьезная.
Ну и кого же, думаешь, они используют на упаковочный материал?
- Да любого, чья морда не понравилась. Горлопана и скандалиста.
Женщину, которая кому-нибудь не далась. Любого, кто слишком уж дружен с
вашими стукачами. Любителя пожрать за чужой счет. Хвастуна. Пижона,
считающего себя умнее окружающих...
- Это все твоя мафия придумала и организовала?
- Возможно, точно я не знаю. Я, конечно, король, но это еще не
значит, что мне все рассказывают.
- Как бы там ни было, Роуг, это - еще одно очко в твою пользу.
- Благодарю.
- Очень жаль, что тебя придется прикончить, - вздохнул Янг. - Твоя
синэргия была бы мне очень кстати. Ну как, насмотрелся?
- Это ведь не может быть вся рудная жила.
- Господи, конечно же нет! В темноте ничего не видно, но она тянется
на многие мили. Тут просто старый заброшенный участок, который мы
показываем высокопоставленным визитерам. Настоящие разработки - уйма лав,
штреков, шлюзовых камер, шахтных стволов, и там не такое вот спокойствие,
а все кишит работягами и забито криогенным оборудованием. - Томас снова
вздохнул. - Ладно, дорогуша, пошли. Надо кончать эту хрень с твоим судом и
казнью. Уговаривать тебя переметнуться к нам - пустое занятие. Я и так
знаю, что твое упрямство раньше тебя родилось.
Все это время Янг ни на секунду не отпускал локтя своего старого
друга. Теперь он подвел Роуга к двери и постучал в нее каким-то хитрым
стуком. Они вернулись в залитый ослепительным светом зал как раз в тот
самый момент, когда бригада кули затаскивала через другую дверь последний
из двадцати огромных ящиков. Никаких надписей на ящиках не было - только
ярко-красные, сделанные по трафарету изображения звезды и полумесяца.
- А, - весело улыбнулся Янг. - Заключительный и такой приятный штрих.
Ты попал сюда как раз вовремя, можешь полюбоваться на посылочку от наших
турецких друзей. Ахмет Труйдж - мой любимый партнер. Он никогда не
запаздывает с оплатой, его контейнеры никогда не надо перевешивать, все
тютелька в тютельку, и товар у него самого высшего качества. Ну как,
уважаемый Роуг, мне кажется, есть маза забить косячок, из соображений
анестезии перед неизбежно предстоящей вам малоприятной процедурой. А
может, лучше уж вмазать, круче возьмет?
Однако, как только горящие приятным предвкушением охранники и кули
вскрыли ящики, из каждого выскочил вооруженный маорийский боевик, и на
долгую, как в ночном кошмаре, минуту гулкий зал заполнился грохотом,
звоном, предсмертными криками. Теперь уже Уинтер крепко держал
манчжурского князя за локоть.
- Ну, дорогуша Том, теперь ты понял, что такое троянский конь? -
ласково улыбнулся он, отводя потрясенного Янга подальше, чтобы того не
зацепил ненароком один из мелькавших в воздухе Потрошильных ножей и не
забрызгала обильно льющаяся кровь. - Я очень надеялся на рандеву с нашими
коммандос, но не имел полной уверенности, что удастся его организовать.
Должен по всей справедливости записать очков твою пользу - ты предельно
облегчил задачу.
К ним приближался командир маорийских коммандос Чинча, массивный как
шкаф - как шкаф, густо измазанный кровью.
- Так что, берем шахту? - спросил он. - Опаро и солдаты ждут только
твоего слова.
- Как это берете? Нашу шахту? - ошеломленно выдохнул Да-мо и тут же
взял себя в руки. - Нет, вы сошли с ума. Вы все сошли с ума. Прекращай эти
штучки, Роуг, и сдавайся. Я проявлю милосердие.
Чинча ткнул острым концом Потрошильного ножа в горло Янга - безо
всякого милосердия.
- Нас тут сотня, - презрительно бросил он, - и это больше, чем тысяча
любых ваших солдат. Мы возьмем шахту.
- Никогда!
- Ну а потом будем разговаривать на наших условиях.
- Никогда!
По горлу Да-мо Юн-гуна скатилась капля крови, однако манчжурский
князь, отдадим ему должное, не дрогнул.
- На наших условиях, - повторил Чинча, - иначе мы превратим Тритон в
небольшую такую звездочку с помощью мета. Так приказал король Р-ог.
- У тебя что, Роуг, крыша поехала прямо с карнизом? - закричал Янг. -
Ты приказал устроить конец света, Gotterdammerung? Для всех, и для вас и
для нас?
- Я приказал устроить большой погром, - пожал плечами Уинтер, - и
наша маорийская мафия готова действовать до самого упора. Но только мы
обойдемся без этого, - добавил он, повернувшись к Чинче.
Вожак коммандос кинул на своего короля жесткий, полный подозрения
взгляд.
- Во всяком случае, сегодня, - нехорошо ухмыльнувшись, добавил
Уинтер. - К нам на руку весьма любезно пришел самый старший козырь
тритонской колоды. Манчжурский князь смерти - это ведь поглавнее, чем
Король шахт или Туз энергии. Он в нашем распоряжении, и с его помощью мы
сорвем все ставки. Вы получите свою мета, а я - свою девушку.
- Ни в чьем я не распоряжении, дебил ты несчастный!
- Нет? Тащи его, вождь. Мы выйдем через Центр Вселенной, как важные
посетители, а потом соединимся с Опаро.
- Тебе никогда не вывезти меня с Тритона.
- Нет? Разрешите, пожалуйста, позаимствовать ваш императорский
шарфик. Он послужит пропуском для меня и моих ребят.
- Идиот, - фыркнул Янг. - Ведь я - Да-мо Юн-гун. Меня узнают и с
шарфом, и без него.
- Узнают, думаешь?
- Одно мое слово у главных ворот, и тебя колесуют за компанию со всей
твоей сотней. Кончай петушиться, Роуг, у тебя нет ни единого шанса. Я
обещал, что буду милосерден, и сдержу свое слово.
- Так что, - нетерпеливо спросил Чинча, - берем шахту?
- Нет, берем князя.
КОСА НА КАМЕНЬ
Встретив противника, ведите себя вежливо
и благородно. Пусть ваша отвага не только
остротой, но и блестящей изысканностью
напоминает ваш клинок.
Ричард Бринсли Шеридан.
Ну и зачем, спрашивается, Князь смерти кипятился и волновался?
Препроводили его через главный шлюз Катая - а затем и с Тритона на Землю -
без сучка и задоринки, даже говорить не о чем. Янг, собственно, и не мог
ни о чем говорить, его накачали ГАБК (гамма-аминобутридная кислота из
служебного арсенала Барбары), которая даже ганимедского мамонта сделала бы
мягким и податливым, как тесто. Кроме того, всесильного Да-мо обмотали
тряпками с ног до головы и заставили исполнять роль египетской мумии
(мумия-змея, помните?). Не видать и не слыхать - так, собственно, и должен
вести себя каждый порядочный Князь смерти.
Однако вся эта порядочность враз куда-то улетучилась на борту ракеты,
когда его размотали; ГАБК действует четыре-пять часов, а затем все
временно заглушенные страсти возвращаются с удвоенной силой. Обычно в
