образовали процессию. Хранитель крепости провел их к месту победителей
перед ложей джеддака, где они должны были получить благодарность.
Всадники отдали своих тотов рабам, так как в церемонии участвовали
только пешие. Прямо перед ложей джеддака начинался туннель, который,
проходя под сиденьями, кончался выходом в поля. Перед входом в туннель
отряд остановился, и О-Тар посмотрел на воинов сверху. Вал Дор и Флоран,
постепенно пробравшиеся в голову колонны, прошли прямо в ворота и там
скрылись от взгляда тех, кто находился в ложе О-Тара. Хранитель крепости
мог заметить это, но он был так занят своими обязанностями и
необходимостью представить победителей самому джеддаку, что не обратил на
это внимания.
- Представляю тебе, О-Тар, джеддак Манатора, У-Кала из Манатая, -
воскликнул он громким голосом, слышимым на всем стадионе, - победителя
оранжевых во второй Игре Джеддака 433 года правления О-Тара, и рабынь Тару
и Лан-О, чтобы ты мог достойно наградить победителей.
Пока он говорил, маленький сморщенный старик, наклонившись над
перилами ложи джеддака, всматривался в трех человек, стоявших сразу за
хранителем; казалось, он напрягал свои слабые водянистые глаза, чтобы
удовлетворить старческое любопытство, ибо чем были две рабыни и простой
воин из Манатая для одного из приближенных джеддака О-Тара?
- У-Кал из Манатая, - сказал О-Тар, - ты выиграл ставку. Не часто
приходится видеть такое искусство владения мечом. Если оставишь свой
город, для тебя всегда найдется место в столице Манатора в личной охране
джеддака.
Пока джеддак говорил, старик безуспешно пытался разглядеть черты лица
черного вождя. Вдруг он вытащил из кармана пару очков с толстыми стеклами
и надел их на нос. Какое-то время он продолжал разглядывать Гохана, а
затем, указав на него пальцем, повернулся к О-Тару. Когда он встал, Тара
схватила черного вождя за руку.
- Туран! - прошептала она. - Это И-Гос, я думала, что убила его в
подземельях О-Тара. Это И-Гос, он узнал тебя...
И тут же выяснилось, что собирался сделать И-Гос. Своим резким
фальцетом он закричал:
- Это раб Туран, который похитил рабыню Тару из твоего тронного зала,
О-Тар. Он осквернил покойного вождя И-Мала и надел его доспехи.
Мгновенно все превратилось в ад. Воины выхватили свои мечи и вскочили
на ноги. Победившие игроки Гохана в полном составе двинулись вперед, сбив
с ног хранителя крепости. Вал Дор и Флоран проникли через ворота в
королевскую ложу, открыв проход в туннель. Гохан, окруженный своими
людьми, повел туда же Тару и Лан-О, и весь его отряд быстро двинулся
следом за ним, пока преследователи не разобрались, в чем дело. Они
выполнили задуманное, и когда вышли в город, солнце село и все вокруг
освещалось лишь древними и неэффективными осветительными системами,
бросавшими слабый отблеск на затемненные улицы.
Только теперь Тара догадалась, почему черный вождь затягивал дуэль с
У-Дором, и поняла также, что он мог убить его в любой момент. Ей стал
понятен план, который прошептал на ухо своим игрокам Гохан перед игрой.
Они выйдут из города через Ворота Врагов и предложат свою службу У-Тору,
великому джеду Манатоса. То обстоятельство, что большинство из них были
гатолиане и что Гохан мог провести освободителей в тюрьму, где томился
А-Кор, сын жены У-Тора, по мнению джеда Гатола, подкрепляло их надежды на
согласие У-Тора. Но даже если У-Тор откажет им, они будут держаться вместе
и пробьются через его войска - двадцать человек против целой армии, но уж
из такого материала были сделаны воины Барсума.
Они уже прошли значительное расстояние по безлюдному городу, когда
послышались звуки преследования, и вот их уже нагнала дюжина всадников на
тотах. Очевидно, это была гвардия джеддака, вернее, ее авангард.
Немедленно улица огласилась звоном мечей, топотом тотов и криками
сражавшихся.
В первой стычке с обеих сторон пролилась кровь. Двое из людей Гохана
упали, а у противника три тота без всадников свидетельствовали о судьбе их
хозяев.
Гохан сражался с воином, который казалось, искал только его. Он
подскакал прямо к нему, не обращая внимания на остальных, пытавшихся
остановить его. Гатолианец, владевший приемами сражения пешего воина с
всадником, хотел оказаться слева от тота и немого позади противника - это
была единственная позиция, в которой он мог успешно бороться со всадником.
Манаторианин понял его намерение и повернул тота, в то время как Гохан
пытался занять удобную позицию или найти какую-нибудь брешь в защите
своего противника.
Пока они так примеривались друг к другу, мимо быстро проскакал
какой-то всадник. Гохан услышал возгласы тревоги.
- Туран! Они схватили меня! - донесся до него голос Тары.
Быстрый взгляд через плечо - и он увидел ее на холке тота этого
всадника. С яростью демона Гохан их Гатола прыгнул на своего противника,
стащил на землю и одним ударом расколол ему голову своим коротким мечом.
Не успело тело убитого коснуться мостовой, как гатолианин был уже на тоте
и быстро скакал по улице вслед за уменьшающейся фигурой похитителя Тары.
Звуки схватки замолкли вдалеке, а Туран мчался по улице, ведущей от
дворца О-Тара к Воротам Врагов.
Тот Гохана, несший лишь одного всадника, скакал быстрее тота
манаторианца, так что, когда враг достиг ворот дворца, Гохан был всего в
ста ярдах за ним. И тут, к своему ужасу, он увидел, что похититель свернул
в ворота дворца. На мгновение он был остановлен охраной, затем проскакал
внутрь. Гохан уже почти нагнал его, но тут послышались окрики, и стражники
преградили ему путь. Но нет! Похититель не знал, что за ним гонятся, он не
видел Гохана и не ожидал, что тот сумеет так быстро последовать за ним.
Если он прошел здесь, то и Гохан сумеет пройти. Разве не одет он в доспехи
манаторианина? Эти мысли стремительно пронеслись в голове гатолианина,
когда он остановил своего тота и произнес:
- Именем О-Тара!
Стража колебалась.
- Прочь! - крикнул Гохан. - Кто смеет препятствовать посланнику
джеддака?
- К кому ты послан? - спросил падвар.
- Разве вы не видели того, кто только что проскакал? - воскликнул
Гохан, и, не дожидаясь ответа, пустил своего тота прямо во дворец, и пока
стража колебалась, было поздно его останавливать - он был уже во дворце.
Гохан направил тота по мраморным коридорам, и, поскольку он уже
проходил здесь, то знал, куда везут Тару - в тронный зал О-Тара. На втором
этаже он встретил раба.
- Куда проскакал всадник с женщиной? - спросил он.
Раб показал на ближайший пандус, который вел на третий этаж, и Гохан
быстро продолжил преследование. В то же самое время еще один всадник,
мчавшийся бешеной рысью, подскакал ко входу во дворец.
- Видели ли вы всадника, преследовавшего другого всадника с женщиной?
- крикнул он стражникам.
- Он только что проскакал, - ответил падвар стражи. - Он сказал, что
его послал О-Тар.
- Он лгал! - воскликнул вновь прибывший. - Это был Туран, раб,
похитивший два дня назад женщину из тронного зала. Тревога! Он должен быть
схвачен, по возможности живым. Таков приказ О-Тара.
Стражники немедленно отправились разыскивать гатолианина и передавать
тот же приказ тем, кто находился во дворце. Поскольку большинство
отправились на игры, тут находилось сравнительно немного людей, но все они
включились в поиски, и вскоре не менее пятидесяти воинов рыскали по
бесконечным комнатам и коридорам огромного дворца О-Тара.
Когда Гохан достиг третьего этажа, перед ним промелькнула и тотчас же
скрылась за поворотом фигура похитителя Тары. Подгоняя тота, он поскакал
вперед, но за поворотом обнаружил лишь пустой коридор. Проскакав по нему,
он оказался на пандусе, ведущем на четвертый этаж, и поднялся по нему. И
здесь вновь настиг воина, который въезжал в дверь в пятидесяти ярдах
впереди... Доскакав до двери, Гохан увидел, что тот спешился и тащит Тару
к маленькой двери в противоположной стороне комнаты. В то же время сзади
раздался звон оружия. Взглянув вдоль коридора, по которому он только что
проскакал, Гохан увидел трех бегущих пеших воинов. Соскочив с тота, Гохан
захлопнул дверь и защелкнул массивную задвижку. Затем выхватил меч и
направился к манаторианину. Тот, увидев угрозу, громко приказал Гохану,
остановиться, и приставил острие короткого меча к груди Тары.
- Стой! - воскликнул он. - Эта женщина умрет, но не попадет в твои
руки. Таков приказ О-Тара.
Гохан остановился. Всего несколько футов отделяло его от Тары и ее
похитителя, но он был бессилен. Воин медленно пятился к раскрытой позади
него двери, таща Тару за собой. Тара вырывалась, но воин был очень сильным
человеком и легко удерживал ее таким образом, что она не могла даже
пошевелиться.
- Освободи меня, Туран! - кричала она. - Не допусти, чтобы меня
ожидала участь, которая хуже смерти. Пусть лучше я умру сейчас, когда мои
глаза видят верного друга, чем потом, когда я одна буду бороться с врагами
за свою честь!
Туран сделал шаг вперед. Воин угрожающе приблизил острие меча к
смуглой коже принцессы, и Гохан остановился.
- Я не могу, Тара! - воскликнул он. - Не осуждай меня за эту
слабость, я не могу видеть твою смерть! Слишком велика моя любовь к тебе,
дочь Гелиума!
Манаторианский воин с презрительной усмешкой продолжал пятиться. Он
уже почти достиг двери, как из нее вышел другой. Этот воин двигался
медленно, почти украдкой, неслышно ступая по мраморному полу, и
приблизился к похитителю Тары сзади. В правой руке он сжимал длинный меч.
- Двое против одного, - прошептал Гохан, и угрожающая усмешка тронула
его губы, ибо он не сомневался, что нападут на него. Если он не спасет ее,
то по крайней мере умрет за нее.
И друг в глазах Гохана отразилось крайнее удивление вызванное
действиями воина, вышедшего из комнаты, в которых была некоторая
нелогичность. Он увидел выражение злорадства и удовлетворения на его лице.
Он увидел, как большой меч вновь пришедшего описал в воздухе большой круг
и нанес быстрый удар. Он увидел, как этот удар рассек сардоническую
усмешку похитителя, расколов его череп и все тело до середины груди.
Мертвая рука ослабила хватку, и Тара отпрыгнула в сторону Гохана.
Левой рукой он обхватил ее и ждал с обнаженным мечом, что еще приготовила
им судьба. Между тем освободитель Тары вытер кровь с меча о волосы своей
жертвы. Это был, очевидно, манаторианин. Его доспехи указывали на
принадлежность к гвардии джеддака, и тем более необъяснимым для Гохана и
Тары был его поступок. Он подошел к ним, вложив меч в ножны.
- Когда человек, стараясь скрыть свое подлинное имя, принимает
другое, - сказал он, глядя прямо в глаза Гохану - плохим будет тот друг,
который, проникнув в эту тайну, разгласит ее.
Он замолчал, как бы ожидая ответа.
- Твоя честность видна по твоему лицу, и твои губы неизменно говорят
правду, - ответил Гохан, мучительно размышляя над задачей, которую ему
задали: неужели этот манаторианин раскрыл его инкогнито?
- Мы с тобой согласны, - продолжал тот, - и могу сказать тебе, что,
хотя я известен здесь как А-Сор, мое подлинное имя Тасор. - Он остановился
и ждал, какое впечатление произведут его слова на Гохана. И был
вознагражден быстрым, хотя и трудноуловимым выражением, с каким узнают
человека, на лице Гохана.
Тасор! Друг его юности! Сын видного гатолианского придворного,
отдавшего свою жизнь в героической, хотя и напрасной попытке защитить отца
Гохана от кинжалов убийц. Тасор - и в гвардии О-Тара, джеддака Манатора!
