трон предназначен лишь для него. С этим связано и то, что многие воины,
особенно молодые, относились ко мне в последние годы с большим уважением.
Я отношу это на счет некоторых черт своего характера, но О-Тар считает,
что это проявление намерений определенной группы воинов возвести меня на
трон. И теперь, я уверен, он использует мои слова и попытку защитить
девушку Тару как предлог для того, чтобы избавиться от меня.
- Но ты мог бежать в Гатол, - предложил Туран.
- Я думал об этом. Но чем бы мне было там лучше? В глазах гатолиан я
был бы чужаком, не гатолианином. Они относились бы ко мне как чужеземцу,
несомненно, как мы в Манаторе обращаемся с чужеземцами.
- Если бы ты заявил, что ты сын принцессы Гайи, я уверен, тебя бы
приняли хорошо, сказал Туран. - Кроме того, ты мог бы заработать свободу и
гражданство за короткий период работы в подземных алмазных шахтах.
- Откуда ты об этом знаешь? - спросил А-Кор. - Я думал, что ты из
Гелиума.
- Я наемник, - ответил Туран, - и служил во многих странах, в том
числе и в Гатоле.
- Об этом говорили мне и рабы Гатола, и моя мать, прежде чем О-Тар
отправил ее в Манатос, - задумчиво сказал А-Кор. - И я думаю, он
почувствовал ее власть и влияние среди рабов из Гатола, которых в Манаторе
свыше миллиона.
- А эти рабы организованы? - спросил Туран.
А-Кор долго смотрел ему в глаза, потом сказал:
- Ты кажешься мне человеком чести. И я вижу это по твоему лицу, а я
редко ошибаюсь в оценке людей, но... - Тут он наклонился поближе и
прошептал: - Даже у стен бывают уши...
Так Туран получил ответ на свой вопрос.
Поздно вечером пришли воины, сняли кандалы с ноги Турана и повели его
во дворец джеддака О-Тара. Они вели его по длинным извилистым улочкам и
широким проспектам. И все время с балконов смотрели на них ряды
многочисленных горожан. Дворец был полон жизни и деятельности. Проезжали
всадники по коридорам и пандусам, соединявшим этажи. Казалось, что во
дворце никто не ходит пешком, за исключением нескольких рабов.
Расседланные боевые тоты кормились в больших залах, а их всадники,
свободные от дежурства, играли в джэтан маленькими фигурками, вырезанными
из дерева. Туран заметил великолепную архитектуру дворца, щедрое
расходование драгоценных камней и металлов, замечательные стенные росписи,
изображавшие исключительно батальные сцены, главным образом схватки,
происходившие на огромной доске для джэтана. Верхушки колонн,
поддерживающих поток в коридорах и залах, через которые они проходили,
были сделаны в виде фигур джэтана. По тому же пути, по которому привели
Тару, Туран прошел по тронному залу О-Тара, джеддака. Когда он вошел в Зал
Вождей, его восхищенное внимание привлекли ряды похожих на статуи воинов.
Никогда он не видел таких великолепных воинов, застывших в абсолютной
неподвижности. Ни один мускул не дрогнул, ни один хвост не пошевельнулся;
всадники были неподвижны, лица их повернуты в одну сторону, копья склонены
под одним углом. Эта картина наполняла военного человека благоговейным
уважением. Так подействовала она и на Турана, которого вели по залу. У
большой двери они остановились в ожидании, пока его не вызовут к
правителю.
Когда Тару из Гелиума ввели в тронный зал О-Тара, У-Тор, который
также был в зале, сидел на почетном месте немного ниже трона джеддака.
Девушку подвели к подножью помоста и остановили перед джеддаком, который
сурово смотрел на нее с высоты трона.
- Законы Манатора справедливы, - сказал он, обращаясь к ней, - потому
ты здесь, где тебя будет судить военная власть Манатора. Что ты можешь
сказать в свою защиту?
Тара едва сдержала смех, отвечая на нелепое обвинение в колдовстве.
- Культура моего народа очень высока, - сказала она, - но она не
может защитить от обвинения в принадлежности к существам, живущим в
примитивном и суеверном воображении первобытных людей прошлого. Для тех,
кто настолько простодушен, что верит в существование корфалов, не может
быть доказательств, которые убедили бы их в обратном, - лишь долгие века
развития культуры могут освободить их от рабства невежества. Я сказала.
- Но ты не отрицаешь обвинения, - сказал О-Тар.
- Чувство собственного достоинства не позволяет мне этого, -
высокомерно ответила она.
- Тем не менее, женщина, - послышался низкий голос со стороны, - я
советую тебе отвергнуть обвинение.
Тара встретилась глазами с У-Тором, великим джедом Манатоса. У него
были глаза сильного человека, но не холодные и жестокие. О-Тар гневно
стукнул кулаком по трону.
- У-Тор забывает, - воскликнул он, - что я - джеддак!
- У-Тор помнит, - ответил джед Манатоса, - что закон Манатора
позволяет любому подсудимому получать советы перед судом.
Тара из Гелиума поняла, что по каким-то неизвестным причинам этот
человек хочет ей помочь, и последовала его совету.
- Я отрицаю обвинение! - воскликнула она громко. - Я не корфал. - А
это мы увидим, - огрызнулся О-Тар. - У-Дор, где свидетели волшебной власти
этой женщины?
И У-Дор привел несколько воинов. Один рассказал то немногое, что было
известно об исчезновении Э-Меда. Другие рассказывали о пленнике по имени
Чек. Полагая, что раз Чек и Тара захвачены вместе, то они оба располагают
одинаковой волшебной силой, и обвинение, предъявляемое одному, должно быть
предъявлено и другому. Затем О-Тар вызвал Чека. Калдан немедленно был
приведен воинами, которые не могли скрыть своего страха перед ним.
- Ты, - сказал О-Тар холодным и обвиняющим тоном. - Мне достаточно
рассказали о тебе, чтобы пронзить твое сердце сталью джеддака, - как ты
овладел мозгом воина У-Вана и внушил ему, что он видит твое безголовое
тело? Как ты заставил другого воина поверить, что тебя нет в камере, а
осталась только пустая скамья?
- О-Тар, это еще не самое страшное! - воскликнул молодой падвар,
командовавший воинами, которые привели Чека. - То, что он проделал с
И-Завом, полностью подтверждает его вину.
- Что он сделал с воином И-Завом? - потребовал ответа О-Тар. - Пусть
говорит И-Зав.
Воин И-Зав, огромного роста, с мощными мускулами и толстой шеей,
приблизился к трону.
Он был бледен и дрожал, как от нервного шока.
- Пусть мой первый предок будет свидетелем, что я говорю правду, о
О-Тар, - начал он. - Я был поставлен сторожить этого пленника, который
сидел на скамье и был прикован к стене. Я стоял у открытой двери на
противоположной стороне комнаты. Он не мог дотянуться до меня, но О-Тар,
да поразит меня Исса, если он не подтащил меня к себе, беспомощного как
цыпленка. Он тащил меня, величайший из джеддаков, своими глазами! Он
устремил свои глаза в мои и потащил меня к себе, затем заставил положить
меч и кинжал на стол и отойти в угол. Потом, все так же держа меня своими
глазами, он отделил свою голову от туловища, и она на шести коротких лапах
сползла на пол и заползла в нору ульсио, но недалеко, так что его глаза
все время удерживали меня на месте. Потом голова выползла оттуда с ключом
от кандалов и вновь взобралась на плечи. Пленник снял с себя кандалы и
вновь потянул меня к себе, заставил сесть на скамью, где до того сидел
сам, и надел мне на ногу кандалы. И я ничего не мог сделать, а он взял мои
два меча и кинжал. Затем его голова снова исчезла с ключом в норе ульсио.
Вернувшись, она взобралась на тело, и он стал на моем месте у стены, и
стоял до тех пор, пока туда не пришел падвар.
- Достаточно! - сурово сказал О-Тар. - Оба испробуют меч джеддака. -
И, встав с трона, он выхватил свой длинный меч и начал спускаться с трона
к пленникам, которых сильные воины держали за руки.
- Подожди, справедливый О-Тар! - воскликнул У-Дор. - Есть еще один
подсудимый, прикажи позвать того, кто называет себя Тураном. Пусть он
предстанет перед тобой вместе с этими.
- Хорошо! - согласился О-Тар, останавливаясь на полпути. - Позвать
раба Турана!
Ввели Турана и поставили слева от Тары, чуть ближе к трону. О-Тар
угрожающе посмотрел на него.
- Ты - Туран, - спросил он, - товарищ этих?
Воин готов был ответить, когда заговорила Тара.
- Я не знаю этого человека, - сказала она. - Кто смеет утверждать,
что он товарищ Тары, принцессы Гелиума?
Туран не пытался понять, с какой целью она это делает: голова
бесполезна, когда ее права захватывает сердце. Туран знал только, что
женщина, которую он любил, отказывается от него. Его сердце не подсказало
ему разумное объяснение - она отказалась от него, чтобы не делать его
положение более опасным. О-Тар посмотрел сначала на одного, потом на
другого пленника, но оба молчали.
- Разве они захвачены не вместе? - спросил О-Тар у У-Дора.
- Нет, - ответил двар. - Тот, кто называет себя Тураном, вошел в
поисках пищи в город, и его заманили в тюрьму. На следующее утро я
обнаружил этих двоих на холмах у Ворот Врагов.
- Но они друзья и попутчики, - сказал молодой падвар. - Это Туран
расспрашивал меня о тех двоих, называя их по имени и говоря, что они его
друзья.
- Достаточно! - констатировал О-Тар. - Все трое должны умереть. - И
он сделал еще один шаг по ступенькам.
- Но за что мы умрем? - спросил Чек. - Ваши люди гордятся
справедливыми законами Манатора. Разве справедливо убивать чужеземцев, не
сказав даже, в чем их вина?
- Он прав, - послышался низкий голос.
Это говорил У-Тор, великий джед Манатоса, О-Тар поглядел на него и
нахмурился... Но послышались и другие голоса, требовавшие судебного
расследования.
- Тогда знайте, что вы все равно умрете! - воскликнул О-Тар. - Вы
обвиняетесь в корфализме, и так как без вреда для себя вас может убить
только джеддак, вас ждет великая честь быть убитым собственным мечом
О-Тара!
- Глупости! - воскликнул Туран. - Разве вы не знаете, что в жилах
этой женщины течет кровь десяти тысяч джеддаков? Это Тара из Гелиума, дочь
Джона Картера, Главнокомандующего Барсума. Она не может быть корфалом. Не
могут быть им ни Чек, ни я. И знайте, что я имею право быть выслушанным
вами. Пусть позволят мне поговорить с принцессой Гайей из Гатола, чей сын
сейчас находится в тюрьме О-Тара, его отца.
У-Тор встал и посмотрел на О-Тара.
- Что это значит? - спросил он. - Этот человек говорит правду? Разве
сын Гайи заключен в твоей тюрьме, О-Тар?
- А какое дело джеду Манатоса до заключенных в тюрьмах джеддака? -
гневно спросил О-Тар.
- А вот какое, - ответил У-Тор таким низким голосом, что он походил
на шепот, однако был слышен во всех уголках огромного тронного зала
О-Тара, джеддака Манатора. - Ты отдал мне рабыню Гайю, бывшую принцессу
Гатола, так как боялся ее влияния на рабов из Гатола. Я сделал ее
свободной, женился на ней, и теперь она принцесса Манатоса. Ее сын - это и
мой сын, О-Тар, и хотя ты мой джеддак, я заявляю тебе, что за малейший
вред причиненный А-Кору, ты будешь отвечать перед У-Тором из Манатоса.
О-Тар долго глядел на У-Тора, но ничего не ответил; затем он вновь
повернулся к Турану.
- Если один из вас корфал, то все остальные тоже. А мы хорошо знаем,
что ни один смертный не обладает такими способностями. И так как вы все
корфалы, то вы умрете.
Он начал спускаться к пленникам, когда заговорил Чек.
- Эти двое не обладают такой силой, как я, - сказал он. - Они обычные
безмозглые существа, подобные тебе самому. Я проделал все то, о чем
рассказывали тебе твои невежественные воины. Но это лишь доказывает, что я
существо высшего порядка по сравнению с вами. Я - калдан, а не корфал.
