Насколько я могу судить, Руссо не вложил в предприятие и пяти центов.
Все это...
- Ты бессовестный лжец, Медоуз! - раздался вдруг пронзительный голос
Вогэна. - Только напечатай хоть слово из этой ерунды, и я затаскаю тебя
по судам до самой смерти! - Раздался щелчок. Вогэн бросил трубку.
- Такова порядочность избранных нами представителей власти, - заметил
Медоуз.
- Что ты будешь делать, Гарри? Хочешь что-нибудь дать в газете?
- Нет, во всяком случае, не сейчас. У меня нет никаких документов. Ты
знаешь так же хорошо, как и я, что мафиози все глубже и глубже запускают
лапу в дела Лонг-Айленда - в строительные работы, рестораны, во все что
угодно. Однако попробуй схвати их за руку. Я думаю, что Вогэн вряд ли
нарушал законы в строгом смысле этого слова. Через несколько дней,
покопавшись еще немного, я смогу собрать факты, подтверждающие, что он
связан с мафией. Я имею в виду факты, которые невозможно опровергнуть,
если Вогэн в самом деле попытается обратиться в суд.
- По-моему, у тебя уже достаточно улик, - заметил Броди.
- Я знаю о многом, но у меня нет доказательств. Нет документов или
хотя бы их копий. Я только видел эти документы.
- Ты думаешь, кто-нибудь из членов муниципалитета замешан в этом
деле? На заседании Ларри всех настроил против меня.
- Нет. Ты говоришь о Кэтсоулисе и Коновере? Они просто старые друзья
Ларри, и каждый чем-то обязан ему. А Тэтчер слишком стар и труслив,
чтобы сказать хоть слово против мэра. Лопес вне подозрений. Он
действительно заботится, чтобы его избиратели получили работу.
- Хупер что-нибудь знает? Очень уж он настаивает, чтобы я открыл
пляжи.
- Нет, я почти уверен, что ему ничего неизвестно. Я сам разобрался в
этом лишь несколько минут назад, хотя многое еще неясно.
- Что же мне, по-твоему, делать? Можно уйти в отставку. Я сказал им
об этом еще до разговора с тобой.
- Боже упаси, ни в коем случае. Прежде всего ты нам нужен. Если
уйдешь, Руссо сговорится с Вогэном, и они поставят своего человека. Ты,
возможно, считаешь, что твоих подчиненных не подкупить, но держу пари,
что Руссо сумеет найти полицейского, который поступится служебным долгом
ради нескольких долларов или просто ради того, чтобы стать начальником.
- Но что же мне делать?
- На твоем месте я бы согласился с Вогэном.
- Боже мой, Гарри, именно этого они и добиваются. Тогда я могу
спокойно оставаться на своем посту.
- Ты же сказал, что у твоих противников есть веские основания, чтобы
открыть пляжи. Я думаю, Хупер прав. Рано или поздно тебе придется
уступить мэру, даже если мы никогда не отыщем акулу. Ты можешь с таким
же успехом Отдать распоряжение сейчас.
- И позволить жуликам заграбастать деньги, а потом скрыться.
- Ну что ты можешь сделать? Будешь держать пляжи закрытыми, Вогэн
найдет способ отделаться от тебя и сам откроет их. Тогда ты вообще
никому не принесешь пользы. Никому. По крайней мере, если подчинишься
мэру и ничего не случится, горожане поправят свои дела хоть как-то.
Потом, некоторое время спустя, мы сумеем пришить Вогэну что-нибудь. Не
знаю что, но наверняка что-нибудь сумеем.
- Черт с ним, - сказал Броди. - Ладно, Гарри, я подумаю. Но с пляжами
я поступлю как-нибудь по-своему. Спасибо тебе. - Он повесил трубку и
вернулся в кабинет мэра.
Вогэн стоял спиной к двери у окна, выходящего на юг.
- Заседание закончено, - сказал мэр, когда Броди переступил порог
кабинета.
- Как это закончено? - возразил Кэтсоулис. - Мы еще ни черта не
решили.
- Конец, Тони! - сказал, повернувшись к нему, Вогэн. - Не мешай мне.
Все будет так, как мы договорились. Дай я потолкую с Броди. Хорошо? А
теперь все уходите.
Хупер и четверо членов муниципалитета покинули кабинет. Броди
наблюдал за Вогэном, который выпроваживал их. Шеф полиции одновременно и
жалел и презирал мэра. Вогэн закрыл дверь, подошел к дивану и тяжело
опустился на него. Он уперся локтями и принялся растирать виски
кончиками пальцев.
- Мы были друзьями, Мартин, - сказал он, - Надеюсь, мы останемся ими.
- Медоуз говорил правду?
- Я ничего не скажу. Не могу. Просто один человек когда-то выручил
меня и теперь хочет, чтобы я отплатил ему тем же.
- Иначе говоря, Медоуз прав.
Вогэн посмотрел на Броди, глаза у мэра были красные и влажные.
- Клянусь тебе, Мартин, если бы я только знал, как далеко все зайдет,
я бы никогда не пошел на это.
- Сколько ты ему должен?
- Сначала я занял десять тысяч. Пытался вернуть их дважды еще давно,
но Тони и его друзья ни в какую не хотели брать. Повторяли, что сделали
мне подарок и не стоит беспокоиться о таком пустяке. Но они до сих пор
не вернули мою долговую расписку. Несколько месяцев назад они пришли ко
мне, и я предложил им сто тысяч наличными. Они заявили, что этого мало.
Деньги им не нужны. Они попросили, чтобы я вложил их в одно дело. Мы все
выиграем, сказали они.
- И сколько ты отвалил?
- Одному богу известно. Все до единого цента. Даже больше того.
По-видимому, около миллиона долларов. - Вогэн глубоко вздохнул. - Ты
выручишь меня, Мартин?
- Я лишь могу связать тебя с окружным прокурором. Если дашь
показания, то, возможно, сумеешь упрятать своих дружков в тюрьму за
ростовщичество. - Меня убьют, прежде чем я успею вернуться домой от
прокурора, а Элеонора останется нищей. Не такой помощи я жду от тебя,
Мартин.
- Знаю. - Броди посмотрел сверху вниз на Вогэна - загнанный раненый
зверь - и почувствовал жалость к мэру. Броди уже сомневался, правильно
ли он поступил, упорствуя в своем нежелании открыть пляжи. Что на него
влияет? Ощущение своей вины или страх перед новым нападением акулы?
Действительно ли он заботится о жителях города или просто хочет
облегчить себе жизнь, отказываясь рискнуть?
- Вот что я скажу тебе, Ларри. Я открою пляжи. Но не для того, чтобы
помочь тебе, ведь если я буду артачиться, ты все равно избавишься от
меня и поступишь по-своему. Пусть люди купаются, может быть, прежде я
ошибался.
- Спасибо, Мартин. Ценю твою искренность.
- Это еще не все. Я сказал, что открою пляжи. Но я расставлю на них
своих людей. Хупер будет патрулировать в лодке. И каждый, кто придет на
море, будет знать об опасности.
- Ты не посмеешь! -воскликнул Вогэн. - Лучше уж никого туда не
пускать.
- Посмею, Ларри, именно так я и сделаю.
- Хорошо, Мартин. - Вогэн поднялся. - Ты не оставляешь мне особого
выбора. Если я избавлюсь от тебя, ты, вероятно, пойдешь на пляж как
местный житель, будешь бегать по нему и кричать: "Акула!" Поэтому ладно.
Однако будь покладистым, Мартин, если не ради меня, то ради города.
Броди вышел из кабинета. Спускаясь по лестнице, он посмотрел на часы.
Был уже второй час, и ему хотелось есть. Он прошел по Уотер-стрит к
единственной в Эмити закусочной. Она принадлежала Полу Леффлеру,
однокашнику Броди по средней школе.
Броди открыл застекленную дверь и услышал слова Леффлера:
"... Вроде проклятого диктатора, если хотите знать. Не понимаю, чего
ему надо". Заметив Броди, Леффлер покраснел. Когда-то он был тощим
подростком, но, возглавив дело отца, не смог устоять перед бесом
чревоугодия - ведь перед ним без конца маячили разные лакомства - и
теперь походил на грушу.
Броди улыбнулся.
- Это ты обо мне, а, Поли?
- С чего ты взял? - сказал Леффлер и покраснел еще больше.
- Ничего. Просто так. Если ты сделаешь мне сандвич - ржаной хлеб с
ветчиной и швейцарским сыром, да еще с горчицей, - я сообщу тебе нечто
приятное.
- Интересно, что бы это могло быть? - Леффлер начал готовить сандвич.
- Я собираюсь открыть на праздник пляжи.
- Это меня радует.
- Плохие дела?
- Плохие.
- У тебя всегда плохие.
- Не такие же, как сейчас. Если положение скоро не изменится к
лучшему, из-за меня вспыхнут расовые беспорядки.
- Что-то не понимаю.
- Я должен взять на лето двух ребят - рассыльных.
Просто обязан. Но мне не по карману нанять обоих. Не говоря уже о
том, что сейчас двоим просто нечего делать. Поэтому я могу временно
принять только одного. Один претендент - белый, другой - негр.
- Кого же ты наймешь?
- Черного. Он нуждается больше. Молю бога, чтобы второй не оказался
евреем.
Броди вернулся домой вначале шестого. Когда он въехал на свою улочку,
дверь открылась и Эллен выбежала ему навстречу. Она была вся в слезах и
чем-то взволнована.
- В чем дело? - спросил Броди.
- Слава богу, что ты приехал. Я звонила тебе на работу, но ты уже
ушел. Иди сюда. Скорее.
Она взяла мужа за руку и потащила мимо двери к навесу, где стояли
бачки для мусора.
- Он там, - произнесла она, указывая на один из них. - Посмотри.
Броди снял крышку с бачка. На пакете с отбросами бесформенной кучкой
лежал кот Шона - здоровый, упитанный самец по кличке Игрун. Голова кота
была свернута, и желтые глаза смотрели назад.
- Черт возьми, как это случилось? - спросил Броди. - Машина?
- Нет, человек. - Эллен зарыдала. - Какой-то негодяй убил кота. Шон
был здесь, когда все произошло. Вдруг из автомобиля около обочины вылез
мужчина. Он поймал кота и принялся сворачивать ему голову, пока не
сломал шею. Шон сказал, что она ужасно хрустнула. Потом этот человек
бросил кота на лужайку, сел в машину и уехал.
- Он сказал что-нибудь?
- Не знаю. Шон дома. У него истерика, и я его понимаю. Мартин, что
происходит?
Броди с шумом захлопнул крышку бачка.
- Сукин сын! - выругался он. Горло у него сдавило, и он стиснул зубы
так, что на скулах заходили желваки. - Пошли домой.
Через пять минут из двери, выходившей во двор, решительно вышел
Броди. Он сорвал крышку с мусорного бачка и отбросил ее в сторону. Потом
нагнулся и вытащил труп кота. Отнес его к машине, швырнул в открытое
окошко и сел за руль. Он выехал на дорогу, и автомобиль, взвизгнув
тормозами, рванулся вперед. Промчавшись сотню ярдов, Броди в порыве
ярости включил сирену.
Спустя несколько минут он подъехал к дому Вогэна - огромному
каменному особняку в стиле Тюдоров на Спрейн-драйв неподалеку от
Скотч-роуд. Он вылез из машины и, держа мертвого кота за заднюю лапу,
поднялся по ступенькам лестницы и позвонил. Броди надеялся, что не
встретит Элеонору.
Дверь открылась, и Вогэн сказал:
- Привет, Мартин. Я...
Броди поднял кота и сунул его мэру в лицо.
- Что ты скажешь на это, подонок?
Глаза Вогэна расширились.
- В чем дело? Не понимаю, о чем ты говоришь?
- Это сделал один из твоих друзей. Прямо возле моего дома, на глазах
у сына. Они убили моего кота! Это ты велел им?
- Опомнись, Мартин. - Вогэн, казалось, был искренне потрясен. - Я
никогда бы так не поступил. Никогда.
Броди опустил кота и спросил:
- Ты звонил своим дружкам после того, как я ушел?
- Ну.., да. Но только сообщить, что пляжи будут открыты завтра.
- И это все?
- Да. А что?
- Ты бессовестно врешь! - Броди швырнул кота Вогэну в грудь, и кот
упал на пол. - Знаешь, что заявил негодяй, который свернул шею коту?
Знаешь, что он прокричал моему восьмилетнему мальчику?
- Нет. Конечно, не знаю. Откуда мне знать?
- Он сказал то же самое, что и ты. Он сказал: "Передай своему отцу.
Пусть будет покладистым".
Броди повернулся и спустился с лестницы, а Вогэн остался стоять возле
бесформенной кучки костей и шерсти.
Глава 10
В пятницу было пасмурно, моросил дождь, и купалась всего одна молодая
пара. Они быстро окунулись рано утром - как раз в то время, когда на
пляже появился один из полицейских Броди. Хупер шесть часов провел на
воде и ничего на обнаружил. В пятницу вечером Броди позвонил в береговую
