- Один мы могли бы взять на буксир.
- Нет. Скоро стемнеет, и зачем это нужно в такой темноте входить в
порт сразу на двух катерах. За ночь с судном ничего не случится. Только
проверь, хорошо ли закреплен якорь. И давай отчаливать. До завтра этот
катер никому не понадобится.., в том числе и Вену Гарднеру.
Они вошли в порт, когда уже начало темнеть. Гарри Медоуз и еще
какой-то мужчина, которого Броди не знал, уже поджидали их.
- У тебя действительно хорошее чутье, Гарри, - сказал Броди,
поднимаясь по трапу на пирс.
Медоуз улыбнулся, польщенный.
- Такова моя профессия, Мартин. - Он сделал жест в сторону стоявшего
рядом мужчины. - Мэт Хупер, шеф полиции Броди. - Хупер и Броди пожали
друг другу руки.
- Вы тот самый малый из Вудс-Хода? - спросил Броди, пытаясь
хорошенько разглядеть его в сгущающихся сумерках, он молод, лет двадцать
пять, подумал Броди, и красив: лицо загорелое, волосы светлые,
выгоревшие на солнце. Он был одного роста с Броди - шесть футов один
дюйм, но гораздо стройнее. Фунтов сто, семьдесят, решил Броди, тогда как
у него все двести. Он вдруг почувствовал, что Хупер чем-то опасен для
него. И тут же сказал себе, понимая, что, возможно, просто тешит свое
самолюбие: если когда-нибудь у них дойдет дело до стычки, Хупера он
одолеет. Скажется разница в опыте.
- Совершенно верно, - ответил Хупер.
- Ваши познания Гарри уже использовал, прибегнув к помощи
междугородного телефона, - сказал Броди. - А теперь вы и сами здесь?
- Я вызвал его, - ответил Медоуз. - Может, он сумеет разобраться в
том, что здесь происходит.
- Гарри, тебе просто надо было спросить об этом меня, - заметил
Броди. - Я бы тебе рассказал. Понимаешь, плавает там эта рыбина и...
- Ты знаешь, что я имею в виду.
Броди чувствовал, как в нем закипает раздражение. Приезд Хупера, его
компетентность принесут только новые осложнения, повлекут за собой
разделение власти. Но он быстро поборол себя, подавил в себе
раздражение.
- Конечно, Гарри, - сказал он. - Все нормально. Просто я намаялся за
день.
- Ну а что там на катере? - спросил Медоуз.
Броди полез было в карман за зубом, но передумал. Ему не хотелось
рассказывать обо всем, стоя в темноте на пирсе.
- Едем в участок, - сказал он. - Там все и расскажу.
- Бон остался на катере на всю ночь?
- Похоже на то, Гарри. - Броди повернулся к Хендриксу, который
привязывал катер. - Ты домой, Леонард?
- Да, хочу привести себя в порядок, прежде чем заступить на
дежурство.
Броди приехал в полицейский участок раньше Медоуза и Хупера. Было
почти восемь вечера. Ему предстояло позвонить Эллени узнать, осталось ли
что-нибудь от ужина или ему надо по дороге домой заскочить в магазин. И
еще ему предстояло позвонить Салли Гарднер - этого звонка он страшился.
Сначала Броди позвонил Эллен. Тушеная говядина, оказывается, осталась,
ее можно подогреть, она, наверное, будет, как подошва, но все же хоть
что-то горячее. Потом нашел в телефонной книге номер Гарднера.
- Салли? Это Мартин Броди, - и тут же пожалел, что набрал номер
сразу, не подумав, что будет говорить. Все ли он должен сказать ей?
Пожалуй, нет, не все. Прежде ему следует посоветоваться с Хупером. Как
тот отнесется к его предложению?
- Где Бен, Мартин? - голос ее был ровным, но по тону чуть выше, чем
обычно.
- Не знаю, Салли.
- Как это - не знаешь? Ты был там?
- Был. На судне его не оказалось.
- Но судно на месте?
- На месте.
- Ты поднимался на борт? Всюду посмотрел? И в трюме?
- Да. - И вдруг вспыхнула робкая надежда. - У Вена не было шлюпки,
а?
- Нет, не было. Но почему же его там нет? - голос ее уже стал резким.
-Я...
- Где он?
Броди уловил истерические нотки. Он пожалел, что не поехал к ней, а
позвонил.
- Ты одна, Салли?
- Нет. Со мной дети.
Она как будто немного успокоилась. Броди понимал, что это спокойствие
- затишье перед взрывом отчаяния, который произойдет, как только она
осознает, что все страхи, которые не покидали ее ни днем, ни ночью в
течение шестнадцати лет, пока Бен рыбачил, все страхи, запрятанные в
глубине души и никогда не высказываемые вслух, потому что кому-то они
могли показаться смешными и нелепыми, вдруг стали явью.
Броди попытался припомнить ребятишек Гарднера. Одному, кажется,
десять лет, второму - девять, малышу - около шести. Старший мальчишка -
какой он? Броди не мог вспомнить. А кто живет по соседству? Проклятие!
Почему он не подумал об этом раньше? Ах да, Финли.
- Одну минуточку, Салли!"- и через селектор передал в приемную
дежурному полицейскому:
- Клементе, свяжись с Грейс Финли и скажи ей, пусть она немедленно
отправляются к Салли Гарднер, сейчас же.
- А рели она спросит зачем?
- Скажи, я просил. Скажи, я объясню после, - потом снова взял
телефонную трубку: - Извини, Салли. Наверняка я могу сказать тебе только
то, что мы там были, поднимались на борт, но Вена не нашли. Мы осмотрели
все судно.
В кабинет Броди вошли Медоуз и Хупер. Он жестом пригласил их сесть.
- Но где он может быть? - спросила Салли Гарднер. - Не мог же.
Он просто исчезнуть с судна посреди океана?
- Нет, не мог.
- И за борт он не мог упасть. То есть мог, но он тут же бы влез
обратно.
- Конечно.
- Может быть, он уехал на каком-нибудь катере. Наверно, двигатель
отказал, и ему пришлось уйти на чужом катере? Ты проверял двигатель?
- Нет, - растерянно ответил Броди.
- Так оно, по-видимому, и есть, - голос ее стал звучать нежно, почти
по-девичьи, в нем слышалась слабая надежда. - Раз сел аккумулятор, то
понятно, почему он не вышел на связь.
- Радио работало, Салли.
- Подожди секунду. Кто там? А, это ты. - Наступила пауза. Салли
разговаривала с Грейс Финли. - Грейс говорит, - снова донесся ее голос,
- что ты просил ее прийти сюда. Зачем?
- Я подумал...
-.Ты считаешь, что он погиб? Думаешь, он утонул? - Надежда угасла, и
Салли зарыдала.
- Боюсь, что так, Салли. В данный момент мы не можем предположить
ничего другого. Позволь мне, пожалуйста, сказать несколько слов Грейс.
- Да, Мартин? - услышал он в трубке голос Грейс Финли.
- Извини, что потревожил тебя, но не мог придумать ничего другого. Ты
можешь побыть с ней какое-то время?
- Я останусь на всю ночь.
- Это очень хорошо. Я постараюсь подъехать попозже.
Спасибо.
- Что случилось, Мартин?
- Мы еще толком не знаем..
- Снова эта...
Тварь?
- Возможно. Как раз это мы и пытаемся выяснить. Но сделай мне
одолжение, Грейс, ничего не говори Салли об акуле. И без того все
скверно.
- Хорошо, Мартин. Подожди. Подожди минутку, - она прикрыла трубку
ладонью. Броди слышал какой-то приглушенный разговор. Затем в трубке
раздался голос Салли Гарднер:
- Почему ты это сделал, Мартин?
- Что сделал?
Видимо, Грейс Финли попыталась у нее отнять трубку, так как Салли
резко сказала:
- Дай мне поговорить, черт возьми! - А потом спросила у Броди: -
Почему ты послал его? Почему Бона? - голос ее был не особенно громким,
но слова ее оглушили Броди.
- Салли, ты...
- Ничего этого могло не случиться, - сказала она. - Ты мог все это
предотвратить.
Броди захотелось бросить трубку. Повторять сцену с матерью Кинтнера
не было никакого желания. Но ему надо было оправдаться. Она должна
знать, что его вины здесь нет. Как она может винить его?
- Перестань, - сказал он. - Бен был хорошим рыбаком. Он знал, на что
шел.
- Если бы ты не...
- Хватит, Салли! - оборвал ее Броди. - Возьми себя в руки. - Он
повесил трубку. Броди был в ярости и в замешательстве одновременно. Он
злился на Салли Гарднер за то, что она обвиняла его, и злился на себя за
то, что сердился на нее. "Если бы ты не..." - начала она. Если бы он не
послал Вена. Это она Хотела сказать. Если бы, если бы... Если бы он сам
отправился на поиски акулы. Но он же не рыбак. Потому он искал Вена.
- Ты слышал? - спросил он, взглянув на Медоуза.
- Не все. Впрочем, достаточно, чтобы понять - Бен Гарднер стал
четвертой жертвой.
- Думаю, что так, - кивнул Броди. И он рассказал Медоузу и Хуперу,
как они с Хендриксом ездили в лодке Вена. Раза два Медоуз прерывал его,
спрашивая о чем-то. Хупер слушал молча, его худощавое лицо оставалось
спокойным, а светло-голубые глаза были устремлены на Броди. Броди сунул
руку в карман брюк. - Вот что мы нашли, - сказал он. - Леонард извлек
его из деревянной обшивки. - Он протянул зуб Хуперу, тот повертел его на
ладони.
- Что скажешь, Мэт? - спросил Медоуз.
- Это белая.
- Большая?
- Да. Думаю, футов пятнадцать - двадцать. Это фантастическая рыбина.
- Он взглянул на Медоуза. - Спасибо, что позвали меня. Я бы мог всю
жизнь заниматься акулами, а такой никогда не увидеть.
- Сколько может весить эта акула? - спросил Броди.
- Пять или шесть тысяч фунтов.
- Три тонны! - Броди даже присвистнул.
- А что ты думаешь о последнем случае? - спросил Медоуз.
- Судя по тому, что рассказал шеф, акула расправилась и с мистером
Гарднером.
- Но как? - спросил Броди.
- Версии тут могут быть разные. Гарднер, возможно, упал за борт или
она стащила его в воду, что более вероятно. Его нога могла запутаться в
канате от гарпуна. Или же она схватила его, когда он перегнулся через
борт.
- А как мог появиться зуб в обшивке?
- Акула напала на судно.
- С чего бы это?
- Акулы не слишком умные, шеф. Ими управляют инстинкты. Инстинкт
голода у них очень силен.
- Но тридцатифутовая лодка...
- Акула не думает, что перед ней. Она видит что-то большое...
- Но несъедобное.
- Этого она не знает, пока не попробует. Поймите, в океане она никого
не боится. Другие рыбы стараются спрятаться от тех, кто крупнее..
Срабатывает инстинкт. Но белая акула ни от кого не скрывается. Она не
знает страха.
Она может вести себя осторожно, когда", скажем, рядом другая белая,
еще больших размеров. Но страх ей неведом.
- На кого они обычно нападают?
- На все и всех.
- Как так - на все и всех?
- Именно так.
- Вы не могли бы сказать, почему она бродит у наших берегов так
долго? - спросил Броди. - Не знаю, знакомы ли вам здешние воды,
течение...
- Я вырос здесь.
- Здесь? В Эмити?
- Нет, в Саутгемптоне. Каждое лето и проводил там - и когда был
школьником, и даже когда учился в аспирантуре.
- Каждое лето? Значит, вы родом не оттуда... - Броди очень хотелось
говорить с Хупером на равных или даже с некоторым превосходством над
этим молодым человеком, и это оборачивалось снобизмом навыворот, к
которому невольно прибегали жители курортных городков. Он давал им
возможность противостоять той надменности, которая - они это чувствовали
- исходила от богатых курортников. В позе "мы люди простые" было очень
много от социальной агрессивности, которая обычно соединяла богатство с
изнеженностью, простоту - с добропорядочностью, а бедность (до
определенного предела) - с честностью. Эту позу Броди считал
отвратительной и глупой. Но он смутно чувствовал опасность, исходившую
от молодого человека, он не мог понять, в чем дело, и инстинктивно
ухватился за привычную манеру, чтобы как-то противостоять Хуперу.
- Не придирайтесь, - раздраженно прервал его Хупер. - Хорошо, я
родился не здесь. Но я провел немало времени в этих водах и написал на
этом материале диссертацию. Я понимаю, к чему вы клоните. Да, вы правы:
местные воды - не самая лучшая среда для долгого пребывания в ней акулы.
- Тогда почему же она не уходит отсюда?
- Ответить на это невозможно. Совершенно ясно, что поведение ее
