покоить меня и уверить, что моя дочь поправляется и скоро вернется ко
мне. Когда мое терпение истощилось, я написала ему, что напишу на него
жалобу, если он сейчас же не ответит, где моя дочь. И тогда он сообщил
адрес больницы. Она находится в окрестностях Парижа, в Ско. Больница
принадлежит частному врачу Равино. Ох, я ездила туда! Но меня даже не
пустили во двор. Это настоящая тюрьма, обнесенная каменной стеной... "У
нас такие порядки, - ответил мне привратник, - что родных мы никого не
пускаем, хотя бы и родную мать". Я вызвала дежурного врача, но он отве-
тил мне то же. "Сударыня, - сказал он, - посещение родственниками
больных всегда волнует и ухудшает их душевное состояние. Могу вам только
сообщить, что вашей дочери лучше". И он захлопнул передо мной ворота.
- Я все же постараюсь повидаться с вашей дочерью. Может быть, мне
удастся и освободить ее.
Артур тщательно записал адрес и откланялся.
- Я сделаю все, что только будет возможно. Поверьте мне, что я заин-
тересован в этом так же, как если бы мадемуазель Лоран была моей сест-
рой.
И, напутствуемый всяческими советами и добрыми пожеланиями, Доуэль
вышел из комнаты.
Артур решил немедленно повидаться с Ларе, его друг целые дни проводил
с Брике, и Доуэль направился на авеню дю Мен. Возле домика стоял автомо-
биль Ларе.
Доуэль быстро поднялся на второй этаж и вошел в гостиную.
- Артур, какое несчастье, - встретил его Ларе. Он был чрезвычайно
расстроен, метался по комнате и ерошил свои черные курчавые волосы.
- В чем дело. Ларе?
- О!.. - простонал его друг. - Она бежала...
- Кто?
- Мадемуазель Брике, конечно!
- Бежала? Но почему? Говорите же, наконец, толком!
Но нелегко было заставить Ларе говорить. Он продолжал метаться, взды-
хать, стонать и охать. Прошло не менее десяти минут, пока Ларе загово-
рил:
- Вчера мадемуазель Брике с утра жаловалась на усиливающиеся боли в
ноге. Нога очень опухла и посинела. Я вызвал врача. Он осмотрел ногу и
сказал, что положение резко ухудшилось. Началась гангрена. Необходима
операция. Врач не брался оперировать на дому и настаивал на том, чтобы
больную немедленно перевезли в больницу. Но мадемуазель Брике ни за что
не соглашалась. Она боялась, что в больнице обратят внимание на шрамы на
ее шее. Она плакала и говорила, что должна вернуться к Керну. Керн пре-
дупреждал ее, что ей необходимо остаться у него до полного "выздоровле-
ния". Она не послушалась его и теперь жестоко наказана. И она верит Кер-
ну как хирургу. "Если он сумел воскресить меня из мертвых и дать новое
тело, то может вылечить и мою ногу. Для него это пустяк". Все мои угово-
ры не приводили ни к чему. Я не хотел отпускать ее к Керну. И я решил
применить хитрость. Я сказал, что сам отправлю ее к Керну, предполагая
перевезти в больницу. Но мне необходимо было принять меры к тому, чтобы
тайна "воскрешения" Брике в самом деле не раскрылась ранее времени, - я
не забывал о вас, Артур. И я уехал на час, не более, чтобы сговориться
со знакомыми врачами. Я хотел перехитрить Брике, но она перехитрила меня
и сиделку. Когда я приехал, ее уже не было. Все, что от нее осталось, -
вот эта записка, лежавшая на столике возле ее кровати. Вот, посмотрите.
- И Ларе подал Артуру листок бумаги, на котором карандашом наспех было
написано несколько слов:
"Ларе, простите меня, я не могу поступить иначе. Я возвращусь к Кер-
ну. Не навещайте меня. Керн поставит меня на ноги, как уже сделал это
раз. До скорого свидания, - эта мысль утешает меня".
- Даже подписи нет.
- Обратите внимание, - сказал Ларе, - на почерк. Это почерк Анжелики,
хотя несколько измененный. Так могла бы написать Анжелика, если бы она
писала в сумерки или у нее болела рука: более крупно, более размашисто.
- Но все-таки как это произошло? Как она могла бежать?
- Увы, она бежала от Керна, чтобы теперь бежать от меня к Керну. Ког-
да я приехал сюда и увидел, что клетка опустела, я едва не убил сиделку.
Но она объяснила, что сама была введена в заблуждение. Брике, с трудом
поднявшись, подошла к телефону и вызвала меня. Это была хитрость. Меня
она не вызывала. Поговорив по телефону, Брике заявила сиделке, что я как
будто все устроил и прошу ее немедленно ехать в больницу. И Брике попро-
сила сиделку вызвать автомобиль, затем с ее помощью добралась до автомо-
биля и укатила, отказавшись от услуг сиделки. "Это недалеко, а там меня
снимут санитары", - сказала она. И сиделка была в полной уверенности,
что все делается по моему распоряжению и с моего ведома. Артур! - вдруг
крикнул Ларе, вновь приходя в волнение. - Я еду к Керну немедленно. Я не
могу ее оставить там. Я уже вызвал по телефону мой автомобиль. Едем со
мною, Артур!
Артур прошелся по комнате. Какое неожиданное осложнение! Положим,
Брике уже сообщила все, что знала о доме Керна. Но все же ее советы были
бы необходимы в дальнейшем, не говоря о том, что она сама являлась ули-
кой против Керна. И этот обезумевший Ларе. Теперь он плохой помощник.
- Послушайте, мой друг, - сказал Артур, опустив руки на плечи худож-
ника. - Сейчас больше чем когда-либо нам необходимо крепко взять себя в
руки и воздержаться от опрометчивых поступков. Дело сделано. Брике у
Керна. Следует ли нам тревожить прежде времени зверя в его берлоге? Как
вы полагаете, расскажет ли Брике Керну обо всем, что произошло с нею с
тех пор, как она бежала от него, о нашем знакомстве с нею и о том, что
мы многое узнали о Керне?
- Могу поручиться, что она ничего не скажет, - убежденно ответил Ла-
ре. - Она дала мне слово там, на яхте, и неоднократно повторяла, что
сохранит тайну. Теперь она выполнит это не только под влиянием страха,
но и... по другим мотивам.
Артуру были понятны эти мотивы. Он уже давно заметил, что Ларе прояв-
лял все большее внимание к Брике.
"Несчастный романтик, - подумал Доуэль, - везет ему на трагическую
любовь. На этот раз он теряет не только Анжелику, но и вновь зарождающу-
юся любовь. Однако еще не все потеряно".
- Будьте терпеливы. Ларе, - сказал он. - Наши цели сходятся. Соединим
наши усилия и будем вести осторожную игру. У нас два пути: или нанести
Керну немедленный удар, или же постараться сначала окольными путями уз-
нать о судьбе головы моего отца и о Брике. После того как Брике убежала
от него, Керн должен держаться настороже. Если он еще не уничтожил голо-
ву моего отца, то, вероятно, хорошо скрыл ее. Уничтожить же голову можно
в несколько минут. Если только полиция начнет стучаться в его дверь, он
уничтожит все следы преступления прежде, чем откроет дверь. И мы ничего
не найдем. Не забудьте. Ларе, что Брике тоже "следы преступления". Керн
совершал незаконные операции. Мало этого: он незаконно похитил тело Ан-
желики. А Керн-человек, который не остановится ни перед чем. Ведь осме-
лился же он тайно от всех оживить голову моего отца. Я знаю, что отец
разрешил в завещании анатомировать его тело, но я никогда не слыхал,
чтобы он соглашался на опыт с оживлением своей головы. Почему Керн скры-
вает от всех, даже от меня, существование головы? Для чего она нужна
ему? И для чего нужна ему Брике? Быть может, он занимается вивисекцией
над людьми и Брике для него сыграла роль кролика?
- Тем более ее надо скорее спасти, - горячо возразил Ларе.
- Да, спасти, но не ускорить ее смерть. А наш визит к Керну может ус-
корить этот роковой конец.
- Но что же делать?
- Идти втроем, более медленным путем. Постараемся, чтобы и этот путь
был возможно короче. Мари Лоран нам может дать гораздо более полезные
сведения, чем Брике. Лоран знает расположение дома, она ухаживала за го-
ловами. Быть может, она говорила с моим отцом... то есть с его головой.
- Так давайте скорее Лоран.
- Увы, ее тоже необходимо сначала освободить.
- Она у Керна?
- В больнице. Очевидно, в одной из тех больниц, где за хорошие деньги
держат взаперти таких же больных людей, как мы с вами. Нам придется не-
мало поработать, Ларе. - И Доуэль рассказал своему другу о своем свида-
нии с матерью Лоран.
- Проклятый Керн! Он сеет вокруг себя несчастье и ужасы. Попадись он
мне...
- Постараемся, чтобы он попался. И первый шаг к этому - нам надо по-
видаться с Лоран.
- Я немедленно еду туда.
- Это было бы неосторожно. Нам лично нужно показываться только в тех
случаях, когда ничего другого не остается. Пока будем пользоваться услу-
гами других людей. Мы с вами должны представлять своего рода тайный ко-
митет, который руководит действиями надежных людей, но остается неиз-
вестным врагу. Надо найти верного человека, который отправился бы в Ско,
завел знакомство с санитарами, сиделками, поварами, привратниками - с
кем окажется возможным. Если удастся подкупить хоть одного, дело будет
наполовину сделано.
Ларе, не терпелось. Ему самому хотелось немедленно приступить к
действиям, но он подчинялся более рассудительному Артуру и в конце кон-
цов примирился с политикой осторожных действий.
- Но кого же мы пригласим? О, Шауб! Молодой художник, недавно прие-
хавший из Австралии. Мой приятель, прекрасный человек, отличный
спортсмен. Для него поручение будет тоже своего рода спортом. Черт
возьми, - выбранился Ларе, - почему я сам не могу взяться за это?
- Это так романтично? - с улыбкой спросил Доуэль.
ЛЕЧЕБНИЦА РАВИНО
Шауб, молодой человек двадцати трех лет, розоволицый блондин атлети-
ческого сложения, принял предложение "заговорщиков" с восторгом. Его не
посвящали пока во все подробности, но сообщили, что он может оказать
друзьям огромную услугу. И он весело кивнул головой, не спросив даже Ла-
ре, нет ли во всей этой истории чего-нибудь предосудительного: он верил
в честность Ларе и его Друга.
- Великолепно! - воскликнул Шауб. - Я еду в Ско немедленно. Этюдный
ящик послужит прекрасным оправданием появления нового человека в ма-
леньком городишке. Я буду писать портреты санитаров и сиделок. Если они
будут не очень безобразны, я даже немножко поухаживаю за ними.
- Если потребуется, предлагайте руку и сердце, - сказал Ларе с вооду-
шевлением.
- Для этого я недостаточно красив, - скромно заметил молодой человек.
- Но свои бицепсы я охотно пущу в дело, если будет необходимо.
Новый союзник отправился в путь.
- Помните же, действуйте с возможной скоростью и предельной осторож-
ностью, - дал ему Доуэль последний совет.
Шауб обещал приехать через три дня. Но уже на другой день вечером он,
очень расстроенный, явился к Ларе.
- Невозможно, - сказал он. - Не больница, а тюрьма, обнесенная камен-
ной стеной. И за эту стену не выходит никто из служащих. Все продукты
доставляются подрядчиками, которых не пускают даже во двор. К воротам
выходит заведующий хозяйством и принимает все, что ему нужно... Я ходил
вокруг этой тюрьмы, как волк вокруг овчарни. Но мне не удалось даже од-
ним глазом заглянуть за каменную ограду.
Ларе был разочарован и раздосадован.
- Я надеялся, - сказал он с плохо скрытым раздражением, - что вы про-
явите большую изобретательность и находчивость, Шауб.
- Не угодно ли вам самим проявить эту изобретательность, - ответил не
менее раздраженно Шауб. - Я не оставил бы своих попыток так скоро. Но
мне случайно удалось познакомиться с одним местным художником, который
хорошо знает город и обычаи лечебницы. Он сказал мне, что это совершенно
особая лечебница. Много преступлений и тайн хранит она за своими стена-
ми. Наследники помещают туда своих богатых родственников, которые слиш-
ком долго зажились и не думают умирать, объявляют их душевнобольными и
устанавливают над ними опеку. Опекуны несовершеннолетних отправляют туда
же своих опекаемых перед наступлением их совершеннолетия, чтобы продол-
жать "опекать", свободно распоряжаясь их капиталами. Это тюрьма для бо-
