Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Roman legionnaire vs Knight Artorias
Ghost-Skeleton in DSR
Expedition SCP-432-4
Expedition SCP-432-3 DATA EXPUNGED

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
История - Балашов Д.М. Весь текст 829.52 Kb

Бремя власти

Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 11 12 13 14 15 16 17  18 19 20 21 22 23 24 ... 71
обычаю.  Нельзя инако:  един язык,  едина Русь!  Како ся согласить?  И где
пределы,  где  рубежи,  кои  прилепо указати власти судной?  А мыслю:  как
Господь уж разделил языци по разрушении  столпа  Вавилонска,  так  тому  и
быть!  Цего Господь постановил,  не людям пересуживать!  Языци-то разны по
лику земли!  У немець ино,  чем у нас,  и не можно с има вместях устроить,
другие они, по-иному живут! Нашему подай тута работу, а тута пир - широко,
а тому - чтобы все до последней векши счесть и во всем свой строй и  наряд
поставити. Русич от того наряда загинет, захиреет, а и немець - как пойдет
с нашима в гульбу, тут ему и конець! Уж и не прочнутьце ему, и то потерят,
цто преже нажил. Другояко живут, другояко гуляют - все другояко! И погодье
в ихней земли иное,  нету мразов таких,  зим  прежестоких.  А  фряги  там,
латины:  у  их  и  вовсе солнце,  тепло,  винограды обительны,  яко же и в
грецкой земли!  Ты вот тута поселилсе,  где тепло  таково!  Несладко  тебе
показалось в низовской-то стороны?  Иная она,  другояка!  Ну,  тебе, отче,
надобно все одно выбирать по уму,  не по сердцу - один  дак!  И  поставлен
главою над народом русским, дак уж как все, так и ты... А что промеж нас и
плесковицей,  дак тако мыслю:  свои дерутця,  токо ся тешат! А уж с Литвою
нам навряд сговорить!  Может,  и тако повернет, что примет она веру нашу и
на ся поворотит,  дак и то сказать:  ин язык,  ина молвь...  Али уж русины
тута  возобладають!  Не ведаю того!  Не пригляделси ешчо...  А и у вас,  в
грецкой земли,  како ся туркам поддати альбо латинам?  Сохранит ся  черква
православная?  Како решишь,  отче,  а, по моему розуменью, не нать нама со
плесковици врозь быти! Беда кака от немець накатит, иное цто, да и латинам
повада немалая!  Цегой-то Гедимин мыслит о себе? Вишь, по миру нас изымал,
требоват сына всадить!  Дак ладно,  согласили. А токо будет ле боронити от
немець?  Почто согласили?  А он,  Гедимин, с немци зело немирен, дак нам с
того прибыток!  Но и то рещи:  како повернет? Боюся, да ить мочно принять,
мочно  и проводить,  у нас так!  Великой князь-от у нас володимерской,  не
литовской!  Конецьно,  свою выгоду блюдем,  не без того! И кончи-то в Нове
Городи промеж себя не мирны!  Ну,  а Гедимину веры давать во всем не след.
Может,  ишчо захоцет и всю русскую землю под латинов  склонити!  А  там  и
ляхи,  и свеи,  и орденьски немци... А не можно, не можно нам с има! Ни по
цему не можно - ни по душе, ни по жизни, ни по земле своей. Все инако есть
и пребудет!  Помысли,  владыко, о сем да на меня, грешного, не посетуй, не
зазри.  Я ить в простоте рець молвил,  ино слово коли и не так,  и в обиду
пришло, то мимо слуха, мимо сердця пушшай!
     Еще не додумав до конца будущего решения своего,  Феогност постарался
обставить поставленье Калики  яко  возможно  торжественнее.  Прибыли  пять
епископов,   пять  владык  здешней  Руси:   Григорий  Полоцкий,   Афанасий
Володимерский,  Федор  Галичский,  Марко  Перемышлевский,  Иоанн Холмский.
Феогност уже назначил торжественное рукоположение в городском храме, когда
прибыло посольство плесковичей с Арсением,  требуя рукоположить последнего
особым епископом Плескову.
     Феогност  все  еще  колебался,  но  поставленья  Арсения  слишком  уж
добивался Гедимин,  а  среди бояр  Александра Михалыча,  прибывших вкупе с
плесковичами,  оказался немчин,  Дуск, тотчас заговоривший о воссоединении
церквей,  в  чем  Феогност неволею углядел угрозу латинской ереси.  И  все
приняло  вид   древлего  византийского  спора   -   спора   императоров  с
патриархами, в коем решение дел церковных все же принадлежало патриарху, а
не цесарю и не синклитикам.
     Он  принял  бояр  Александровых,   Игнатия  Бороздина  с  Александром
Морхининым,  и  немчина Дуска,  принял плесковичей,  долго жаловавшихся на
притеснения со стороны новгородского архиепископа.  Им отмолвил,  что, как
бы ни решилось дело о поставлении Арсения,  с новым владыкою, Василием, он
сведет их в любовь, да отложат они все взаимные нелюбия.
     С Дуском Феогност говорил холодно,  чувствуя едва ли не кожею правоту
слов Василия Калики:  все было иное и неслиянное -  взгляд,  навычай;  сам
способ мыслить -  и тот был чужой,  противный греческому уму.  Русичи - те
изначала казались ему гораздо ближе и понятнее.
     С   Игнатием  Бороздиным  и  Александром  Морхининым  Феогност,   уже
освободясь от Дуска,  имел долгую беседу с глазу на глаз,  и эти двое чуть
было не переубедили митрополита.  Во всяком случае,  заставили помыслить о
поставлении Арсения с иной стороны.
     Бояре сидели на  лавке за прибором.  Митрополит угощал гостей медом и
пурпурным греческим вином. В мисах лежали закуски: медовые коржи, вишенье,
грецкие и волошские орехи,  желтые палочки дорогого сахара, вяленые винные
ягоды  и  сушеный  виноград.  Игнатий  Бороздин почти  не  притрагивался к
закускам.  Александр,  тот  время  от  времени протягивал руку  в  палевом
шелковом рукаве,  схваченном серебряным наручем сканого дела,  брал винную
ягоду,  клал  в  рот,  задумчиво  разжевывая,  и  слушал,  уставя  взор  в
столешницу,  что  и  как говорит Игнатий,  согласно кивал головой,  иногда
взглядывал сумрачно  на  Феогноста,  временем добавляя что-нибудь и свое к
словам сотоварища.
     - Тверские князи по  древлему праву русския земли суть великие князи!
- строго рек Бороздин.  -  По лествичному праву и  по приговору всей земли
Михайло  Ярославич,  батюшка нашего  князя,  святой,  убиенный в  Орде  от
проклятого Кавгадыя и  от Юрия Московского,  получил владимирский стол,  и
паки сын его старейший,  Дмитрий,  и паки Александр Михалыч, коего согнали
со стола силою,  но отнюдь не по праву, и не лишен посему великокняжеского
достоинства своего!
     - Так,  так!  -  подал голос Александр Морхинин.  - Чего хан думает и
делает -  одно, а по правде ежели, дак Александр Михалыч и о сю пору князь
великой!
     - Плесковичи нашего князя  приняли яко  великого,  и  Тверь  ждет,  -
продолжал Игнатий Бороздин,  -  како ся повернет ище в  Орде?  А  только и
Данилыч может не  усидеть на  столе владимирском!  А  тогда Литва да  мы в
одночасье и татар,  бесермен клятых,  погоним вон из Руси! Ныне же надобно
нам ся утвердить на плесковском рубеже,  пото и Арсения привели,  отче! Не
посетуй,  что токмо о делах княжеских глаголю,  без их ить и церковь божия
не устоит!
     <Тверь или Москва?  Тверь или Москва? - думал меж тем Феогност. Ежели
Тверь вкупе с  Литвою...  Но  ведь Узбек дал-таки охранную грамоту владыке
сарайскому!  И почто этот немчин Дуск с ними?  Прост тверской князь,  ох и
прост!  Но,  может,  в  простоте-то и правда?  А латиняне?  А Гедимин,  не
принимающий православия? И что ся створит, ежели католики одолеют на Руси,
с церковью православной? Да и на столе володимерском сидит-таки пока князь
Иван (или...  пока сидит?)  Где,  на  чьей стороне сила,  которую надлежит
поддержать  ему,  митрополиту русскому?  А  он  должен  поддержать  именно
сильного.  Это  Феогност,  византийский грек,  весь строй мыслей и  чувств
коего создан был эпохою умирания великой империи, знал слишком хорошо.
     Отпустив бояр,  Феогност задумался сугубо.  Кто из  них прав?  И  что
должен содеять он днесь,  дабы не возмутить ни тех, ни этих? Мысли его вс°
шли и  шли по кругу:  Москва,  Тверь,  Новгород,  Псков,  Гедимин и  снова
Москва... И в последнем, литовском, звене этой цепочки чуял он все более и
более тревожно незримую угрозу православию. Ежели бы Гедимин принял святую
греческую веру!  Сего, однако, не произошло и уже не произойдет. А посему,
посему... Разумнее было... да, разумнее было проявить твердость, сослатися
на старину,  на обычай.  (Ведь ежели одолеет Тверь,  им же самим не станет
люб особый псковский епископ!) А Гедимину... Гедимину повестить, что и ему
не  стоит  выделять плесковичей в  особую  епархию,  дабы  не  попала  она
впоследствии под  власть  орденских немцев.  А  буде  примет Новгород сына
Гедиминова на стол,  тогда ведь и Плесков пойдет под руку ему, поелику оба
града  суть  одна  архиепископия.  И  далекий князь  Иван  будет  премного
удоволен  (дани  с  московских волостей поступали исправно,  здесь  же,  в
Литве,  отнюдь не  торопились наделять митрополита землями со  крестьяны).
Нет!  Паки и паки рассудив, Арсения рукополагать не след! Не след потакать
язычнику Гедимину!  И  он должен побывать в  Орде.  Получить новый ярлык и
своими глазами узреть всесильного Узбека,  повелителя Руси  Владимирской и
врага Гедиминова...
     Еще через день,  двадцать пятого августа,  облаченный в  цареградский
саккос,  в  митре с алмазом в навершии,  с синклитом из пяти епископов и с
целым хором иереев,  дьяконов,  иподьяконов и  певчих,  среди толпы лучших
гражан  Владимира -  бояр,  гостей  торговых,  кметей,  княжеских слуг,  в
присутствии  обоих  посольств,  Господина  Нова  Города  и  Плескова,  под
оглушающий глас  хора,  в  жарком  мерцании сотен  свечей в  паникадилах и
хоросах  на  расстеленном парчовом  подножии,  возложением  рук  на  главу
коленопреклоненного пред  ним  Василия Калики Феогност возвел того  в  сан
архиепископа Господина Великого Нова Города.  И тут же, в соборе, переждав
гласы  певчих  и  движение прихожан,  торжественно отказал  в  поставлении
Арсению,  игумену плесковскому: <Зане не достоит розрушити прежебывшая, но
яко от отец и праотец заповедано, такоже пусть и впредь пребудет Плесков в
руце архиепископов Господина Великого Новгорода!>


     Новгородская летопись сообщала впоследствии,  что в  тот день,  когда
Феогност рукополагал Василия Калику,  во Владимире-Волынском <явися звезда
светла над церковью и стоя весь день, светяся>.


                                 ГЛАВА 18

     Из  Владимира выехали первого сентября,  на память Симеона Столпника.
Добираться решили (да и Феогност посоветовал так) кружным путем: сперва на
Киев,  оттоле к Чернигову и Дебрянску, а уже от Брянска на Лопасню и через
Москву,  Тверь и Торжок -  к Нову Городу.  Боялись грозы Гедиминовой.  Как
оказалось вскоре, боялись недаром. Литовский князь не мог простить неудачи
с Арсением.
     Ночи полыхали зарницами. Новогородцы с невольною завистью смотрели на
плотные золотые ряды бабок сжатого хлеба на полях,  на высокие суслоны ржи
и пшеницы, приговаривали:
     - Богатая земля!
     Василий Калика любопытно выглядывал из возка, ясными быстрыми глазами
озирал окрестные Палестины.  Велика Русь! И всего-то в ней хватает! И поля
хлебородные,   и  сады  благодатные,   и  винограды  обительны,   и  овощь
многоразличная,  и звери,  и птицы!  Елени по нынешним местам, коих нету в
волости Новогородской,  зайцы так и  скачут из-под ног,  есть и  волки,  и
лисы,  и рыси,  и медведи,  и лоси,  и дрофы,  и гуси, и утицы - всего еси
исполнена  земля!   Теперь,   пережив  и   плен  Гедиминов,   и  торжество
поставления,  в  чаяньи  грядущих дел  и  забот,  Василий попросту отдыхал
душою,  любовался окрест сущею  землей,  легко  заговаривал со  встречными
селянами.  Весело тарахтел возок,  весело шли кони,  веселы были и слуги и
ездовые, чая, что уже ушли от опасной беды.
     Ночевали в поле. Василию Калике постелили в открытом возке. Притащили
гору  снопов  необмолоченного хлеба из ближнего суслона,  укрыли попонами.
Мешанный дух созревших колосьев,  конского пота от попон, остывающей пыли,
прохлады и вянущих трав обнял, закружил, уводя в сон. Ярко горел костер, с
треском выметывая беспокойные языки пламени в  черно-голубую  тьму.  Искры
золотою  метелью,  кружась и затухая,  летели ввысь,  к мерцающим голубыми
огнями звездам, и не могли долететь, сникали, исчезая во тьме.
     Василий Калика был  ныне без меры счастлив душою.  В  такие вот миги,
когда  бесконечно струилась дорога и  неведомое,  чудесно-далекое манило и
марило  где-то  там,   впереди,   и  возможно  становилось  отрешитися  от
суедневных дел  и  страстей,  в  такие миги и  снисходило к  нему счастье,
Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 11 12 13 14 15 16 17  18 19 20 21 22 23 24 ... 71
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 
Комментарии (1)

Реклама