для колющих ударов.
Гребли они предельно тихо. Течение помогало поддерживать скорость.
Вскоре справа показались очертания острова. Причалив к середине восточного
берега, они тихонько подтянули лодку к ближайшему дереву.
Они оставили мантии в лодке, и Маша накинула через голову и плечо
моток веревки.
На острове было тихо. Ни единого звука. Вдруг послышался странный
мычащий крик, сопровождаемый подобием вопля или визга. Она окаменела.
- Что бы это ни было, - сказал Сме, - это не паук.
Он хихикнул, будто шутил.
Они решили - а что еще им оставалось делать? - что верблюжий глаз
очень сильно охраняется после того, как через него проник Бенна. Но должны
же существовать и более доступные пути. Их тоже должны охранять, особенно
после того, как молодой воришка пробрался в логово мага.
- Очень бы хотелось найти потайной ход, - сказал Сме. - У Кемрена он
должен быть, и даже скорее всего не один. Он знает, что может наступить
время, когда ход ему понадобится. Хитрый мерзавец.
Еще до того, как они сели в лодку, Сме рассказал, что Кемрен убежал с
острова Шерранпип, прихватив сокровища храма. Взял он с собой и паучьи
яйца, а также некоторых стражей храма из числа зверей.
- Если он занимал высокий пост священнослужителя, - спросила Маша, -
зачем ему было делать это? Неужели не хватало власти и богатства?
- Ты не знаешь нашей религии, - ответил толстый мужчина. -
Священников окружают такие богатства, при виде которых у тебя глаза на лоб
полезли бы. Но своим обетом священники обречены на крайнюю нищету,
воздержанность, суровую бедную жизнь. Их награда - удовлетворение от
прислуживания Веде Криштон и ее народу. Кемрену этого было мало. На него,
должно быть, нашла порча, когда он занимался волшебством, которое не
сработало. Он первый священник, который когда-либо совершил подобное
богохульство.
А меня, священника низшего ранга, избрали, чтобы выследить его и
заставить расплатиться за содеянное преступление. Я искал его тринадцать
лет. Чтобы привести в исполнение месть Веды Криштон, мне самому пришлось
нарушать некоторые свои обеты и совершать проступки, за которые придется
расплачиваться после возвращения на родину.
- А она не простит тебе эти проступки, ведь ты допускал их ради нее?
- спросила Маша.
- Нет, она не принимает извинений. Она поблагодарит меня за успешное
завершение миссии, но расплачиваться все равно придется. Взгляни на меня.
Когда я покинул Шерранпип, я был такой же тощий, как ты. Я вел примерную
жизнь. Я мало ел, спал на холоде и под дождем, попрошайничал, выпрашивая
на пропитание, много молился. Но за годы, отмеченные моими преступлениями,
я питался очень хорошо, поэтому Кемрен, прослышав о толстяке, едва ли
узнал бы в нем меня. Я шатался пьяный, играл в азартные игры - ужасный
грех - дрался на кулаках и ножах, убивал людей. Я...
Он выглядел так, словно вот-вот расплачется.
- Но ты не прекращал мазаться маслом? - спросила Маша.
- Нужно было, нужно! - воскликнул он. - Кроме связей с женщинами, это
одно, чего я никак не мог заставить себя сделать, хотя с этого следовало
начать. И мне придется расплачиваться за это, когда я вернусь домой, хотя
для священника это тяжелей всего. Даже Кемрен, как я слышал, продолжает
мазаться маслом, хотя больше не почитает Веду Криштон.
Единственная причина того, что я перестал делать это, состоит в том,
что я убежден, он научил своих настоящих пауков и стражей-зверей нападать
на всех людей, смазанных маслом. Таким образом он может быть уверен или
считает так, что к нему не приблизится ни один преследователь. Именно
поэтому я и выкупался сегодня утром, хотя чуть не умер от сознания вины и
греха!
Маша расхохоталась бы, если бы ей не было так жаль его. Так вот
почему у него были красные глаза, когда он показался в ее квартире, приняв
ванну! Виной тому не усталость, а слезы.
Они вынули оружие - Маша короткую шпагу, а Сме длинный кинжал, и
направились к основанию горной гряды, проходившей по центру острова
наподобие зубчатой спины дракона. Они прошли несколько шагов, и Сме
остановил ее, взяв за руку.
- Впереди паутина. Вон меж теми кустами. Будь осторожна. Но
присматривайся и к другим опасностям. Ясно, что некоторые из них призваны
отвлечь внимание от других. И имей в виду, что колючки этого кустарника,
возможно, ядовитые.
В тусклом лунном свете она увидела паутину. Она была огромна, не
меньше ее вытянутых в стороны рук. "Если такова паутина, каков же сам
паук?" - подумала она.
Но в паутине паука не было видно. Маша повернула налево и медленно
пошла, поглядывая на нес.
Вдруг что-то большое выскочило из-под куста рядом с ней. Подавив
крик, она бросилась к этому существу, вместо того, чтобы бежать от него.
Когда оно прыгнуло, ее шпага проткнула его и брызнула какая-то жидкость.
Что-то мягкое коснулось тыльной стороны ее руки - кончик дергающейся ноги.
Сме зашел сзади, пока она стояла, удерживая на шпаге паукообразное
существо на почтительном расстоянии от себя. Рука устала от тяжести, и
шпага медленно клонилась к земле. Своим кинжалом толстяк разрубил спину
чудовища. От него повеяло зловонием. Она наступил на ногу и прошептал:
- Вытаскивай шпагу! Я держу его!
Она вытащила шпагу и отпрянула назад, тяжело дыша.
Сме подпрыгнул и опустился обеими ногами на чудовище. Его лапы
подрагивали еще какое-то время, но оно умирало, а, может, уже было
мертвым.
- Это был настоящий паук, - сказал он, - хотя, полагаю, ты и сама
знаешь это. Думаю, ненастоящие пауки должны быть много меньше.
- Почему? - спросила она. Ей хотелось, чтобы сердце прекратило
колотиться, пытаясь выпрыгнуть через горло.
- Потому что их изготовление требует энергии, а создание маленьких
паучков дает больший эффект и поглощает меньше энергии, чем создание
крупных. Есть и другие причины, которые я не буду сейчас объяснять.
- Берегись! - закричала она громче, чем требовалось. Но все случилось
так неожиданно, что она была совершенно не готова.
Сме закружился и ударил сплеча, хотя и не видел чудовища. Оно
переплелось с паутиной. В тусклом свете были видны вытянутые конечности и
очертания круглых ушей. С рычанием чудовище спустилось вниз и упало прямо
на лезвие кинжала Сме. Это был не паук с человеческую голову, а существо
величиной с большую собаку, мохнатое, издающее какой-то запах - может
обезьяны? - и значительно более проворное, чем паук. Тяжестью своего веса
оно повалило Сме на землю.
С рычанием существо попыталось впиться зубами в горло мужчины. Маша
пришла в себя и с яростью нанесла такси удар, породить который может
только страх. Лезвие пронзило тело. Она отскочила назад, вытаскивая шпагу,
а затем сделала новый выпад. На сей раз острие попало в шею.
Тяжело дыша, Сме сбросил с себя чудовище и поднялся на ноги.
- Боже милостивый! Я весь в крови, - произнес он. - Попал в историю!
Теперь другие смогут унюхать меня!
- В чем дело? - спросила Маша дрожащим голосом.
- Сторожевая обезьяна храма. Вообще-то это очень крупная бесхвостая
мартышка. Должно быть, Кемрен привез с собой несколько детенышей.
Маша приблизилась к мертвому чудовищу, лежавшему на спине. В
раскрытом рту были видны зубы, как у леопарда.
- Они питаются мясом, - сказал Сме. - Но в отличие от других мартышек
они не живут стадом. В переводе с нашего языка их название означает
мартышки-отшельники.
Машу интересовало, не был ли Сме раньше учителем. Даже в этих
условиях он оставался педантичным.
Он огляделся:
- Отшельники, не отшельники, а их, видимо, порядочно на острове.
Стащив в реку останки двух существ, они осторожно продолжили путь.
Сме смотрел в основном вперед, а Маша оглядывалась назад. Наблюдали по
сторонам оба. Подойдя к основанию скалы, Сме сказал:
- Загоны для скота с северной стороны. Именно там я слышал его рев,
когда проплывал на лодке. По-моему, надо обойти их стороной. Если животные
почуют нас и поднимут шум, всполошатся рагги и примутся искать нас.
Внезапно Сме остановился и сказал:
- Постой!
Маша быстро обернулась назад. Что он увидел или услышал?
Толстяк опустился на колени и надавил на кочку перед собой.
Поднявшись он сказал:
- Под этой кочкой, которая выглядит как твердая почва, впадина. Я
почувствовал, как она проваливается, когда наступил на нее. Не стоит
спешить.
Они обошли это место стороной. Сме пробовал почву под ногами, прежде
чем сделать шаг вперед. Маше казалось, что при таком темпе им потребуется
целая ночь, чтобы добраться до горы. Но вскоре он вывел ее на каменистую
местность, и она вздохнула с облегчением. Но Сме промолвил:
- Они могут проделать проход и в каменистом грунте, накрыв его
вращающейся крышкой.
- Зачем мы идем в этом направлении? Ты же сказал, что входы с
северной стороны? - спросила она.
- Я говорил только о том, что видел, как люди входили с северной
стороны. Но я видел кое-что очень интересное и в этом месте. Хочу
проверить. Возможно, для нас это и не имеет большого значения, но тем не
менее...
Продолжая медленно продвигаться вперед, но быстрее, чем раньше, они
подошли к маленькому прудику примерно десяти футов в диаметре. На темной
поверхности воды появлялись и лопались пузырьки. Сме припал к земле и
уставился на выглядевшую зловеще поверхность водоема.
Она попыталась тихонько спросить что-то, но он остановил ее.
Вот что-то гулко пронеслось по скале от берега. Маша подскочила, не
вымолвив ни слова. В темноте существо походило на паука огромных размеров,
больше того, которого они убили. Существо не обратило на них никакого
внимания, а, возможно, просто не заметило их. Скакнув в пруд, оно исчезло.
Сме сказал:
- Укроемся за валуном.
- Что происходит? - спросила она, когда они зашли за валун.
- Ведя разведку, я видел, что нечто входит в это отверстием выходит
из него. Было слишком далеко, чтобы разглядеть, что это было, но я
подозревал гигантских пауков или, возможно, крабов.
- И что?
Он схватил ее за руку:
- Постой!
Время тянулось ужасно медленно. Над ними кружили тучи комаров,
слышался крик птиц над рекой, а однажды раздалось странное
полумычание-полувопль. Маша вздрогнула, когда вдруг что-то плеснулось в
реке. Рыба. Она подумала, что рыба.
А Сме только и вымолвил тихо:
- Тссс!
Он показал на пруд. Напрягая зрение, она увидела в центре его что-то
похожее на волнение. Всплеск направился к берегу и перевалил через него.
Послышался треск, когда он устремился к реке. Передвигалось нечто живое.
Вскоре появилось еще одно существо, потом еще, чередой не менее двадцати
штук прогромыхали они лапами по скалам.
Сме удовлетворил ее любопытство:
- Они похожи на бенгильских крабов Шерранпипа, живут в этой норе, а
рыбу ловят в реке.
- И что это означает для нас?
- Полагаю, в пруду вход в пещеру или пещеры. Крабы не могут дышать в
воде.
- Они опасны?
- Только в воде. На суше они убегают или защищаются при опасности.
Они не ядовитые, но у них очень мощные клешни.
Помолчав немного, он продолжил:
- Наверняка маг использует их для защиты входа в пещеру. Вход,
который одновременно является и выходом. И для него и для крабов. Этот
пруд наверняка один из тайных путей бегства.
"Не может быть!" - подумала Маша и закатила глаза. Неужели этот
толстяк действительно хочет попытаться пробраться внутрь через пруд?
- А как же магу удастся выбраться этим путем, если на него нападут
