развал! - орал заместитель командира полка.
- Не лейтенанта, а старшего лейтенанта! - огрызнулся Сергей.
- Как, старшего лейтенанта? - сбился с мысли майор Губин.
- А так, приказ пришел два месяца назад, а ни зачитать, ни погоны вручить
ни полк, ни батальон не соизволил. Строевик сказал номер приказа, вот и
все.
Слегка смутившись, заместитель, тут же вновь перейдя на крик, "перевел
стрелки" на меня.
- А почему упущение такое, замполит, эта вина ваша!
- Да нет, я два раза напоминал в батальоне, а сам лично Острогина
поздравил!
- А где приемник для заставы, где боевые листки, где походная
лен-комната? Бездельничаете?
- Мы на стрельбище убыли, на занятие, - вступился Грымов. - Я лично его
забрал работать с людьми, занятия плановые, Ростовцев на учебном месте
руководитель.
- Обоим будет взыскание сейчас за пререкания. Быстро устранять
недостатки!
Пришлось отдать единственный приемник роты "Маяк", батарейки Серега купил
сам. Вручил сержанту целую пачку листовок, газет, брошюр, боевых листков
и ящик с походной ленкомнатой.
Улетели... Уф-ф-ф.
Совсем обезлюдела рота. На следующий день Голубев, так как его заменщик в
дивизии пристроился, решал вопрос об отъезде домой. Комбат согласился его
отпустить, если мы подберем в полку себе нового взводного. Эх-ма, где ж
его найти, балбеса, на такой взвод!
Пред обедом мы со старшиной повели солдат наполнять фляжки отваром из
верблюжьей колючки - профилактика от гепатита и дизентерии.
У котла орудовал черпаком здоровенный прапорщик. Я знал, что он недавно
прибыл и служит в нашем батальоне, зовут Игорем, а какую должность
занимает, не знал.
- Игорь, ты чего тут черпаком в котле мешаешь?
- Да вот, бурду варю, всем раздаю.
- Игорек! Ты кто по должности?
- Техник взвода обеспечения, а вообще, "куда пошлют" и "что изволите".
Надоело, хуже некуда! Еще по пьянке комбату нагрубил, теперь живым съест.
- Старшина! Возьми черпак, я с человеком одно дело обсудить хочу,
пожалуйста!
- Вах! Возьми черпак! Он больше меня, мне делать нечего что лы? Сэржант!
Дубино! Разливай чай!
- Игорь! Пойдешь к нам в первую роту взводным ГПВ? Голубева мы домой
отпустили, а где замену найти, не знаем. Выручай! В рейд скоро идти
некому будет, - сказал я.
- А из АГСа пострелять дашь?
- Настреляешься, хоть завтра стреляй!
- А из ПК и "Утеса"?
- Из всего, что стреляет!
- А в горы их таскать мне придется?
- Игорь! Для тебя это ведь как автомат или пистолет, ты такой здоровый!
- Шахтер потомственный, из Донбасса! Кайло, кувалда, отбойный молоток -
все знакомо! Уговорил! Только забери меня быстрей отсюда, ради бога!
- Сейчас же пойду решать вопрос, только извини, как твоя фамилия, а то
все Игорь да Игорь.
- Бодунов - моя фамилия, Игорь Владимирович.
- Бодунов от слова "бодаться" или от "бодуна".
- Нет-нет. Я к пьянству не то чтобы равнодушен, но все в меру. (Понятие
"мера" впоследствии оказалось у каждого свое.).
Начальник штаба, зам. по тылу не возражали, комбат сморщил нос,
Скривился.
- Что, одного пьяницу решили поменять на другого?
- А есть варианты? Есть другие кандидатуры пулеметы таскать на себе? Он,
можно сказать, добровольно, с желанием идет.
- Ну, что ж, бери-бери. Потом не жалуйся, на полную катушку будешь
получать за него. Забирай, в штабе полка я все утрясу.
- Игорь, бросай черпак, марш в роту, - заорал я, подбегая к полевой
кухне.
- Что, все? Так быстро? Я думал: шутка и треп.
- Мужчины шутят всерьез, особенно распоряжаясь чужой жизнью.
- Сержант, бери черпак! Моей жизнью распорядись! Колесо фортуны крутанули
в неизвестном направлении. Может, к счастью и удаче.
***
Полегчало. Из четырех взводов командирами укомплектовали три. Осталось
решить вопрос с командиром роты. Не хотелось, чтобы Эдик стал ротным.
Злопамятный и недобрый, самовлюбленный человек.
***
На совещании офицеров батальона нас ошарашили:
- Всем офицерам и прапорщикам перейти на казарменное положение, чтоб за
личным составом следили, были ближе к людям. Поставить койки в
расположении и спать рядом со своими взводами, - зачитал комбат приказ
командира полка. - Новое веяние эпохи. Перестройка! Всем перестраиваться!
- А зачем эта глупость, - заорал командир второй роты, - совсем втоптали
в грязь офицеров! За сержантов работаем, везде ответственные, солдат яму
копает, рядом - офицер. Ответственные, старшие, надсматривающие,
проверяющие. Надоело!
- Надоело, пишите рапорт, что вам тяжело с личным составом, и поможем
перейти на должность с меньшим объемом работы.
В минометной батарее, второй и третьей ротах офицеры поселились в
бытовках, а в нашей бытовке организовали показуху для проверяющих. Жить
там не получалось, ключ находился у зам. по тылу батальона.
В итоге Ветишин так и спал на длинном металлическом ящике, сворачивая на
день матрас, старшина жил в каптерке, технику и Бодунову поставили койки
в расположении, но спать они в казарме отказались. Эдик промолчал, он
ночевать уходил то в свою комнату, то к танкистам. Я же надувал резиновый
матрас и стелил поверх спальный мешок. Свинство - жить в полку и спать в
спальнике. Правда, ночью было прохладно, поэтому в спальном мешке ночью
лучше, чем в кровати.
***
Спустя неделю, получив продукты и воду на взвод, я вылетел на пост.
Вертолет взлетел с площадки от штаба армии и забросил нас через ущелье на
плоский хребет. Внизу скакали и кричали чумазые солдаты.
- Ура!!! Ура!!!
- Ник, что привез? - закричал радостный Острогин. - Чем обрадуешь,
дорогой?
- Привез все, что просили: воду, еду, патроны, мины, - ответил я,
улыбаясь. - Сергей, как я рад тебя видеть, морда!
- А уж как я рад!
- Сережка, какова жизнь отшельника? Уже одичал?
- Да, почти. Что в полку нового?
- Дурдом, как всегда. Боевых вообще не предвидится недели две. Как рота
тремя взводами действовать будет - ума не приложу. Ободрали батальон,
словно липку. Я у тебя отдохну дня три, устал как собака, выпускали
агитацию, документацию снова и снова делал и переделывал. Только
напишешь, заставляют переделывать, а еще и за батальон пишу. Нет ведь ни
замполита, ни "комсомольца" батальона. Эдик бирки в оружкомнате
переделывает в третий раз за неделю, представляешь? В третий раз!
Старшина газоны перекопал, все, что можно, покрасил: табуретки, кровати,
двери. Обои собирается клеить и казарму снаружи красить.
- А что случилось, что такое?
- А-а-а! Ты же не в курсе! Комиссия Министерства Обороны едет, смотреть
быт и все остальное, а что именно - никто не знает. Вот все переделываем
и обновляем полк.
- Ну, почему опять мы? Почему! Мало что ли войск в сороковой армии?
- Войск-то много, но туда же надо ехать, рисковать, а тут сразу из штаба
армии - в войска.
- Точно, и без риска, и кайф на всю катушку - поиметь вояк боевых.
- Инспектирующие, наверное, становятся участниками боевых действий.
Ладно, Серега, меня будут иметь через неделю, дай душу отвести, поиметь
тебя. Я ведь какой-никакой, а проверяющий! Показывай позиции, район
обороны, секторы обстрела, жилье.
Острогин с бойцами за неделю вырыл и построил два блиндажа: в одном -
жилое помещение, во втором - столовая, штаб, склад.
Солдаты выложили на каждого по СПСу, капонир миномету, окоп для установки
ЛТТТК.
- Сергей, предлагаю проделать ходы к СПСам, а то под огнем не пройти, ну
и стенку возвести по периметру из камней, все лишнее укрытие. Сделаем два
рубежа обороны.
- Давай, как раз твоих рук рабочих не хватало.
Целый день солдаты прокапывали траншею к своим укрытиям. Мы с Сергеем
складывали стену дугой вдоль блиндажей. С одной стороны пост стоял на
обрыве глубиной метров тридцать, а вот к югу склон был более пологий и
хорошо просматриваемый. Над постом возвышалась небольшая высотка, и
хребет делился посередине: одна половина уходила все выше, другая -
сходила на ноль к дороге.
- Сергей, как быть с высоткой? Займут, гады, ее и перестреляют всех. Чего
там не расположился? Куда смотрел?
- Смотрел туда, куда сказали! А приказ был разместиться именно тут, ну, а
выше сядешь - сверху другая высота, а за той - следующая.
Мы сидели, пили чай, думали, что же делать. Сегодня - все нормально, а
завтра - вдруг сверху ударят...
- Серый, предлагаю заминировать ее, к черту! У тебя есть две "Мон-50" и
пара противопехоток, поставим все там. Да и "сигналки" растянем.
- Хорошо, сейчас начнет смеркаться, я пойду с сапером, и в сумерках все
оборудуем.
***
Ночью сработали "сигналки" сразу в двух местах. Часовые с постов открыли
огонь, и все отдыхавшие выскочили из блиндажей и, укрывшись за стеной и
СПСами, принялись обстреливать округу.
- Миномет! Три мины на вершину, затем три мины по склону. ДШК, огонь по
долине! - заорал Острогин, не переставая стрелять в район, откуда летели
сигнальные ракеты.
- Сергей! Вызывай артиллерию, пусть "факел" повесят и немного постреляют,
попугают, только подальше, а то нас же и накроют.
- Сейчас пугнем!
От дороги раздалось несколько очередей и десяток одиночных выстрелов. По
этим огневым точкам вел огонь ДШК и все автоматчики. Попали или нет, но
только через полчаса огонь прекратился, бросили стрелять и мы. Артиллерия
засветила "факел", как только стало светло, Хафизов заметил в ущелье
какое-то движение.
- "Духи"!
- "Духи"! "Духи" с тылу! - заорал Колесников.
- Не ори, гранаты - в ущелье! - рявкнул я.
Штук пять гранат разорвалось внизу, послышались какие-то крики, шум. Но
все быстро стихло. Выпущенные осветительные ракеты обзору не помогли,
никого не было видно.
- Наверное, ушли, вовремя заметили, - предположил, шмыгая носом,
Колесников.
- Я заметил, а ты смотрел неизвестно куда, - возразил Хафизов.
- Хафизов-то без Хайтбаева настоящим воякой становится, - улыбнулся я. -
Сергей, так его и наградить уже пора!
- Я ему Бамиан еще долго не прощу. Бросили меня, шкуры трусливые, -
возразил Острогин. - Но вообще-то молодец!
- Благодарность заработал, объявляю от своего имени, - закончил я
обсуждение трусости солдата в давней истории.
Затихла стрельба, и к нам подбежал минометчик.
- Товарищ старший лейтенант, зацепило пулей, наверное.
- Кого, куда? - вскричал я.
- Меня, зацепило руку возле плеча. Снизу, гады, стреляли и в самом конце
попали, когда я миномет разворачивал.
- Вот, черт, зараза! Перевязывайся быстро, сейчас йодом рану обработаю.
Ничего страшного не произошло, зацепило чуть-чуть, но нужно эвакуировать
на всякий случай.
Доложили. Обещали утром вертолет.
- Черт, хороший минометчик, жалко остаться без такого солдата, когда еще
замену ему пришлют, - вздохнул взводный.
- Сергей! Давай дежурить всю ночь по очереди, на всякий случай.
- Давай. А то уснут, черти, еще вырежут! Не хочется умирать. Больше
"сигналки" не срабатывали, наступила тишина. Может, "духи"
Пришли прощупать оборону, может, пришлые приехали из РСов по городу
пострелять, а мы на пути оказались.
***
Рано утром прилетел "Ми-8" и разгрузил еще боеприпасы, воду, забрали
раненого, но пришлось лететь и мне. Прямо перед его прилетом начальник
штаба батальона вышел на связь и приказал возвращаться.
- Вот тебе и отдохнул, расслабился. Весь выходной строили стену, а ночью
стрелял, - огорчился я.
- Если бы не стена, раненый мог быть не один, да и не только раненый, -
ответил Сергей. - Придется стенку поднять повыше - защищает при обстреле.
Мы пожали друг другу руки на прощание, и я заскочил в вертолет.
Острогин просидел на посту еще две недели, а затем командование приняло
решение разбросать по трем постам вторую роту, а остальных людей вернуть
в роты для боевых действий.
В полку комиссию Министерства Обороны сменила комиссия из ГлавПУРа. Перед
их приездом весь полк превратился в сплошной агитационный центр. Стенды
вдоль дорожек, фотоаллея героев, переделанные ленкомнаты и прочее,
