(Колесников) и, закрыв глаза, стрелял из автомата, куда-то в небо.
- Колесо! Очнись! От тебя воняет! Взводного бросили, сволочи! Где
Острогин и саперы?
Алимов, весь трясясь, показал рукой в сторону груды камней, а Колесников
промычал:
- Мы не дошли, "духи" обстреляли. Мы отсюда бой ведем.
- Вижу, как ведете, и чего еще ваши жопы на барабаны не пустили? Лечь
всем в цепь и вести прицельно огонь по "духам"! Серега-а-а! Серега-а.
- Да, я здесь, - заорал он в ответ. - Я тут с саперами. "Духи" нас давят!
Ура замполиту! Родной ты мой! Вылез! Ник, я тебя люблю-ю! Живем!!!
- Наверное, живем. Ты там с кем? Сколько с тобой?
- Только два сапера. "Духи" с обеих сторон залегли. Молотят. Где взвод,
не видел? Узбеки разбежались, гады.
- Я их тут всех собрал. Все живы. Только обделались твои "орлы"! До
Серегиного укрытия было метров тридцать и приходилось лежа орать, но это
нас обоих подбадривало. Свистящие над головой пули настроения не
поднимали. Мандраж во всем теле усиливался. Била какая-то нервная дрожь.
Всего ломало и выворачивало. Я снял бушлат и прополз по камням и колючей
траве немного вперед.
- Колесо! Будешь заряжать с Алимовым магазины!
- Васька! Ларик! Хафизов! Хайтбаев! Огонь! Держаться! Всем огонь огонь!
По нам несколько раз выстрелили из гранатометов или "безоткатки". Одна из
гранат прошла чуть выше над головами, другие взорвались в камнях, не
долетев. Не попали, мерзавцы.
Вдруг с вершины, метрах в двухстах от нас, заговорил кто-то в
громкоговоритель.
- "Шурави"! Сдавайтесь! Не тронем. Сдавайтесь, а то все будете мертвый!
Совсем-совсем мертвый. Сдаетесь, будете живой. Командир, сдавайся! Не
тронем! Выходи!
Серега заорал в ответ:
- Иди сюда сам, попробуй возьми в плен! Давай, друг, скорей! Вперед!
Под эти свои вопли он вместе с саперами палил во все стороны. Стреляли
мы, стреляли в нас. Что-то орали в мегафон "духи".
Сайд Мурзаилов выполз на пригорок с ПК, взялся за дело, и "духи" сразу
приуныли. Хафизов с РПК, поборов страх, прикрыл правый фланг. Все - нас
уже не сбить. Колесо и Алимов не успевали перезаряжать магазины. Этот ад
уже продолжался, черт знает, сколько. Голова гудела от грохота и гари.
Несмотря на начавшийся дождь, было жарко. Все тело горело и пылало.
Возбуждение боя захватило, понесло. Горный костюм промок насквозь. Я
что-то кричал, командовал, куда-то стрелял, переползал, швырял гранаты.
Вдруг автомат заклинило. Патрон перекосило! Достал шомпол, разобрал
автомат, патрон не выбить - никак! Зараза! Кто-то зарядил в магазин
патрон 7,62 от АКМ. Как он в магазине поместился?
- Бойцы! Огонь! Я сейчас отползу, держаться!
Я сполз чуть вниз в укрытие и продолжил вышибать перекошенный патрон из
ствола. Минут через пятнадцать это удалось. Вдруг навстречу мне выползли
все бойцы, один за другим.
- Куда! Куда, сволочи! Назад! Парни назад! Назад!
- Товарищ лейтенант! Ты куда ушел? Одним нам там страшна, сап-сем
страшна, - забубнил верзила Мурзаилов.
- Да тут я, тут, сказал же - держаться!
- Мы испугались, - промычал Хафизов.
- Назад! Огонь! Всем огонь! Не отступать! Раздался топот сапог, шум
камней, крики:
- Свой, не стреляйте. Подбежал Сергей с саперами.
- Вы куда все делись?
- А ты какого хрена примчался? - удивился я.
- Ну, а как вы объявились, думаю: все, спасены. Да и "бородатые" чуть
отползли. Кричим, переговариваемся, душа поет, а как тебя не слышно стало
и огневая поддержка стихла, "духи" вдруг как попрут. Им же трупы и
раненых вытащить надо. Я в одного верзилу весь магазин выпустил, а он
орет, идет и не падает! Стреляю, а он, скотина, не валится! Патроны
кончились - вот мы и дали деру.
- Много мы их перебили?
- Ник! Да черт знает! Там целая лавина пошла. Будем держаться, пока
сможем. Если собьют - крышка нам всем.
Снизу закричал ротный:
- Мужики, сейчас вертушки подойдут, поддержат! Не отползать, держаться.
- Товарищ замполит! Патроны кончились, я все зарядил в магазины, -
пробубнил Колесо, дергая меня за рукав.
- Колесников! Надо говорить "товарищ лейтенант"! Пентюх! Чему тебя учили!
- А меня в Союзе учили подметать, землю копать, да строить дома. Я
стрелял всего один раз в учебке и уставы не изучал.
- Колесо, ползи за патронами к ротному. Хватит болтать!
"Духи" продолжали поливать нас свинцовым дождем. Патронов не жалели.
Что-то кричали в мегафон, что-то обещали. Автомат начал заедать от
толстого слоя нагара, и при смене пустых магазинов на заряженные
приходилось затворную раму досылать ногой. После этого он все равно
стрелял! Да, это тебе не амереканская М-16! Та уже давно бы зачахла.
***
Вдруг появился "крокодил". Летевший вертолетчик явно не понимал, где кто
находится. Рота дружно зажгла дымы. "Ми-24" сразу радостно принялся
утюжить господствующие над нами высоты.
Дружное "ура" пронеслось над нашими позициями.
- Ура! - заорал и я. Слезы радости и счастья брызнули из моих глаз.
Спасены!
Погонов и Гудков вытащили к валунам "Утес" и АГС и молотили по
противоположной вершине. Наша радость была недолгой. По вертолету стрелял
ДШК, и вертолет, плюнув "нурсами", еще разок развернулся и ушел.
Я бросился на четвереньках к ротному.
- Ваня! Куда он улетает? Что случилось?
- Они сказали, что топливо кончается.
- Другие прилетят?
- Вряд ли. Нам только все орут: держись, Иван! От комбата до комдива.
Комдив только что сыночком называл. Призывал держаться. Помощь идет...
- Какая?!
- Третья рота и разведвзвод. Но им идти часа два-три.
- Что ж, вытащат нас, как мы вчера ту роту восемьдесят первого полка.
- Не паникуй! Ползи наверх. Держаться! Побежим - ляжем все вдоль склона.
Давай назад к бойцам. Держаться! Помни, что яйца отрежут обязательно.
Ха-ха-ха! Любят они, гады, замполитам яйца отрезать.
Да! Могильный юмор ротного спокойствия не прибавил. Зацепив несколько
пачек патронов, я выполз на край плато. Серега стрелял и матерился. Бойцы
вели огонь одиночными и изредка очень короткими очередями. Теперь мы вели
огонь, уже толком не видя противника. Смеркалось. Дождь усиливался,
холодало. Поток воды постепенно превратился в мокрый мелкий снежок.
Кавун выполз к нам на пятачок.
- Мужики, - он обнял нас с Острогиным за плечи, - артиллерия стрелять не
может. Рота лежит вплотную с "духами". Патроны кончаются, АГС уже все
расстрелял, "Утес" тоже, "мух" больше нет. Минут через двадцать стрелять
будет просто нечем. Снег сейчас нас прикрывает, и "духи" толком ничего не
видят. Я принес мешочек патронов, заряжайте магазины - пойдете в атаку.
Как вчера. Надо сбить их с плато. Вернуть СПС, тот, где ты, Сергей,
сидел. Сбросить их, мерзавцев, вниз. Тогда артиллерия сможет бить вокруг
плато.
- Как в атаку? - удивился взводный. - С кем идти в атаку? Три узбека, я,
замполит и Колесо?
- А Мурзаилов? Это же ПК! Пулемет! Смотри, какой гигант-боец.
- Да у него половина ленты осталось! - возразил Серега. - Тоже мне
огневая поддержка.
- Саперы и Васька с вами пойдут! Я, Степа, Ларик и арткорректировщик
прикроем с фланга. Придавим высотку слева.
- Взять только СПС? Берлин брать не надо? - переспросил я. - Опять я иду
в атаку, каждый день в атаку, сколько можно?
- Крайняя атака. Взять СПС и все. Шутник!
- Закрепиться в нем. Дальше никуда не надо. По магазину каждый выпускает
и вперед! Потом гранаты бросайте. Еще раз говорю: пошуметь как вчера!
- Да граната всего одна осталась Ф-1, - засмеялся я. - Больше ни у кого
нет.
- На, возьми еще две, мои РГД. Больше ничего. С богом! Мы собрали бойцов.
Серега схватил меня за плечо.
- Ну что, Ника? Рискнем! Делать-то нечего больше, деваться некуда.
- Бойцы! Даем залп и вперед! Захватываем СПС, - скомандовал я. - Конечно,
ураганного огня не получится, но по магазину расстрелять. И с криком
"ура" атакуем на четвереньках, перебежками вперед, стреляем короткими
очередями. Тем, что останется от запасов патронов, добиваем раненых
"духов".
- У кого есть штык-ножи или лопатки, взять с собой. Может, рукопашная
будет, - продолжал Острогин.
- Ну дела!.. - только и вымолвил Колесников.
- Не ссы, Колесо, все будет в ажуре, - засмеялся недобро Васька. Мы
растянулись в линию, проползли метров пять. "Духи" вели ленивый огонь.
Экономили патроны.
- Вперед! В атаку! - заорал я что было сил. - Ура! Суки, гады, сволочи!
А-а-а. Ура!
Сидя, лежа, с колена стреляли вокруг меня солдаты. Сайд встал в полный
рост и выпустил длинную очередь из пулемета. Что-то выкрикивая
по-таджикски, пошел вперед, не переставая стрелять. Мы с Сергеем швырнули
по гранате и, подгоняя солдат, бросились к укреплению.
- Быстрее! Ура-ура-а-а!!! Быстрее!
- Ура-а-а... - понеслось из восьми или девяти глоток.
В несколько прыжков одолели ровный участок, не переставая стрелять.
Сейчас, сейчас, сейчас будет схватка. Рукопашная! Ужас какой - зарубить
или заколоть человека. Морально я к этому был не готов часа три назад, но
в этот момент заколол бы и зарубил любого. Если не зарежут или не
застрелят меня самого. Вот сейчас очереди в упор, в грудь, в живот, в
голову - и мы все ляжем тут. Но что это? Камни не отвечают огнем, СПС
молчит. Слышен шум осыпающихся камней, вниз, в ущелье. Они бегут!
- Гранату! Гранату вниз! - заорал Серега. - Скорей бросай "эфку", Ник!
Я метнул Ф-1 вниз. "Бах-бах-ах-ах-х-х", - эхом ответил гулкий взрыв.
Вся группа залегла на краю плато и принялась короткими очередями стрелять
во все стороны. Взводный пустил осветительную ракету: по ущелью удалялись
чьи-то силуэты. Отступили. Ушли!
- Серега! Будем жить! Мы спасены! - я обнял его.
- Задушишь! Ник! Ура! Удрали! Колесо, ротному передай - "духи" ушли.
Бегом, родной ты мой!
Мы заняли оборону. Оборону - это громко сказано. Опросив солдат,
выяснили, что патронов у всех штук по пять-шесть. У меня было - пять, у
Сереги - три, у Васьки - семь, у саперов - ни одного. Для ПК три патрона
в ленте. Гранат нет, "подствольники" уже давно без гранат. Знай "духи",
при каких обстоятельствах они отступали, наверняка вернулись бы и взяли
бы нас голыми руками минут через десять. Все стояли и на краю обрыва
радовались жизни.
Ротный подбежал, весь занесенный снегом. Пурга усиливалась, капитан был
похож на Деда Мороза.
- Мужики! Орлы! Герои! Занять здесь оборону саперам и первому взводу.
Мурзаилов иди к ГВП, вы будете там, где главарь убитый лежит.
- А где мы будем? - спросил я. - Где КП роты разместится?
- КП в центре. Второй взвод выдвинем вверх, откуда мегафон орал. Третий в
центре с нами.
Через полчаса вся рота собралась на плато и расползлась по задачам. Снег
валил сплошной стеной. Не было видно ничего в пяти метрах. Этот снег стал
нашим спасением. Чудом и везением. Душманы не подозревали, как были
близки к победе. Хотя кто знает, может, и у них боеприпасы кончались, да
и раненых нужно уносить. Бродя по вершине, я с трудом нашел промокший
бушлат. Становилось все холоднее и холоднее.
- Офицеры! Какие потери во взводах? Доложить! - командовал Кавун.
- В первом потерь нет, - ответил Острогин.
- Во втором нет ни раненых, ни убитых, - радостно пропел Ветишин.
- В ГПВ все целы, - изрек Голубев.
- За третий доложу я сам - без потерь! - констатировал ротный и подвел
итоги боя:
- Приданные саперы и артиллеристы живы, рота без потерь! Вот это да, ну
мы молодцы! Такой бой выдержали! И ни единой царапины! "Духов" - то было
гораздо больше! Чудеса! Так я в бога начну верить.
- Что с помощью? - спросил Острогин. - Идетдоропится?
- А ничего! Разведвзвод и третья рота где-то заблудилась в пурге, видишь,
как метет! Комбату сообщили, что не видят куда идти. Ракеты бесполезно
пускать: не разглядят.
- Да! Прямо снежная буря поднялась, кто бы мог подумать пару часов назад.
Как на севере!
- Замполит, не надо в Сибирь тебе ехать в отпуск. Тут как в тундре, и мы
