Он проговорил: "Мобиликорпус." Злей, к шее, запястьям и
коленям которого будто бы привязали невидимые верёвки, мгновенно
оказался воздвигнут в вертикальное положение. Голова неприятно
болталась, как у огромной марионетки. Он висел в нескольких дюймах над
землёй, ноги безжизненно раскачивались. Люпин поднял плащ-невидимку и
запихнул его в карман.
– Двоих из нас надо приковать к вот этому вот, - Блэк пхнул
Петтигрю носком ботинка. – Чтобы наверняка.
– Это буду я, - сказал Люпин.
– И я, - Рон со свирепым видом выскочил вперёд.
Блэк соорудил из воздуха тяжёлые наручники; вскоре Петтигрю уже
стоял, и его левая рука была прикована к правой руке Люпина, а правая
– к левой руке Рона. Лицо Рона выражало твёрдую решимость. Правду об
истинной сущности Струпика он воспринял как личное оскорбление.
Косолапсус легко спрыгнул с кровати и, гордо задрав бутылочный ёрш
хвоста, первым вышел из комнаты.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
ПОЦЕЛУЙ ДЕМЕНТОРА
Никогда прежде Гарри не доводилось участвовать в столь безумном
шествии. Возглавил процессию Косолапсус, первым начавший спускаться по
лестнице; далее, похожие на некое шестиногое существо, следовали
Люпин, Петтигрю и Рон. За ними зловеще плыл по воздуху Злей,
задевающий кончиками пальцев за каждую ступеньку. Сириус поддерживал
его в вертикальном положении с помощью его же собственной волшебной
палочки. Гарри с Гермионой тащились в арьергарде.
Забраться в тоннель оказалось нелегко. Люпину, Петтигрю и Рону
пришлось развернуться боком; Люпин, ко всему прочему, не мог ни на
мгновение отвести палочки от Петтигрю. Гарри проследил, как они единым
конгломератом неуклюже втиснулись в узкий вход. Косолапсус по-прежнему
шёл первым. Гарри полез сразу вслед за Блэком, который управлял
плывущим впереди Злеем. Злей постоянно задевал болтающейся головой о
низкий потолок. У Гарри создалось впечатление, что Блэк не
предпринимал никаких действий, чтобы предотвратить это.
– Знаешь, что это означает? – отрывисто спросил Блэк у Гарри
посреди тоннеля. – То, что мы сдадим Петтигрю властям?
– То, что вы будете свободны, - ответил Гарри.
– Да... – кивнул Блэк. – Но, помимо этого... я ведь, кроме
всего прочего... не знаю, говорили ли тебе когда-нибудь... я твой
крёстный.
– Да, я знаю, - отозвался Гарри.
– Твои родители назначили меня твоим опекуном, - продолжил
Блэк, – на случай, если с ними что-нибудь случится...
Гарри ждал. Неужели Блэк собирается сказать именно то, что он
думает?
– Я, конечно, пойму, если ты не захочешь уезжать от дяди с
тётей, - неуверенно проговорил Блэк. – Но... ну... может быть, ты хотя
бы обдумаешь... Как только с меня снимут обвинение... вдруг ты
захочешь... жить в другом месте...
В самой сердцевине тела Гарри произошёл мощный взрыв.
– Что? Жить с вами? – он нечаянно ударился головой о каменный
выступ на потолке. – Уехать от Дурслеев?
– Я так и думал, что ты не захочешь, - быстро перебил Блэк. – Я
понимаю, я просто хотел... я...
– Вы с ума сошли? – голос Гарри сделался таким же надтреснутым,
как и у Блэка. – Я хочу уехать от Дурслеев! Ещё как хочу! А у вас есть
свой дом? Когда мне можно туда переехать?
Блэк круто развернулся и посмотрел на него; Злей заскрёб
макушкой по потолку, но Блэку, похоже, было на это совершенно
наплевать.
– Ты хочешь этого? – переспросил он. – Ты серьёзно?
– Ещё как серьёзно! – воскликнул Гарри.
И в первый раз увидел на этом измученном лице искреннюю улыбку.
Оно мгновенно и абсолютно неправдоподобно изменилось. Сквозь
неподвижную маску вдруг проглянул человек на десять лет моложе,
человек, в котором можно было узнать весельчака со свадебной
фотографии.
Больше до самого выхода из тоннеля они не разговаривали.
Косолапсус первым шмыгнул наружу; он, судя по всему, прижал лапой узел
у основания ствола, потому что, когда вылезли Люпин, Петтигрю и Рон,
хлестания веток не было слышно.
Блэк "вывел" Злея и отступил к стене, пропуская вперёд Гарри и
Гермиону. Наконец, из тоннеля вышли все.
Во дворе школы было очень темно; светились лишь далёкие окна
замка. Без единого слова процессия двинулась дальше. Петтигрю, как и
раньше, дышал со свистом и периодически поскуливал. У Гарри в голове
всё гудело. Он покидает Дурслеев!... Он будет жить с Сириусом Блэком,
лучшим другом родителей!... Просто голова кружится... Только
представить себе, что будет с Дурслеями, когда он им скажет, что
уезжает жить к опасному преступнику, которого они видели по
телевизору!...
– Одно неверное движение, Питер, - раздался предупреждающий
голос Люпина. Направив палочку вбок, учитель следил, чтобы она
указывала на грудь Петтигрю.
В молчании следовали они по двору. По мере приближения к замку
становилось всё светлее. Злей неестественно плыл впереди Блэка, то и
дело стукаясь подбородком о грудь. Вдруг шествие залило лунным светом.
Злей ткнулся в Люпина, Петтигрю и Рона – они резко
остановились. Блэк замер. Он выкинул в сторону руку, чтобы остановить
Гарри и Гермиону.
Гарри посмотрел на силуэт Люпина. Тот весь окостенел. Затем его
руки и ноги задрожали мелкой дрожью.
– О, Бо... – задохнулась Гермиона. – Он не выпил зелье! Он
опасен!
– Бегите, - шёпотом приказал Блэк. – Бегите! Быстро!
Но Гарри не мог убежать – ведь к Петтигрю и Люпину был прикован
Рон! Гарри бросился к другу, но Блэк обхватил его поперёк туловища и
оттащил назад.
– Я сам! БЕГИТЕ!
Раздался ужасающий вой. Голова Люпина стала удлиняться, тело
тоже. Плечи сгорбились. На лице и на руках быстро отрастала шерсть,
ладони превратились в когтистые лапы. Рыжая шерсть Косолапсуса встала
дыбом; кот попятился...
Оборотень припал на задние лапы и защёлкал зубами. В это время
Сириус, стоявший рядом с Гарри, пропал. Вместо него появился огромный,
медведеподобный пёс. Он бросился к оборотню, который к этому времени
успел вывернуться из наручников, схватил его за горло и потащил прочь
от Рона и Петтигрю. Пёс и оборотень сцепились мёртвой хваткой, пасть к
пасти, раздирая друг друга когтями...
Гарри как заворожённый следил за схваткой. Он боялся за её
исход и не замечал ничего вокруг. Из оцепенения его вывел вопль
Гермионы...
Петтигрю рыбкой нырнул и сцапал упавшую палочку Люпина. Рон не
сумел удержаться на забинтованных ногах и упал на траву. Прогремел
гром, вспыхнул свет – Рон затих без движения. Ещё грохот – Косолапсус
взмыл в воздух, а потом мешком повалился вниз.
– Экспеллиармус! – заорал Гарри, тыча палочкой в направлении
Петтигрю; палочка Люпина улетела высоко в небо и исчезла из виду. –
Стой, где стоишь! – выкрикнул Гарри, бросаясь вперёд.
Слишком поздно. Петтигрю уже превратился. Лысый хвост
ускользнул сквозь наручник, прикованный к вытянутой в сторону руке
Рона. Зашуршала трава.
Вой и рокочущий рык пронзили воздух. Гарри обернулся и увидел
убегающего оборотня, он стремглав летел к лесу...
– Сириус, Петтигрю сбежал, он превратился! – крикнул Гарри.
Блэк был весь в крови; и морда, и спина были разодраны. Услышав
слова Гарри, он, тем не менее, с усилием поднялся на ноги. Спустя
мгновение топот стремительно убегающих лап замер в отдалении.
Гарри и Гермиона бросились к Рону.
– Что он с ним сделал? – прошептала Гермиона. Глаза Рона были
полуприкрыты, челюсть отвисла; он определённо был жив, они слышали его
дыхание, но он их не узнавал.
– Не знаю...
Гарри беспомощно озирался. Ни Блэка, ни Люпина... один Злей, да
и тот без сознания, бессмысленно болтается в воздухе.
– Надо доставить их в замок и позвать кого-нибудь, - сказал
Гарри, откидывая со лба волосы и стараясь мыслить здраво. – Пошли...
И тут, откуда-то издалека донёсся жалобный вопль: собака завыла
от боли...
– Сириус, - пролепетал Гарри, вглядываясь в темноту.
Сначала он не мог решить, что делать. Но, помочь Рону они
сейчас ничем не могли, а Блэк явно попал в беду...
Гарри бросился бежать, Гермиона за ним. Завывания доносились от
озера. Ребята устремились туда. Гарри несся на полной скорости и,
почувствовав холод, не сразу осознал, что это значит...
Вой внезапно прекратился. Подбежав к берегу, они поняли, почему
– Сириус снова превратился в человека. Он стоял на четвереньках,
закрыв голову руками.
– Неееет.... – стонал он. – Неееет... умоляю вас...
И тогда Гарри увидел: отовсюду с берегов озера, скользя, к
Блэку чёрной массой стекались дементоры. Их было не меньше ста, а
может быть, и гораздо больше... Гарри быстро отвернулся. Знакомый,
леденящий холод проникал внутрь тела, туман заволакивал зрение;
дементоры надвигались со всех сторон; кольцо грозило вот-вот
сомкнуться...
– Гермиона, быстро вспоминай что-нибудь очень счастливое! –
завопил Гарри, взмахивая палочкой. Он отчаянно моргал, чтобы зрение
прояснилось, тряс головой, чтобы заглушить зазвучавшие в мозгу слабые
крики...
Я буду жить вместе со своим крёстным отцом. Я больше не буду
жить у Дурслеев.
Он заставил себя думать о Блэке и только о Блэке и начал
произносить заклинание: "Экспекто патронум! Экспекто патронум!"
Блэк содрогнулся, перекатился на спину и застыл на земле,
бледный как смерть.
С ним всё будет в порядке. И я буду жить с ним.
– Экспекто патронум! Гермиона, помогай! Экспекто патронум!
– Экспекто... – залепетала Гермиона. – Экспекто... экспекто...
Но она ничего не могла сделать. Дементоры надвигались, они были
уже не более чем в десяти футах. Непроницаемой стеной они окружали
Гарри и Гермиону, приближаясь с каждой секундой...
– ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! – орал Гарри, стараясь отключиться от
криков, звучавших в ушах. – ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!
Слабое серебряное облачко, пыхнув, повисло в воздухе. В тот же
самый миг Гарри почувствовал, что Гермиона упала в обморок. Он остался
один... совсем один...
– Экспекто... экспекто патронум...
Гарри упал на колени в холодную траву. Туман застилал глаза. С
огромным трудом он заставил себя вспомнить: Сириус невиновен –
невиновен – с нами всё будет хорошо – я буду жить с ним...
– Экспекто патронум! – выдохнул он из последних сил.
В слабом свете бесформенного Заступника он увидел, как совсем
рядом резко остановился дементор. Он не мог пройти сквозь облачко
серебряного тумана. Мёртвая, скользкая рука выползла из-под рясы.
Дементор сделал такое движение, как будто хотел разогнать туман.
– Нет... нет... – задыхался Гарри. – Он невиновен...
экспекто... экспекто патронум...
Он чувствовал их взгляды, слышал злобное прерывистое дыхание.
Ближайший дементор помедлил, обдумывая, что делать с Гарри. Затем
поднял обе руки – и снял капюшон.
Там, где должны были бы находиться глаза, была только тонкая,
серая, покрытая струпьями кожа, затягивавшая пустые, слепые глазницы.
Зато рот... разверстая, бесформенная щель, со смертным хрипом
всасывающая воздух...
Ужас парализовал Гарри, он уже не мог двигаться, не мог
говорить. Заступник поморгал в воздухе и исчез.
Белый туман ослепил мальчика. Надо бороться... экспекто
патронум... ничего не видно... далеко-далеко кричит кто-то знакомый...
экспекто патронум... где Сириус? Он беспомощно похлопал ладонью по
земле и нашарил руку крёстного... им до него не добраться...
Две сильные, покрытые чем-то комковатым руки вдруг обхватили
Гарри за шею. Его насильно отрывали от земли... Он чувствовал
дыхание... Они хотят сначала избавиться от него.... Какое зловоние...
Как кричит мама... Её голос будет последним звуком, который он услышит
в своей жизни...
Но тут сквозь туман, обволакивавший Гарри, пробился серебряный
