неотложные дела.
– Ты должен помочь мне, Том, - сказал Гарри, снова приподымая
голову Джинни. – Надо вытащить её отсюда. Здесь Василиск... Я не знаю,
где он, но он может появиться в любую секунду... Пожалуйста, помоги
мне...
Реддль не шелохнулся. Гарри, вспотев, всё же умудрился
наполовину поднять Джинни с пола и потянулся за своей палочкой...
Но её не было.
– Ты не видел?...
Он поднял глаза. Реддль по-прежнему наблюдал за ним – и вертел
в длинных пальцах Гаррину палочку.
– Спасибо, - поблагодарил Гарри и протянул руку.
Губы Реддля изогнулись в улыбке. Он продолжал не отрываясь
смотреть на Гарри и лениво поигрывать палочкой.
– Слушай, - настоятельно сказал Гарри. Колени у него
подгибались под мёртвой тяжестью тела Джинни. – Нам надо идти! Если
появится василиск...
– Он не появится, если его не позвать, - невозмутимо
ответствовал Реддль.
Гарри опустил Джинни обратно на пол – у него не было больше сил
держать её на весу.
– Что ты имеешь в виду? – не понял он. – Слушай, отдай палочку,
она может мне понадобиться...
Улыбка на лице Реддля стала шире.
– Не понадобится, - заверил он.
Гарри смотрел на него, ничего не понимая.
– Что ты хочешь сказать, не понадо...
– Я долго ждал этого момента, Гарри Поттер, - ответил Реддль. –
Ждал случая встретиться с тобой. Поговорить с тобой.
– Слушай, - Гарри начал терять терпение, - по-моему, ты не
понимаешь. Сейчас мы в Комнате Секретов. Мы поговорим позже...
– Нам придётся поговорить сейчас, - сказал Реддль, по-прежнему
широко улыбаясь. Он спрятал палочку Гарри в карман.
Гарри уставился на него широко раскрытыми глазами. Происходило
что-то очень-очень странное...
– Почему Джинни такая, что с ней? – спросил он медленно.
– Хороший вопрос, - приятным голосом произнёс Реддль. – А вот
ответом будет довольно длинная история. Как я полагаю, главная беда
Джинни в том, что она открыла своё сердце и все свои секреты
невидимому незнакомцу. Вот что с ней случилось.
– О чём ты говоришь? – не понял Гарри.
– О дневнике, - просто ответил Реддль. – О моём дневнике.
Малышка Джинни вела этот дневник в течение многих месяцев, поверяла
мне все свои жалкие тревоги и горести – как её дразнят братья, как ей
пришлось идти в школу в ношеной форме и с чужими книжками, и как, -
глаза Реддля сверкнули, - она не смеет надеяться, что великий,
знаменитый, прекрасный Гарри Поттер когда-нибудь обратит на неё
внимание...
Во всё продолжение этой речи Реддль не спускал с Гарри глаз. В
них было почти голодное выражение.
– Это было на редкость скучно, вникать в глупые, никчёмные
заботы одиннадцатилетней девочки, - продолжал он. – Но я был терпелив.
И я разговаривал с ней, писал в ответ. Я сочувствовал, был очень добр.
Джинни полюбила меня. Никто не понимает меня так, как ты, Том... Я так
рада, что у меня есть этот дневник, которому я могу довериться... это
всё равно что иметь друга, которого можно носить в кармане...
Реддль расхохотался. Смех, пронзительный, безжалостный, ледяной,
совершенно не подходил к его внешности. Из-за этого смеха волосы
встали дыбом на затылке у Гарри.
– Если можно так сказать о самом себе, Гарри, мне всегда
удавалось очаровывать тех, кого нужно. Вот и Джинни открыла мне свою
душу, а её душа оказалась именно тем, что мне было нужно... Я
становился всё сильнее и сильнее, питаясь самыми тайными её страхами,
самыми страшными секретами. Я становился всё более мощным, властным,
сильным, гораздо сильнее, чем маленькая мисс Уэсли. Я окреп настолько,
что смог передать ей часть моих собственных тайн, я начал мало-помалу
переливать свою душу в неё...
– Что ты имеешь в виду? – спросил Гарри. Во рту у него
совершенно пересохло.
– А ты ещё не догадался, Поттер? – вкрадчиво спросил Реддль. –
Комнату Секретов открыла Джинни Уэсли. Она задушила школьных петухов и
накарябала угрозы на стене. Она натравила Слизеринского Змея на
четырёх муглокровок, равно как и на кошку этого шваха.
– Нет, - прошептал Гарри.
– Да, - равнодушно, спокойно бросил Реддль. – Разумеется,
сначала она не знала, что это сделала именно она. Это было очень
забавно. Жаль, что ты не сможешь прочитать в дневнике её признания...
они становились всё более интригующими.... Дорогой Том, - начал
цитировать Реддль, следя за тем, как усиливалось выражение ужаса на
лице у Гарри, - мне кажется, я теряю память. У меня форма вся в
петушиных перьях, а я не знаю, откуда они взялись. Дорогой Том, я не
могу вспомнить, чем я занималась вечером в Хэллоуин, у нас было
нападение на кошку, а у меня роба спереди вся в краске. Дорогой Том,
Перси постоянно твердит, что я очень бледная и сама на себя не похожа.
Сегодня было ещё одно нападение, а я опять не знаю, где я в это время
была. Том, что мне делать? Мне кажется, я схожу с ума... Мне кажется,
это я на всех нападаю, Том!
Гарри сжимал кулаки; ногти всё глубже вонзались в ладони.
– Глупышка Джинни! Ей понадобилось очень много времени, чтобы
перестать доверять своему дневнику, - рассказывал Реддль. – Но в конце
концов она что-то заподозрила и попыталась избавиться от него. И тут
на сцене появился ты, Гарри. Ты нашёл дневник, чем меня несказанно
порадовал. Ведь дневник мог найти кто угодно, и надо же, чтобы это
оказался именно ты, тот самый человек, с которым мне так хотелось
встретиться...
– А зачем тебе было со мной встречаться? – спросил Гарри. Волны
гнева пробегали по его телу, ему стоило большого сдержаться, чтобы
голос не дрогнул.
– Видишь ли, Джинни мне всё о тебе рассказала, Гарри, - ответил
Реддль. – Всю твою потрясающую историю. – Его взгляд скользнул по
шраму на лбу, и выражение лица стало ещё голоднее. – Я понял, что
должен узнать о тебе из первых рук, поговорить с тобой, встретиться,
если получится. Поэтому я решил показать тебе знаменитую сцену поимки
мною этой неотёсанной дубины, Огрида, чтобы заслужить твоё доверие...
– Огрид – мой друг, - заявил Гарри. На этот раз голос его
дрожал. – А ты заложил его, так ведь? Я думал, ты просто ошибся, но
ты...
Реддль снова засмеялся своим пронзительным смехом.
– Что ж, мои показания против показаний Огрида. Попробуй себе
представить, как это выглядело с точки зрения старого Армандо Диппета.
С одной стороны, Том Реддль, бедный, но гениальный, сирота, но такой
храбрый, староста школы, идеальный ученик... с другой, огромный,
неуклюжий Огрид, источник всяческих неприятностей, то он пытается
вырастить у себя под кроватью детёнышей оборотня, то сбегает в
Запретный лес драться с троллями... и всё же я согласен, я сам
удивился, что мой план так хорошо сработал. Я считал, что хоть кто-
нибудь должен догадаться, что болван Огрид никак не может быть
Наследником Слизерина. У меня заняло пять лет – собрать всю информацию
о Комнате Секретов и найти потайной вход... а откуда у Огрида на это
мозги, или силы!
Один только преподаватель превращений, Думбльдор, верил, что
Огрид невиновен. Он убедил Диппета оставить Огрида при школе и
поручить ему работу дворника. Да, думаю, Думбльдор догадывался...
Думбльдор никогда не любил меня так, как все остальные учителя...
– Клянусь, Думбльдор видел тебя насквозь, - прошипел Гарри
сквозь зубы.
– Согласен, он держал меня под самым пристальным наблюдением с
момента исключения Огрида, - беспечно сказал Реддль. – Я знал, что
открывать Комнату снова в то время, пока я ещё учусь в школе, будет
небезопасно. Но я не собирался терять времени, потраченного на её
поиски. Я решил оставить после себя дневник, который бы хранил моё
шестнадцатилетнее "я" на своих страницах, так, чтобы в один прекрасный
день, если повезёт, я смог провести кого-то другого по своим следам и
закончить благородное дело, начатое Салазаром Слизерином.
– И тебе это не удалось! – с триумфом в голосе выкрикнул Гарри.
– На этот раз никто не умер, даже кошка! Через несколько часов будет
готов Мандрагоров Тоник, и все, кто Окаменел, выздоровеют...
– Разве я ещё не сказал тебе, - ровным голосом произнёс Реддль,
- что мне уже неинтересно убивать мугродье? Вот уже многие месяцы моей
целью являешься – ты!
Гарри уставился на него.
– Только представь, как я разозлился, когда, в следующий раз
после тебя, мой дневник открыла Джинни! Понимаешь, она видела тебя с
дневником и запаниковала. Что, если ты узнаешь, как им пользоваться, а
я выдам тебе все её секреты? Что если, хуже того, я расскажу тебе, кто
душит петухов? И вот маленькая тупица дождалась, пока все уйдут из
вашей спальни и выкрала дневник. Но я уже знал, что мне следует
делать. Для меня было ясно, что ты вышел на след Наследника Слизерина.
Из всего того, что рассказывала о тебе Джинни, я знал, что ты пойдёшь
на всё, лишь бы раскрыть тайну – особенно если нападению подвергнется
один из твоих лучших друзей. А ещё Джинни сказала мне, что вся школа
гудит по поводу того, что ты умеешь говорить на серпентарго...
И я заставил бедняжку Джинни написать на стене записку о себе
самой, привёл её сюда и затаился. Она сопротивлялась, плакала и
страшно мне надоела. Но в ней к тому времени оставалось не так уж
много жизни... Она вложила слишком много в дневник, в меня.
Достаточно, чтобы я смог наконец покинуть его страницы... С того
самого момента, как мы с ней очутились здесь, я ждал, что ты придёшь.
Ты не обманул моих ожиданий. У меня к тебе много вопросов, Гарри
Поттер.
– Например? – выплюнул Гарри. Он по-прежнему сжимал кулаки.
– Например, - протянул Реддль, приятно улыбаясь, - как
случилось, что ты – худосочный младенец без каких-либо
экстраординарных магических дарований – умудрился победить величайшего
колдуна всех времен? Как удалось тебе отделаться всего-навсего шрамом,
в то время как колдовские силы Лорда Вольдеморта были разрушены?
В голодных глазах зажёгся тускло-красный огонь.
– Какая тебе разница, как мне удалось? – медленно проговорил
Гарри. – Вольдеморт был уже после тебя...
– Вольдеморт, - тихо, но отчётливо сказал Реддль, - это моё
прошлое, настоящее и будущее, Гарри Поттер...
Он вытащил волшебную палочку Гарри из кармана и начал водить ею
в воздухе, выводя светящиеся слова:
ТОМ ЯРВОЛО РЕДДЛЬ
Затем он коротко взмахнул палочкой, и буквы его имени
перетасовались и встали в другом порядке:
Я ЛОРД ВОЛЬДЕМОРТ
– Дошло? – прошептал он. – Этим именем я пользовался, ещё когда
учился в "Хогварце", разумеется, его знали только самые близкие мои
друзья. Думаешь, я бы согласился вечно довольствоваться мугловым
именем моего мерзкого папаши? Я, в чьих жилах с материнской стороны
течёт кровь самого Салазара Слизерина? Чтобы я сохранил имя
обыкновеннейшего грязного мугла, который посмел покинуть меня ещё до
моего рождения, оттого лишь, что узнал, что его жена – ведьма? Нет,
Гарри – я создал себе новое имя, имя, которое в один прекрасный день –
я был в этом уверен – побоятся даже произносить другие колдуны, а я
сам стану величайшим магом всего мира!
В мозгу у Гарри произошёл сбой. Он тупо уставился на Реддля,
мальчика-сироту, который, когда вырос, убил родителей Гарри и многих-
многих других людей... Наконец он заставил себя заговорить.
– Нет. Ты – нет, - сказал он твёрдо, полным ненависти голосом.
– Что нет? – рявкнул Реддль.
– Ты – не величайший маг всего мира, - объяснил Гарри, учащённо
дыша. – Жаль тебя разочаровывать и всё такое, но величайшим магом
всего мира является Альбус Думбльдор. Все так говорят. Даже в то
время, когда ты был полон сил, ты даже не пытался захватить "Хогварц".
Думбльдор видел тебя насквозь, когда ты здесь учился, ты боишься его и
