– Но, Джинни, - едва выговорил мистер Уэсли, - что наша Джинни
могла иметь общего с... с ним?
– Это его дневник! – прорыдала Джинни. – Я в нём писала, а он
писал мне в ответ... весь год...
– Детка! – воскликнул ошеломлённый мистер Уэсли. – Разве я тебя
ничему не учил?! Что я тебе всегда говорил? Не доверяй ничему, что
способно независимо мыслить, если ты не понимаешь, где у него мозги!
Почему ты не показала дневник мне? Или маме? Такая подозрительная
вещь, ведь очевидно, что это предмет черной магии...
– Я не знала, - всхлипывала Джинни. – Я нашла его внутри одной
из книг, которые купила мама. Я д-думала, кто-то его просто забыл
там...
– Мисс Уэсли следует немедленно отправиться в больницу, -
вмешался Думбльдор. – Она прошла через чудовищное испытание. Не
волнуйтесь, никакого наказания не будет. Лорду Вольдеморту удавалось
одурачить куда более взрослых и опытных колдунов. – Он прошёл к двери
и открыл её. – Так что – постельный режим и, пожалуй, хорошая большая
кружка горячего шоколада. Меня это всегда ставит на ноги, - он
добродушно подмигнул девочке. – Мадам Помфри ещё не спит. Она как раз
раздаёт Мандрагоров Тоник – осмелюсь предположить, что, прямо сейчас,
жертвы Василиска просыпаются...
– Значит, Гермиона тоже в порядке! – радостно выкрикнул Рон.
– В конечном итоге, нанесённый вред удалось исправить, Джинни,
- сказал Думбльдор.
Миссис Уэсли вывела Джинни в коридор, и мистер Уэсли последовал
за ними, всё ещё не в себе от пережитого потрясения.
– Знаете, Минерва, – задумчиво сказал профессор Думбльдор
профессору МакГонаголл, – мне кажется, что всё произошедшее – неплохой
повод задать пир. Не будете ли вы так любезны пойти предупредить на
кухне?
– Отлично, - бодро ответила профессор МакГонаголл и тоже
направилась к двери. – С Поттером и Уэсли вы разберётесь сами, хорошо?
– Конечно, - заверил её Думбльдор.
Она ушла, а Гарри с Роном неуверенно подняли глаза на
директора. Что именно имелось в виду под этим "разберётесь"? Не может
же быть – ведь не может – чтобы их наказали?
– Помнится, я говорил, что вынужден буду исключить вас, если вы
хотя бы ещё раз нарушите правила, - сказал Думбльдор.
Рон в ужасе открыл рот.
– И это очередной раз доказывает, что даже самым умным из нас
иной раз приходится подавиться своими же собственными словами, - с
улыбкой продолжил Думбльдор. – Вы оба будете удостоены Специального
Приза за Служение Школе и ещё, вы заработали – так, дайте подумать –
да, по двести баллов "Гриффиндору" каждый.
Рон сделался таким же розовым, как цветочки, созданные
Чаруальдом на день святого Валентина, и закрыл рот.
– Однако, один из нас ведёт себя очень уж тихо и совсем ничего
не рассказывает о своём участии в этом опасном приключении, - добавил
Думбльдор. – Отчего такая скромность, Сверкароль?
Гарри вздрогнул. Он абсолютно забыл о Чаруальде. Обернувшись,
он увидел защитника от сил зла стоящим в уголке кабинета с
бессмысленной улыбкой на лице. Когда Думбльдор обратился к нему,
Чаруальд взглянул через плечо, кто это с ним разговаривает.
– Профессор Думбльдор, - поспешно сказал Рон, - там, внизу, в
Комнате Секретов, произошёл несчастный случай. Профессор Чаруальд...
– Я профессор? – тихо удивился Чаруальд. – Надо же! Полагаю, я
был безнадёжен, верно?
– Он попытался наложить на нас заклятие забвения, а палочка
ударила не в ту сторону, - шепотом объяснил Рон Думбльдору.
– Ужас какой, - Думбльдор сокрушённо покачал головой, а его
длинные серебристые усы дрогнули. – Сражен собственным оружием,
Сверкароль?
– Оружием? – тупо переспросил Чаруальд. – У меня нет оружия.
Вот у этого мальчика есть меч. – Он указал на Гарри. – Он вам даст,
если нужно.
– Будь любезен, отведи профессора Чаруальда в больницу, хорошо?
– попросил Рона Думбльдор. – А мне нужно сказать ещё пару слов
Гарри...
Чаруальд, шатаясь, удалился. Рон бросил любопытный взгляд на
Думбльдора и Гарри и закрыл за собой дверь.
Думбльдор прошёл к одному из кресел у камина.
– Садись, Гарри, - сказал он, и Гарри сел, чувствуя себя не в
своей тарелке.
– Прежде всего, Гарри, я хотел бы поблагодарить тебя, -
продолжил Думбльдор, и в его глазах вновь сверкнул огонёк. – Судя по
всему, ты проявил истинную преданность мне там, внизу, в Комнате.
Ничто другое не могло бы призвать к тебе Янгуса.
Он любовно погладил феникса, перелетевшего к нему на колено.
Гарри неловко улыбнулся в ответ на внимательный взгляд Думбльдора.
– Итак, ты познакомился с Томом Реддлем, - задумчиво произнес
Думбльдор. – Полагаю, ему было крайне интересно встретиться с тобой...
Неожиданно для самого себя, Гарри вдруг заговорил о том, что
давно его грызло:
– Профессор Думбльдор... Реддль сказал, что я такой же, как он.
Нечто до странности общее, так он сказал...
– Правда, он это сказал? – спросил Думбльдор, задумчиво
оглядывая Гарри из-под густых серебряных бровей. – А ты сам как
думаешь, Гарри?
– Я думаю, что я вовсе не как он! – сказал Гарри, громче, чем
собирался. – Я имею в виду, что я – я же в "Гриффиндоре", я...
Но он умолк; гнетущее сомнение вновь выплыло на поверхность
сознания.
– Профессор, - заговорил он чуть погодя. – Шляпа-сортировщица
сказала, что я... что я бы многого добился в "Слизерине". Некоторое
время все думали, что я - Наследник Слизерина.... потому что я говорю
на серпентарго...
– Ты говоришь на серпентарго, Гарри, - спокойно ответил
Думбльдор, - потому что Лорд Вольдеморт – который и в самом деле
является единственным живущим ныне потомком Салазара Слизерина – умеет
говорить на серпентарго. Либо я очень ошибаюсь, либо он передал тебе
часть своих колдовских способностей в ту ночь, когда ты получил этот
шрам. Не сомневаюсь, он не собирался этого делать, просто так
получилось...
– Вольдеморт вложил часть себя в меня? – переспросил Гарри, как
громом пораженный.
– Это наиболее вероятное объяснение.
– Значит, я должен учиться в "Слизерине", - сказал Гарри убитым
голосом и заглянул в лицо Думбльдору. – Шляпа-сортировщица увидела во
мне задатки слизеринца, и...
– Поместила тебя в "Гриффиндор", - невозмутимо закончил за него
Думбльдор. – Послушай, Гарри. Так уж случилось, что тебя есть многие
качества, которые Салазар Слизерин высоко ценил в своих тщательно
отбираемых учениках. Его собственный редкостный дар, змееустость –
находчивость – решительность – некоторое пренебрежение к установленным
порядкам, - добавил он, вновь качнув усами. – И всё же шляпа-
сортировщица направила тебя в "Гриффиндор". И ты знаешь, почему.
Подумай.
– Она направила меня в "Гриффиндор", - сказал Гарри побеждённо,
- потому что я просил её не отправлять меня в "Слизерин"...
– Совершенно верно, - подхватил Думбльдор и засиял, - и этим
ты очень сильно отличаешься от Тома Реддля. Ведь только избираемый
нами путь, Гарри, показывает нашу истинную сущность, гораздо лучше,
чем наши способности. – Гарри сидел без движения, потрясённый. – Если
тебе, Гарри, нужны доказательства того, что ты и в самом деле
принадлежишь "Гриффиндору", взгляни повнимательнее на это.
Думбльдор потянулся к столу профессора МакГонаголл, достал
испачканный кровью серебряный меч и протянул его Гарри. Ничего не
ощущая, Гарри перевернул меч; рубины сверкнули красным в свете очага.
И тогда он увидел имя, выгравированное под рукоятью:
Годрик Гриффиндор.
– Только истинный гриффиндорец мог вытащить его из шляпы, -
просто сказал Думбльдор.
Около минуты они оба молчали. Затем Думбльдор выдвинул ящик
стола и вытащил оттуда перо и бутылочку чернил.
– Что тебе сейчас нужно, Гарри, это еда и хороший сон. Я
предлагаю тебе пойти на пир, а сам тем временем напишу в Азкабан –
нужно вернуть нашего дворника, верно? Кроме того, нужно подготовить
объявление в "Прорицательскую газету", - добавил он после некоторого
раздумья, - мы снова остались без преподавателя защиты от сил зла...
Разрази меня гром, мы и вправду меняем их как перчатки, согласись,
Гарри?
Гарри встал и пошёл к двери. Однако, стоило ему взяться за
ручку, как дверь распахнулась с такой силой, что ударилась об стену и
тут же отскочила от неё.
На пороге стоял Люциус Малфой с разъярённым лицом. Позади, у
него в ногах, трусливо приседая, весь в бинтах, топтался Добби.
– Добрый вечер, Люциус, - любезно поздоровался Думбльдор.
Ворвавшись в комнату, мистер Малфой чуть не сбил Гарри с ног.
Добби потрусил за ним, стараясь спрятаться за полы платья, с
выражением глубочайшего ужаса на лице.
Эльф держал в руках грязную тряпочку и всё время предпринимал
попытки дочистить ботинки хозяина. Судя по всему, мистер Малфой вышел
из дома в большой спешке, поскольку не только его ботинки были
недочищены, но и волосы, обычно аккуратно приглаженные, были
растрёпаны. Игнорируя виноватые прыжки эльфа вокруг собственных
лодыжек, мистер Малфой вперил в Думбльдора ледяной взгляд.
– Итак! – сказал он. – Вы вернулись. Правление отстранило вас,
но вы всё же посчитали возможным вернуться в "Хогварц".
– Видите ли, Люциус, - безмятежно улыбнулся Думбльдор, -
остальные одиннадцать членов правления связались со мной сегодня. Я
словно попал под совиный ливень. Они – правление – получили известие о
том, будто бы дочь Артура Уэсли убита и потребовали, чтобы я
немедленно вернулся в школу. Похоже, они, в конечном счёте, всё-таки
сочли меня наиболее подходящим человеком на должность директора. Кроме
того, они рассказывали мне очень странные вещи... Некоторым из них
показалось, будто бы вы пообещали проклясть их семьи в случае, если
они откажутся проголосовать за моё отстранение...
Мистер Малфой побледнел больше обычного. Тем не менее, его
глаза гневно сверкали, от ярости превратившись в узкие щели.
– И как – удалось прекратить нападения? – презрительно бросил
он. – Поймали преступника?
– Да, мы его поймали, - ответил Думбльдор с улыбкой.
– Ну? – резко спросил мистер Малфой. – Кто же это?
– Тот же человек, что и в прошлый раз, Люциус, - ответил
Думбльдор. – Однако, на сей раз Лорд Вольдеморт действовал через
подставное лицо. Посредством своего дневника.
Он поднял со стола маленький черный блокнот с большой дырой
посередине, внимательно наблюдая за мистером Малфоем. А Гарри в это
время наблюдал за Добби.
Эльф вёл себя непонятно. Со значением уставив на Гарри огромные
глаза, он всё показывал на дневник, затем на мистера Малфоя, а затем с
силой бил себя кулаком по голове.
– Понимаю... – медленно протянул мистер Малфой.
– Очень хитроумный план, - с особой интонацией сказал
Думбльдор, продолжая глядеть мистеру Малфою прямо в глаза. – Если бы
Гарри, которого вы видите перед собой, – мистер Малфой метнул на
мальчика быстрый, колючий взгляд, - и его друг Рон не обнаружили бы
этот дневник, то подозрение пало бы целиком на Джинни Уэсли. Никто не
смог бы доказать, что она действовала не по собственной воле...
Мистер Малфой промолчал. Внезапно его лицо стало непроницаемо
как маска.
– Только представьте, - продолжал Думбльдор, - что могло бы
тогда произойти... Уэсли – одна из самых известных чистокровных семей.
Представьте, каковы были бы последствия для самого Артура Уэсли и для
его акта по защите муглов, если бы его собственную дочь обвинили в
убийстве муглорождённых... К счастью, дневник был обнаружен, и
воспоминания Реддля удалены из него. Кто знает, каковы могли бы быть
последствия в противном случае...
Мистер Малфой заставил себя заговорить.
– Да, к счастью, - выдавил он.
И всё же, за его спиной, Добби продолжал показывать пальцем,
