И даже уже не больно...
Однако смерть ли это? Вместо того, чтобы исчезнуть в черноте,
Комната вновь обретала чёткие контуры. Гарри осторожно потряс головой
и увидел Янгуса, всё ещё державшего голову на раненной руке. Сияющие
жемчужины слёз покрывали рану – только никакой раны не было...
– Уйди отсюда, птица, - неожиданно взорвался голос Реддля. –
Уйди от него – что я говорю, уйди...
Гарри приподнял голову. Реддль указывал волшебной палочкой
Гарри на феникса; раздался выстрел, словно из ружья, и Янгус взвился в
вихре золотого и малинового.
– Слёзы феникса... – спокойно произнёс Реддль, уставившись на
руку Гарри. – Ну, конечно... целительная сила... как я мог забыть...
Он взглянул в лицо мальчику.
– Какая разница. На самом деле, так даже лучше. Только ты и я,
Гарри Поттер... ты и я...
Он взмахнул палочкой...
Но вот, с громким шуршанием крыльев, Янгус появился над
головой, и что-то упало Гарри прямо в руки – дневник.
В течение доли секунды и Гарри, и Реддль, замерший с поднятой
палочкой в руке, не могли оторвать от него взгляда. Затем, не
раздумывая, без промедления, так, будто с самого начала собирался
сделать именно это, Гарри схватил зуб василиска с пола и вонзил его в
самую сердцевину блокнота.
Комнату пронзил длинный, страшный, отчаянный вопль. Потоки
чернил брызнули из дневника, пролились Гарри на руки, потекли на пол.
Реддль извивался и корчился, выл и стонал и наконец...
Он исчез. Гаррина палочка со стуком упала на пол, после чего
воцарилась тишина. Если не считать постоянного кап-кап-кап – чернила
продолжали сочиться из дневника. Яд василиска прожёг его насквозь, как
огнём опалив края дыры.
Дрожа всем телом, Гарри с трудом поднялся на ноги. Голова
кружилась, как будто он пролетел много миль с помощью кружаной муки.
Медленными движениями он подобрал с пола палочку и шляпу-сортировщицу
и, собрав остатки сил, выдернул блестящий меч изо рта у василиска.
И тут с другого конца Комнаты раздался слабый стон. Джинни
зашевелилась. Гарри бросился к ней, и она села. Ничего не понимающим
взглядом девочка обвела громадный контур мёртвого василиска, Гарри в
пропитанной кровью робе, дневник в его руке. Джинни издала громкий,
потрясённый крик, и слёзы безостановочно полились по её лицу.
– Гарри – о, Гарри – я хотела сказать вам за завтраком, но я не
м-могла выговорить это перед Перси – это была я, Гарри – но я – я к-
клянусь, я н-н-не хотела – Р-реддль меня заставил, он в-вселился в
меня – и – а к-как ты убил это – это чудище? Г-где Реддль? Последнее,
что я п-помню, это то, как он вышел из дневника...
– Успокойся, - сказал Гарри, поднимая дневник и показывая
Джинни обугленную дыру, - Реддлю пришел конец. Смотри! И ему, и
василиску. Давай, Джинни, пойдём, надо выбираться отсюда...
– Меня исключат! – рыдала Джинни, в то время как Гарри неловко
помогал ей подняться на ноги. – Я мечтала поступить в "Хогварц" с
того времени, как Билл пошёл в школу, и вот теперь мне придётся уйти –
и ч-что скажут мама с папой?
Янгус ждал их, паря у входа. Гарри подталкивал Джинни вперёд;
они переступили через мёртвые кольца страшного змея, прошли сквозь
гулкую тьму и вышли в тоннель. Гарри услышал, как каменные стены с
тихим шипением закрылись за ними.
После пятиминутного перехода вверх по тоннелю, далёкий звук
передвигаемых камней достиг ушей Гарри.
– Рон! – заорал Гарри, ускоряя шаг. – С Джинни всё в порядке!
Она со мной!
Он услышал приглушённый вопль восторга, тоннель очередной раз
вильнул, и они увидели перед собой радостное лицо Рона, выглядывающее
из солидных размеров дыры, которую ему удалось проделать в каменном
завале.
– Джинни! – Рон протянул руку, чтобы протащить сестру первой.
– Ты жива! Какое счастье! Что случилось? Как – почему – откуда взялась
эта птица?
Янгус пролетел в дыру следом за Джинни.
– Это птица Думбльдора, - сказал Гарри, протискиваясь
последним.
– А откуда у тебя меч? – спросил Рон, непонимающе глазея на
грозное оружие.
– Объясню потом, когда выберемся отсюда, - сказал Гарри, искоса
бросив взгляд на Джинни, которая плакала ещё сильнее, чем раньше.
– Но...
– Потом, - отрезал Гарри. Он считал, что пока Рону не время
знать, кто открыл Комнату Секретов, да и в любом случае, было нехорошо
говорить об этом, когда Джинни рядом. – Где Чаруальд?
– Там, сзади, - бросил по-прежнему ничего не понимающий Рон и
мотнул головой вверх по тоннелю по направлению ко входу в трубу. – Он
в плохом виде. Пошли, сам увидишь.
Под предводительством Янгуса, чьи широкие малиновые крылья
излучали мягкий золотой свет в темноте, они прошли весь обратный путь
к трубе. Там сидел Сверкароль Чаруальд и бессмысленно мычал что-то
себе под нос.
– Ему память отшибло, - объяснил Рон. – Заклятие забвения
отрикошетило. Вместо нас ударило по нему. Понятия не имеет, кто он
такой, где находится, кто мы такие. Я велел ему сидеть и ждать здесь.
А то он сам для себя опасен.
Чаруальд добродушно уставился на подошедшую компанию.
– Привет, - сказал он. – Так себе местечко, правда? Вы здесь
живёте?
– Нет, - ответил Рон, поворачиваясь к Гарри и поднимая брови.
Гарри наклонился и заглянул в длинную, тёмную трубу.
– Ты, случайно, не придумал, как нам по ней подняться? –
спросил он Рона.
Рон покачал головой. Но тут феникс Янгус пролетел вперед и
затрепетал крыльями перед Гарри, ярко светя круглыми глазами в
темноте. Он зазывно размахивал длинным хвостовым опереньем. Гарри
неуверенно глядел на него.
– По-моему, он хочет, чтобы ты схватился за хвост... –
проговорил Рон с озадаченным видом. – Но ты ведь слишком тяжёлый для
такой птицы, она не сможет вытащить тебя...
– Янгус, - сказал Гарри, - не простая птица. – Он быстро
обернулся к остальным. – Будем держаться друг за друга. Джинни, возьми
Рона за руку. Профессор Чаруальд...
– Это вы, - резко бросил Рон Чаруальду.
– Возьмите Джинни за другую руку...
Гарри заткнул меч и шляпу-сортировщицу за пояс, Рон взялся за
полу Гарриной робы, после этого Гарри потянулся и взял в руки странно
горячий хвост.
Невероятная лёгкость распространилась по всему его телу, и в
следующую секунду, в громком шорохе крыльев, вся процессия уже летела
вверх по трубе. Гарри слышал, как болтающийся позади Чаруальд ахает:
"Удивительно! Удивительно! Это просто какое-то волшебство!" Холодный
воздух трепетал в волосах и, раньше чем Гарри перестал наслаждаться
полётом, тот уже закончился – все четверо очутились на влажном полу
туалета Меланхольной Миртл, Чаруальд стал поправлять сбившуюся шляпу,
а раковина, под которой скрывалась труба, уже скользила на своё место.
Миртл выпучила глаза.
– Ты жив, - тупо сказала она, обращаясь к Гарри.
– Вовсе необязательно так откровенно демонстрировать своё
разочаровние по этому поводу, - мрачно бросил он, вытирая очки от
брызг крови и слизи.
– Ой, ну... просто я думала... если бы ты умер, я бы поделилась
с тобой унитазом, - пробормотала Миртл, вся залившись серебристой
краской.
– Фу! – сказал Рон, когда они вышли из туалета в мрачный,
темный коридор. – Кажется, Миртл в тебя влюбилась! У тебя появилась
конкурентка, Джинни!
Но Джинни по-прежнему проливала молчаливые слёзы.
– Куда теперь? – спросил Рон, озабоченно посмотрев на Джинни.
Гарри показал.
Янгус летел впереди, озаряя коридор золотым сиянием. Ребята шли
за ним и вскоре оказались перед кабинетом профессора МакГонаголл.
Гарри постучал и распахнул дверь.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ ДОББИ
Гарри, Рон, Джинни и Чаруальд появились на пороге, заляпанные
грязью, слизью, (а Гарри даже и кровью). На какое-то время в комнате
повисло гробовое молчание. Затем раздался вопль.
– Джинни!
Это закричала миссис Уэсли, до этого безутешно рыдавшая у
камина. Она вскочила, одновременно с мистером Уэсли, и они оба
бросились обнимать дочь.
Но Гарри смотрел мимо них. У камина стоял сияющий профессор
Думбльдор. Рядом с ним находилась профессор МакГонаголл, она громко и
судорожно всхлипывала, прижимая руки к груди. Янгус просвистел
крыльями возле уха Гарри и уселся на плечо к Думбльдору в тот самый
миг, когда Гарри и Рон оказались в крепких объятиях миссис Уэсли.
– Вы спасли её! Вы спасли её! Как вам это удалось?
– Да, нам всем интересно узнать об этом, - заплаканным голосом
выговорила профессор МакГонаголл.
Миссис Уэсли отпустила Гарри, который на мгновение заколебался,
а потом подошёл к столу и выложил на него шляпу-сортировщицу,
инкрустированный рубинами меч, а также то, что осталось от дневника
Реддля.
Затем он начал рассказывать всё подряд. Около четверти часа он
говорил в абсолютной тишине: рассказал о лишенном тела голосе, о том,
как Гермиона догадалась, что этот голос принадлежит василиску,
ползающему по трубам; как они с Роном выслеживали пауков в лесу, как
Арагог поведал им о том, где умерла последняя жертва василиска; как
они догадались, что Меланхольная Миртл и была этой последней жертвой,
и что вход в Комнату Секретов должен находиться именно в её туалете...
– Так, значит, - вступила в разговор профессор МакГонаголл,
едва Гарри сделал паузу, - вы выяснили, где находится вход – при этом,
не могу не заметить, бессовестно нарушив не меньше сотни школьных
правил – но как, во имя всего святого, вам удалось выйти оттуда
живыми, Поттер?
Тогда Гарри, уже охрипший от разговоров, принялся рассказывать
о своевременном прибытии Янгуса и о том, как шляпа-сортировщица дала
ему меч. Но тут голос его дрогнул. До сих пор он избегал упоминания о
дневнике Реддля – а тем более, о Джинни. Девочка стояла, уткнувшись
лбом в плечо матери, и молчаливые слёзы продолжали течь по её щекам.
Что, если Джинни исключат? в панике подумал Гарри. Дневник Реддля
больше ничего не может рассказать.... как же они докажут, что именно
Реддль вынудил Джинни совершить все преступления?
Инстинктивно Гарри взглянул на Думбльдора. Тот еле заметно
улыбался, и отблески огня танцевали на оправе очков со стеклами в
форме полумесяца.
– Меня больше всего интересует, - мягко проговорил Думбльдор, -
каким образом Лорд Вольдеморт сумел околдовать Джинни, при том, что,
по сведениям из достоверных источников, он в данный момент скрывается
в лесах Албании?
Чувство облегчения – счастливое, захватывающее, торжествующее
чувство – горячо разлилось по телу Гарри.
– Ч-что вы т-такое г-говорите? – ошарашено пробормотал мистер
Уэсли. – Сами-Знаете-Кто? Околдовал Джинни? Но ведь Джинни не...
Джинни не была... или?...
– Это всё дневник, - выпалил Гарри, хватая блокнот и предъявляя
его Думбльдору. – Реддль писал его, когда ему было шестнадцать...
Думбльдор взял дневник из рук у Гарри и, поверх длинного,
крючковатого носа, пристально уставился на обгоревшие и промокшие
страницы.
– Великолепно, - тихо сказал он, - оно и понятно, он был,
наверное, самым блестящим учеником "Хогварца". – Думбльдор повернулся
к супругам Уэсли, потрясенным до глубины души.
– Очень немногие знают, что Лорд Вольдеморт когда-то звался
Томом Реддлем. Пятьдесят лет назад он учился у меня. После школы он
исчез... много путешествовал... глубоко погряз в черной магии, общался
с самыми худшими представителями нашего племени, прошёл целый ряд
опасных, колдовских превращений... поэтому, когда он снова объявился в
качестве Лорда Вольдеморта, его никто не мог узнать. Едва ли кто-то
мог связать Лорда Вольдеморта с умным, красивым мальчиком, который
когда-то был старостой в нашей школе.
