клякс.
"Я имею в виду, что этот дневник содержит воспоминания об
ужасных событиях. Об этих событиях не принято говорить. Их
замалчивают. Они произошли в "Хогварце", школе колдовства и
ведьминских искусств."
"Как раз в ней я и нахожусь", - торопливо написал Гарри. – "Я в
"Хогварце", и тут опять происходят ужасные вещи. Знаешь ли ты что-
нибудь о Комнате Секретов?"
Сердце стучало как молот. Ответ Реддля появился очень быстро,
почерк сделался менее аккуратным, как будто он спешил написать всё,
что ему известно.
"Разумеется, я знаю о Комнате Секретов. В мое время было
принято утверждать, что это легенда, что Комнаты не существует. Но это
ложь. Когда я был в пятом классе, Комната была открыта, и монстр напал
на нескольких учеников, а в конце концов убил одного человека. Я
поймал того, кто открыл Комнату, и его исключили. Однако, директор,
профессор Диппет, очень стыдился того, что подобная вещь могла
случиться в "Хогварце", он запретил мне говорить правду. Версия была
такова, будто бы девочка погибла в результате непонятного несчастного
случая. За заслуги мне дали красивый, блестящий Приз с гравировкой и
велели держать рот на замке. Но я всегда знал, что история может
повториться. Монстр остался жив, а тот, кто мог выпустить его на
свободу, не был помещен в тюрьму."
Гарри чуть не опрокинул чернильницу, так он спешил написать
ответ:
"Именно это и происходит сейчас. Было три нападения, и никто не
знает, кто за этим стоит. Кто это был в прошлый раз?"
"Если хочешь, могу показать", - ответил дневник Реддля. – "Тебе
не придется верить мне на слово. Я могу провести тебя по своим
воспоминаниям о той ночи, когда я схватил преступника."
Гарри заколебался и задержал перо в воздухе. Что хочет сказать
Реддль? Как можно провести кого-то по чужим воспоминаниям? Он
испуганно глянул на дверь в спальню. Начинало темнеть. Когда он снова
перевел глаза на страницу дневника, то увидел, как там формируется
новая запись:
"Позволь мне показать."
Гарри подумал еще долю секунды, а затем написал две буквы:
"ОК."
Страницы начали сами собой перелистываться, словно от порыва
ветра, и раскрылись на июне месяце. С разинутым ртом Гарри наблюдал,
как маленький квадратик с датой "13 июня" превращается в миниатюрный
телевизионный экран. Руки у мальчика задрожали, он поднес дневник к
глазам и почти прижался лицом к крохотному окошку. Он не успел
сообразить, что происходит, а его уже втягивало внутрь экрана, размеры
которого всё увеличивались; Гарри почувствовал, как его тело покидает
кровать; головой вперед он, в вихре ярких красок и теней, полетел в
окошко на странице.
Наконец, он почувствовал твердую почву под ногами и встал,
дрожа, а размытые пятна вокруг внезапно обрели фокус.
Он сразу же догадался, где находится. Круглая комната со
спящими портретами на стенах – да это же кабинет Думбльдора! Но за
столом сидел вовсе не Думбльдор. Сморщенный, хрупкий старичок-колдун,
лысый, если не считать пары седых вихров, читал письмо при свете
свечи. Гарри никогда раньше не видел этого человека.
– Извините, - пролепетал он. – Я не хотел так врываться...
Но колдун даже не поднял глаз от письма. Он продолжал читать,
слегка хмурясь. Гарри подошел поближе и, заикаясь, спросил:
– Эээ... я тогда пойду, можно?
Колдун по-прежнему не обращал на него внимания. Казалось, он
даже не слышит обращенных к нему слов. Подумав, что старичок, должно
быть, глух, Гарри повысил голос.
– Извините, что помешал Вам. Я сейчас уйду, - почти прокричал
он.
Колдун со вздохом свернул письмо, встал, прошел мимо Гарри,
даже не взглянув на него и подошел к окну, чтобы закрыть шторы.
Закатное небо за окном было рубиново красным. Колдун вернулся к
столу, сел, сцепил руки и принялся вертеть большими пальцами,
неотрывно следя за дверью.
Гарри осмотрелся. Янгуса не было – как и вертящихся серебряных
приборов. Это был "Хогварц" времен Реддля, что означало, что
неизвестный колдун – тогдашний директор, а он, Гарри, не более чем
фантом, абсолютно невидимый для людей из прошлого.
Послышался стук в дверь.
– Войдите, - произнес колдун дрожащим старческим голосом.
Вошел юноша лет шестнадцати, на ходу снимая остроконечную
шляпу. На груди блестел серебряный значок старосты. Ростом он был
значительно выше Гарри, но у него были такие же черные волосы.
– Ах, это ты, Реддль, - сказал директор.
– Вы хотели меня видеть, профессор Диппет? – спросил Реддль.
Вил у него был взволнованный.
– Садись, - сказал Диппет. – Я только что прочел письмо,
которое ты прислал мне.
– О, - сказал Реддль. Он сел и крепко сцепил ладони.
– Мой дорогой мальчик, - благожелательно начал Диппет. – Я
никак не могу позволить тебе остаться в школе на лето. Но ты ведь и
сам хочешь поехать домой на каникулы?
– Нет, - не задумываясь, ответил Реддль. – Я с гораздо большим
удовольствием останусь в "Хогварце", чем возвращаться в этот... в
этот...
– Насколько я знаю, на каникулах ты живешь в детском доме у
муглов? – спросил Диппет не без любопытства.
– Да, сэр, - ответил Реддль и слегка покраснел.
– Ты муглорожденный?
– Полукровка, сэр, - сказал Реддль. – Отец мугл, мать ведьма.
– И твои родители оба?...
– Моя мать умерла сразу после моего рождения, сэр. В детском
доме мне рассказали, сэр, что она успела лишь дать мне имя – Том, в
честь отца, и Ярволо – в честь деда.
Диппет сочувственно поцокал языком.
– Понимаешь, Том, - вздохнул он, - мы могли бы сделать для тебя
исключение, но, учитывая обстоятельства...
– Вы имеете в виду нападения, сэр? – спросил Реддль, и у Гарри
сжалось сердце. Он подошел ближе, боясь упустить хоть слово.
– Совершенно верно, - ответил директор. – Мой дорогой мальчик,
ты и сам понимаешь, как неосмотрительно с моей стороны было бы
позволить тебе оставаться в замке после окончания семестра. Особенно в
свете недавней трагедии... смерть этой несчастной маленькой девочки...
На данном этапе, детский дом – гораздо более безопасное место. К слову
сказать, в Министерстве Магии поговаривают даже о том, чтобы закрыть
школу. Мы так и не приблизились к разгадке, кто же...ммм... несёт
отвественность за все неприятности...
Реддль расширил глаза.
– Сэр, а если бы преступника поймали? Если бы нападения
прекратились?...
– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Диппет дрогнувшим
голосом. – Реддль, тебе что-то известно о нападениях?
– Нет, сэр, - поспешно ответил Реддль.
Но Гарри сразу понял, что это было точно такое же "нет", каким
он ответил Думбльдору на подобный вопрос.
Диппет откинулся назад с несколько разочарованным видом.
– Можешь идти, Том...
Реддль соскользнул со стула и, ссутулившись, вышел из кабинета.
Гарри направился за ним.
Они спустились на каменном эскалаторе, вышли из стены недалеко
от горгульи и оказались в коридоре, где уже почти стемнело. Гарри
видел, что Реддль напряженно о чём-то думает. Он кусал губы и хмурил
лоб.
Затем, неожиданно придя к какому-то решению, он быстро зашагал
прочь. Гарри неслышно скользил за ним. По дороге им никто не
попадался, пока они не вышли в вестибюль. Там, с мраморной лестницы,
Реддля окликнул высокий колдун с длинными, разлетающимися золотисто-
каштановыми волосами и длинной бородой.
– Почему ты ходишь здесь в такое время, Том?
Гарри в изумлении уставился на колдуна. Это был никто иной, как
Думбльдор, только на пятьдесят лет моложе.
– Мне нужно было видеть директора, сэр, - ответил Реддль.
– Что ж, тогда поскорее иди спать, - сказал Думбльдор, пронзив
Реддля рентгеновским взглядом, столь хорошо знакомым Гарри. – В наши
дни лучше не бродить одному по темным коридорам. До тех пор пока...
Он тяжело вздохнул, пожелал Реддлю спокойной ночи и удалился.
Реддль пронаблюдал, как тот скрывается из виду, а затем стремительно
направился к входу в подземелье, по пятам преследуемый сгорающим от
любопытства Гарри.
Однако, к глубокому разочарованию Гарри, Реддль повел его не в
скрытый переход и не в секретный тоннель, а в то самое подземелье, где
проходили занятия по зельеделию. Факелы не горели, и, когда Реддль
слегка приоткрыл дверь наружу, Гарри мог видеть только его одного,
стоящего неподвижно и зорко наблюдающего за коридором.
Так они стояли целый час, по крайней мере, Гарри так
показалось. Всё, что он мог видеть, была неподвижная как статуя фигура
Реддля, ни на минуту не прекращавшего наблюдения. Как раз в ту минуту,
когда Гарри окончательно перестал чего-либо ожидать и захотел
вернуться в настоящее, он услышал за дверью какое-то движение.
Кто-то крался по коридору. Кто бы это ни был, он прошел мимо
подземелья, где скрывались Реддль и Гарри. Реддль, тихо как тень,
выскользнул в щель и на цыпочках направился вслед, Гарри, точно также
на цыпочках, забыв о том, что его никто не может услышать, шел по
пятам.
Минут пять они преследовали неизвестного. Потом Реддль вдруг
остановился и, склонив голову, прислушался к новым, только что
раздавшимся, звукам. Гарри услышал, как со скрипом открывается дверь.
Кто-то заговорил хриплым шепотом:
– Давайте-ка, ребятки... давайте-ка сюда... сюда... в ящичек...
Было что-то до боли знакомое в этом голосе...
Реддль внезапно выпрыгнул из-за угла. Гарри вышел вслед за ним.
Он увидел черный силуэт невероятных размеров парня, согнувшегося перед
открытой дверью с огромным ящиком в руках.
– Добрый вечер, Рубеус, - отрывисто произнес Реддль.
Парень, подскочив, захлопнул дверь.
– Чего тебе тут надо, Том?
Реддль подошел ближе.
– Игра окончена, - сказал он. – Я собираюсь сдать тебя,
Рубеус. Они уже хотят закрыть "Хогварц" - если не прекратятся
нападения.
– Чего это ты го...
– Я не думаю, что ты хотел кого-то убивать. Но из чудовищ
никогда не получаются смирные ручные зверушки. Видимо, ты выпустил
кого-то из них поразмяться и...
– Они вовсе никого не убивали! – выкрикнул гигант, загораживая
своим телом дверь. Из-за его спины, за закрытой дверью, раздавались
странное клацание и шорохи.
– Перестань, Рубеус, - сказал Реддль, подходя еще ближе. –
Завтра приедут родители убитой девочки. Самое меньшее, что может
сделать школа, это позаботиться, чтобы монстр, убивший ее, был
уничтожен...
– Это не он! – в панике заорал парень, и его голос эхом
отозвался в длинном коридоре. – Не он! Он бы ни в жисть!...
– Отойди, - приказал Реддль, доставая палочку.
От его заклинания в коридоре внезапно вспыхнул ярчайший свет.
Дверь за огромным парнем сама собой отворилась с такой силой, что
гигант отлетел к противоположной стене. Из-за двери вырвалось нечто
такое, при виде чего Гарри отчаянно, пронзительно завопил – этого,
разумеется, никто не услышал.
Необъятных размеров, низко висящее тело и путаница черных ног;
сверкание множества глаз и пара острых как бритва клешней – Реддль
снова поднял палочку, но было слишком поздно. Жуткое создание
опрокинуло его, покатилось прочь по коридору и скрылось из виду.
Реддль с трудом поднялся и стал озираться в поисках чудища; он
взмахнул палочкой, но тут огромный парень прыгнул на него, выхватил
палочку у него из рук и швырнул Реддля на пол с воплем: "НЕЕЕЕЕЕТ!".
Вдруг всё закружилось, тьма стала непроницаемой; Гарри
почувствовал, что падает и, с шумом, приземлился на собственную
постель в спальне "Гриффиндора", руки-ноги в разные стороны. Дневник
Реддля лежал у него на животе.
Он не успел даже перевести дыхание, как отворилась дверь и
