изменении естественным образом изменяется в конце. Противоположное по месту
- это то, что по прямой линии отстоит [от него] дальше всего; а следующее по
порядку - то, что находится за началом и, будучи отделено положением, или по
виду, или как-нибудь иначе, не имеет между собой и тем, вслед за чем оно
идет, ничего из принадлежащего к тому же роду, например: линии-вслед за
линией, или единицу - вслед за единицей, или дом - вслед за домом (но нечто
принадлежащее к другому роду вполне может находиться в промежутке). Ибо
следующее по порядку идет вслед за чем-то определенным [13] и есть нечто
позднейшее: ведь единица не следует за двойкой и новолуние - за второй
четвертью. А смежное - это то, что, будучи следующим по порядку,
соприкасается [с предшествующим]. И так как всякое изменение происходит
между противолежащим одно другому, а таково противоположение и
противоречащее одно другому, у противоречащего же одно другому нет ничего
посредине, то ясно, что промежуточное бывает у противоположного одно
другому. А непрерывное есть по существу своему нечто смежное. Говорю же я о
непрерывном в том случае, когда граница каждой из двух вещей, по которой они
соприкасаются и которая их связывает вместе, становится одной и той же; так
что ясно, что непрерывность имеется там, где естественно образуется что-то
одно благодаря соприкасанию. А что идущее подряд есть при этом первое - это
ясно (ибо не все идущее подряд соприкасается, но все соприкасающееся идет
подряд, и если нечто непрерывно, оно соприкасается [с другим] [14] но если
соприкасается, то это еще не значит, что оно непрерывно; а там, где нет
прикасания, нет сращенности). Поэтому точка - не то же самое, что единица,
ибо точкам свойственно соприкасаться, а единицам нет, они лишь идут подряд;
и между [двумя] точками бывает что-то в промежутке [15], а между [двумя]
единицами нет.
* КНИГА ДВЕНАДЦАТАЯ *
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Предмет настоящего рассмотрения - сущность, ибо мы ищем начала и
причины сущностей. И если все в совокупности есть как бы некоторое целое, то
сущность есть первая часть его; а если все в совокупности рассматривать как
последовательный ряд то и в этом случае сущность - первое, затем следует
качество, потом - количество. Тем более что остальное, вообще говоря,
не сущее [в собственном смысле], а качества и движения, или такое же
сущее, как "не-белое" и "непрямое"; по крайней мере мы о них говорим, что
они есть, например "есть нечто не-белое". А кроме того, из остального ничто
не существует отдельно. И древние своими делами подтверждают это, ибо они
искали начала, элементы и причины сущности. Нынешние философы скорее
признают сущностью общее (ибо роды - это общее, а роды, по их мнению, в
большей мере начала и сущности; ведь они ищут, исходя из определений);
древние, напротив, считали сущностями единичное, например огонь и землю, а
не общее им - тело.
Имеется три вида сущностей: прежде всего воспринимаемые чувствами; из
них одни - вечные, другие - преходящие, признаваемые всеми (например,
растения и животные), и для таких сущностей надлежит указать их элементы -
либо один, либо несколько. Далее, сущности неподвижные; о них некоторые
утверждают, что они существуют отдельно, причем одни делят их на два рода,
другие видят в эйдосах и математических предметах сущность одной природы,
третьи признают из них только математические предметы. Чувственно
воспринимаемые сущности составляют предмет учения о природе (ибо им
свойственно движение), а с неподвижными имеет дело другая наука, поскольку у
них нет начала, общего с первыми.
Сущность, воспринимаемая чувствами, подвержена изменению. Если же
изменение исходит от противолежащего одно другому или от промежуточного, но
не от всякого противолежащего (ведь и голос есть не-белое), а от
противоположного одно другому, то должен быть какой-то субстрат, который
изменяется в противоположное состояние, ибо противоположное [как таковое] не
подвержено изменению.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Кроме того, [при изменении] есть нечто постоянно пребывающее,
противоположное же не пребывает постоянно, значит, существует нечто третье
помимо противоположностей, а именно материя . Если же видов изменений четыре
- или сути, или качества, или количества, или в отношении "где", а изменение
определенного нечто есть возникновение и уничтожение в безотносительном
смысле, изменение количества - рост и убыль, изменение состояния -
превращение, изменение места - перемещение, то каждое из этих изменений есть
переход в соответствующую противоположность. Таким образом, материя должна
изменяться, будучи способна к той и другой противоположности. А так как
сущее имеет двоякое значение, то все изменяется из сущего в возможности в
сущее в действительности, например из белого в возможности в белое в
действительности. И одинаково обстоит дело с ростом и убылью. Так что не
только возможно возникновение - привходящим образом - из не-сущего, но и,
[можно сказать], все возникает из сущего, однако из сущего в возможности, а
не из сущего в действительности. И именно это [сущее в возможности] означает
единое Анаксагора лучше его изречения "все вместе" или утверждения Эмпедокла
и Анаксимандра о смеси, или изречения Демокрита было бы высказывание: "Все
вещи были вместе в возможности, в действительности же нет". Так что можно
считать, что они в известной мере подошли к мысли о материи. Все, что
изменяется, имеет материю, но разную; а те вечные вещи, которые не
возникают, а движутся в пространстве, также имеют материю, но не для
возникновения, а для перемещения
Можно, однако, спросить, из какого не-сущего совершается возникновение:
ведь не-сущее имеет троякий смысл. Если, несомненно, из [не-сущего в смысле
сущего] в возможности, то все же не из какого угодно, а одно из одного,
другое - из другого. И недостаточно сказать, что "все вещи вместе", ибо они
различаются по материи, иначе почему возникло их бесчисленное множество, а
не одна вещь? Ведь ум - один, поэтому если и материя была бы одна, то в
действительности возникло бы только то, чем материя была в возможности.
Итак, причин три и начал три, два из них - это противоположение, одна
сторона которого - определение, или форма, другая - лишенность, а третье -
материя.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
После этого надо отметить, что ни материя, ни форма не возникают; я
разумею именно последнюю материю и последнюю форму. Ибо при всяком изменении
изменяется что-то, благодаря чему-то и во что-то. То, чем вызывается
изменение,- это первое движущее, то, что изменяется,- материя; то, во что
она изменяется,- форма. Итак, пришлось бы идти в бесконечность, если бы не
только медь стала круглой, но возникло бы также круглое или медь.
Необходимо, следовательно, остановиться.
После этого надо отметить, что каждая [составная] сущность возникает из
соименной с ней сущности (природные вещи и все другие - [такие] сущности). А
именно: вещи возникают либо через искусство, либо естественным путем, либо
стечением обстоятельств, либо самопроизвольно. Искусство же есть начало,
находящееся в другом, природа - начало в самой вещи (ведь человек рождает
человека) а остальные причины суть отрицания этих двух. Что же касается
сущностей, то их три [вида]: во-первых, материя, которая есть определенное
нечто по внешней видимости (ибо то, что таково через соприкосновение, а не
через сращенность, есть материя и субстрат); во-вторых, сущность (phy-sis) -
определенное нечто, во что [изменяется материя], или некоторое обладание;
в-третьих, состоящая из обеих единичная сущность, например Сократ или
Каллий. В некоторых случаях определенность не существует помимо
составной сущности, например форма дома, если только не иметь в виду
искусство (у подобных форм нет также возникновения и уничтожения, но в ином
смысле существует и не существует дом без материи, здоровье и все то, что
зависит от искусства); а если действительно [имеется отдельное существование
форм], то это у природных вещей. Потому-то Платон неплохо сказал, что
эйдосов имеется столько, сколько есть [видов] природных вещей, если [вообще]
существуют эйдосы, отличные от таких вещей, как огонь, мясо, голова: ведь
все это есть материя, а именно последняя материя того, что есть сущность в
наибольшей мере. Движущие причины предшествуют тому, что вызвано ими, а
причины в смысле формы (ho's ho logos) существуют одновременно с ним; в
самом деле, когда человек здоров, тогда имеется и здоровье, одновременно
существуют облик медного шара и медный шар. А остается ли какая-нибудь
[форма] и впоследствии - это надо рассмотреть. В некоторых случаях этому
ничто не мешает; например, не такова ли душа - не вся, а ум (чтобы вся душа
оставалась - это, пожалуй, невозможно). Таким образом, ясно, что нет
необходимости в существовании идей, по крайней мере на этом основании: ведь
человек рождает человека, единичный человек - какого-нибудь одного; и так же
обстоит дело и в области искусств: врачебное искусство есть [причина]
здоровья как форма (ho logos)
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Причины и начала в одном смысле разные у разных предметов, а в другом -
если иметь в виду общее [в них] и соответствие между ними - они одни и те же
у всех. В самом деле, можно было бы спросить, разные ли или одни и те же
начала и элементы сущностей и отношений, и точно так же относительно каждой
категории. Однако было бы нелепо, если бы они были одни и те же у всех. Ведь
в таком случае отношения и сущности происходили бы из одного и того же. Но
что же это такое? Ведь наряду с сущностью и остальными родами сказываемого
нет чего-либо общего им; между тем элемент должен предшествовать тому,
элемент чего он есть. Поистине ни сущность не есть элемент для отношений, ни
отношения - элемент для сущности. Кроме того, как это возможно, чтобы у
всего были одни и те же элементы? Ведь ни один из элементов не может быть
тождествен тому, что состоит из элементов, например: Б или А не тождественно
БА (также, конечно, ничто умопостигаемое не есть элемент, например сущее или
единое: ведь они присущи и всякому составному [целому]). Значит, ни один
элемент не будет ни сущностью, ни отношением; между тем это было бы
необходимо. Стало быть, нет одних и тех же элементов для всего. - Или же,
как мы утверждаем, они в одном смысле одни и те же, а в другом нет;
например, можно сказать, что у чувственно воспринимаемых тел теплое есть
элемент как форма, а в другом смысле - холодное как лишенность [формы]; а
как материя - то, что как первое сама по себе есть в возможности то и
другое. И они, и то, что из них состоит и для чего они начала,- все это
сущности, а также то, что из теплого и холодного возникает как нечто одно,
например плоть или кость: полученное из [составных начал] должно быть
отлично от них. Таким образом, у этих сущностей - одни и те же элементы и
начала, а в других случаях Другие; в этом смысле не все имеют одни и те же
начала, разве что в смысле соответствия, как если бы сказали, что начал
имеется три: форма, лишенность [формы] и материя. Однако каждое из этих
начал - инаковое в каждом отдельном роде, например: для цвета это белое,
черное и поверхность, а из света, тьмы и воздуха получается день и ночь.
А так как не только содержащееся в вещах есть причины, но и нечто
внешнее, например движущее, то ясно, что начало и элемент - это разное, но и
