Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
SCP 090: Apocorubik's Cube
SCP 249: The random door
Demon's Souls |#15| Dragon God
Demon's Souls |#14| Flamelurker

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Философия - Аристотель Весь текст 634.51 Kb

Метафизика

Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 41 42 43 44 45 46 47  48 49 50 51 52 53 54 55
и как материя.

     Так как  благое и прекрасное не  одно  и то же (первое всегда в деянии,
прекрасное же -  и в  неподвижном), то заблуждаются  то, кто утверждает, что
математика ничего не говорит о прекрасном  или благом.  На самом же деле она
говорит прежде всего о нем и выявляет его. Ведь  если она не называет его по
имени, а  выявляет его свойства (ergd) и соотношения, то это не  значит, что
она  не  говорит  о  нем.  А  важнейшие виды прекрасного  - это слаженность,
соразмерность и  определенность, математика больше  всего и  выявляет именно
их.  И  так  как  именно  они  (я  имею  в  виду,  например,  слаженность  и
определенность) оказываются  причиной многого, то ясно, что математика может
некоторым  образом говорить и  о такого  рода причине - о причине  в  смысле
прекрасного. Яснее мы скажем об этом в другом месте .


ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

     Итак, о  том, что математические предметы -  это сущее и в каком смысле
они сущее,  а также  в  каком смысле они первее и  в  каком  нет,-  об  этом
довольно  сказанного.  Что  же  касается   идей,  то  прежде  всего  следует
рассмотреть само  учение об  идеях, не связывая их с природой чисел,  а так,
как их с самого начала понимали  те, кто  впервые заявил, что есть  идеи.  К
учению  об  эйдосах  пришли  те,  кто  был  убежден  в  истинности  взглядов
Гераклита, согласно  которым  все чувственно воспринимаемое постоянно течет;
так  что  если  есть  знание  и  разумение  чего-то,  то  помимо  чувственно
воспринимаемого должны существовать  другие  сущности  (physeis),  постоянно
пребывающие,  ибо  о  текучем  знания не  бывает. С  другой  стороны, Сократ
исследовал  нравственные  добродетели  и  первый  пытался  давать  их  общие
определения (ведь из рассуждавших о природе только Демокрит  немного касался
этого и некоторым образом дал определения теплого и холодного; а пифагорейцы
- раньше его  - делали  это  для немногого, определения чего они  сводили  к
числам,  указывая, например,  что  такое удобный случай, или справедливость,
или супружество. Между тем Сократ с полным  основанием искал суть  вещи, так
как он стремился делать умозаключения, а начало для умозаключения - это суть
вещи: ведь  тогда еще не было диалектического искусства,  чтобы можно  было,
даже  не касаясь сути,  рассматривать противоположности, а также познает  ли
одна и та же  наука  противоположности; и в самом  деле,  две  вещи можно по
справедливости приписывать Сократу - доказательства через наведение  и общие
определения:  и  то  и другое  катается начала знания). Но  Сократ не считал
отделенными от вещей ни общее, ни  определения. Сторонники же идей  отделили
их и  такого рода сущее  назвали идеями,  так что, исходя почти  из одного и
того  же  довода,  они  пришли к  выводу, что  существуют  идеи  всего,  что
сказывается  как общее,  и получалось примерно так как  если  бы кто,  желая
произвести подсчет, при меньшем количестве  вещей полагал, что это будет ему
не по силам, а увеличив  их  количество,  уверовал, что  сосчитает.  В самом
деле,   эйдосов,   можно   сказать,   больше,   чем   единичных   чувственно
воспринимаемых вещей,  в  поисках причин для которых они от вещей  пришли  к
эйдосам,  ибо для  каждого  [рода] есть у них  нечто одноименное,  и  помимо
сущностей имеется единое во многом для  всего другого  - и у  окружающих нас
вещей, и у вечных.

     Далее,  ни  один  из   способов,  какими  они  доказывают,  что  эйдосы
существуют, не убедителен. В самом деле, на основании одних не получается  с
необходимостью умозаключения,  на  основании других эйдосы получаются  и для
того,  для чего,  как  они  полагают,  их нет. Ведь  по "доказательствам  от
знаний" эйдосы  должны были бы иметься для всего, о чем имеется  знание;  на
основании  довода относительно  "единого  во  многом"  они  должны  были  бы
получаться и для отрицаний, а на основании довода, что "мыслить что-то можно
и по  его  исчезновении",-  для  преходящего:  ведь о  нем  может [остаться]
некоторое представление. Далее, на основании  наиболее точных  доказательств
одни признают идеи  соотнесенного, о  котором  они говорят, что для него нет
рода самого по себе; другие приводят довод относительно "третьего человека".

     И,   вообще  говоря,  доводы  в  пользу  эйдосов   сводят  на  нет  то,
существование чего для  тех, кто признает эйдосы, важнее существования самих
идей: ведь из этих доводов следует, что первое не двоица, а число, т. е. что
соотнесенное [первее]  самого  по  себе сущего и  так же все  другое, в  чем
некоторые  последователи учения  об  эйдосах  пришли в  столкновение  с  его
началами.

     Далее,  согласно  предположению,  на основании  которого  они  признают
существование  идей,  должны  быть эйдосы  не только сущностей, но и многого
иного (в самом  деле,  мысль едина  не  только  касательно  сущности,  но  и
относительно не-сущностей, и имеются знания не только сущности; и получается
у них несметное число других подобных [выводов]). Между тем по необходимости
и согласно учениям об эйдосах, раз возможна причастность эйдосам,  то должны
существовать  идеи  только  сущностей,  ибо причастность  им  не  может быть
привходящей, а каждая вещь должна быть причастна эйдосу постольку, поскольку
он не сказывается о субстрате (я имею в виду, например, если нечто причастно
самому-по-себе-двойному, то оно причастно и вечному, но привходящим образом,
ибо для двойного быть вечным - это нечто  привходящее). Итак, эйдосы были бы
[только]  сущностью.  Однако и здесь, [в мире чувственно воспринимаемого], и
там,  [в  мире идей], сущность означает одно и то же. Иначе какой  еще смысл
имеет утверждение,  что есть что-то помимо окружающих нас вещей  - единое во
многом? Если идеи и причастные им вещи принадлежат к одному и тому же  виду,
то будет нечто общее им (в самом деле,  почему для преходящих двоек и двоек,
хотя и многих, но вечных существо их как двоек (to dyas) в большей мере одно
и  то же, чем для  самой-по-себе-двойки  и какой-нибудь отдельной  двойки?).
Если же вид для идей  и причастных им вещей не один и тот же, то у них, надо
полагать,  только имя общее, и это было  бы похоже  на то, как  если бы  кто
называл  человеком и Каллия, и  кусок дерева  , не увидев между  ними ничего
общего.

     А если мы  допустим, что хотя общие определения  в других  отношениях и
соответствуют  эйдосам,  например  самому-по-себе-кругу - "плоская фигура" и
прочие части  определения, но должно еще добавлять, что  есть то, [идея чего
она есть], то надо проследить, не оказалось ли это совсем бессодержательным.
В самом деле, к чему это должно добавляться? К "середине" или к "плоскости",
или  ко  всем  частям  ["круга"]?  Ведь  все,  что  входит  в  [охватываемую
определением] сущность - это идеи, например "живое существо" и "двуногое". А
кроме  того,  ясно, что  "само-по-себе"  должно  наподобие  "плоскости" быть
некоей  сущностью  (physis),  которая  будет как  род  содержаться  во  всех
эйдосах.


ГЛАВА ПЯТАЯ

     Однако в наибольшее затруднение поставил бы вопрос,  какое  же значение
имеют эйдосы  для чувственно  воспринимаемых вещей  - для  вечных, либо  для
возникающих  и преходящих.  Дело в  том, что они для  этих  вещей не причина
движения или какого-либо  изменения. А с другой стороны, они ничего  не дают
ни для познания всех остальных вещей (они  ведь  и не  сущности этих  вещей,
иначе они были бы в них), ни для их бытия (раз они не находятся в причастных
им вещах). Правда, можно  бы было, пожалуй, подумать, что они  причины в том
же смысле, в каком примешивание к чему-то белого есть  причина того, что оно
бело.  Но  это  соображение - высказывал  его  сначала  Анаксагор, а  потом,
разбирая  трудности, Евдокс  и  некоторые  другие  -  слишком уж  шатко, ибо
нетрудно выдвинуть против такого  взгляда  много  доводов, доказывающих  его
несостоятельность.

     Вместе  с тем все остальное не может происходить из  эйдосов ни в одном
из обычных значений  "из" . Говорить же, что они образцы и что все остальное
им причастно,-  значит пустословить и говорить поэтическими иносказаниями. В
самом деле, что же это такое, что  действует, взирая  на идеи?  Ведь можно и
быть,  и становиться [сходным]  с чем  угодно, не подражая образцу; так что,
существует ли Сократ или нет, может появиться  такой же человек, как Сократ;
и ясно, что было бы то же самое, если бы существовал вечный Сократ.

     Или  должно  было бы быть множество  образцов  для одного и того  же, а
значит, и множество его эйдосов, например, для "человека" - "живое существо"
и "двуногое", а вместе с тем еще и сам-по-себе-человек. Далее, эйдосы должны
были бы быть образцами не только  для  чувственно воспринимаемого, но и  для
самих себя, например род - как род для видов; так что одно и то же было бы и
образцом, и уподоблением. Далее, следует, по-видимому, считать  невозможным,
чтобы  отдельно друг от  друга существовали сущность и то, сущность чего она
есть; как могут поэтому идеи, если они сущности вещей, существовать отдельно
от них?

     Между тем в "Федоне" говорится таким образом, что эйдосы суть причины и
бытия и  возникновения [вещей] и однако, если эйдосы и существуют, то все же
ничего  не возникло бы, если бы не было того, что приводило бы в движение. С
другой стороны, возникает многое другое, например дом и кольцо, для которых,
как они утверждают,  эйдосов не существует.  Поэтому  ясно,  что и  то, идеи
чего, по их утверждению, существуют,  может и  быть и возникать по таким  же
причинам, как и только что указанные вещи, а не благодаря идеям. Но впрочем,
относительно  идей  можно и  этим  путем, и с помощью более  основательных и
точных   доводов  привести  много  [возражений],   подобных   [только   что]
рассмотренным.


ГЛАВА ШЕСТАЯ

     После того как мы выяснили относительно идей, уместно вновь рассмотреть
выводы, которые делают  о числах те, кто объявляет их отдельно существующими
сущностями  и  первыми причинами  вещей.  Если  число  есть  нечто самосущее
(physis)  и  его сущность, как утверждают некоторые, не что иное, как число,
то (1)  необходимо,  чтобы одно  из них  было первым, другое - последующим и
чтобы каждое отличалось от другого по виду, так что либо [а] это свойственно
прямо всем единицам и ни одна единица не сопоставима ни с какой другой, либо
[б] все единицы непосредственно следуют друг за другом и любая сопоставима с
любой,- таково, говорят они, математическое число (ведь в этом числе ни одна
единица  ничем не отличается от другой) либо [в] одни единицы сопоставимы, а
другие нет (например, если за "одним" первой следует двойка, затем  тройка и
так остальные числа, а единицы сопоставимы в каждом числе, например: единицы
в  первой двойке - с  самими собой, и единицы  в  первой  тройке - с  самими
собой,  и  так  в  остальных  числах;  но   единицы  в  самой-по-себе-двойке
несопоставимы с единицами в самой-по-себе-тройке, и точно так же в остальных
числах, следующих одно за другим. Поэтому и математическое  число счисляется
так:  за  "одним"  следует "два"  через прибавление  к  предыдущему "одному"
другого "одного", затем "три"  через  прибавление еще "одного", и  остальные
числа таким же образом. Число же, [принадлежащее к эйдосам], счисляется так:
за "одним" следуют другие "два" без первого "одного", а тройка - без двойки,
и  остальные числа таким же  образом). Или (2)  один род чисел  должен  быть
таким,  как  обозначенный  вначале,  другой  -  таким,  как  о  нем  говорят
математики, третий - таким, как о нем было сказано в конце.

     И  кроме того,  эти  числа должны либо  существовать отдельно от вещей,
либо не  существовать отдельно,  а находиться  в  чувственно  воспринимаемых
вещах  (однако не  так,  как  мы рассматривали вначале а так, что чувственно
воспринимаемые вещи состоят из чисел как их составных частей), либо один род
чисел должен существовать отдельно, а другой нет.
Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 41 42 43 44 45 46 47  48 49 50 51 52 53 54 55
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 
Комментарии (1)

Реклама