Такие условные земные понятия, как преходящий внешний блеск, богатство, зависть,
соперничество, тщеславное искание выдающегося положения, ученик стал понимать
как обстоятельства, затрудняющие ему путь освобождения, его собственные свойства
еще не изжитой личности.
Ученик - это тот человек, в сердце которого разрушилась перегородка между "мои"
и "чужие" как условная граница кровного родства и где стала ярко светиться для
него живая Жизнь в каждом человеке потому - именно потому, что в нем самом
засветилась прочно Жизнь, он смог Ее искать во встречном, Ею общаться и к Ней в
нем взывать.
Это не значит, что просветленный зажегшейся Жизнью в самом себе ученик будет
заниматься словесными тирадами с каждым встречным, желая в нем вызвать
определенное "настроение".
Это значит, что он сам будет действовать, хотя бы уста его молчали, развивая в
себе всю доступную ему мощь Кундалини, выливая во встречу из своего сердца
наивысшее благородство и радость, какие он понял как неотъемлемые качества
Учителя в его общении с людьми.
Ученик - это тот, кто стал прост и добр со своими встречными, потому что в
сердце его исчезли все закорючки личности. И он мог в нем освободить пустое
пространство для Света Жизни.
Жизнь заняла эту пустоту ученического сердца, где раньше жили личные чувства, и
Она наполнила эти пустоты Своим гулом радости.
Ученик не думает ежеминутно о труде дня, как о несносном ярме. Он понимает, что
его труд есть всегда радость. Если в тяжком труде он изживает свои страсти,
выковывая такие главные силы, без которых был он выпущен в свет плохими
воспитателями, как выдержка, самообладание, аккуратность, точность, тогда его
труд приносит ему радость как первоначальную возможность освобождения. Если же
он уже воспитан к плодотворному труду, то видит в своем труде счастье быть и
становиться действенной единицей в данных сейчас ему месте, времени и нации, где
он может понять высший импульс труда на земле - общее благо - и быть ему
проводником.
Ученик - это тот человек, в действиях и поступках которого исчезло все пошлое и
вульгарное только потому, что сила Жизни в нем стала первым стимулом при каждом
действии на земной арене.
Жизнь трудового дня ученика - это прославление Единой Жизни во всех бесчисленных
формах его собственного дневного труда.
Что значит в применении к такому способу жить слово "сознательно"!
Сознательный поступок ученика - это есть цельное, без компромиссов, решение.
Решение, в котором оба творческих элемента человека - его мысль и чувство -
живут в гармонии, слитые в одну силу: деятельную радость, творя, жить.
Что подразумевать под деятельной радостью, творя, жить? Жить в движущихся и
развивающихся аспектах того Бога, которого понял как Силу Неустанного движения
любви. Если хотя бы на минуту ученик выпал из понимания, что Божественная любовь
мчит в вечном движении Свое творящее дыхание вселенной, - он сам остановился,
радость в нем омрачилась и его день стал уже не легким движением Света, но
тяжелым подвигом. Подвигом любви со вздохом, печалью, беспокойством и страхом.
"Сознательно" ученика есть выраженная водном слове, имеющая тысячи форм все та
же его верность.
Верность как таковая есть первоначальный принцип мысли Единого.
Любовь есть первоначальный принцип чувства Единого.
Выбор ученика сознателен тогда, когда эти два принципа Вечности пришли в нем в
гармонию не как идея светлого существа, но как единственная форма творчества,
выливаемого им каждый день в весь труд и во все встречи.
Пространство и время, ограничивающие мысль и чувство обычного человека, не
существуют как ограничительные принципы, для вскрывшегося сознания ученика. Его
сознание становится космическим. Он легко делает все свои простые дела, если он
человек средний и в нем нет особой одаренности. Его серый день радостно течет в
орбите средних человеческих способностей. Все его духовные силы направлены не на
дальние горизонты, но на простые, близкие дела, где его доброта светит всем
окружающим и греет их.
Такой ученик всем светит и греет без специальных мыслей об этом. Светит и греет
потому, что он несет свою доброту не из тесных и душных комнат, в которых рылся
среди хлама маленьких и мелких мыслей обывателя. Мыслей, условно нажитых за свою
узкую жизнь. Обыватели обычно, делая добро, думают, как много пользы приносят их
поступки людям. Или с какой пользой они подарили свои старые вещи своим ближним.
При этом затруднив своим пониманием пользы и тех, кому они давали, и тех, через
кого давали свои малостоящие подарки.
Ученик же несет свой свет и доброту во все дела и встречи, живя в тех без
времени и пространства принципах Бога, аспекты Которого звучат в нем самыми
разнообразными нотами радости. Он их черпал в себе, сливаясь с любовью Вечного,
которую понял как отличительный признак каждого Учителя, за благородным
поведением которого он хотел бы творчески следовать всею своею верностью.
Если же ученик несет в себе великую силу истинного таланта, - я не имею в виду
притянутого за волосы так называемого таланта, - он движется не только в свои
вдохновенные минуты по космическому пути. Он стоит всегда, во все минуты жизни,
рядом с Учителем. Он не ищет подражать высокому благородству Учителя, он знает
его в себе как первоначальный, отправной пункт всех своих жизненных эмоций.
"Выбрать" себе высокий путь по склонностям еще не значит стать на него. Нередки
явления очень старых людей, имеющих свободное время, живущих не трудясь и
раскрепощенных Жизнью от всех условных земных привязанностей и обязанностей.
Или, наоборот, окруженных близкими, пользующихся их безвозмездными услугами,
заботами, любовью. И те и другие старики всю жизнь "искали" возможности подойти
к Учителю. И в старости остаются мертво стоящими в смысле своих исканий, ибо вся
сила их мыслей обращена только на самих себя.
Следовательно, один из принципов Вечности, живущих в каждом человеке, они
закрыли в себе постоянной мыслью - "я делаю", "моя личность", "мой труд", "моя
фантазия", "моя сила" и т.д. У этих людей "я" и "мои" не пропускают любви
эфирной вселенной в их душные, подчас неряшливые комнаты.
Стать на путь - это не значит искать, как встретиться с Учителем. Это значит
жить в тихом и мирном прославлении текущего дня, каков бы он ни был вовне. И
тот, кто живет в таком мире внутри себя, не может иметь немирного окружения
вокруг себя. Ибо все живое - от вульгарного человека до высокой, благородной
силы - склоняется перед благоуханием мира, льющимся из такого сердца. И тогда
совершается то чудо, о котором говорится ученику: "Готов ученик - готов ему и
Учитель "
Алиса выронила тетрадь из рук, и мысли ее понеслись в родной дом к обожаемому
отцу. Многое, многое из своей прошлой жизни понимала она теперь иначе. Но
неизменно одинаково она понимала прекрасный образ отца. Как нельзя лучше
подходили к пастору последние прочтенные ею слова. Весь внутренний облик его
точно обрисовывался ими. В присутствии отца даже пасторша не решалась давать
волю своей раздражительности. А в Дженни просыпалось все лучшее, что тлело в
ней, и на губах ее мелькала веселая улыбка. Улыбки непритворной, легкой, какой
улыбалась Дженни в обществе отца, Алиса никогда не видела на лице сестры в его
отсутствие.
Для пастора пришло чудо встречи с Учителем, а через него и для самой Алисы. День
за днем вставали последние месяцы жизни в мыслях Алисы, и не замечала девушка ни
усиливавшейся качки, ни воя ветра, ни ударов волн, яростно набрасывавшихся на
боровшийся с ними пароход.
Ярче других новых встреч вставал перед ней лорд Мильдрей, доброте которого она
не встречала равной, хотя знала отцовскую доброту, тоже не шедшую ни с чем в
сравнение.
Только сейчас Алиса отдала себе отчет, как глубоко любила она этого человека и
какое огромное место - незаметно для нее - занял он в ее жизни. Она не могла
сказать себе, с какого именно момента она полюбила Амедея. Со свойственным всем
женщинам инстинктом она сразу поняла глубину молчаливого обожания, с которым
смотрел на нее Амедей. Теперь она стояла перед совершившимся фактом: она любила
Амедея той любовью, где ни время, ни разлука, ни пространство не гасят пылающего
образа в сердце, но где два сердца сливаются в одно, где нельзя провести границ
между "мое" и "твое" и где радости и печали одного заливают нераздельно двоих.
Неожиданный поворот в судьбе самой Алисы; мать и еще более неожиданный переворот
в ней; Дженни и ее ужасная, мрачная судьба - все вставало перед Алисой как
панорама жизней, в которых она сознавала себя точно вынутой из футляра чьей-то
волшебной рукой.
.Сколько любви, сколько действия пролила вокруг себя светлая фигура Учителя
Венецианца, и в какое кольцо очищения попадало все, соприкасавшееся с ним!
"Ни минуты в пустоте", - вспомнила вдруг Алиса часто слышанные слова дорогого
Учителя. "А я в эту минуту живу именно в пустоте, отдаваясь мечтам, бесплодным и
смешным. Прими, Учитель, благодарность и благоговение мое перед тобою. Если бы
было возможно, я пропела бы Гимн Творцу, прославляя эту минуту Твоего труда для
спасения людей", - закончила свои мысли Алиса и снова развернула тетрадь.
Но раздался стук в дверь, и Николай спрашивал разрешения войти. Быстро вскочив с
дивана, Алиса впустила Николая и только теперь, увидев обветренное лицо и
блестевшую от сырости резиновую одежду Николая, отдала себе отчет, что вокруг
уже нет воя ветра, что рев волн умолк, что пароход идет, равномерно покачиваясь
на легких волнах.
- Теперь я присмотрю за Наль, - сказал Николай. - А тебе, Алиса, хотя уже
светлый день, лорд Бенедикт приказывает идти спать.
- Как спать? Да я едва начала читать ту тетрадь, которую мне ведено прочесть.
- Почему же ты так мало прочла? Ведь вся ночь пролетела.
-Да я и не заметила, что ночь уже минула. Когда начнешь о чем-нибудь думать, так
и не поймешь, куда девается время, - виновато ответила Алиса.
- Ах, неблагодарная, - шутливо ответил Николай. - Мы старались наверху, что есть
мочи подбирали силу и указания Учителя, чтобы обеспечить тебе максимум покоя для
выполнения твоего урока, а ты, видите ли, мечтала.
- О, Николай, хотя и в шутку сделанный, но упрек в неблагодарности приходится к
месту. Сколько бы я ни жила на свете, никогда не сумею отдать всей должной
благодарности Учителю Венецианцу.
Тронутый смущением Алисы, Николай заверил ее, что не только она, все в том же
положении и все одинаково не выучились выполнять точно, четко и немедленно тех
заданий, что получают от Учителя.
Проводив девушку, Николай внимательно осмотрел лицо Наль, тихо спавшей,
переоделся и присел к столику у постели жены, принявшись читать толстую книгу,
из которой делал выписки.
Так, в непрерывном труде, шла жизнь людей, которых отобрал себе в сотрудники
лорд Бенедикт. Всегда окружавшая его красота, легкость, с которой он все делал,
бодрили людей, и они стремились действовать по его живому примеру.
Радостность составляла атмосферу парохода, который капитан Ретедли, как ему
предсказывал еще в Лондоне Учитель, благополучно привел в Нью-Йорк, несмотря на
все угрожавшие ему в пути опасности.
"Храм Человечества"
"Храм Человечества" (The Temple of the People) был основан в Сиракузе, Нью-Йорк,
в 1898 г. Францией Ла Дью (Francia A.La Due) и Уильямом Доуэром (William
H.Dower). Он принял эстафету теософского Учения, данного миру Е.П.Блаватской,
продолженную после нее Уильямом К.Джаджем (William Quan Judge), первым
руководителем Эзотерической секции и Президентом Американского отделения
Теософского Общества.
В 1903 г. Организация переехала в Алсион (Калифорния), где был возведен Храм.
Франчиа Ла Дью была первым Главным Хранителем Народного Храма (Guardian-in-Chief
of ТР), после нее д-р Уильям Доуэр стал вторым Главным Хранителем и Перл Доуэр
(Pearl F.Dower) - третьим. Нынешний Главный Хранитель Храма - Гарольд Форгостайи
(Harold E.Forgostein). Официальным периодическим изданием Храма является журнал
"The Temple Artisan" ("Мастеровой Храма").
Из писем Елены Ивановны Рерих
