книга была записана в тяжелейших условиях войны и за очень короткое время.
Об источнике вдохновения автора уже говорилось. Историю создания ею этой
прекрасной книги сейчас проследить с полной достоверностью уже трудно. Но
получить некоторое представление о том, как записывалась эта книга, могло бы
помочь обращение к заслуживающим доверия свидетельствам о работе над книгами
Е.П.Блаватской:
"Несмотря на различное содействие в работе над "Изидой", всю эту книгу, также
как и другие работы, пронизывает ее самобытность - что-то свойственное только
ей..."1.
"...Как мы должны рассматривать авторство "Изиды" и как к этому относилась сама
Е.П.Б.? Что касается создателя книги, то это, безусловно, совместный труд,
произведение нескольких различных авторов, а не одной Е.П.Б. Вопрос этот очень
сложный, и установить, какую лепту внес каждый в отдельности, практически
невозможно. Личность Е.П.Б. была, таким образом, инструментом, распределившим
весь материал, контролировавшим его форму, оттенки, выразительность, тем самым
наложив отпечаток собственного стиля"2
Далее Г.Олькотт пишет, что те, кого Е.П.Б. считала истинными авторами ее
"Разоблаченной Изиды", "вынуждены были позволять ей окрашивать их мысли и
располагать слова в определенном порядке. Подобно тому, как дневной свет,
проникая сквозь окна храма, приобретает оттенки цветного стекла, так и мысли,
переданные через мозг Е.П.Б., изменялись выработанным ею литературным стилем и
способом их выражения"3
Что же можно сказать о литературном стиле и способе выражения К.Е.Антаровой? С
одной стороны, они несут на себе, безусловно, отпечаток "дореформенного",
истинно русского языка прошлого века, с другой стороны вполне вобрали в себя
своеобразие стилевого перелома "серебряного века", о котором Николай Бердяев
писал: "...Тогда было опьянение творческим подъемом, новизна, напряженность,
борьба, вызов. В эти годы России было послано много даров. Эта была эпоха
пробуждения в России самостоятельной философской мысли, расцвет поэзии и
обострение эстетической чувственности, религиозного беспокойства и искания,
интереса к мистике и оккультизму. Появились новые души, были открыты новые
источники творческой жизни, видели новые зори,
__________________
1 Olcott H.S. Old Diary Leaves. L., 1892, vol.1, c.251.
2 Там же, с.255.
3 Там же, с. 256.
соединяли чувство заката и гибели с надеждой на преображение жизни. Но все
происходило в довольно замкнутом круге"1.
Серьезное влияние на лексику и образность языка Антаровой оказало ее общение с
К.С.Станиславским. Сама она писала об этом:
"Личная моя встреча с Константином Сергеевичем, как занятия, относится к 1917
году. С тех пор всю мою жизнь я ношу "систему" Станиславского в себе. Язык
системы, сообразно тому, как схема творческих записок Константина Сергеевича все
точнее систематизировалась и, наконец, сложилась в стройную "систему",
разумеется, менялся. Для меня же лично такого времени, когда я могла бы
представить себе Константина Сергеевича "без" системы, не существует <...> Новый
язык, которым сам Константин Сергеевич утверждал неизменные по сути, положения
своей "системы", впитывался мною в почти ежедневных занятиях с ним"2
"Две жизни" заканчиваются на первой главе четвертой части. Больше для этой книги
Конкордией Антаровой не было записано ничего. Почему? До нас дошли некоторые
версии этого факта, но все они только версии. Одно бесспорно, по свидетельству
всех близко знавших Антарову, - запись прервалась именно на том месте, на
котором и мы заканчиваем публикацию.
Издательство приносит извинения за допущенную ошибку в Предисловии: прекрасная
повесть "Сад Учителя" была написана не К.Е.Антаровой, а Ольгой Борисовной
Обнорской - деятельной участницей теософского движения.
Выражаем глубокую благодарность всем, кто помог преодолеть затруднения при
подготовке к публикации книги "Две жизни": Е.Ф.Тер-Арутюновой и Московскому
рериховскому обществу, предоставившим материалы для публикации; ушедшей от нас
более десяти лет назад ученице К.Е.Антаровой Марине Ивановне Волковой,
__________________
1 Бердяев Н.К. Самопознание. (Опыт философской автобиографии). - М.:
Международные отношения, 1990, с.129.
2 Из неопубликованного.
благодаря доверию и чуткости которой несколько будущих сотрудников издательства
познакомились в свое время с этой книгой.
К большому нашему огорчению, еще двух почитаемых нами людей мы можем
поблагодарить за их участие и помощь лишь посмертно: это Борис Алексеевич
Смирнов-Русецкий (1905-1993) - ученик Н.К.Рериха, широко известный и многими
любимый художник, до последних дней своей жизни бывший председателем Московского
рериховского общества и оказавший в этом качестве всемерную поддержку
издательству в публикации "Двух жизней", и Семен Иванович Тюляев (1898-1993) -
духовный ученик Антаровой, доктор искусствоведения, заслуженный деятель искусств
России, лауреат премии имени Джавахарлала Неру, несколько страниц воспоминаний
которого, написанных специально для этого издания, мы публикуем ниже.
Мы благодарим Марину Сергеевну Стриженову, близко знавшую Конкордию Евгеньевну,
за многочисленные консультации и предоставленный для нашего издания "Краткий
биографический очерк" об Антаровой, а также редакцию журнала "Дельфис" за
разрешение перепечатать материалы, посвященные Учению Храма.
Как напутствие читателю хочется повторить в заключение слова из книги "Две
жизни":
"Нет ни покоя, ни мира в тех существах, что ищут все новых источников
откровения. Все, что они подхватывают из попадающихся им записей и книг, все это
они всасывают верхними корками ума, но мало что проникает в их святая святых,
составляя зерно их сердца.
Простые слова, возносимые с радостью, произносимые в мире собственного сердца,
достигают большей цели, чем сотни переписанных истин, выловленных из разных
"источников"".
Оглавление
Глава 17Наш отъезд из оазиса. Второй день путешествия по пустыне.
Зловещая встреча в ней. Дальняя Община. Первое впечатление
Глава 18Трапезная. События в ней. Мое новое понимание жизненных
путей человеческих
Глава 19Первый завтрак в новой столовой. Школа. Я передаю письмо
Франциска матери больного ребенка. Помощь И. в моем знакомстве со
скитом трудных строптивцев. Старец Старанда и встреча с ним
Глава 20Мои новые знакомства в Общине. Первая неудача во встрече с
жителями из оазиса Дартана. Раданда. Часовня Радости. Выполнение
поручения Дартана с помощью Раданды
Глава 21Мы едем встречать Яссу. История его жизни, рассказанная нам
И. Встреча с Яссой и необычайное видение в пустыне. Возвращение в
Общину и посвящение Яссы. Трапезная. Разговор с Грегором. Две речи
И. в трапезной и на балконе
Глава 22Последний утренний завтрак отъезжающих. Напутствие детям.
Еще раз Ариадна. Рассказ Мулги о Раданде. Уединенный скит
строптивцев. Старанда и Георгий. Беседа И. с Андреевой и
Ольденкоттом
Глава 23Беседа И. с Бронским и Игоро. Наставление им к труду в
оазисе Дартана. Неожиданная встреча с леди Бердран. Доктор. Ариадна,
ее сын и ее трагедия. Вторая беседа И. с Андреевой и Ольденкоттом об
их миссии в миру. Последние сборы и отъезд в оазис темнокожих.
Первые впечатления от оазиса. Мать Анна
Глава 24Первый ужин в круглом доме в оазисе матери Анны. Зал и наши
сотрапезники. Речи матери Анны и И. Работа И., его наставления и
приготовления к встрече бури всего населения оазиса. Маяк. Страшная
ночь бури. "Чудо", совершенное И. Мы сходим с маяка. Ясса, его
мертвый сон и мое отчаяние. Моя работа у ворот. Собаки- искатели.
После бури. Мы посещаем Ольденкотта и Андрееву
Глава 25Мое пробуждение. Как я ищу И. И. на заводе в роли рабочего.
Первый обед в оазисе после бури. Беседа И. с сотрапезниками. Владыки
оазиса
Глава 26Лаборатории стихий. Лучи путей человеческих. Их
возглавляющие Великие Учителя. Светлые сонмы невидимых помощников.
Их труд для человечества земли. Неожиданное видение в седьмом луче
Глава 27Мое пробуждение в комнате с диваном. Возвращение в
лабораторию. Беседа в ней с Владыкой. Божественное видение
Глава 28Второе пробуждение в необычайной комнате Владыки. Что
говорит мне живой портрет на стене. Еще одно Божественное видение.
Последнее наставление моего Владыки-Учителя. Посещение
Владыки-Главы, беседа с ним в его комнате и беседа в "Святая Святых"
Глава 29Башня стихий природы в лаборатории Владыки-Главы. Его
объяснения мне и башня стихий в пространстве. Стражи стихий, их труд
и роль в передаче творческого вдохновения. Великий Учитель
Маха-Чохан. Его роль в мировом труде. Последнее наставление
Владыки-Главы мне и Андреевой. Наш выход из лаборатории стихий и
новая встреча с И.
Глава 30Возвращение к жизни. Еще раз оазис Матери Анны и первое
свидание с нею. Новые аллеи и памятники нашей любви и благодарности
на них. Закладка часовни "Звучащая Радость"
Глава 31Беседа И. с жителями оазиса в ночь закладки часовни. Работа
И., Василиона и моя над расцветкой статуи и установка ее в часовне.
Последняя ночь перед освящением часовни. Деметро и его поручение ко
мне. Слова И. при открытии часовни
Глава 32Прощальная речь И. обитателям оазиса матери Анны. Приезд в
Общину Раданды и первая вечерняя трапеза. Наставление И. отъезжающим
и остающимся. Часовня скорби. Отъезд в оазис Дартана Грегора,
Василиона, Бронского и Игоро. Отъезд в Америку Андреевой и
Ольденкотта
Глава 33Еще раз часовня и поселок плачущих. Речь И. плачущим. Мое
прощальное посещение часовни Радости. Прощальный вечерний пир в
Общине Раданды. Последняя речь И. на нем. Наш отъезд в Общину Али
ПРИЛОЖЕНИЕ
"Две жизни". Часть IV. Глава 1Путешествие по морю лорда Бенедикта и
его спутников на пароходе капитана Ретедли. Новые знакомства
обитателей Лондонского особняка с пассажирами первого класса.
Размышления Алисы и ее разговор с лордом Бенедиктом о встречах.
Разумов и беседы лорда Бенедикта с его группой. Алиса читает тетрадь
Венецианца
"Храм человечества"
К.Е.Антарова. Краткий биографический очерк
Из воспоминаний
Послесловие издательства
