всякой записи, к которой обязательно примешивается субъективный элемент
записывающего, в них содержится ценный материал, помогающий глубже понять и
вникнуть в творческие и человеческие облики великих художников и замечательных
людей, какими были Василий Иванович Качалов и Константин Сергеевич
Станиславский". Дальше она пишет: "Хотя я совершенно уверена, что молодые
артисты, для кого мне и передавал свои слова Василий Иванович, сумеют читать не
внешнюю форму речи, а глубокую суть его заветов в искусстве, я все же считаю
нужным сказать молодому читателю несколько слов об языке моей записи <...> Да и
сам Василий Иванович Качалов <...> считал, что все, что он мне говорит, я пойму
точно по сути и сумею литературно обработать так, чтобы слова его были просты и
понятны тем, для кого он их говорит".
Осталось немного людей, знавших Кору Евгеньевну при жизни. И мы, те немногие,
кто помнит ее, можем лишь сказать: "Да, мы счастливчики, мы общались с ней,
слышали ее голос, видели ее сверкающие, полные юмора глаза, которые понимали всю
суть находившегося перед ней человека. Может быть, не всегда приятно, когда тебя
видят насквозь, но доброта, светившаяся в этих глазах, смягчала эти мелкие
чувства. И хотя тебя не всегда гладили по головке, ты выходил от Коры Евгеньевны
с таким чувством, будто за спиной крылья".
Все, кто общался с этой удивительной женщиной, даже те, что понятия не имели,
что за человек перед ними, получали от нее помощь и поддержку самого разного
рода. Поддержка часто бывала материальной, хотя легко себе представить, каковы
были средства человека, живущею на пенсию в 40-50-е годы. Кора Евгеньевна
жила по принципу "Рука дающего не оскудевает", и принцип этот по отношению к ней
полностью оправдывался. Сама же ни от кого не брала никаких подарков - это тоже
был один из немногих ее принципов.
Кора Евгеньевна была талантлива во всем, даже когда варила обед. И все вокруг
нее было красиво. Красива была она сама, хотя я помню ее уже весьма пожилой
женщиной. Общаясь с ней в домашней обстановке, живя на даче, я никогда не видела
ее непричесанной, небрежно одетой. И комната, в которой она находилась, казалось
красивой, и все вещи вокруг нее. Знаменитое чеховское изречение нашло в Коре
Евгеньевне на редкость полное воплощение.
Люди тянулись к ней, выкладывали ей свои проблемы, горести, говорили о себе. А
она вопреки привычным для артистов манерам никогда не говорила о себе, не
вспоминала о своих успехах, хотя вспомнить было что... С ней хотелось видеться,
от нее не хотелось уходить. А Кора Евгеньевна своим присутствием как бы
поднимала людей вверх, а иногда просто давала возможность тем, кто дошел до
отчаяния, вновь обрести силу жить, и жить полным сердцем. Сказать, что она была
человеком высоких моральных качеств и необыкновенной доброты, как-то мало, по
отношению к ней это звучит бледно и недостаточно. Она была проста в обращении,
необычайно приветлива с каждым, доброжелательна, но... вы чувствовали такую
исходившую от нее силу, которая заставила сказать одну театральную деятельницу,
ничего не знавшую о сокровенной стороне ее жизни: "Ну, Кора Евгеньевна... Она
среди нас королева".
М.Стриженова
Из воспоминаний
Моя встреча с Конкордией Антаровой, разрешившей называть ее Корой Евгеньевной,
была духовной ступенью в развитии моей жизни. Не лекции или специальные
собеседования по существенным вопросам духовного развития человека были главными
в нашем общении - разительным примером явились путь жизни самой Коры Евгеньевны
через непрерывный творческий труд, глубокая духовность ее служения миру. Меня
поражали сила и цельность ее характера, устремленность в творческой деятельности
в области театрального искусства и литературы.
Я не успел вступить в Теософическое Общество, но стал членом его Ордена Звезды
на Востоке, ликвидированного сразу после смерти Ленина. До этого Орден был
фактически под руководством Зинаиды Михайловны Гагиной. Через нее я общался с
Теософическим Обществом, во главе которого в Москве стояла Софья Владимировна
Герье.
Зинаида Михайловна стала моей духовной матерью. Я часто бывал у нее на дому и
участвовал в ее работе по переписке от руки теософических трудов, поскольку
размножение подобных текстов на пишущей машинке было запрещено властями.
Целыми днями Зинаида Михайловна трудилась, копируя от руки нужные теософические
сочинения, привлекая меня и других сотрудников. Ей было около ста лет, и мы
помогали ей топить печку и покупали продукты, поскольку Зинаида Михайловна не
имела никаких средств для жизни.
Среди теософов она занимала видное место. Зинаида Михайловна приняла меня в
Орден Звезды на Востоке и была моим духовным покровителем. Прощаясь в тот день,
она сказала мне: "Теперь Вам все будет легко", - и я шел радостно и легко, как
будто летел на крыльях.
Незадолго до своей кончины Зинаида Михайловна передала мне на хранение 21 журнал
и 64 тетради рукописей на теософические темы. Все это я передал в 1993 году
современной организации Теософического Общества.
Вскоре по указанию Учителя меня, к счастью, взяла под свое духовное
покровительство Кора Евгеньевна Антарова. Она знала Зинаиду Михайловну и
некоторых других сотрудников из Теософического Общества, но сама никогда не
состояла его членом. Это было во время второй мировой войны, и я утратил связи с
Теософическим Обществом, но Кора Евгеньевна имела своего Учителя и связи с
Шамбалой.
Она проявила стойкость, мудрость и мужество в своем огромном несчастий -
расстреле ее любимого мужа, человека высокого духовного развития. Сама она была
сослана, но возвратилась домой в Москву - от отбытия срока ссылки ее освободила
счастливая случайность, предоставленная ей судьбой. Она продолжала служить
музам, давая на дому уроки вокального искусства.
Исключительная преданность и любовь связывали Кору Евгеньевну с ее подругой -
выдающимся ученым-математиком Ольгой Николаевной Цубербиллер, тоже ученицей
одного из Учителей Жизни. В тяжелые годы Отечественной войны они продолжали жить
совместно, все делили пополам и никогда ни на что не жаловались. Я встречался с
Корой Евгеньевной в ее комнате, причем приходил к ней всегда один, так как она
была под постоянным наблюдением властей. Чаще приходилось навещать ее по
домашним делам. Мы пилили вместе с нею дрова, сажали под Москвой картошку. Я не
имел возможности наблюдать, как она пишет свой замечательный обширный труд -
книгу "Две жизни", экземпляр машинописного текста которой она мне подарила. Я
высоко ценю этот труд за богатство идей, в него вложенных, ясность мыслей и
простоту в передаче сложной фабулы. Его герой - мальчик Левушка с чистой и очень
впечатлительной душой - имел счастье попасть под водительство Великих Учителей.
Побывав с ними во многих странах, встречаясь с самыми разнообразными людьми и
жизненными ситуациями, Левушка приобрел большой жизненный опыт. Особенно важно,
что все замечания и наставления его Учителя делали во время происшествий, в
связи с конкретными обстоятельствами, поэтому Левушка мог всегда видеть и
понимать действия, которые были наиболее правильными в каждом случае, и даже
принимать в них частично личное участие. Такой "наглядный курс" воспитания
проводился Руководителями с глубокой мудростью и отеческой любовью к мальчику,
быстро довел Левушку до состояния ученика Великих Наставников высшей мудрости
Жизни. Завершилось становление героя, когда события перенеслись в Индию.
Меня как индолога поражает тонкое, глубокое знание автором своеобразной жизни
этой великой восточной страны, ее древней мудрости, йоги и мест пребывания
тайных эзотерических Общин Гималайской Шамбалы - арены открытой борьбы Учителей
с темными силами, иногда воплощенными в физическом облике. Здесь же руководители
Общин оказывали постоянную помощь вдовам, беднякам и другим несчастным.
Содержание последней, индийской части книги особенно насыщено мудростью поучений
и поступков Наставников Левушки и широко раскрывает эзотерическое значение их
напряженной деятельности в Мире.
Сейчас у нас появляется много публикаций, посвященных оккультным знаниям жизни
человечества, и книга К.Антаровой "Две жизни" своевременно вносит ценнейший и
глубоко своеобразный вклад в сокровищницу эзотеризма. Великий Учитель сказал про
книгу: "Это знамя ее жизни".
Пусть эта книга сделает глубже наше понимание духовной стороны земной
действительности и станет прекрасным памятником Коре Евгеньевне.
Перед своей кончиной она направила мне послание, где говорится:
"Сейчас мне очень плохо, и спасает меня, как всегда, Ольга Николаевна. Быть
может, на Земле не увидимся.
Но никогда не говорю: "Не могу", а всегда твержу: "Превозмогу". Никогда не
думаю: "Не знаю", но твержу - "Дойду". Любовь всегда хороша. Но Вам помнить
надо, что Матерь Жизни лучше нас все знает. Прошлого нет, будущее неизвестно, а
жизнь - это летящее "сейчас". И человек-творец - это и есть тот, кто живет свое
"сейчас". Обе мы Вас благодарим, любим и чтим Ваше "сейчас".
Ольга Цубербиллер и Кора Антарова,
5.1.1959 г."
Запись 7 января 1959 г. для меня: "Никогда чтобы не было никакого страха:
Бесстрашие - верность Учителю. Всегда сохранять полное самообладание. Колебания
духа и резкие переходы неуравновешенности ученику особенно вредны. Не требуйте
много от людей, но верность, честь и мужество надо соблюдать до конца.
При встрече даже с низким человеком всегда думай - "Господом твоим". Найди в нем
зерно лучшего и окруженного кольцом огненной светлой мысли. Помни, что, когда
подаешь ему руку, между вашими ладонями лежит рука Учителя. Так поможешь
подняться ему выше (любя побеждай). Но если при формуле "Господом твоим"
почувствуешь, что он темный безнадежно, резко удались, отринь его, потому что
помочь уже не сможешь, а истинная любовь не сентиментальность, а творческая
энергия.
Когда надо помощи Учителя, крепко прижми палец, где урна1, и призывай того
Учителя, которого тебе нужно. Впитывая в себя мерзость, имеющуюся в окружении и
невольно воздействующую на тебя, выбрасывай ее в атмосферу высшую и снова
делайся "Tabula Rasa".
Слез не должно быть. В них топится труд Светлых Братьев. Живите текущим
"сейчас".
7 января 1959 года. Антарова"
__________________
1 Урна (санскр.) - "третий глаз", символ духовной сущности и духовного видения,
изображаемый на лбу богов ранга будд или принадлежащих к их семействам
(эманациям, женским проявлениям и т.д.). - Буддизм. Словарь. М., "Республика",
1992. Урна - выпуклая точка между бровями у Будды, означающая определенную
высокую ступень просветления. У статуй из дорогого материала урна делается из
драгоценного камня. - С.И.Тюляев. Искусство Индии. М., "Искусство", 1988.
Умирала Кора Евгеньевна медленно и тяжело. Она пережила подряд около
восемнадцати агоний, которые каждый раз погашала Ольга Николаевна, и эту борьбу
за жизнь она продолжала ежедневно без отдыха и сна, до конца, едва держась на
ногах.
Боль разлуки никогда не оставляла Ольгу Николаевну, так велика и горяча была ее
любовь к подруге.
Их могилы находятся рядом на Новодевичьем кладбище.
6 марта 1993 года
С.И.Тюляев
Послесловие издательства
завершена публикация труда Конкордии Евгеньевны Антаровой, названного ею "Две
жизни". Работа над текстом оказалась делом чрезвычайно сложным и кропотливым, и
несмотря на то, что в текст внесено большое количество уточнений и поправок
(были сопоставлены разные экземпляры машинописи, принадлежавшие в свое время
К.Е.Антаровой), считать эту работу завершенной никак нельзя. Издательство не
снимает с себя ответственности за оставшиеся, к сожалению, в тексте неточности и
опечатки и надеется исправить их в следующем издании, поэтому работа по сверке и
расшифровке текста продолжается.
Сложности с подготовкой текста вызваны целым рядом обстоятельств. Главное из них
то, что К.Е.Антарова не готовила свой труд к публикации - он был рассчитан на
небольшой сравнительно круг людей, которым она могла довериться. Кроме того,
