можете отвергнуть заключение судебно-медицинской экспертизы.
Эксперт совершенно бездоказательно утверждает, что пятна крови на одежде
Михайлова могли образоваться только при нанесении им удара ножом и что
такие пятна, в большинстве своем мелкоточечные, не могли образоваться при
тесном соприкосновении с Матициным после получения им ранения. Это свое
утверждение эксперт не сопровождает какой-либо обоснованной мотивировкой.
Если взять заключение эксперта в совокупности с описанием вещественных
доказательств (одежды Михайлова), сделанным тем же экспертом в
предварительном следствии, то не является ли это заключение, наоборот,
подтверждением версии Михайлова?
Не слишком ли много крови оказалось на одежде Михайлова для того, чтобы
признать его виновным в нанесении одного удара ножом?
Если Михайлов нанес Матицину один удар ножом в грудь, то на него могли
попасть брызги крови. Эта кровь могла попасть на том уровне, где нанесена
рана. Кровь могла брызнуть на руку, на грудь, немного выше, немного ниже.
Но когда вы смотрите описание на листе дела 87, вы убеждаетесь, что на
плаще и одежде Михайлова обнаружено 122 пятна крови, причем из этих 122
пятен крови только 26 являются мелкоточечными, остальные же так называемые
помарки. Размеры этих "помарок" таковы, что неизбежно возникает вопрос о
тесном соприкосновении Михайлова с раненым Матициным. Откуда, каким образом
могли попасть эти пятна-"помарки" на изнанку плаща, на задние полы плаща,
на изнанку и внутренние поверхности рукавов, если не поверить Михайлову,
что он наклонялся к раненому Матицину, подымал его к себе? Иначе откуда
кровь на изнанке карманов, откуда кровь на внутренних поверхностях обоих
рукавов, откуда кровь на подошвах сандалет?
Наличие такого числа больших пятен-"помарок" (а отдельные из них доходят до
размеров 66-68 кв.см) подтверждает объяснения Михайлова, а не доказывает
его виновность.
На вопрос, поставленный защитой в судебном заседании, эксперт ответил, что
в течение некоторого короткого времени после того, как была нанесена рана,
кровь может пульсировать и фонтанировать, а следовательно, давать брызги.
Вспомним показания Медведева о том, что когда он задержал Михайлова и
подошел к лежащему Матицину, то Матицин был еще жив, что пульс, очень
слабый, но еще был. Значит, в тот момент, когда Михайлов пытался оказать
помощь Матицину, кровь еще могла фонтанировать.
Я уже не говорю о том, что когда в закусочной при драке был разбит нос
Лукашеву, мелкоточечные брызги крови тоже могли попасть на одежду
Михайлова. Ведь экспертиза не дала заключение, что кровь, обнаруженная на
одежде Михайлова, по типу и группе совпадает с кровью убитого Матицина.
При таком положении нельзя утверждать, что заключение судебно-медицинской
экспертизы о пятнах крови на одежде Михайлова является достаточным
доказательством виновности Михайлова в убийстве.
Мне осталось сказать немного. Я подхожу к концу своей защитительной речи.
Мы допросили много свидетелей. К сожалению, большинство из этих свидетелей
не могли или не хотели рассказывать суду, как дело обстояло в
действительности. Но тем не менее из показаний ряда свидетелей с
совершенной очевидностью вытекает, что в момент, непосредственно
предшествующий совершению убийства, в Косом переулке было не два человека -
убийца и убитый, - а больше.
Свидетельница Петрова первоначально давала показания, и Аверьянова давала
такие показания, - что в Косом переулке стояли дравшиеся в закусочной, а в
закусочной, как вы помните, дрались 5 человек, четверо избивали Лукашева.
После этого Петрова изменила свои показания и сказала, что видела только
троих, причем видела так ясно, что сделала различие между водкой простой и
"московской" - уточнила, что в руках Матицина была водка не простая, а
"московская". При этом Петрова утверждала, что третьим был "парень в синей
вельветовой куртке", т.е. Федоров. Потом она изменила еще раз показания и
сказала, что не видела парня в вельветовой куртке, а видела черного, в
котором она предположительно опознала Белякова.
Но это свидетель, который больше всего боялся признаться в том, что именно
она в этот момент выпустила из двора закусочной на Косой переулок Лукашева.
А что говорят другие свидетели?
Свидетель Кошкин показал, что на Косом переулке была группа лиц, человек 5
или 6, которые дрались, а когда он через несколько минут возвращался
обратно, то увидел на этом месте только труп и Михайлова.
Свидетель Сергеева, которая сегодня давала показания в судебном заседании,
подтвердила, что за углом закусочной их было несколько человек, не два, а
больше. Это она указала Кошкину, куда пошли эти люди.
Власова - девочка, которая была допрошена в предварительном следствии и
которая, к сожалению, не смогла дать показания в суде, утверждала, что
"этих дяденек было человек 10", а потом она видела, что осталось только
два: "дяденька в коричневой плаще" - это Михайлов, "тащил другого, и другой
упал".
Что против этих показаний могут значить показания свидетеля Петровой Зои о
том, что она видела, как 2 человека, подталкивая один другого, пошли за
угол закусочной. Прокурор ссылается на эти показания, что это были Михайлов
и Матицин. Но прокурор сам говорит, что около этой закусочной каждый день
были пьяные драки. А свидетель Петрова Зоя говорит: не каждый день, а
каждый час. Разве Петрова Зоя опознала Михайлова и Матицина? Нет. Разве мы
установили с точностью время, когда было совершено убийство и когда Петрова
видела этих двух людей? Это могло быть простое совпадение. Это могло быть
на 10-15 минут раньше.
Прокурор считает, что показания девочки Власовой в предварительном
следствии уличают косвенно Михайлова. Но эти показания не уличают
Михайлова, а наоборот, подтверждают его версию.
Власова показывала, что дрались в переулке несколько человек (Кошкин
говорит 5-6, Власова - "человек 10"). Потом они разбежались, остался
"дяденька в коричневой плаще", он тащил другого "дяденьку", этот дяденька
упал. Но и Михайлов утверждает, что он пытался поднять уже кем-то раненного
Матицина, не удержал, уронил и Матицин упал.
Михайлов утверждает, что он не был в Косом переулке в момент, когда кто-то
нанес удар ножом Матицину, что он вошел в Косой переулок в то время, когда
Матицин уже лежал смертельно раненный и кто-то убегал через заборы по
участкам. Это утверждение Михайлова вызывает сомнения в связи с показаниями
Кошкина, Сергеевой, Власовой.
Из сопоставления показаний этих свидетелей с показаниям Демина, Ларина,
Лукашева, Федорова можно прийти к такому выводу: все лица, участвовавшие в
драке с Лукашевым в закусочной, вышли в Косой переулок и там допивали
водку. В это время Петрова Зоя через подсобку и ворота закусочной выпустила
в Косой переулок Лукашева (с ножом), и вновь завязалась драка, в которой
был смертельно ранен Матицин. Все разбежались, убийца унес с собой нож,
раненый Матицин и пытавшийся оказать своему другу помощь Михайлов остались
в переулке.
Эта версия не только не исключена материалам дела, но и прямо вытекает из
сопоставления и анализа свидетельских показаний.
Показания других свидетелей, еще не упомянутых мною, ни в чем не уличают
Михайлова и по существу ничего не дают для разрешения этого сложного дела.
Прокурор ссылается на показания Галиченко, который не был в закусочной и в
Косом переулке и давал показания лишь о разговорах с Федоровым. Сегодня
Галиченко сказал, что Федоров ему рассказал, что видел Михайлова с ножом.
Но ведь Галиченко допрашивался неоднократно, и сегодня мы его допрашивали
тщательно, чтобы проверить показания Федорова. И что же оказывается? В
первый день после убийства, т.е. до задержания Федорова, по словам
Галиченко, Федоров высказывал предположения, что убийцей мог быть "высокий
белокурый парень", а ведь это приметы Лукашева! А после освобождения из КПЗ
Федоров стал говорить, что видел нож у Михайлова. Получается так: когда
Федорова превратили из свидетеля в подозреваемого, когда его поставили
перед дилеммой - или Михайлов или ты убийца, тогда движимый инстинктом
самозащиты Федоров не только на следствии подписывает не соответствующие
истине показания, но и товарищам говорит, что видел в руке Михайлова нож.
Но что бы ни рассказывали Федоров, Галиченко, вы сами, граждане судьи,
слышали здесь Федорова. Он здесь, в суде, перед вами, дважды, трижды
повторял: "Я оговорил Михайлова, мне угрожали на следствии, я не видел ножа
в руках Михайлова, я не видел, чтобы он ножом или чем иным ударил Матицина,
я видел, что он плакал, я видел, что он держал Матицина и, когда я подошел,
он его уронил и Матицин упал. Я увидел кровь и убежал". Как же может
прокурор говорить, что Федоров подтвердил в суде свои показания, данные в
предварительном следствии? Единственные показания, которые подтвердил
Федоров, показания, которые он не изменил ни разу, - это показания о том,
что видел в подсобном помещении закусочной Лукашева с ножом. Так он
показывал и до своего незаконного ареста, и в период этого ареста, и после
освобождения, и здесь, на суде. Эта часть его показаний является истиной.
Очевидно, уже не удастся найти и уличить настоящего виновника убийства
Матицина. Может быть, это был Лукашев, который ускользнул от возмездия в
результате неправильного ведения следствия. Может быть, это был Михайлов,
страстно отрицающий предъявленное ему обвинение. Может, это был Федоров,
который так и не смог объяснить суду, почему у него оказались руки в крови
и свидетель Катков брал у газировщицы Сергеевой воду, чтобы отмыть кровь с
рук Федорова. Может быть, это был Беляков, который не захотел признаться
даже в участии в драке, даже в присутствии при драке. Может быть, может
быть. Это не основание для осуждения. Для осуждения человека, для признания
его виновным в столь тяжком преступлении, как умышленное убийство, нужна
абсолютная уверенность, основанная на незыблемых доказательствах. Даже одно
"может быть" - это основание для вынесения оправдательного приговора.
Я прошу вас, граждане судьи, по п. "а" ч.1 ст. 136 УК РСФСР оправдать
Михайлова за отсутствием достаточных доказательств его виновности. Признав
Михайлова виновным по ч. 2 ст. 74 УК РСФСР, вы при назначении меры
наказания примите во внимание смягчающие его вину обстоятельства и
положительную характеристику его лично, о которых подробно говорил
прокурор, вы учтите наличие у Михайлова больных стариков родителей, для
которых он был единственной надеждой и поддержкой.
Я прошу вас по ч. 2 ст.74 УК РСФСР назначить Михайлову минимальное
наказание в пределах санкции закона.
Стенограмма выправлена.
Адвокат Каллистратова С.В.
Справка: Приговором Судебной коллегии по уголовным делам Московского
областного суда от 13/V-1958 г. Михайлов признан виновным по ч. 2 ст. 74
УК, по п. "а" ч. 1 ст.136 УК РСФСР, по совокупности приговорен к лишению
свободы сроком на 10 лет с отбыванием первых трех лет лишения свободы в
тюремном заключении.
Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РСФСР
приговор оставлен в силе.
Заявление
Председателю Президиума Московской
городской коллегии адвокатов
Мне известно, что в Президиуме поставлен вопрос об исключении из состава
Коллегии адвокатов тов. Золотухина Б.А.
Исходя из твердого убеждения в том, что сама постановка вопроса об
исключении Золотухина, одного из лучших адвокатов нашей Коллегии, не только
несправедлива, но и противозаконна, считаю своим профессиональным и
человеческим долгом изложить Президиуму свою точку зрения по этому вопросу.
Ст. 13 Положения об адвокатуре РСФСР устанавливает перечень оснований для
исключения из Коллегии адвокатов. Ни одного из этих оснований в деле
Золотухина Б.А. усмотреть нельзя.
Защищая по уголовному делу подсудимого А.Гинзбурга, адвокат Золотухин Б.А.
в полном соответствии с законом - со ст. 23 Основ уголовного
судопроизводства СССР и ст. 31 Положения об адвокатуре - использовал все
законные средства и способы защиты и не вышел за пределы определенных
