Табунщики на горбоносых тощих конях с гиканьем скакали между косяками
и, размахивая укрюками, ловко разгоняли сцепивщихся в драке жеребцов.
Среди конюхов-табунщиков было пять сыновей Назара-Кяризека. Старшему,
Демиру, было лет тридцать, младшему, Мусуку,- семнадцать. Братья слави-
лись как отчаянные укротители коней и бесстрашные охотники на волков, на
которых они бросались с одной плетью. Зимой и летом, днем и ночью, в
стужу и в проливной дождь разъезжали они вокруг табунов хана Баяндера,
охраняя их от воров и хищников. Хан Баяндер не очень жаловал своих вер-
ных сторожей. Он только все обещал наградить их "по-хански". Но пока что
па табунщиках вместо одежды были лохмотья, выцветшие и бурые, как степь,
на ногах-самодельные сапоги, сшитые из невыделанных шкурок сусликов, а
шапку заменяла собственная грива спутанных волос. Обожженные солнцем,
почерневшие, они сжились со степью, как кони и большие лохматые собаки,
и сами стали частью барханов, ковыльной равнины, ветра и плывущих мимо
облаков.
В этом табуне Арапша заметил среди мирно пасущихся коней стройного
белого жеребца, своего Акчиана. Он неукротимым зверем носился между ко-
сяками, наслаждаясь привольем, смело схватываясь с другими жеребцами. С
диким визгом вцепился он зубами в шею рыжего жеребца, опрокинул его и с
звонким ржаньем поскакал дальше по степи. Ветер развевал его серебристую
гриву.
Арапша свистнул. Акчиан остановился и насторожил уши, Арапша свистнул
еще раз и услыхал ответное ржанье. Изогнув шею и легко выбрасывая строй-
ные ноги, Акчиан понесся упругими скачками навстречу хозяину.
Но два табунщика уже давно следили за ним и помчались наперерез, выс-
вобождая арканы. Арапша изо всех сил, бежал к коню, но было поздно: два
аркана захлестнули шею скакуна, и он остановился, бросаясь в стороны,
стараясь вырваться на волю.
- Оставьте! Это мой конь! Он под моим седлом! - кричал Арапша.
- Уходи отсюда, пока цел, степной бродяга, конокрад! - кричали табун-
щики. Один из них спрыгнул с коня и вцепился в повод Акчиана.- Здесь
земля и табуны хана Баяндера! Бродячий конь - добыча хана!..
Арапша выхватил меч и крикнул с таким бешенством, что табунщики попя-
тились:
- Слушайте вы, жалкие рабы Баяндера! Вы, ханские табунщики, крадете
чужих коней? Не хотите ли вы поставить ваше паршивое тавро на серебрис-
той коже этого благородного коня?
- Хан Баяндер сам поставит тебе на лоб свое тавро,- ответил табун-
щик,- и будешь ты лежать падалью на кургане!
Говоривший отскочил в сторону, едва успев увернуться от разъяренного
воина, бросившегося на него с поднятым мечом.
Но Арапше неожиданно загородил дорогу выбежавший из шалаша смуглый
коренастый монгол в рваном плаще.
- Постой, бек-джигит! - сказал он спокойно.- Ты всегда успеешь свет-
лой саблей зарубить грубияна. Выслушай сперва, что я скажу тебе. А твой
конь от тебя никуда не уйдет!
Он сделал знак рукой, и табунщики распутали петли, наброшенные на бе-
лого жеребца. Говоривший был молод. Темный пушок едва оттенял его верх-
нюю губу. Под сдвинутыми бровями застыли скошенные, холодные, точно
стеклянные, глаза, в которых чувствовалась затаенная, неотступная мысль.
Он держался с уверенностью, казавшейся странной при его выцветшем ни-
щенском плаще.
Арапша невольно остановился, пораженный властным выражением лица нез-
накомца, и вдруг вспомнил слова Хаджи Рахима: "Конь к тебе вернется...
На нем уехал необычайный человек, который может за него дать тебе тысячу
коней..."
- Твоего жеребца никто не посмеет тронуть,- продолжал молодой мон-
гол.- На нем ускакал я, когда за мной гнались враги. Я покупаю его.
Сколько золотых динаров ты за него хочешь?
- Продать моего Акчиана?!-воскликнул Арапша.-Для смелого джигита конь
- лучший друг! Разве друзьями торгуют?
- Ты хорошо сказал! - отвечал незнакомец.- Этот благородный конь соз-
дан для того, чтобы на нем ездил султан, хан или сам каган. Для чего те-
бе, смелому, но простому джигиту, такой конь? Я заплачу тебе за него
столько, что ты купишь себе десяток добрых коней и шелковую одежду. Го-
вори, что ты хочешь за коня?
- Я ничего не хочу! - возразил Арапша.- Я только что с трудом нашел
его. У меня нет родины, нет юрты, нет белобородого отца или смелого бра-
та. Все мое богатство - меч и этот конь. Зачем же ты хочешь отнять его?
Кто спасет меня в огне битвы, на краю пропасти? Я не отдам его!
- Белый конь нужен мне! Я дам тебе взамен лучшего коня из этого табу-
на. Согласен?
Глаза Арапши расширились. Он загорелся гневом. Но ему опять вспомни-
лись слова Хаджи Рахима. Арапша задумался на мгновение, затем тряхнул
черными кудрями и сказал:
- Если мой конь нужен тебе не для того, чтобы водить его под парчовым
чепраком по базару на удивление толпы, а для похода и для битвы,- я дарю
тебе моего коня! Ты взлетишь на нем к далекой сверкающей звезде. Он бу-
дет конем победителя и принесет тебе удачу!
Незнакомец в рваном плаще вздрогнул. На мгновение глаза его испытующе
остановились на Арапше, Затем он повернулся к табунщикам и спросил неб-
режно, как о пустячном деле:
- Скажите, джигиты-удальцы, можете ли вы продать мне коня, которого я
сам выберу?
Табунщики переглянулись и пошептались между собой. Младший из них,
черный от загара, как жук, сказал:
- Кони не наши, а хана Баяндера. Но хан наш любит золото, и мы можем
продать нужного тебе коня, если ты заплатишь не меньше, чем купцы на ба-
заре в Сыгнаке. Дашь ли ты нам за него двадцать пять золотых динаров?
Тогда мы поймаем жеребца, которого ты нам укажешь, а если ты еще приба-
вишь нам за усердие, то мы его укротим на твоих глазах.
- Я не барышник! - ответил странный монгол. - Я не торгуюсь, а беру,
что хочу. Вы получите, что просите. Кроме того, я добавлю каждому по зо-
лотому динару.
- Живи тысячу лет! - воскликнули табунщики,- Приказывай скорее!
Глава тринадцатая. БРАТЬЯ-ТАБУНЩИКИ
Назар-Кяризек торопился увидеть сыновей, чтобы обрадовать их вестью о
милости хана, уступающего им пять коней. Он подгонял, как мог, тощую ко-
былу. Она то плелась шагом, то бежала рысцой и притащилась, наконец, к
долине, где паслись табуны хана Баяндера.
Вслед за Назаром прибежал, прыгая, как заяц, маленький Турган. Он
вскарабкался на холм и закричал отцу:
- Скорей, тату, скорей сюда! Здесь ловят волков! Назар щелкнул плетью
и взобрался на холм.
В лощине, между холмами, во всех направлениях скакали, крича и свища,
джигиты хана Баяндера. Заливаясь тонким лаем, поджарые борзые собаки го-
нялись за несколькими волками. Спасаясь, волки бросались под ноги коней.
Особенно горячая свалка происходила вокруг большого старого волка. Он
огрызался, лязгал оскаленными зубами, отшвырнул отчаянно завизжавшую со-
баку и вертелся, отбиваясь от наседавших врагов.
К волку подскочил джигит, свалился с седла прямо на него и старался
ухватить его за уши. Но волк вырвался, перекатился кубарем через собак и
большими скачками понесся наутек.
Джигиты помчались за волком:
- Держи его, Нури! Не упусти... Лови его за уши, Нури!..
В туче пыли, с шумом и воплями, скрылись за бугром охотники, волки и
собаки.
Тогда Назар-Кяризек увидел на месте свалки лежащего человека, связан-
ного веревками. На нем был синий монгольский чапан. Отлетевший в сторону
колпак дервиша показался знакомым. Назар подъехал и сошел на землю.
- Да это наш сосед, ученый, факих Хаджи Рахим! Не задушил ли его ста-
рый волк? Ты жив ли. Хаджи Рахим? Великий аллах, приди на помощь!
Глаза лежащего открылись и уставились удивленно на склонившегося ста-
рика. Хаджи Рахим медленно приходил в себя:
- Я не знаю, жив ли я, или безжалостный Азраил тащит меня в царство
ночи... Через меня пронеслись охотники и джигиты... на моей спине собаки
дрались с волком... Ты много раз спасал меня от голода, Назар-Кяризек...
Спаси еще раз, не покидай меня здесь!..
Назар распутал веревки и свернул их:
- На этих петлях мои сыновья повесят разбойников, которые обидели мо-
его почтенного соседа.
Старик помог израненному дервишу взобраться на кобылу и медленно по-
вел ее под уздцы. Хаджи Рахим охал и жаловался:
- Иволга гонится за осой и не замечает, что охотник уже натянул лук и
готов догнать ее острой стрелой... В это же время тигр готовится к прыж-
ку, чтобы растерзать охотника! Кто знает наше будущее: кто раньше погиб-
нет-тигр или охотник, иволга или оса?.. Я уже совсем погибал от рук
страшных монголов, и кто же меня выручил-старый злобный волк и разъярен-
ные собаки...
У подножия холма, около прозрачного ключа, стояли два камышовых шала-
ша. В них жили пастухи, сыновья старою Назара-Кяризека. Старик подошел к
шалашам. Хаджи Рахим, охая, слез с кобылы и остановился, пораженный: пе-
ред ним стоял его ночной гость.
- Кто смел тебя обидеть?-спросил молодой монгол, нахмурив брови.- Си-
ний чапан в грязи и разорван... Что произошло с тобой?
Хаджи Рахим рассказал, как на него напали монгольские воины. Юноша на
мгновение закрыл рукой глаза. Вцепившись и рукав Хаджи Рахима, он про-
шептал:
- Это они! Неведомые злодеи неотступно преследуют меня! Хаджи Рахим!
Ночью ты помог мне бежать, теперь ты сам чуть не погиб из-за меня! Они
узнали на тебе мой синий чапан!..
К Хаджи Рахиму подбежал Арапша.
- Прости, мой почтенный учитель! Я виноват: зачем я, твой мюрид, ос-
тавил тебя одного!
- Ты знаешь его? - указал на Арапшу монгол.- Скажи, Хаджи Рахим, могу
ли я довериться этому джигиту?
- Арапша храбр, как горный барс, и непреклонен и тверд, как алмаз!
Его язык не знает лжи, рука не изменяет другу...
- Я рад тому, что ты сказал. Я возвеличу его!
С почтением согнувшись, приблизился старший из табунщиков:
- Послушай, хан! Хотя ты без юрты и без коня, но если в твоем ко-
шельке звенит золото, мы поймаем тебе сейчас отличного коня.
- Арапша! - сказал монгол. - Выбери себе лучшего.
Арапша окинул взглядом табун и указал на молодого гнедого коня. Он
был несколько выше других и гораздо беспокойней. В то время как ос-
тальные кони мирно пощипывали траву, гнедой жеребец, подняв голову, ози-
рался и отбегал в сторону для драки к другим жеребцам.
- Ойе! Не легко будет поймать его! - сказали табунщики.- Это огонь, а
не жеребец! Это зверь, зоркий и пугливый... Его плетью не ударишь, он
сам бросится на человека!
Вмешался старый Назар-Кяризек:
- Мусук поймает коня, а мой младший сын Турган усмирит его. Это ему
не впервые!
Турган, взобравшись на рыжую кобылу, жадно слушал. Он ликовал. Глаза
его сверкали от гордости: ему доверяют такое опасное и лихое дело - ус-
мирить дикого коня!
Глава четырнадцатая. УКРОЩЕНИЕ ДИКОГО КОНЯ
Мусук, прозванный так за ловкость, туже затянул кушаком свой тонкий
стан, вскочил на поджарого горбоносого коня и с длинным тонким укрюком в
руке поскакал в сторону гнедого жеребца.
Сперва Мусук сделал широкий круг, стараясь обойти копя. Гнедой жере-
бец еще не догадывался, что ему угрожает опасность, и заигрывал с сосед-
ними жеребятами.
Вдруг что-то его обеспокоило: он заметил приближавшегося табунщика.
Матки, оберегая жеребят, спокойно отходили в сторону, открывая всаднику
дорогу. Жеребята, следя за движениями маток, отбегали за ними.
Гнедой насторожился. Он почуял приближение врага и бросился со всех
ног в сторону, стараясь затеряться среди других коней.
Мусук ни на мгновение не упускал его из виду. Он кидался в середину
разбегавшихся коней и мчался за удалявшимся гнедым. Всадник был не раз
совсем близко и готовился накинуть петлю, но разгневанный конь, взмахнув
хвостом и потрясая головой с поднявшейся, ощетинившейся гривой, круто
бросался в сторону и исчезал между другими встревоженными косяками.
Мусук разгорался, не помнил и не видел ничего, кроме ускользавшего
непокорного зверя. Он должен был поймать его во что бы то ни стало и не
