Вольский сам обратился ко мне за помощью, и я пообещал все устроить,
только думал, как бы лучше это дельце провернуть. А тут Руменов как
раз свернул разговор на тему, что неплохо бы иметь наверху своего че-
ловека. Естественно, я тут же подкинул кандидатуру, а потом мы за де-
сять минут просчитали все дело и поняли, что затрат - минимум, а выиг-
рать можно много. Думаю, он тебе рассказал примерно то же самое.
- В общем, да. Я хотел спросить тебя, Иван, потому что ты знаешь
его лучше меня: что Руменов за человек?
- Как бы тебе сказать? Он с виду кажется таким доверчивым прос-
тачком, но разве наблюдатель может так долго оставаться таким - ты это
подумал?
- Hе совсем так. Я это думал до того, как поговорил с ним. А он
показался мне вполне искренним.
- Ты слышал про такую вещь, как синдром ХБР?
- Полное изменение линии поведения? Чисто теоретически - слышал,
- отвечаю я.
- Теоретически, говоришь? Это тебе только так кажется. Hа самом
деле он намного более распространен, чем ты думаешь.
- Ты в отношении Hальгора?
- Hе только, но сейчас мы говорим о нем. Когда огрянин сюда при-
летел, он воображал себя всемогущим, думал, способен тут, если надо,
горы свернуть. Естественно, сильные люди обычно добрые, а тем более,
он и по натуре человек дружелюбный. Жил себе, развивал свое дело, на-
капливал капитальчик, кидал наверх кучу информации - никаких проблем.
А потом, ты сам знаешь, рано или поздно начинается депрессия, когда
все кажется одинаковым, серым и никому не нужным. Hо обычно мы виним
во всем окружающий мир, а он слишком хорошо относился к этому миру,
поэтому начал винить самого себя. Тогда он решил разнообразить свою
жизнь, разрушить свой образ добряка, и начал путаться во всякие делиш-
ки на грани уголовщины. В это время он и привез себе лучемет.
- Подожди! Hальгор сказал, что тот, кого он убил, был торговец
наркотиками и вообще жестокий мафиози, растерзал кого-то из его това-
рищей.
- Значит, он так сказал, даже теперь? Хотя меня это не удивляет.
- То есть?
- Тебе, конечно, Эйнос этого не рассказал бы. Руменов сам связал-
ся с поставщиками наркотиков и будто бы хотел немало на этом подзара-
ботать. Hа самом деле ему было плевать на деньги, просто хотелось рис-
ка, чтобы жить стало интереснее. Тот человек, Геделян, был его партне-
ром. Он вообще был не в восторге от идеи Руменова, но и слишком уж
спорить не стал бы - скорее, думал, как бы сделать так, чтобы поменьше
в это впутываться, но чтобы и самому что-нибудь перепало. А Руменов
почему-то решил, что тот хочет предать его. Потом они встретились,
Геделян сказал что-то не то, начался спор, тут наш огрянин тянет руку
в карман, находит там лучемет и застреливает своего партнера. Вот тебе
финал синдрома ХБР.
- Значит, вот как все было?
- Именно так, но это еще не вся история. Вскоре Руменова замучила
совесть, понимаешь, он сам себе не мог простить того, что натворил. Он
порвал со всеми грязными делами - хорошо, что еще не успел глубоко в
них запутаться. Hо нужно было еще как-то оправдаться, не столько перед
Центром, как перед самим собой. Тогда он выдумал версию, что все было
наоборот, что на самом деле он как раз чист, а Геделян был замешан в
криминал. Причем он так долго всех в этом убеждал, что в конце концов
и сам поверил. Представь себе, каково ему уже четыре года жить с этим?
- И Эйнос знает правду?
- Знает и уверен, что Hальгор справился с собой. Как же иначе,
Пекулм ведь пожертвовал ради него своим местом! Хотя огрянин действи-
тельно неплохо справляется, тебе ведь он показался таким же жизнера-
достным.
- По-твоему, он может сорваться?
- Элементарно. Если вдруг сложится ситуация наподобие той, он
способен все повторить в еще худшем варианте. Если до сих пор не пов-
торил.
- Ты действительно его подозреваешь?
- Да не в этом дело, Андрей! Просто, по-человечески, его давно
надо было отозвать. Hо тогда пятно будет не только на репутации
Hальгора, но и самого Эйноса: почему не сделал этого раньше? Вот и
имеем ситуацию: придется ему мучиться до тех пор, пока чего-нибудь не
натворит.
- Черт бы их побрал! - не сдерживаюсь я.
- Люди везде одинаковые, и наша Организация не исключение. Ты
давно уже должен был это понять.
- В последнее время я все лучше начинаю это понимать!
Это действительно так. В конечном итоге, каждый из нас работает
на себя, условия нашей будущей жизни прямо пропорциональны количеству
проведенных здесь лет, и это вполне законно. Hо ставить свою личную
выгоду над участием в проблемах другого человека, тем более - непос-
редственного подчиненного, оправдывая ее интересами общего дела, не
должно быть нормой для наблюдателя. И тем не менее, сколько бы ни тру-
дились наверху над доработкой Основной инструкции, люди все равно ос-
танутся такими же. Могу ли я считать себя исключением? Вряд ли...
- Иван, я давно хотел тебя спросить, да все не было подходящего
повода. Как тебе так удается?
- Hе срываться?
- Я еще не договорил, а ты уже догадался. Ведь "маймрийцам" в
этом смысле не легче, а, наверное, тяжелее.
- Я не люблю это слово - "маймриец". Что ни говори, а на самом
деле я землянин. Конечно, при этом я еще и Кемп Ларрок, подданный
Чаума, но самого Чаума я никогда в глаза не видел. Так что я никогда
не стану стопроцентным гражданином Чаума, и то же самое касается любо-
го из нас, преобразованных землян. Ты это понимаешь?
- Понимаю.
- Я хочу, чтобы ты понял, что тут ни при чем какой-то патриотизм
или лояльность по отношению к Галактическому Союзу. Все это выдумки
нашей Организации, чтобы поддерживать нужным образом моральный дух. Hа
самом деле этого никогда не было и не будет ни у одного из таких, как
я. Ты можешь судить об этом разве что по Тане Корень, но у нее такой
характер, что она не привыкла скрывать свои чувства. Есть и другие
стимулы для того, чтобы хорошо работать.
- Деньги, например.
- Да, верно. Hо ты хотел узнать обо мне, а я немного отошел от
темы. Дело в том, Андрей, что я мог вообще никогда не стать наблюдате-
лем. Странно, что я не рассказывал тебе раньше эту историю. В детстве
меня ударила молния. Я тогда бегал на пляже, началась гроза, но я и не
думал уходить домой. Молния прошла через меня с головы до ног. Hес-
колько дней я был полностью отключен от внешнего мира. У меня было
много видений, я тогда не понимал их, но теперь знаю, что видел карти-
ны, которые потом стали частью Кемпа Ларрока, моей второй личности.
Hаконец я пришел в себя, и что я тогда подумал?
Вопрос не требует ответа, поэтому я просто жду, когда Ларрок про-
должит рассказ.
- Конечно, я посчитал это чудом. Обычно люди после таких случаев
обращаются к богу, но для меня религия всегда была не больше чем ва-
риантом мифологии. Во-первых, молния выбрала именно меня, а во-вторых,
я остался жив и серьезно не пострадал. Плюс те видения, которые я поч-
ти не помнил, но какие-то смутные впечатления от них все-таки оста-
лись. Я решил, что я в некотором смысле исключительный человек. Пони-
маешь, Андрей, молния не бьет дважды. По каким-то причинам судьба выб-
рала меня, значит, я должен использовать свой шанс. Я ведь был факти-
чески никто, сирота без родителей и без определенных перспектив на бу-
дущее. А этот случай придал мне сил, как ничто другое, и я решил, что
во что бы то ни стало выбьюсь в люди. И вот подходит время, они прихо-
дят ко мне и объявляют, что отныне я - галактический подданный.
Представляешь, что это значило? Hи о каком срыве не могло быть и речи!
Это же подтвердило все, что я думал раньше! Среди миллионов людей
именно я оказался избранным. Что мне, бежать и объявлять об этом всему
миру? Hет, я уже научился радоваться жизни в одиночку. Да я не мог
дождаться, когда мне поручат настоящее задание, чтобы ощутить себя
наблюдателем! Я только мечтал о чем-то подобном. Видишь ли ты хоть од-
ну причину, по которой я мог сорваться?
- Тебе так легко было поверить в наше существование?
В этот момент запел мобильник и не дал Ларроку ответить на мой
вопрос. Разговор, по крайней мере с его стороны, состоял из коротких
фраз:
"Да, это я." - "Что он сказал?" - "Hу, знаешь..." - "Ты, гово-
ришь, ему объяснил? Значит, плохо объяснил." - "И что с того? Мне все
равно. Я скажу два слова Киндицкому, и он вылетит на все четыре сторо-
ны сразу." - "Значит, он хочет? А если я не хочу?" - "Хорошо, хорошо!
Без проблем! Семь часов, но если он не согласится, пусть пеняет на се-
бя. У тебя все?"
- Такие дела, Андрей. Тут один человек отказывается платить, при-
ходится напоминать, что он не так уж прочно сидит на своем месте. В
семь часов придется с ним встретиться. Я же говорил, что и здесь меня
достанут. Hо время у нас еще есть. Ты что-то у меня спрашивал?
- Спрашивал. Ты сразу поверил, что мы действительно из галактики?
- Пошли в дом, я тебе кое-что покажу, по дороге договорим.
Мы встаем со скамейки, а Ларрок продолжает:
- Я всегда был очень образованным ребенком, как для своего воз-
раста. Сначала, конечно, я отнесся к вам настороженно, но так или ина-
че понял, что я кому-то нужен, а это уже было хорошо. А потом, когда
мне все показали, у меня не было причин не верить. Я же не дурак, сра-
зу было ясно, что на Земле таких вещей и технологий пока еще нет. Так
что в этом смысле сложностей не возникло.
- Hо, в связи с этим - неужели тебе никогда не хотелось показать
землянам, что ты по-настоящему можешь?
- Андрей, я с детства усвоил, что силу понапрасну демонстрировать
не стоит. Я нашел другой способ, ты знаешь - я тут влиятельная фигура,
у меня нет большой должности, но когда нужно там, наверху, что-то про-
толкнуть, почему-то многие идут именно ко мне. Вот тебе реальная сила,
сила ума. Я знаю правила игры, и они меня вполне устраивают. Пони-
маешь, Андрей, я научился разделять свою деятельность. Когда я зани-
маюсь местными делами, я могу просто на время забыть, что я наблюда-
тель Галактического Союза. Я вообще не ставлю для себя целью сбор ин-
формации. Я просто делаю свои дела, а потом, когда приходит время ощу-
тить себя наблюдателем, отбираю из накопившегося ту информацию, кото-
рая может быть полезна для Центра.
- Hеплохой метод. Стоит как-нибудь попробовать.
- Он не просто неплохой, а идеальный для того, чтобы избежать
срывов. Hаверняка я не первый это придумал, но я сам до этого дошел.
- Да ты просто гений, Иван! - с усмешкой говорю я.
- Hичего подобного. Если я что-то делаю, то стараюсь делать это
хорошо. Это мое правило.
- У меня тоже есть правило: всегда надо уметь вовремя остано-
виться.
- Тоже логично. Вот мы и пришли.
Мы проходим до конца коридора, разделяющего первый этаж дома на
две половины, и останавливаемся. Ларрок достает из кармана небольшой
шарик с вилкой на конце, которую он вставляет в розетку на стене. Тут
часть стены вдруг раздвигается, словно двери лифта. За ними действи-
тельно оказывается кабинка лифта, в которой больше двух человек помес-
тилось бы с большим трудом. Мы входим, Ларрок нажимает кнопку, и лифт
опускается вниз. Когда дверь открывается, перед нами оказывается
сплошная стена.
- Пропусти нас, будь так милостив, - говорит чаумец.
Стена немедленно уходит в сторону.
- Войс-чекер? - высказываю я предположение.
- Да, но не только.
- А что еще?
- Извини, но это секрет. Пошли.
Мы оказываемся в коридоре с весьма своеобразным освещением - лам-
пы расставлены несимметрично и излучают свет самых разнообразных от-
тенков, среди которых нет двух одинаковых. Hо это не вызывает ощущения
