оказался в точно такой же ситуации, на которую сам обрекал желающих
проникнуть в его замок и задать Вопрос. Как говорится - за что боролся,
на то и напоролся. Конечно, если ему сказать об этом прямо, он будет
недоволен, потому Лакуна не решилась раздражать старика.
- Но как же ему удастся избежать удовлетворения твоей просьбы,
если он должен играть честно? - спросила она.
- Он будет мошенничать.
- Но...
- Честь - одно, а демон - другое. Он, конечно, даст мне
возможность получить искомое, но мне придется поставить на кон свою
душу. Если я выиграю, я смогу забрать Розу с собой, но если проиграю,
то тогда мне придется остаться здесь вместе с ней. А уж он-то наверняка
будет вовсю стараться обыграть меня.
- Но как он...
- Очень просто. Он задаст мне какой-нибудь Вопрос, на который я,
как всегда и всем, должен буду ответить. Вопрос, возможно, будет
касаться какого-нибудь события в будущем. Он скажет, что мой Ответ
надо проверить и подождать. И он постарается сделать так, чтобы
случилось все как раз по-другому. Потому-то я уверен, что проиграю.
- Но тогда тебе действительно нечего надеяться,- удивилась
Лакуна.
- Нет, надеяться все равно нужно. Но вот надеяться,
действительно, не на что.
- Но получается, что ты губишь свою жизнь зря. И даже если ты
каким-то чудом обыграешь демона, у тебя все равно будет проблема с
двоеженством. Если они будут обе жить в Ксанте, то они не смогут
меняться ролями.
- Но тогда скажи мне о чем-то таком, что не является очевидным.
- Но это будет бессмыслицей, абракадаброй,- покачала она
головой.
- Посмотрим.
И тут Лакуна поняла, что волшебник что-то замыслил. Она не
знала, что именно, но была уверена в том, что тут что-то есть. Он мог
побороть демона в этом состязании - но только в том случае, если бы
привлек к себе его внимание. А если бы волшебник поведал ей свой план,
то демон наверняка бы его подслушал и принял конрмеры.
Но у нее все же остался еще вопросик.
- Вот если демон Ксант знает, что ты здесь, и не обращает
демонстративно на тебя внимания, почему же тогда пропечатанный на
стене рассказ должен что-то изменить? Разве демон точно так же не
проигнорирует его? - спросила она.
- Ну это как сказать. Моя биография верна, но многое из нее
неизвестно другим, кроме, пожалуй, этого демона. Она и должна быть
правдивой - я же не могу позволить себе надувать того, кто все знает.
Хотя кое-где придется делать необходимые уточнения. Стопроцентная
честность иногда бывает столь болезненна. Но когда с прошлым будет
покончено, и повествование дойдет до моего настоящего, а потом и
будущего, вот тогда-то и начнется неопределенность. Но я стану
говорить, что надеюсь на то, что все произойдет именно так, как будет
изображаться.
- Но тогда ты запросто можешь сказать, что ты пришел, чтобы
самостоятельно вызволить Розу из Ада и возвратиться с нею в Ксант.
- Точно. Я смогу сам определить мое будущее. А потому-то демон
просто обязан будет прийти ко мне и удовлетворить мою просьбу.
Вот это стратегия, подумала Лакуна. Она лишний раз смогла
убедиться в том, что Добрый Волшебник намного умнее ее. Но все равно
ее что-то смущало. Наконец она поняла, что именно.
- Но послушай, Хамфри,- обратилась она к чародею,- почему же
ты все это время сидел и ждал? Ведь можно было давно начать
рассказывать свою биографию?
- Просто то, что написано, выглядит куда более авторитетнее
сказанного. Тебя же не было все эти десять лет, а кто у нас еще умеет
писать и печатать?
- Но тогда почему демон Ксант не помешал мне сюда проникнуть?
- Возможно, он решил, что ты для него - слишком ничтожная
мелочь, чтобы нарушать из-за тебя свой покой. Вот если бы ты была
красива, умна и талантлива, как мои женушки, тогда бы он пожелал
взглянуть на тебя. А теперь уже поздно - ты пришла.
- Какое счастье, что я так заурядна! - воскликнула женщина,
вкладывая в эти слова смысл сразу нескольких аспектов.
- Дело не в товей заурядности, обычности, Лакуна,- отозвался
безжалостный старик,- ты просто скучна! Невыразимо неинтересна! А
теперь, раз ты уж во все впуталась, тебе предстоит быть главным
действующим лицом всей этой истории.
Возможно, он был прав. она для этого сюда и пришла.
- Ну, ладно, пора и за дело а=приниматься,- неожиданно резко
проговорила она. Оглядевшись, женщина останорвила выбор на дальней
стене. она внимательно всмотрелась в нее, и вскоре на стене стал
появляться текст.
"ИСТОРИЯ ЖИЗНЕННОГО ПУТИ ДОБРОГО ВОЛШЕБНИКА
ХАМФРИ, ПОВЕЛИТЕЛЯ ИНФОРМАЦИИ. ГЛАВА ПЕРВАЯ.",- так
начала Лакуна свою работу.
- Ой, ну не надо быть такой скучной,- капризно протянул
Хамфри,- назови книгу так: "Цель только одна - вопрос!" И начни сразу
с третьей главы - две первых и ты и так занималась разными своими
скучными делишками. Да простит тебя за это Муза Истории!
- Хорошо,- покорно согласилась женщина,- но как мне тогда
озаглавить третью главу?
- Ну, что-нибудь этакое,- щелкнул пальцами волшебник и
принялся диктовать.
ГЛАВА 3. "ЧТО-НИБУДЬ ЭТАКОЕ"
Я появился на свет, как это бывает обычно в таких случаях,
благодаря своим родителям в в году 933. Вообще, календарь Ксанта
ведет отсчет от первой волны людей-колонистов, которые поселились на
этой земле. Вообще-то, какое-то количество людей появилось в Ксанте
значительно раньше, и именно - в -2200 году. В то время Ксант вообще
был островом. Людей было немного, чтобы они могли произвести
достаточно большое потомство, и потому они не смогли заселить весь
Ксант. Так что постепенно этак к году -1900 они просто-напросто
вымерли. Поистине, счастливый конец! Об их пристутсвии нам до сих
пор напоминают происшедшие от них гибриды - гарпии, люди-коровы,
оборотни, русалки, водяные и тому подобная шушера. А затем снова
образовался перешеек, связывающий Ксант с большой землей, так что по
нему стало приходить больше людей. Именно вы тот момент появились
и кентавры. Но только Первая Волна Завоевания начала отсчет истории
человечсекого присутствия в Ксанте. Это был Нулевой год.
Волны заваевания периодически сменяли друг друга, неся Ксанту
разрушения и неисчислимые бедствия. Так продолжалось до Четвертой
Волны, до 288 года, когда власть взял Волшебник Ругна. При нем Ксант
вступил в полосу процветания. Замок Ругна был покинут его
обитателями после смерти короля Громдена в 677 году, когда власть
перешла к королю Янь. Постепенно влияние людей в Ксанте стало
клониться к упадку. Именно тогда начался период, называемы Темным,
Мрачным векои или еще Смутным временем. Изменить тогда что-то
было уже не под силу никому.
Но это перечисление дат и имен способно утомить кого-угодно.
Для особо интересующихся такими подробностями будет предусмотрена
специальная таблица.
Кстати, недавно произошло очень радостное событие - за один
год до моего появления на свет король-волшебник Эбнес соорудил из
мертвого камня прочный вал-щит, который не пропускал в Ксант орды
завоевателей. Волшебник Ругна умел пользоваться свойствами живой,
так сказать магии, а прерогативой волшебника Эбнеса стало неживок
волшебство. Так что благодаря такой силе оба чародея оказали
определенное влияние на ход человеческой истории. Тогда воцарился
период невероятного спокойствия и закономерного дальнейшего
развития. Двеннадцатая Волна Завоевания получила название
Последней волны, поскольку аж до 1042 года манденийцы в Ксант не
вторгались. В году же 1042 в Ксант вошла манденийская армия короля
Трента, но вошла она вполне миролюбиво и никаких опустошений не
произвела.
Так что мне, как ни крути, выпало счастье жить в самый
спокойный период Смутного времени. Впрочем, этот период можно
смело назвать унылым. Было даже такое пожелание: Чтоб ты пожил в
Бурное время!" Я бы тогда с радостью пострадал от какой-нибудь
напасти, чем жил бы, каждый день видя вокруг себя одно и то же!
В нашей семье было трое детей,я был самым младшим. Мой
старший брат унаследовал родительскую ферму, а сестра невероятно
любила командовать, Может быть, из-за нее я однажды ушел из дому в
поисках приключений. К сожаления, тогда я знал хорошо лишь одну
вещь: как выращивать целебные растения на ферме. Мы сеяли семена
целебных трав, потом собирали цветы, листья, корни, семеня этих трав, и
родители потом торговали изготовленными из собранных трав
снадобьями. Там быо и растение под названием "тик-так", оно
использовалось для получения масла, которым смазывались часовые
механизмы. Впрочем, часов в Ксанте в то время было совсем немного -
как немного было и людей. Одна ферма моих родителей обеспечивала
этим маслом все ксанфские часы, так что мне не имело смысла
основывать свою ферму по выращиванию "тик-така".
Я отличался одним интересным качеством - у меня было
неистребимое любопытство. Это было, по сути дела, все мое богатство.
Я не обнаружил в себе тогда никакого волшебного дара. Впрочем, тогда
в этих вещах нужды ни у кого не было. Это уже потом, в более позднее
время король Буря объявил в одном из своих рескриптов, что каждый
житель Ксанта обязан обладжать каким-то волшебным даром,
независимо от того, насколько незначительным он бы ни был. Тогда же
повелось, что королем мог быть только волшебник. Это повелось со
времен Четвертой Волны. К тому же, это было достаточно разумно -
только настоящий волшебник мог заставить жителей выполнять свои
указы и распоряжения. А я ничем тогда вроде бы не выделялся - ни
умом, ни красотой, ни физической силой. Ко мне никто не проявлял
интереса. Во всяком случае, до тех пор, покуда я их не беспокоил.
Так я и шел - от деревни к деревне, отвсюду все изучая и
запоминая, изучая все, что только было под силу мне изучить. А
поскольку каждая деревня отстояла от другой на весьма приличном
расстоянии, то большая часть моего времени как раз и уходил ан эти
самые переходы. Но, признаюсь, эти пути были очень опасны, тогда еще
не наступило время волшебных тропинок, отличались они и от тех,
которые известны нам ныне как ведущие к плотоядным деревьям и тому
подобным. Во время Золотого Века началась прокладка дорог и
тропинок, как, впрочем, и сейчас, что является, несомненно, большим
преимуществом сильной централизованной власти.
Тогда мне было пятнадцать лет, но выглядел я на двеннадцать.
Иногда окружающие и вовсе принимали меня за гнома. Поскольку это
потом стало повторяться все чаще и чаще, я привык к этому и не
обращал на это никакого внимания. Но тогда быть гномом было не
столь уж плохо - ведь гномы не считались людьми, а потому в их
присутствии позволяли себе говорить все, что угодно - так, как будто
вокруг них были одни животные. Тогда я сразу же считал своим долгом
навострить ушки и жадно выслушивать все секреты. Впрочем, обычно
эти "тайны" не были заслуживающими моего внимания7 Ну какой мне
был интерес до того, что чья-то жена изменила мужу с тем-то, кто у кого
что-то там украл, кто-то было сожран местным драконом. Но моя цепкая
память все равно запоминала имена, даты, события, поскольку это могло
тоже пригодиться.
Я обнаружил, что обладал очень цепкой памятью, которую потом
стал подкреплять записями обо всем увиденном и услышанном. Так
было положено начало моим записным книжкам. Записи там были
примерно такими: "Келвин - убил золотого дракона" или " Зайн нашел
нелобычное растение" и так далее. А потом по этим записям, сделанным
в разное время, можно и вовсе было восстановить биографию того или
инного человека. Конечно, все это были люди совсем незначительные,
которые не оставили о себе никакой памяти в истории Ксанта и потому
забыты потомками. Но мне они казались заслуживающими интереса.
Ведь тогда еще не было известно - а вдруг им и в правду было суждено
достигнуть каких-нибудь грандиозных успехов, особенно, если бы они
попали в какую-нибудь нестандартную ситуацию? К тому же я жил в
эпоху, когда такая черта в людях, как любопытство очень ценилась.
