преображений по иноматериальным слоям; либо еще одно, может
быть и несколько, существований в Энрофе, но уже не как
следствие неразвязанной кармы - она была развязана, - а как
средство к осуществлению определенных, только мне поручаемых и
мною свободно принимаемых задач. И хотя слово "миссия" на
русском языке звучит книжно и лишено поэзии, я буду употреблять
его и впредь для обозначения таких специальных заданий,
поручаемых отдельной душе для осуществления в Энрофе. Тяжесть
ответственности того, кто принял миссию, возрастает во много
раз, так как миссия связана всегда не только с судьбой ее
носителя, но и с судьбою очень многих душ, судьбою и
прижизненной, и посмертной, иногда же - с судьбой целых народов
и всего человечества. Того, кто предаст свою миссию добровольно
или вследствие слабости, ждет возмездие и искупление в самых
глубоких и страшных слоях. Это не значит, что для прошедшего
сквозь сакуалу Просветления невозможны более на земле падения,
измены, этические срывы. Невозможен только срыв слепой,
основанный на незнании о бытии Бога; но дремлющее на дне души
под лучами Нэртиса и Готимны может пробудиться во мраке ночей
Энрофа и повлечь носителя миссии в сторону или вниз. Если эти
падения не затронут существа его миссии, Провиденциальные силы
поднимут его из любого провала, чтобы миссия все-таки была
осуществлена.
Передо мной открылась возможность спуска назад, уже в
пределы другой метакультуры, мне до тех пор незнакомой и
чуждой, еще совсем молодой, но с огромным грядущим. Что-то
тревожное, бурное, сумрачное излучалось от этого огромного,
разнослойного массива, смутно воспринимавшегося мною издалека.
Задание же, принятое мной, должно было иметь отношение к
великой задаче, выходящей далеко за пределы этой метакультуры и
долженствовавшей в далеком грядущем охватить мир. Уже тысячи
душ подготавливались для участия в этой задаче.
И я выбрал именно эту возможность. Я теперь понимал, что
мною взята на плечи такая ноша, сбросить которую невозбранно
уже нельзя.
И из Готимны Индии я был перенесен в Готимну России: там
должна была закончиться моя подготовка к исполнению миссии,
свыше принятой моим Я. Но падения, акты бунта и измены возможны
и после светлых жизней, потому что тогда может проснуться в
душе спавшее при солнечном свете. Были такие падения и на моем
пути уже после Готимны. Однако на это придется бросить луч в
некоторых других главах книги. Теперь же наступает время
заговорить о затомисах, небесных странах метакультур.
Но если о сакуале Просветления я мог рассказывать как о
пережитом на основании того, что удалось вспомнить, то о
сакуале затомисов память может хранить лишь редкие, отрывочные
образы, запечатлевшиеся гораздо позднее, во время моих
трансфизических странствий, совершавшихся в состоянии сна
отсюда, из Энрофа России. Эти смутные образы дополнялись
другим, неоценимым источником познания - трансфизическими
встречами и беседами. Автобиографический метод к изложению
этого материала неприменим. И следующие главы будут, к
сожалению, протокольны и сухи, подобно главе об исходной
концепции.
ГЛАВА 2. ЗАТОМИСЫ
Вершины метакультур, называемые затомисами, до некоторой
степени совпадают с географическими контурами соответствующих
культурных зон Энрофа. Пространство всех затомисов
четырехмерно, но каждый из них отличается свойственным только
ему числом временных координат. Материальность этой сакуалы
сотворена одной из ангельских иерархий - Господствами; сами же
затомисы медленно строятся совместными усилиями иерархий,
героев, гениев, праведников и широчайших, способных к
творчеству народных множеств, пока сверхнарод, их выдвинувший,
продолжает свое становление в истории, - и позже, когда его
исторический путь завершается и миллионы его бессмертных монад
продолжают свое восхождение от одной высоты мирового познания и
творчества к другой.
Основателем каждого из затомисов является кто-либо из
великих человекодухов.
Панорама этих слоев очень отдаленно напоминает нашу
природу. Пожалуй, из элементов земного ландшафта ближе всего к
ландшафту затомисов - небо с облаками. Океанам нашим и морям
соответствуют зоны как бы светлых паров, легко проницаемых и
сияющих: это - души морских стихиалей; рекам Энрофа
соответствуют их души, образования невыразимой красоты, на
которую даже намекнуть нельзя словами "сияющие туманы".
Растительность мало походит на нашу: это - души стихиалей,
о которых речь впереди. Пока достаточно, мне думается, сказать,
что в затомисах находятся души некоторых стихиалей в
промежутках между инкарнациями.
Смена суток в этих слоях протекает совершенно так же, как
у нас, будучи обусловлена тем же самым вращением планеты вокруг
оси. Погода меняется в пределах приятного и прекрасного.
Высшее человечество - синклиты метакультур - наша надежда,
наша радость, опора и упование. Праведники, некоторые родомыслы
и герои вступают сюда почти сразу после смерти в Энрофе, быстро
миновав миры Просветления. О подавляющем большинстве таких душ
нам не расскажет никакая история: они прошли в глубине народа,
не оставив следа ни в летописях, ни в преданиях - лишь в памяти
тех, кто их знал или слышал о них от живых свидетелей. Это
незаметные герои нашей жизни; думать иначе, то есть вообразить
синклит метакультуры в виде некоего собрания "знаменитостей",
значило бы доказать, что наш нравственно-мистический разум спит
еще крепким сном.
Другие, в особенности носители особых даров, даже павшие
после смерти в глубину чистилищ., поднимаются оттуда силами
Света, сокращающими сроки их искупительного очищения, и
вступают в синклит.
Не только иные из художественных гениев, но еще больше
родомыслов и героев, а праведники - все, развязали еще в Энрофе
свои кармические узлы, искупили груз своих вин, и смерть для
них была широко распахнутыми вратами затомисов.
Других смерть застигла еще не подготовленными к высшим
ступеням, еще отягощенными. Таким приходится сначала миновать
ряд ступеней в верхних чистилищах - верхних по отношению к
страшным кругам магм и земного ядра, но нижних по отношению к
нам. Многие тысячи таких душ, достигнув, наконец, Готимны,
избирают не новые спуски в Энроф, но труд и великую борьбу в
братствах затомисов.
Третьи не отяготили своих душ в Энрофе никакими падениями,
напротив; но кругозор их, объем их знания, их чувство
космического, хотя и выросли после Олирны, все же недостаточно
велики. Путь из Олирны означал для них начало странствия,
иногда - долгого, даже длящегося, может быть, века, пока они не
станут способными вместить задачи и мудрость синклита. Таким
образом, между последней смертью в Энрофе и вступлением в
синклит такие души не искупают, а только расширяют и обогащают
себя.
Путь перевоплощений вообще не есть универсальный закон. Но
преобладающая часть монад движется все-таки по этому пути. Они
испытали уже ряд рождений в других народах Энрофа, в других
метакультурах, даже в другие тысячелетия и на других концах
земли, а до человеческого цикла многие из них проходили свой
путь в других царствах Шаданакара; их шельты надстояли, быть
может, даже над существами растительного и животного царств.
Иные знали в незапамятные времена воплощения в человечестве
титанов, среди праангелов или даймонов. Воспоминание об этой
гирлянде рождений хранится в их глубинной памяти; и объем
духовной личности таких монад особенно велик, пучина
воспоминаний особенно глубока, их будущая мудрость отличается
особенной широтой. Носители высшего дара художественной
гениальности, которым посвящено несколько глав в другой части
этой книги, все имели позади себя подобную гирлянду воплощений.
И напротив: праведники метакультур христианских, в
противоположность праведникам некоторых восточных метакультур,
знают, в большинстве, иной путь восхождения: путь, приводящий в
Энроф лишь раз, но зато в странствиях по другим слоям
раскрывающий перед глазами такие высоты мира, что память об
этом пылает в их душах как звезда, и ее лучи во время их
единственной жизни в Энрофе распутывают в их сердце все тенета
тьмы.
Деятельность синклитов необозримо многообразна и широка, а
во многом для нас и непостижима. Я мог бы указать на три ее
стороны: помощь - творчество - борьбу.
Помощь - всем, еще не достигшим затомисов. Ангелы мрака,
хозяева чистилищ, не выпустили бы своих жертв еще века и века,
если бы не безостановочные усилия синклитов. Магмы и ужасающие
миры земного ядра удерживали бы страдальцев вплоть до третьего
мирового периода (ныне подходит к концу еще только первый).
Живущие в Энрофе были бы окружены почти непроницаемым панцирем
духовной тьмы, если бы не синклиты.
Но эта работа, избавляющая одних, облегчающая других,
предохраняющая третьих, обогащающая четвертых, просвещающая
пятых, - лишь одна сторона. Другая сторона - творчество
автономных ценностей, значение которых непреходяще. Однако для
нас созерцание творений синклитов, а тем более понимание их,
возможно лишь в минимальной степени. Передача же их смысла при
помощи наших понятий исключена полностью.
Несколько понятнее третья сторона деятельности синклитов -
их борьба с демоническими силами. Можно сказать, что бороться
им приходится телесно, но, конечно, оружие их не имеет с
оружием Энрофа ни одной точки соприкосновения. Оно
разнообразно; оно зависит и от совершенства владения
собственным существом, и от того, против кого оно направлено.
Однако общий его принцип характеризуется тем, что это -
концентрация волевых излучений, парализующих врага. Гибель в
бою для братьев синклита невозможна. Возможно другое: в случае
поражения - длительный плен в глубине демонических крепостей.
Ландшафты затомисов осложняются неким эквивалентом
городов, очень мало, впрочем, походящих на наши, тем более, что
жилищ, в строгом смысле этого слова, там нет Назначение
сооружений - совершенно особое; это преимущественно места
общения братьев синклита с другими мирами и с духами других
иерархий. Здания, где протекает их общение в его высших формах
с монадами стихиалей, называются шериталами. И все же в
архитектуре затомисов угадываются стили, знакомые нам, но как
бы возведенные на несравненно более высокие ступени. Это
результат параллельных процессов, понять которые нелегко.
Нелегко - но следует. Дело в том, что прекрасные архитектурные
сооружения Энрофа, насыщаясь излучениями многих человеческих
психик, приобретают этим самым душу, точнее - астрал: такие
астралы пребывают в затомисах. Но в затомисах есть и такие
сооружения, никакого двойника которых в Энрофе нет, например -
те же шериталы. Есть и такие, которые были уловлены, поняты
творцами Энрофа и намечены ими к воплощению на земле, но
история поставила этому непреодолимую преграду.
Братья синклитов могут опускаться в миры нисходящего ряда
вплоть до магм и подниматься до весьма высоких слоев, которые
обозначаются как Высшие Аспекты Трансмифов мировых религий.
В каждом затомисе господствует преображенный язык
соответствующей страны Энрофа, здесь это не только звуко-, но и
светоязык. Нисколько не странно применить к этим языкам и наше
понятие словарного "фонда"; при этом надо указать, что фонд
этот весьма отличен от нашего, соответственно иному,
несравненно более богатому запасу понятий. Наряду с этими
