на всякий случай переспросил он.
- У нас в Ксанте вообще не знают, что такое шпоры. Люди ездят
на животных по их собственному согласию. Вот, посмотри, Аймбри
возит меня, поскольку знает, что я не могу передвигаться с такой
скоростью, как она. Но разве при этом ты видишь уздечку у нее во рту?
В конце концов страх белого коня рассеялся под напором логики
голема, и он согласился возить Икебода при условии, что ему не
придется напрямую сталкиваться с людьми из Мандении.- Я даже не
хочу видеть этих жителей Мандении,- сказал дневной конь,- если я
увижу их, то они могут заметить меня, если они заметят меня, они
непременно погонятся за мной и могут меня поймать!
- Но ведь ты можешь спокойно убежать от них! - возразил голем.
- Да, но они могут пронзить меня своими стрелами! Поэтому-то я
и не хочу приближаться к ним!
- Достаточно разумно! - согласился Гранди.
Они выбрались из баобаба, захватили с собой Архивариуса и
направились на север. Вышло именно так, как и предполагал Гранди: у
Икебода совершенно не было опыта верховой езды, и поэтому он, чтобы
не упасть со спины белого коня, мертвой хваткой вцепился в его гриву.
Но постепенно он привык и даже позволял себе немного расслабиться, да
и белый конь тоже свыкся с обстановкой, поскольку везти на спине
человека и при этом не чувствовать силы уздечки и шпор было совсем
другое дело. Поэтому вскоре путешественники прибавили скорости.
Теперь Аймбри осознала и еще одну сторону взаимодействия в
коллективе. Она везла на себе Хамелеон, о существовании которой
дневной конь до этого не подозревал. По мере продвижения на север
дневной конь бросал на прекрасную Хамелеон любопытные взгляды, и
Аймбри стало ясно, что они могли бы не потерять столько времени, если
бы с ними внутрь баобаба пошла Хамелеон и именно она уговорила бы
белого коня поехать с ними в экспедицию - у нее это наверняка
получилось бы намного быстрее.
Дневной конь оказался великолепным скакуном - животная сила и
выносливость с лихвой компенсировала недостаток ума, поэтому
Аймбри испытывала к нему смешанные чувства. Она была в восторге от
его телосложения, но скудоумие Белого приводило ее в ужас. Хотя,
думала Аймбри, она обожала Хамелеон, хотя та тоже не блистала умом.
Хотя, может, и потому, что Хамелеон была человеком, а не животным.
Но, с другой стороны, присутствие прекрасного коня напоминало
Аймбри о необходимости возможного продолжения рода, когда для
этого наступит пора. Когда она была ночной кобылкой, то она была
бессмертной и такая мысль ей никогда не приходила в голову. Но теперь
она была обыкновенным животным, поэтому все законы материального
мира распространялись и на нее. Теперь ей наверняка придется стареть и
даже в конце концов умереть, и поэтому там, в мире ночи, никто уже не
будет вместо нее выполнять ее работу и не сохранит ее имя за морем на
Луне, если только у нее не появится очаровательный жеребенок.
Обитатели материального мира вынуждены были давать потомство,
чтобы сохранить свой род, и ей теперь придется делать то же самое.
Теперь Аймбри почувствовала, что она и сама хотела этого.
Но в то же время ей хотелось произвести на свет очаровательного
и умного жеребенка. Дневной конь тоже был очарователен, но вот
только с интеллектом дела у него обстояло не так прекрасно. Таким
образом, для возможного жеребенка конь мог дать только половину
своих качеств. Хотя дневной конь был, по-видимому, единственной
лошадью в Ксанте, лучше было не вступать с ним в связь, а поискать
кого-то более подходящего из коней, обитающих в горах. Хотя при этом
Аймбри осознавала, что сделать это будет невероятно трудно. Таким
образом, возможность выбора была резко ограничена и принятие
соответствующего решения на этот счет было резко затруднено.
Но нужно ли оно вообще, это самое решение? Если природа давала
знать о себе, то она, Аймбри, как материальное создание теперь уже
ничего не смогла бы сделать против этой природы, и тогда бы ей
сгодился любой конь, оказавшийся бы поблизости. Природа
возобладала над волей разума, может быть, это было даже к лучшему. У
людей это было иначе: они могли производить потомство в любое время,
но сложность их природы выливалась в то, что они в конце концов
обнаруживали, что они или сошлись не с тем человеком, или же
произвели на свет совсем не того, кого хотели, или вообще ни с кем не
сошлись и никого, соответственно, не произвели. Может быть, потому-
то лошади и сильнее, и умнее, людей. Но вообще-то люди в общем плане
гораздо умнее лошадей, может быть, потому, что у людей мужчина
должен перехитрить и в конце концов завоевать сердце женщины, или же
умная женщина постепенно опутывает мужчину и привязывает его к себе
семейными узами. Это хорошо продемонстрировала свадьба, которая
состоялась в ту ночь на кладбище зомби! Принц Дор делал все
возможное, чтобы избежать семейной жизни, но свобода маневра у него
была ограничена. И потому Аймбри немедленно должна начать
контролировать свои эмоции, иначе ей грозит появление на свет глупого,
беспутного жеребенка. Поэтому, как только природа даст о себе знать,
Аймбри нужно будет держаться от дневного коня подальше. По счастью,
это не произойдет через пару недель - на это у нее будет достаточно
времени.
Наконец они добрались до Провала, который разделял северную и
южную части Ксанта. Мало кто знал об этом каньоне, поскольку на нем
лежало особое заклятье, стиравшее из памяти людей всякое понятие об
этом месте, к тому же на картах Ксанта этот каньон никогда не
изображался. Поскольку они выполняли данное королем задание, то они
имели право воспользоваться волшебным невидимым мостом,
соединявшим оба берега каньона. Мост этот как раз был предназначен
для избранных, которые знали и об этом каньоне. Аймбри же, поскольку
она была ночной кобылкой и волшебство, и сила заклятий почти не
действовали на нее, тоже знала об этом каньоне и мосте через него.
Но дневной конь был не на шутку обеспокоен: - Что-то я не вижу
здесь никакого моста! - упрямо повторял он.
- Так никто из нас не видит моста, он ведь невидимый! -
успокоила его Аймбри. Чтобы успокоить коня, она явила перед ним
сценку, в которой был показан этот мост - махина, сплетенная из
серебристой проволоки, похожей на толстую паутину. Когда Аймбри
еще была ночной кобылкой и доставляла сновидения, она знала об этом
мосте, да и еще о двух подобных, но никогда ими не пользовалась, так
же, как не пользовалась окольными путями через и возле этого каньона.
Она хорошо была осведомлена о наличии этих мостов, об их размерах, а
также о том, что в этот каньон лучше не спускаться, поскольку там живет
дракон. Это был особенный дракон - он был повелителем этой
пропасти, против него не действовало ни одно волшебное заклинание.
Однако сам он все же охранялся заклятьем - никто не знал не только про
мост, но и про этого дракона. Таким образом, дракон частенько имел
возможность поживиться - неосторожные путники слишком поздно
узнавали о его существовании.
- Не бойся, дневной конь,- успокоил его Икебод,- мне как-то
приходилось пересекать этот каньон. Насколько я знаю, в стране, где мы
с тобой родились, люди не верят в волшебные силы, но тут магия - такая
же реальность, как, скажем, у нас в Мандении механика. Поэтому
пересекать каньон совсем не страшно!
Подбодренный этими словами, и к тому же помня, что Икебод,
несмотря на свое манденийское происхождение, все же не глупец и все
еще остается невредимым, дневной конь осторожно шагнул вслед за
Аймбри навстречу пропасти.- Не бойся, смелее вперед,- успокоил его
Гранди,- ты не свалишься вниз! Тут перила с обеих сторон! Только в
центре их нет, там пролом. Он образовался, когда безмозглая гарпия
врезалась в мост и снесла часть перил!
Услышав это, дневной конь тут же остановился, как вкопанный,
поскольку он сейчас как раз подходил к середине моста. Голем
засмеялся.
- Не слушай его,- сказала Аймбри,- просто у Гранди такое
своеобразное чувство юмора!
К дневному коню вернулось прежнее самообладание. Он кинул
недовольный взгляд на Гранди, запрядав при этом ушами. Конь уронил
на невидимый настил моста кусок навоза - так он выразил свое
отношение к Гранди. Поистине этот голем обладал волшебным даром
наживать себе всюду врагов!
Благополучно перебравшись через каньон, путешественники
направились дальше на север. Им все еще предстояло пройти львиную
долю пути, и они поняли, что это расстояние они не смогут покрыть за
остаток дня.
Местность стала более пересеченной, и им то и дело приходилось
взбираться на небольшие холмы и спускаться с них. Северный Ксант в
отличие от центральной части не был так густо заселен, поэтому эта
местность была менее обжитой. Хорошо накатанная, но единственная
тут дорога вела к Северной Деревне, из которой был родом муж
Хамелеон Бинк. Но экспедиция решила не заходить ни в какие селения и
вообще избегать встреч с кем-либо, чтобы сохранить инкогнито,
поскольку Икебод предупредил, что жители Мандении имели в обычае
засылать в населенные пункты своих шпионов, которые разнюхивали
обстановку. Поэтому путешественники обошли деревню с востока,
пробившись через густой лес, которым сплошь зарос северный Ксант.
Постепенно чаща стала редеть, потом лес постепенно начал
переходить в кустарник. Но зато почва стала более труднопроходимой,
поэтому с рыси им пришлось перейти на шаг, но и каждый шаг давался
теперь нелегко! Обе лошади вспотели и то и дело фыркали от натуги.
Хамелеон и Икебод, непривычные к таким трудным переходам, с
измученным видом сидели на спинах лошадей, даже неугомонный голем
и тот притих, сидя перед Хамелеон на спине Аймбри, чтобы ему удобнее
было держаться за гриву ночной кобылки. Трудное путешествие утомило
даже его.
В довершение всего, голод тоже стал давать о себе знать. Во время
таких длинных переходов лошадям нужно много пастись, но много ли
травы ухватишь во время бега рысью? Им обязательно нужно будет
найти подходящее поле и вволю попастись там! Здесь, на этих холмах,
хорошей травы не было, к тому же и воды тоже не было нигде видно.
- Может, мы все-таки свернем чуть западнее, к северной деревне,-
предложил Гранди,- местность там намного лучше, мы быстрее
доберемся до цели!
- Да, но это тоже отнимет у нас время, к тому же нас могут
заметить,- возразил Икебод,- так что трудно говорить о том, что лучше!
Аймбри вдруг насторожилась. Ей приходилось бывать и тут, но
очень редко, поскольку эта местность была слабонаселенная, то и
заказов на сны было немного.- Где-то тут есть несколько озер, а берега
их покрыты сочной травой! - сообщила она остальным.- Я вот только
не помню, где это точно находится. Но местные растения и животные
наверняка это знают, я в этом уверена!
При этом она встряхнула гривой, чтобы расшевелить Гранди,
который, казалось, не обратил на ее слова никакого внимания.
- Неужели,- встрепенулся голем,- сейчас мы это проверим!
Он начал беседовать с кустарниками, через которые
путешественники в этот момент с большим трудом продирались.
Наконец какая-то муха подтвердила слова Аймбри и указала, где точно
находятся озера. Но муха эта также предупредила их, что им нужно
опасаться живущего возле озер сфинкса, который уже целую неделю
особенно агрессивен, поскольку получил сильный солнечный удар.
- Мы должны бояться какого-то Сфинкса,- разочарованно
протянула Хамелеон,- а я-то думала, что в первую очередь мы должны
остерегаться Всадника!
- Это действительно ценный совет,- заржал вдруг дневной конь,-
вы даже не представляете себе, какие острые у него шпоры!
- Уж Аймбри-то знает! - воскликнул Гранди,- хотя я никак не
могу понять, для чего кому-то нужно делать дырки в боках живой
лошади! Что за чудовище этот Всадник?
Дневной конь не очень жаловал Гранди, но тут он смягчился: -
Это чудовище в человеческом обличье,- пояснил он.
